Глава первая. Петси. (1/1)

Теперь, когда Соломон Нортап, мастер игры на скрипке, сменил далеко не первого хозяина, ему пришлось сменить и имя. Платт?— так звучало его новое имя. Чернокожий раб, сбежавшее отребье из Джорджии, вещь, собственность, никто, пустое место. Никто не вспомнит, никто не заплачет, если в один прекрасный день его не станет. Да, прекрасный день?— так думал Платт, когда сил совсем не оставалось, когда, казалось еще немного и он сдастся и навсегда оставит мысли о свободе.Сейчас он стоял с остальными рабами и слушал, что говорил его новый хозяин мистер Эппс. -…И который не был готов и не делал по воле его?— тот бит будет и бит будет много… Слышали? Где много, означает?— очень много. —?Эппс захлопнул библию и многозначительно кивнул в сторону стоящих с опущенной головой рабов.Слова Эппса звучали четко, твердо, ясно и яростно, как удары кнута, которые с завидным постоянством прохаживались по спинам его чернокожих невольников.Раб?— одной из самых страшных бедствий, которое может случиться с человеком свободным от природы, с человеком свободным душой и мыслями, человеком, который таковым остается вопреки всему на свете.Став вещью другого, отдав не по своей воле свою свободу, свое тело, душу, ум, воспоминания, желания, действия… Все… Платт не терял надежды.До сего дня.***Следующий день выдался для Платта нелегким. Его, как и остальных рабов, выгнали с самого раннего утра на хлопковые плантации. Не имеющему никакого опыта новоиспеченному сборщику хлопка не везло. К полудню Платту едва удалось набрать половину положенной нормы.Новичку никогда не приходилось собирать хлопок и теперь, его пальцы, привыкшие в тонким струнам скрипки, смычку, гладким изгибам скрипки, должны были ловко и проворно собирать пушистые мягкое белые хлопья, которые прятались среди колючих веток.Проклятых шипов, раздирающих руки в кровь. Эти колючки впивались с такой силой, что порой, напоминали тот самый терновый венец, которым ?наградили? Христа. Платт чувствовал все?— как каждая колючка царапала, впивалась в кожу. Руки его начинали кровоточить, при этом каждое неосторожное движение обещало получить новую царапину.Если Платт начинал быть осторожным, чтобы избежать к полудню разодранных кровавых пальцев, работа его замедлялась, а это означало лишь одно?— меньше хлопка, чем требовалось от каждого раба.Меньше хлопка?— больше шансов получить десяток-другой ударов плетьми. Некоторые рабы после такого наказания уже не были здоровы, а те, кто был слабее и вовсе не вставали больше на ноги, после того, как плеть не оставляла на их спинах ни куска живой кожи.Каждый день старший надсмотрщик докладывал хозяину о том, сколько фунтов хлопка собрал каждый раб.?— 182 фунта, Платт?— сообщил надсмотрщик после того, как сбор хлопка на это день был закончен.?— 512 фунтов, Пэтси?— отчет продолжался.?— - Королева полей, Петси еще никогда не собирала меньше 500-сот фунтов за день?— мистер Эдвин Эппс подошел к одной из рабынь и положил ей на плечи свои руки.Это была красивая чернокожая молодая рабыня, которая никогда не видела ничего в своей жизни, кроме меняющихся хозяев. С последним ей крайне не повезло. Вот уже несколько лет она принадлежала семье Эппса.Эдвин не переставал восхищаться своей рабыней, поглаживая ее темную кожу на шее. Она была словно эбонитовая статуэтка, красивая, стройная, с большими темными глазами в которых отражалась грусть, безысходность и боль. Ее жизнь была сплошным страданием, без надежды на свободу, без просвета и отсутствия боли. А еще?— она была любимицей хозяина, на свою беду…Любимым занятием в свободное время, которое Петси все же могла выкроить, она плела кукол из сухих обрезков кукурузных початков, да напевала песенки себе под нос, негромко, чтобы никто не услышал.О чем думала эта молодая рабыня, когда заплетала своим куклам косы? Наряжала их в наряды из листьев? Может о том, что когда-нибудь, возможно в другой лучшей жизни, она сама будет также прихорашиваться, как это свойственно всем молодым девушкам. Несчастная рабыня никогда не имела такой возможности и воплощала свои простые мечты таким нехитрым способом.Так новый раб мистера Эппса, Платт, познакомился с молодой рабыней Петси.Тех, кто собирал меньше обычного?— ждало наказание и порка. Их били тут же во дворе, уложив на землю, либо приковав к столбу, который располагался неподалеку. Удары кнутов и крики раздавались на всю усадьбу и доносились до дома господ Эппсов, но, как оказалось, миссис Эппс была привычна к такому роду ?развлечений? уже давно. Ничего ее не смущало и не трогало. Миссис Эппс была чудовищным, каменным изваянием, отличавшийся крайней жестокостью и непримиримостью к своим рабам-неграм.