Глава 1. "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет" (1/2)

_______________________________________________________________________Чикаго по праву занимал свои первые позиции в рейтингах самых опасных городов. По части криминала этот город был лучшим. В нем вырастали лучшие шулера, грабители, террористы и убийцы. Его темные улицы холили и взрастали истинное зло, что медленно расползалось по всему материку, заражая собой все вокруг.

Город представлял собой своеобразную шахматную доску, на которой стояли пешки. Черные – криминал. Белые – полиция. С некоторых пор между черными и белыми был негласный договор, что позволял бесчинствовать и тем и другим.

Каин Валентайн относился как раз к черным. Даже не так. Он относился к той элите, где ставки в игре поднимались до нереальных высот. Но, к сожалению, сам парень был произведением искусства некого ?Диабло?, что последние годы держал в страхе весь город и смог подмять под себя всех черных.

Каин стал его лучшим творением. Не просто ферзем, а двойником короля. Лучший и незаменимый убийца, что всегда стоял за спиной своего короля и по малейшему знаку был способен заставить исчезнуть совершенно любого неугодного властителю. Верный, Валентайн был до безумия преданным, и ни один приказ Диабло, ни разу не обсуждался. Ни одно слово короля не было поставлено под сомнение.

Диабло держал личную контору по услугам телохранителей. Всем, конечно, было известно, что это только прикрытие и деятельность у конторы совершенно иная. В основном это были уже известные наемника, а дальше по мелочи…Каждую пятницу, на территории заброшенного склада, проходили бои без правил. Так называемая ?арена? представляла собой миниатюрную версию римского Колизея, за что именно так и называлась. Пропускали туда исключительно по особым меткам, даже не смотря на то, что белые имели неплохой кусок в доле Колизея. Но, впрочем, бывали и случаи, когда туда пролазили совершенно левые люди и выходили на арену, а для выхода только и требовалось заплатить взнос. Сражались дол последнего, но участь проигравшего чаще всего решала толпа.

Элитные посетители сего места находились поодаль от всех остальных в окружении плазменных мониторов, вельветовых диванов и полуобнаженных девушек. Иногда тут проводились показательные бои, а иногда и бои между титанами черных, старательно пытающихся доказать свои права на власть в городе. И вот тогда на арене происходило воистину сказочное и ужасное представление: в битве сходились лучшие из лучших, заливая покрытый песком пол кровью. Чаще всего на таких боях присутствовала только вип-публика, и пропуска на эти представления стоили немало, но бывало, что устраивали все в открытую. В такие дни собиралось множество зевак, чтобы посмотреть, как дерутся боги. Да-да. Именно боги, потому что лучших бойцов королей вынести с арены не мог никто. Их боялись и презирали, а в тайне боготворили и превозносили.

…Сейчас был один из таких случаев. На арене находились двое. Правда действо уже подходило к концу, и победитель был уже определен. Толпа ревела и гудела, требуя казни неудачника.

В центре, на импровизированном полу из песка, что хорошо впитывал любую влагу, лежал, точнее, лежало, будущее тело. Молодой парнишка, не старше 20, белокурые волосы, запачканные его же кровью. Дышал он с трудом, захлебываясь подступающей к горлу жидкостью. Карие глаза были устремлены в потолок, а в них читалась безысходность и готовность к смерти. Темно-зеленый костюмчик парнишки был изорван и испачкан алой густой жидкостью.

Над ним склонился другой, явный победитель, что занес руку со сжатым кулаком, целясь чуть пониже горла. Будущий победитель достаточно сильно отличался от жертвы. Черные штаны из грубого льна, что свободно сидели на ногах, поддерживаемые черным кожаным ремнем, обвитым вокруг талии. Даже, можно сказать, чуть по ниже, немного свисая. Черная футболка, тоже местами испачканная кровью, но по минимуму. Поверх футболки серый балахон с капюшоном. А уж сверху черная курточка из того же льна, искусно выполненная со вкусом и со всеми дизайнерскими заморочками.

