Глава 4. Коллекция масок (2/2)

– Я не помешал?Россия поднимает сияющие глаза, и на его лице угасает выражение нежности. Франция стоит в пол-оборота, подхватив его под руку:– Нет. Мы ведь сами тебя пригласили, Англетер, – на его губах играет непонятная улыбка.– Именно так, – уже окончательно приходит в себя Россия. Он оглядывается и манит кого-то. Рядом появляется девушка с корзиной, и мужчина достаёт наружу котёнка. Глаза девушки расширяются от ужаса.– Я бы хотел с вами мировую, – Россия спокойно улыбается Англии. – Я беру себе этого котика, – онотпускает малыша обратно и треплет серую шёрстку, – а все остальные ваши.Англия изумлённо заглядывает в корзинку. А у русского, похоже, с головой совсем плохо...– Я согласен. Что-то ещё?– Да. Я и Франсуа надеемся, что вы заключите с нами военную Антанту.Франция мгновенно опускает им на плечи по ладони, и Россия, повторяет его жест. Англия едва уворачивается.– Рад вступить в ваш, кхм... кружок, – он слышит, как подскакивает собственный голос. – Но только на дипломатической основе. Никаких военных обязательств.

Гремят аккорды фортепиано. Торопливо шагая сквозь толпу, почти налетая на кружащиеся пары, Англия пытается унять в теле дрожь. Он и сам не помнит причины, но с некоторых пор Россия вызывает у него смесь отвращения и ужаса. И, может быть, ещё извращённого желания – не столько обладать, сколько задавить. Растоптать. А раз не выходит, нужно, чтобы их всегда что-то разделяло. Тысячи миль земли, край игрового стола, тушка Бонфуа, наконец.Англия буквально вбегает на балкон и выхватывает из кармана маску. Красную. Да, пока он наденет эту, но кто знает, как скоро может пригодиться вторая?●◦●◦◦●●◦◦●◦●

Англия как раз надкусывает финик, когда раздаётся визгливый смех. Пруссии. Право, ну что на этот раз? Он устало поднимает голову и тут же отставляет вазу с фруктами. За соседним столом оживлённо пожимают руки Пруссия и Франция, и даже сквозь гул маскарада различим баритон Германии: «Значит, мы договорились!»Англия замирает и тут же кидается вперёд.Схватить Францию за плащ, дёрнуть на себя и быстро оттащить в сторону. Да так, чтобы чёртов лягушатник по дороге чем-нибудь ударился об угол. Вряд ли кто воспротивится, когда Великая Держава действует внезапно.

– Ты что творишь, винная морда?!

Франция возмущённо хлопает ресницами и пытается сбросить с воротника чужие пальцы. Англия встряхивает его сильнее:– Что, я спрашиваю, здесь происходит?!

Франция, наконец, начинает что-то хрипеть, и Англия его выпускает.Бонфуа пытается откашляться.– Задушишь, Арти,– локоны сминаются под узкой ладонью, и снова ложатся блестящими волнами. Франция посылает немцам улыбку, а потом поворачивается к собеседнику.– А собственно, ничего здесь хорошего не происходит, мой чудесный, – тонкие пальцы цепляются за бородку. – Я вынужден уступить Германии часть своих африканских владений.– С чего бы? – нет, Англии плевать на его проблемы, просто сама ситуация какая-то странная. – А разве наш азиат тебе не поможет?Франция собирает губы трубочкой и растягивает обратно:– К сожалению, Россия сейчас вынужден уделять почти всё время своим внутренним делам. В общем, он очень советовал мне подружиться с немцами.Франция раздосадованно пожимает плечами и поворачивается спиной, пока Англия спешно просчитывает следующий ход. Сейчас ему приходится отстаивать интересы в Африке только перед Германской Империей. Но если Империя заключит союз с Францией, противников сразу прибавится. А значит...– Подожди, – Англия хватает Францию под локоть и буквально подтаскивает к немцам.– Джентльмены, у нас проблема, – на губах мелькает улыбка. – Дело в том, что Францию с этого момента поддерживают мои войска. И, сами понимаете, ему больше невыгодно с вами сотрудничать, – в глазах Франции мелькает изумление, Англия ехидно приподнимает бровь. Пруссия же едва не давится напитком:– Ты блефуешь!

