Во дворце (1/1)
Королевские пчелы не жалят, а пьют,Королевские змеи смотрят салют,королевские почести им отдаюткрысыБашня Rowan
Что думать о своем эре Ричард откровенно не знал. Те четыре дня, которые он пребывал в некоторой изоляции он обдумывал свое отношение к Ворону. Выходило странно и противоречиво и потому Дик с каждым днем хмурился все сильнее.Олли тревожила затянувшаяся задумчивость брата, но на любые вопросы тот только качал головой, неопределенно пожимая плечами. Олли старался не обижаться, но получалось плохо - такая замкнутость неприятно цепляла. Он догадывался, что корень братовых сомнений - Ворон, и Оливер понимал его, мог понять и хотел бы помочь, но Дик упирался и уходил в глухую задумчивость, стоило только поднять эту тему. Несмотря на это он исправно бегал к брату в гости, передавал приветы от Стефани и уплетал изумительные медовые булочки. Раза два Дик отвлекался от своих размышлений и просил кого-то из пажей принести с кухни шадди с чем-нибудь вкусным.
Тогда на кровати между ними возникал поднос с тарелкой тех самых булочек, изумительно пахнущих сдобой, корицей и медом, чайничком, источающим горько-терпкий незнакомый запах, и чашкой, правда одной.
Было очень вкусно, тепло и так уютно, как было дома, с Мег и Дирком.
Именно такую идиллию спугнул однажды паж, принесший стопку одежды, на деле оказавшейся придворным платьем.Вдвоем они быстро разобрались со всеми крючками, петельками и завязками, а потом Ричард спустился во двор, и Оливер, тоже покинувший комнату, стоял вдали в тени деревьев и тихо желал ему удачи, надеясь, что ничего плохого не случится и вернется брат в более хорошем настроении.* * *Дворец был... Ричард затруднялся как-то его охарактеризовать.
Роскошный? Да, наверное, но эта роскошь не бросалась в глаза, а ненавязчивым запахом дорогих благовоний следовала за каждым ступившим за его порог.Изящным? Уж изящества королевскому дворцу было не занимать, как и строгости, красоты, утонченности и всего прочего, чем должна блистать королевская резиденция.В общем, дворец просто был. И добавить к этому, не срываясь на высокопарные фразы было просто нечего.Однако все приятное впечатление от дворца забивалось... придворными.
От калейдоскопа платьев, кружев, брошей, колец, лиц, улыбок, слов и движений рябило в глазах и быстро начала болеть голова.
Странным образом, все воспринималось очень отстраненно, словно все эти незнакомые люди вокруг него, все эти приветствия, обращения, жесты - не про него. Как будто есть кто-то другой, чьими глазами он смотрит на мир.
Странно, верно?Из череды этой пестроты за все время приема было только одно исключение - королева.
Неброская утонченность, трогательная хрупкость; на фоне яркой вычурности прочих придворных королева смотрелась диковиной птицей, удивительным цветком. Дик невольно залюбовался.Алая ройя вспыхнула, как раскаленный уголек ложась на острые ключицы и Ричарду показалось, что это должно быть больно, но нет, королева даже не дрогнула, лишь слегка напряглись расправленные плечи.Появившийся вскоре кардинал заставил замереть тревожно натянутой струной.
Этот человек не хочет видеть герцога Окделла в столице, этот человек велел всем отвернуться и его послушались. По спине пробежал холодок и Дик сжал кулаки, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Появление кансилльера только добавило нервозности. Невзирая на то, что тот называл себя "другом" доверия этот человек не вызывал.Напряжение, ненависть и ожидание, висевшие в воздухе все время разговора власть имущих оставили внутри неприятное чувство тянущей тревоги, а тяжелый взгляд в спину, когда он уходил вслед за монсеньором только добавил неопределенности - понять, чей же взгляд провожал оруженосца Первого маршала он так и не смог.