Ступени чародея (1/1)

Раз.От золотистой сферы в руках чародея расходится множество лучей, сияющих ярче пустынного солнца – однако они несут не слепящую боль и ожоги, но успокаивающее, приятное тепло, обволакивающее заживающие на глазах раны незримой пеленой.Два.Завидев приближающуюся смерть, мишени пытаются убежать, но тщетно; искусственная миниатюрная комета слишком быстра. Она попадает в цель, и яростное пламя заживо пожирает и врага и тех, кому не посчастливилось оказаться рядом с ним пламя. Оно перекидывается с одного живого факела на другой, лишь разжигая свой ненасытный аппетит. Когда же его гнев, не найдя больше пищи, наконец обращается против себя, вокруг места попадания огненного шара остаются лишь невзрачные кучки пепла.Три.Уничтожить тело? Легко. Разум? Иллюзиям под силу и не такие задачи. Но… душу? Хоть об этом и мечтают множество некромантов, до сих пор освоить искусство изъятия души из еще живого тела освоили лишь чародеи, и недаром большинство нервно вздрагивает от одного их упоминания; ведь людей всегда больше всего страшило неизвестное – а кому ведомо, что чувствует после загадочного и секретного обряда чародеев их цель – бывший человек, а ныне механически двигающая конечностями марионетка?Четыре.Кровь от плоти преданного союзника, взятая насильно особым ритуальным кинжалом, высвобождает потрясающее количество энергии. Один последний предсмертный крик, оборвавшийся на полуслове – и мощнейшая вспышка озаряет окружающих неземным мерцанием, прокатывается по стану чародеев и отзывается эхом в измерении маны. Неподготовленным лучше бежать – ибо теперь на них обрушится весь стихийный арсенал самых умелых мастеров магии.Пять.Оно воодушевляет, заставляя позабыть и об ранах и об усталости, рваться вперед с неведомо откуда взявшимися силами — чтобы вырвать победу у Фортуны, чтобы стать победителем. Первым из воинов. Тем, кто заполучит то, в чем в эти секунды заключается смысл его жизни — великую славу.Шесть.Робкий, ручной огонек еле теплится в руке создателя, повинуясь наложенным на него узам. Но стоит снять запреты – и он оборачивается стремительно раскручивающимся вихрем, что нетерпеливо рвется в астрал в поисках мощнейшего из источников маны – будущей жертвы. Когда уже почти готовое заклинание заполыхает в руках мага сулящей гибель фиолетовой дымкой, он очень удивится – но будет уже поздно…Семь.Звучание, которое невозможно описать словами и невозможно перенести; комбинация звуков так плотно сливается с магией, так пронзительно отдается в ушах попадших под удар, что барабанные перепонки не выдерживают и лопаются, сознание темнеет, наступает паралич… Перенесшим такое даже вопли баньши покажутся не более чем блаженной музыкой. Ведь эта симфония предназначалась не для смертных ушей.Восемь.Когда встает алая заря, и буря кровавого цвета просыпается от оков Вечности, спасения нет. Оказавшиеся у нее на пути герои али глупцы – не более чем пища для заклинания, которое использовали в своих войнах ныне забытые боги. Судьба слегка задетых бурей тоже незавидна; тела не выдерживают чудовищного давления со всех сторон и неземной жары – в лучшем случае им повезет выжить, но лежащие без сознания раненые достанутся творцу этих великих Чар. Если он сумеет достойно заплатить пробудившемуся зверю.Оно давит на тебя первобытным страхом, оно застилает зрение непроницаемой пеленой невыразимого оттенка, оно стремится выжечь глаза, пробраться в горло и задушить изнутри… Или растечься по жилам жидким огнем, воспламеняющим изнутри не страстью, нет – чувством обреченности, медленно убивающим ядом. С трудом сощурившись, ты умудряешься разглядеть, что твои товарищи переносят то же самое, корчась в муках; ты и сам чувствуешь приближение предсмертной агонии. Еще есть шансы собрать всю волю в кулак, рвануться вперед и наконец вырваться из этой проклятой волшебной тучи – но слабость распространяется по телу, а ужас наступающей смерти парализует сознание, не оставляя ничего кроме примитивнейших инстинктов. И ты с трудом ползешь к краю завесы – туда, где разъедаемые и слезящиеся глаза видят спасительный просвет. Но успеешь ли?.. Серота перед глазами – нет, уже чернота… Жжение? Нет, почему-то холод… Боль сменяется нечувствительностью конечностей – теперь неясно, по-прежнему ли ты пытаешься добраться до выхода или корчишься на месте… Ты чувствуешь жуткое спокойствие. Ни капли не больно – но абсолютно все равно, что станет. Чьи-то хрипения… Гневный крик… Вой налетевшего откуда-то порыва ветра… Тьма… И спасительное забвение.