– Могу уверить, Гил, я абсолютно серьёзен.– Агрессивно играете, Кёркланд, – Германия щурит веки. Англия приподнимает за краешек свой цилиндр:– Что поделать, Людвиг? Таков мой стиль покера. Преподать пару уроков?●◦●◦◦●●◦◦●◦●

Блестящий занавес с шелестом смыкается за их спинами, и Франция, сдёрнув с Англии шляпу, толкает его к стене. Тот шипит, больно ударившись затылком, а Франция переплетает их пальцы и прижимает к мраморной облицовке на уровне головы. Горячее дыхание обдаёт щёку:– Арти, я хочу, чтоб ты заключил с Антантой военное соглашение.Англия со смешком отворачивает лицо и вздрагивает, когда ощущает прикосновение за ухом, точно на линии роста волос. Франция аккуратно проходится вверх поцелуями, потом пощипывает светлые прядки губами и, наконец, начинает просто вылизывать кожу. Язык скользит с влажным причмокиванием. Англия приоткрывает рот и беззвучно выдыхает. Хаа... Надо же, а французский ублюдок ещё помнит, мм... Столько веков прошло...Его голос чуть-чуть дрожит, совсем немного:– Что, виносос, одного циркового медведя уже недостаточно? Ищешь нового защитника?Быстрое касание к губам, и движения чужого языка за ухом становятся жёстче, настойчивей. Англия наполовину прикрывает веки. Невесомые поцелуи сбегают вниз по его скуле, до самого кончика подбородка, вынуждая дышать чаще. Франция трётся ему носом о шею, осторожно прикусывает кожу, и Англия чувствует, как по венам растекается тепло. Вдыхать становится труднее, а француз, снова лизнув его в приоткрытые губы, тянется к его кисти. Англия тихонько матерится и, краснея, пытается вырвать руку. Бонфуа приглушённо смеётся. Он знает, Англия ненавидит именно такие ласки – очевидно потому, что возбуждается от них особенно. Влажные прикосновения порхают по линиям ладони, бабочками садятся на тыльной стороне, и Англия голодно облизывается. Ровные зубы Франции обгладывают его костяшки, отсылая в пах тянущую сладость. И Англия проглатывает собственный стон, когда Франция погружает в свой рот его пальцы.На какое-то мгновение Англии кажется, что он без остатка растворился в теплой сырости. Франциск по самое горло насаживается на пальцы, так, что ногти упираются в мягкую часть нёба. Яростно обсасывает подушечки, каждый суставчик. Всем телом вдавливает британца в стену, прижимаясь своим возбуждением к его, и трётся бёдрами. Англия болезненно жмурится и кусает губы, вслушиваясь в собственный пульс. Мягкие волосы щекочут ему шею.Быстрые поцелуи на щеках, глазах, подбородке.– Соглашайся, Арти... – мягкий шёпот. – Мой мальчик. Мой маленький. Мой.Зелёные глаза широко распахиваются. Та-ак, а вот это уже было не по правилам!