Рукава курточки были подкатаны до локтей, специально открывая татуировки, что красовались на смуглой коже парня. Это были змеи, обвивающие руки. Одновременно, параллельно ядовитым тварям, там красовались надписи на латыни. Если присмотреться, то можно было бы увидеть, что на шее, где черная футболка не доставала, тоже торчал некий хвостик татуировки. Но разобрать к чему он там, не представлялось возможности.

Резкие линии скул, плавные переходы, немного грубые черты лица. Придававшие немного аристократичности, впечатления, что парнишка из какого-нибудь королевского рода. Пепельно-серые глаза. Холодные, бездушные и пустые. В них можно и не смотреть, все равно ничего не заметишь. По спадающей на глаза черной челке текли капельки пота, смешенные с кровью. На шее же висел кулон, что сейчас почти доставал до лица жертвы.Убийца стоял одним коленом на песке и тоже тяжело дышал. Но дыхание было качественно завуалировано. На руках парня были черные кожаные перчатки без пальцев. Рука, которая должна была быть использована в качестве карающей длани, слегка дрожала, но толпа этого не замечала, продолжая реветь.

Раздался бой часов, на макете башни. Каин помедлил, а потом размахнулся сильнее и ударил в солнечное сплетения, после чего неспешно поднялся. Оставшийся лежать противник какое-то время корчился от боли, задыхаясь, а потом, после не продолжительных судорог, затих. Видать погиб. Все вокруг зашумело с новой силой, и Колизей скандировал громкое и четкое ?Каин? . Собственно ?Каин? было скорее псевдонимом, чем именем. Свое настоящее имя не помнил даже Валентайн, а что уж говорить об остальных. Наемник постоял на арене для радости толпы, а потом молча развернулся на носках черных кроссовок и направился к выходу с арены.

Судья же объявил, что в течение следующих получасов принимаются заявки на бои и вызовы.

Для Каина это был первый и последний бой на сегодня. Ибо вызвать его никто никогда не рисковал. Слишком жестокий. Слишком умелый и быстрый противник, хорошо подготовленный и способный удивлять все новыми уловками в каждом бою. Валентайн натянул на голову капюшон и растворился во мраке коридора, ведущего к комнатам для подготовки бойцов, что готовились к своим боям._____________________________________________________________________________Сынок богатенького отца. Обычно подобные фразы тут же рисуют в голове образ сопливого сосунка, который купается в алкоголе, на завтрак ест икру и обнимет грудастых девочек. Но нет. Дамиан никогда не подходил под привычные стереотипы. Избалованный, самоуверенный, упрямый, заносчивый. Но всему были причины. И в данной ситуации отнюдь не деньги отца. Парень залезал в карман к старику лишь тогда, когда очень нуждался в средствах. А такое было лишь однажды. Когда его матери не могли достать легкое для пересадки. Первый и последний раз, когда он попросил помощи отца, пустив деньги в никуда….

Он привык зарабатывать сам, привык содержать себя сам. Зачастую он ночевал в гараже на потертом диване, обнимая боксерскую грушу, вместо того, чтобы завалиться на широкую кровать, что занимала половину его комнаты в особняке.Многие считали его странным из-за такого отношения к богатству, другие – показушником, решившим лишний раз привлечь к себе внимание. А на деле все было куда проще – парень был слишком горд, чтобы брать подачки. Даже у родного отца. Дамиан с трудом согласился на оплату колледжа, не говоря уже о каких-то мелочах. Чересчур самостоятельный, слишком замкнутый и упертый. Арвин так и не разобрался, хорошие это черты его характера или плохие.Чикаго не понаслышке был опаснейшим из городов, а потому каждый, кто рисковал выходить на улицу после десяти вечера и хотел живым вернуться обратно, занимался какими-либо единоборствами или просто покупал оружие, бегая с ним наперевес. Хотя по правде говоря, спасало оно редко, если на тебя с битами лезет дюжина агалов, размахивание пистолетом над головой ничего не решит. Живя в этом городе, каждый понимал, что вся твоя жизнь может измениться от случайного знакомства, встречи. От того, что ты однажды свернул не в тот переулок…Дамиан же, приняв эти правила жизни, решил воспользоваться не телохранителями, что отец приставил к нему, а своими силами. Все накопленные и заработанные деньги Арвин спускал на секции различных видов рукопашных боев, бокс, борьбу и тренажерные залы. Ни раз ему приходилось опробовать свои навыки на улице, во время слета двух главенствующих группировок, однако, он всегда держал нейтралитет, а сторону выбирал поочередно, дабы никого не обидеть. Для него это была лишь разминка и ничего более. Среди своих он слыл лучшим, что лишний раз подогревало его надменность и самоуверенность. Признаться, эта самовлюбленность часто подводила его. Нависая над противником, он был столь охвачен чувством победы, что не замечал, когда враг собирал последние силы в кулак, нанося решающий удар. Не редко это отправляло Арвина в нокаут, заставляя потом собирать челюсть по кускам.Несмотря на все это, его жизнь текла размеренно, пошагово сменяясь одним и тем же, будто план давно был создан кем-то, и парень лишь шагал, ведомый ниточками, как марионетка. Наверняка так бы и продолжалось, если бы жарким летним вечером, возвращаясь с тренировки, он не наткнулся на группу уличных бойцов.