Англия стискивает всё ещё прижатые к стене ладони в кулаки. Пульс бьёт по его губам и в налившемся кровью члене; неприятно давит ширинка брюк. Англия часто моргает, пытаясь восстановить дыхание. «Мухлевать нехорошо, Бонфуа»Он чуть-чуть приподнимает лицо и тут же ловит губами губы Франции. Сам целует, забираясь внутрь языком. Толкается глубже, кончиком щекоча мужчине нёбо и щёки. Тот довольно стонет и, прижавшись, пробует перехватить инициативу. Англия расслабляется, подстраиваясь под ласку, и слабо шевелит запястьями. И Франция, наконец, разжимает руки.Англия моментально хватает его за локоны, принуждая отклониться, и уже сам нависает над ним. Безжалостно стискивает скользкие пряди, и пока мужчина возмущённо мычит от боли, проникает вглубь рта. Прямо до горла. Мыслей, что Франции это может оказаться неприятно, даже не возникает. При образе жизни Бонфуа, естественная реакция на прикосновение к корню языка отмирает. И Франция шире раскрывает губы, сжимая Англию до костного хруста, прогибаясь навстречу. Британец снова дёргает его за локоны и, когда тот, поморщившись, отстраняется, свободной рукой цепляется за низ его сорочки. Франция томно улыбается, с готовностью освобождая ткань из-за пояса, и склоняется за новым поцелуем.Ночной воздух приятно обдувает влажную кожу. Из-за занавеса долетают звуки музыки.Англия забирается руками под чужую рубашку, царапает ногтями, обводит подушечками соски. Протяжный выдох на разгорячённой щеке:– Аа-ртюр… – и Франция выгибается, буквально мурлыча от удовольствия. Прикусывает Англии мочку уха, причмокивает и внезапно давит ладонью на пах. Англия сжимается, чувствуя под кожей электричество, и на выдохе отбрасывает ладонь.– Что ты, Арти... – Франция мягко касается его волос, а потом пытается повторить жест, но снова встречает сопротивление.Англия нажимает ему на основание шеи и полностью выпрямляет руку. Голубые глаза возбуждённо и растерянно мерцают в полутьме, ниточка светлых волос запуталась в ресницах. Англия убирает её и скользит пальцами по лицу. Давит на подбородок, аккуратно проводит по скулам, очерчивает приклеенный к коже бархат ромба. Француз едва стонет и тянется ладонью к чужому лицу, но Англия предупреждающе усиливает хватку на его горле. Опускает пальцы второй руки на его губы, забирается в рот и гладит французу язык. Касается груди, оставляя влажные следы, и сминает бусинки сосков. Низкий хрип. Англия усмехается и произносит:– Мне нужна возможность влиять на внешнюю политику России. И ты мне поможешь.Франция растерянно приоткрывает веки:– Ч-что?Англия оглаживает ему рёбра.– Тебе как и мне невыгодны его новые попытки сблизиться с Германией. Ты, – смешок, – явно имеешь над ним власть. Но, похоже, недостаточную, поэтому нужно вместе взять его под контроль. Я даже знаю как.Теперь уже он касается чужого паха, и тело в его руках подрагивает. Франция морщится и пытается прильнуть к блондину, но хватка на шее становится крепче. Мужчина протяжно вздыхает и просто откидывает голову, опираясь о стену. Выгибается как кошка. Ночное небо плывёт, серебристыми разводами отражаясь в его глазах, чужая ладонь ритмично сминает плоть. Размеренно, слишком размеренно, словно делает одолжение, или даже брезгливо. И Франция жалобно ахает, когда движения прекращаются. Рука Англии просто замирает, пассивно касаясь члена сквозь ткань, а француз скребёт по стенному мрамору ногтями. Ветер проникает под рубашку, немеют кончики пальцев и сухие, искусанные губы.– Ты мне поможешь, Бонфуа. И получишь вторую игрушку в довесок к своему русскому. Ты же хочешь?Франция резко наклоняется вперёд, к чужому рту, пара мгновений безумия – и ему вновь стискивают глотку.– Я сказал: сначала помощь, и тогда мы с тобой поиграем.И Франция с тихим хрипом опускает голову ему на плечо.Англия кривится, когда чуть позже они вдвоём пробираются сквозь толпу. Настроение полностью растаяло, а вот напряжение осталось и ощутимо действует на нервы. Да и каждый шаг теперь, прямо скажем, вызывает дискомфорт. Подмывает на кого-нибудь наорать, кого угодно, но он сдерживается – его задумка стоит, чтобы сейчас потерпеть. Нет уверенности, что у них с Бонфуа всё получится, но в общем-то как раз Англия мало чем рискует. Он наименее заинтересованная в Антанте сторона, и вряд ли будет сожалеть, если Россия потом порвёт союз. Франция с боку всё ещё учащённо дышит и то и дело подносит к губам дрожащие ладони. Пришлось прождать несколько минут, пока тот отошёл и снова начал мыслить здраво. Странно, но в его лихорадочно горящих глазах Англии чудится почти уважение.●◦●◦◦●●◦◦●◦●

На просторной кровати – лён простыней, белых и крахмально-хрустящих. Всего два шага по коридору, прочь из бальной залы, и за кованой дверью оказалась гостевая спальня. С ленточками теней на стенах и окнами в ледяных кружевах. И запахом... Чем-то горьковатым, с примесью трав и церковных свечей.Среди перин сплелись два тела. Отсветы пламени на молочной коже, руки танцуют на сильной спине. Плавные движения, бережные объятия и звуки поцелуев.«Это будет непросто, – сказал ему Франция. – У Ивана своеобразные принципы, когда дело касается занятий любовью»

Улыбка из-под длинных ресниц: «В твоих интересах его переубедить»

Губы на гибкой шее, пальцы на крепких плечах. Широкая ладонь проходит вдоль позвонков, осторожно ласкает поясницу и ложится на ягодицы. Сладкий шёпот на французском и смех щекочут шею. Губы скользят по русым волосам.