Три бугая и Арвин. Что могло быть лучше? Хруст костей, стонов, ударов, заполнил узкую улочку Чикаго, но уже через пять минут тишина вновь охватила район. Именно в тот знойный день, благодаря этой нелепой ситуации, уложив в одиночку амбалов из Колизея, Дамиан и узнал о подпольном клубе, где собирались лучшие из лучших.Кто бы только мог представить, как, скрипя зубами, парень решился взять деньги на проход у отца. Кто бы был в силах осознать, как в тот момент надломилась его гордость. Он обязан был их вернуть. Самолюбие и самоуважение, а потому рванул на арену, желая отыграться на всех и вся за это мимолетное поражение…Не желая привлекать к себе излишнее внимание, парень купил пропуск и, затесавшись в толпе, нашел выступ, откуда смог видеть действо. Боец в сером балахоне нещадно метелил другого, но сколько грации и энергии было в каждом движении! Сколько мощи, слаженности и отработанности было в каждом выпаде ударе. Не простые размахивания рук, уклонения, а сбалансированное ведение боя.Толпа ликовала, наблюдая за происходящим на арене, а Дамиан, с тихой завистью глядя на бойца, мечтал однажды занять его место. Вернее, превзойти.

Удар, и гонг, потонувший в восторженных возгласах, что воспевали в визгах имя Каина, оповестил об окончании поединка.Голос судьи вывел Арвина из транса. Тот объявлял о возможности заявок на предстоящие бои, и Дамиан, не раздумывая, решив потешить задетое самолюбие и проверить, настолько ли хорош удалившийся с арены парень, рванул к судье. Его имя заняло первую строчку, после чего голос мужчины, закашлявшись, тихо, даже испуганно сообщил, будто ему предстояло сообщить разъяренной толпе о конце света:- Дамиан бросает вызов Каину.

- Парень, ты хорошо подумал? – уже обращаясь только к Арвину, спросил он, и, получив короткий безразличный кивок, пожал плечами._____________________________________________________________________________Когда Каина окутал полумрак, что царил в коридоре, скинул капюшон и, уже не скрывая тяжелого дыхания, прислонился к холодной стенке, ухватившись рукой за больной бок. Сукин сын таки достал его. Один раз. Один раз за весь бой, но зато качественно. Но на арене Колизея показывать слабость было нельзя, иначе в следующем бою тебя обязательно добьют. Ну или не хило покалечат. А ему, Каину, вообще ни на грамм нельзя демонстрировать ни слабость, ни боль, ни вообще то, что он способен что-то чувствовать.

На место любимчика короля многие метили, но до тех пор, пока его бояться - он лидер. Он победитель. Он бог.

Сквозняк пробрался под мокрую от испарин футболку и облизнул кожу, вызывая мурашки. До сознания все еще долетали крики толпы, что неистово желала крови. И откуда столько жестокости? Ладно он, боец, наемник, ему ведь положено. А все эти зеваки, что так раздражали и нервировали Валентайна..