«Он действительно непредсказуем, – добавил Франция тогда. В голосе сквозило сомнение. – Даже предположить не смогу, что будет, когда он поймёт»Насмешливый изгиб тонкихгуб: «Значит, тебе стоит отвлечь его в этот момент. И только не говори мне, что ты не сумеешь»

Шаги по ковру, босые стопы утопают в ворсе. Крадущиеся движения, и перина прогибается под третьим телом. Руки обнимают со спины, сердце колотится так яростно. Он и сам не знает, хочет ли этого, или всё же лучше просто взвыть от омерзения. Россия вздрагивает под неожиданным прикосновением, но Франция стремительно прижимается к нему и впивается поцелуем. Руки сами тянутся переломить врагу позвоночник, вот здесь, чуть ниже места, где заканчиваются пепельные пряди. Но уже поздно, слишком поздно отступать. Нельзя оборвать партию на середине.«Ты понимаешь, что для меня всё это очень опасно? – в волнении сжатые кисти. – Я могу в одночасье остаться без его поддержки»Взгляд словно из зелёной бездны: «Зато ты получишь защиту моего флота. И не только защиту, Бонфуа»

Он проводит ладонью по спине, плечам, изучая, как перекатываются мускулы. Мощный, Иван такой мощный… Англия так долго мечтал прочувствовать это и так боялся, до холода под рёбрами. Россия снова вздрагивает и пытается обернуться, но Франция из всех сил притягивает любовника к себе. И Англия продолжает. Касается языком, слизывает соль с атласной кожи, едва не выворачиваясь от отвращения. Русский напрягается и, кажется, вот-вот отшвырнёт его от себя, но пара движений Франции – и он бессильно обмякает. Англия слушает его учащённое дыхание и почти смеётся, зубами впиваясь в лопатку. Неужели Россия действительно просто не может отказать лягушатнику?Лукавые ямочки на щеках. «Артюр, и с каких пор тебе приходят столь извращённые идеи?»

Широкая, иронично выгнутая бровь. «Только не делай вид, что не знаешь»Он скребёт по спине и бокам русского, почти мечтая продрать ненавистную кожу. До крови, чтобы видеть, как из сосудов выливается сила. Славянин весь сотрясается, но продолжает исступлённо отвечать на ласки Франции. У Англии кружится голова, под горлом собирается тошнотворный комок. Бонфуа наклоняется через плечо России и целует блондина в губы. Англия подставляет лицо. Жарко, гадко, но так хорошо. Кажется, он сходит с ума.«Знаешь, Артюр, у него сейчас некоторые душевные проблемы. Что-то вроде волнений в народе. Возможно, у нас и выйдет»Англия сам не помнит, как оказался на спине, а чужие губы уже целуют его мошонку. Он прогибается, опираясь на лопатки, когда Франция заглатывает его член, так глубоко, до озноба по коже.Тёплые пальцы безжалостно перебирают яички, нежное горло вибрирует, сжимаясь кольцом. Англия задыхается, теряя себя в запахе трав и средь этих белых простыней. Его больше нет, нет, осталось лишь горячее скольжение языка. Лишь Россия, где-то там хищно раздувающий ноздри. Он сидит рядом, с алым платком на глазах, и Англия тянется сдёрнуть ткань. Но широкая ладонь отчего-то останавливает его движение, и что же... И тем лучше... Бледная рука Франции сквозь пляску теней тянется к паху России. И всё пропадает.Он снова осознаёт себя, лишь когда Франция касается его губ. Потом тот куда-то исчезает, и во рту остаётся привкус собственной спермы. Англия поворачивает голову и видит, как Россия сжимает мужчину в объятьях. Франция отвечает на объятие, закидывает ноги ему на плечи и тянет на себя. Бледная спина равномернораскачивается перед глазами, трепещут концы шёлкового платка. В воздухе повисают слова на французском: «Прости, прости...» – и Англия отстранённо понимает, что Бонфуа доведёт их задумку до конца.

●◦●◦◦●●◦◦●◦●

Британец поднимается с постели и тянется к комоду за кувшином. Достаёт какую-то салфетку, обтирает тело и ловит на себе взгляд. Нехотя делает знак, чтобы Франция закрыл русскому уши. Англия более чем уверен: Россия понял, кто именно сегодня разбавил их свидание, но раз он предпочитает мучиться догадками, отчего не оказать услугу? Наверное, так даже проще.Лицо Франции подрагивает, чутко отзываясь на каждый толчок, но даже так на нём проступает изумление. Сквозь тихие стоны пробивается голос:«Жду, как освободишься, и продолжим тот разговор. А сейчас – закончите без меня»Никакого желания иметь француза после того, как в него кончит русский... Но может, удастся обойтись и без проникновения?●◦●◦◦●●◦◦●◦●

Одеться и поправить смазанную «J» на щеке. Пара капель духов, цилиндр, трость. Англия огибает выписывающие «па» пары и передёргивается, когда кто-то задевает его кончиком веера. Он ненавидит европейские балы, как впрочем и всю Европу – но карнавалы поистине его страсть.

На лице опять полумаска. Чёрная. Пора повысить ставки.Немцы недовольно хмурятся, но принимают все объяснения. Нет-нет, Англия совсем не хотел разрывать с ними дружбу. Ну, что вы, разумеется, он блефовал.В тонких пальцах бутыль вина:– Пьём на брудершафт и заключаем новый союз?Кружит, кружит маскарад, танцуют нарядные гости. Музыка льётся отовсюду, плещется по венам, топит сознание. Мелькают маски, все такие разные, но одинаково безликие в своём бессилии. Им не остановить грядущей катастрофы, и в этом Англия похож на них. Он не король, не туз, и не он начал эту партию. Но всё же... До тех пор, пока играет полонез, до самой последней ноты, он волен сам принимать решения. Карту джокера не вытянешь нарочно, карта джокера сама решит, на чьей она стороне. И даже если Англия примет участие в этой войне, для него это мало что изменит.

Джокер всегда играет за себя.●◦●◦◦●●◦◦●◦●

Конец 18 – начало 20 веков, вспышка английской русофобии. Не без подачи Франции. Современные британские учёные и сами удивляются, до чего у их предков доходила истерия на наш счёт.Крымская война 1853—1856 годов пришлась на период Большой Игры — соперничества Британской и Российской Империй за господство в Центральной Азии.Среди множества последствий поражения России можно назвать дипломатическую изоляцию, потерю традиционного союзника — Австрии — и лишение флота на Чёрном море.Пытаясь добиться разрешения вновь иметь черноморские военные базы, Россия заключает союз с Францией — однако та не выполняет свою часть соглашения. В дальнейшем отношения между державами накаляются ещё сильнее. В 1871 при поддержке России образуется Германская Империя с ядром в Пруссии. Россия выходит из изоляции.Отношения Российской и Германской Империй обостряются. Германия, Австро-Венгрия и Италия образуют Тройственный Союз. В связи с этим Россия и Франция сближаются, что приводит в 1894 году к оформлению франко-русского военного союза. Державы договариваются о совместных боевых действиях в случае нападения Тройственного Союза на одну из них.Англия стремится выиграть на противостоянии этих союзов. Имеет место англо-германская дружба, однако возрастающие противоречия между Германией и Англией вынуждают последнюю постепенно отказаться от «блестящей изоляции» (британского стремления оставаться вне военно-политических блоков).В 1904 году Англия и Франция заключают «сердечное соглашение», Антанту Кордиале, урегулировавшее их колониальные притязания в Африке. Англия получает возможность через Францию влиять на Россию. Через два года Англия и Франция заключают союз о военной взаимопомощи, о котором Россия узнает только в 1912 году. В 1906 Россия заявляет Германии о своём твёрдом намерении поддерживать колониальные аппетиты Франции в Африке — хотя российская экономика всё ещё зависит от русско-германской торговли.

В 1907 году образована Антанта, которая оказывается скорее дипломатическим, нежели военным соглашением. Англия не даёт партнёрам гарантий и сама не требует от Антанты военной поддержки.Переломным моментом для Антанты становится Адагинский кризис в Африке 1911 года: Франция вынуждена пойти на уступки колониальным претензиям Германии, Россия склоняет Францию к тому же. Возможность франко-германского соглашения сулит Англии угрозу её африканским колониям со стороны двух объединившихся держав. Чтобы предотвратить это, Англия во всеуслышание объявляет, что готова помочь Франции в колониальной войне. Для Франции отпадает необходимость в прочном союзе с Германией. Англо-французские отношения крепнут, англо-германские ухудшаются.Франция оказывает на Великобританию давление с целью превращения Антанты в военно-политический союз. Англия стремится использовать укрепление франко-русского союза для контроля за общей направленностью внешней политики России, но сама избегает сближения с последней.Россия вынуждена подтвердить свои военные обязательства перед Францией. "Для России война будет ужасным несчастьем, наши интересы лишь весьма косвенно затронуты в Марокко, но союзный договор остается в полной силе", - говорит русский посол в Лондоне.Между тем, Германия и Англия снова надеются заключить ряд соглашений. Германия пытается вывести Англию из Антанты – впрочем, безуспешно. В итоге, действия Великобритании способствуют сплочению Антанты, но само вступление в Первую Мировую обусловлено для Англии скорее политической выгодой– или же необходимостью – а не верностью союзникам.Примечание автора: категорически многобуковная глава, мне почти неуютно. И опять пришлось самой делать «солянку» из разных источников, так что истинность не гарантирую. Я всё-таки рассматриваю здесь историю предвзято, с позиции «Англия всех, кхм, того». =)