***Уроки воздаяния за провинности, недобор нормы хлопка, да и за все, что могло показаться хозяевам неправильным, продолжались каждый день.Плеть и кнут были постоянными спутниками рабов мистера Эппса. Но в отличии от остальных, самым ужасным гонениям, пыткам и преследованиям подвергалась Петси.На свою беду молодая рабыня возбудила в своем хозяине не только жажду наживы?— Петси как никто другой могла добыть столько хлопка на плантациях за день, как не могли собрать трое рабов; она возбудила в Эппсе неуемную дикую страсть, чем положила начало своим бесконечным страданиям.Могла ли она хоть как-то противостоять всему злу, всей той ежедневной пытке и боли, которым молодая рабыня подвергалась? Нет, не могла. Она была такой же вещью, как тот же кнут, не раз ?гулявший? по спинам ее собратьев по несчастью.Могла ли она противиться воле своего хозяина? Нет. Она не могла, не могла избавиться от постоянных домогательств, насилия, приставаний и мерзких животных сладострастных взглядов своего хозяина.А еще она, как впрочем и другие рабы, не могла противиться любимым развлечениям своего господина.***Развлечение мистера Эппса состояло в песнях и плясках. К этому своему действу он привлекал своих любимых рабов, в том числе и Петси. На этот раз Платту тоже ?посчастливилось? попасть на подобный ?пир?.Для Платта это было чем-то новым и изматывающим. Не один из предыдущих хозяев не издевался над своими рабами подобным образом. На свою беду Платт отлично играл на скрипке и как только Эппс узнал об этом, новый чернокожий раб стал постоянным участником ночных сборищ Эппса.Почти каждую ночь полупьяный хозяин врывался в тот сарай, где ночевали рабы и гнал всех в свой дом. Там он устраивал танцы с музыкой. Рабы, которые умели играть на музыкальных инструментах?— были чем-то вроде музыкального сопровождения, остальные должны были танцевать и веселиться.Так продолжалось довольно долго, парой это длилось пол ночи, а уже через несколько часов рабы должны были подниматься и идти собирать хлопок.В одну из таких ночей Платт не мог заснуть. Он размышлял о своем положении и о том, что попал у лютому хозяину, от которого ждать какой-либо благосклонности было невозможно. Отчаяние, пронзившее его мозг, жгло его изнутри, сковывало все тело, даже ссадины и кровоточащие руки не приносили Платту такого мучения, каким его подвергало его собственное положение раба.Неожиданно его мысли прервал громкий пьяный голос мистера Эппса.Всех рабов снова согнали в дом, но на этот раз Платт стал свидетелем отвратительно сцены.?— Играй, Платт! Играй! - кричал радостный полу пьяный хозяин. Мистер Эппс любил собираться вместе с танцующими рабами. Он был наряжен в дорогой темный сюртук, на его шее виднелся шелковый платок, повязанный на манер тогдашних модников. Глаза Эппса разгорались все сильнее, когда среди танцующих рабов он видел ее?— Петси.Она, казалось, беззаботно пархала под звуки скрипки, извлекаемые Платтом, она кружилась и танцевала, будто рядом никого не было. Петси словно не замечала направленные на нее хищные глаза Эппса.Хозяин хлопал в ладоши, приплясывал и притоптывал в такт музыке. Чем дольше танцевала Петси, тем сильнее разгорался пламенный взгляд Эппса. Этот взгляд, скользящий по стройному телу темнокожей рабыни, полыхал и не пропускал не единого сантиметра рабыни.Но не один Эппс наблюдал за Петси.Здесь же была и его жена?— миссис Мэри Эппс. Она ненавидела молодую рабыню за ее молодость, красоту, а еще за то, что ее муж предпочитал ей рабыню и просто грезил своей любимицей. Это сводило Мэри с ума. Сейчас, когда рабы танцевали, а скрипка не смолкала ни на минуту, взгляд хозяйки дома тоже был направлен в ту сторону, где танцевала Петси. Столько ненависти и одновременно ревности сквозило в ее глазах, что казалось, миссис Эппс могла испепелить несчастную Петси на месте. Атмосфера накалялась с каждым новым ритмом музыки, с каждым новым поворотом темнокожей красавицы. То, как теперь Эппс смотрел на свою любимую рабыню, было нечто большим, тем, что уже давно заставляло миссис Эппс кипеть от ярости, ревности и ненависти. Еще мгновение и тяжелый стеклянный графин полетел молодой рабыне прямо в лицо. Музыка смолкала, а Петси скорчилась на полу от пронзительной боли, схватившись за лицо обоим руками.?— Продай ее! —?миссис Эппс знала, чего хочет, а ее единственным в этот момент желанием было избавиться от предмета ревности и как можно скорее.?— Продать Петс? Да она собирает больше хлопка, чем любой другой нигер, выбери кого другого. —?разгоряченный Эдвин не воспринял просьбу жены всерьез и продолжал смеяться.?— Я сказала продай ее! —?Мэри повысила голос и на этот раз впилась взглядом в Эпрса.Петси не переставала голосить от боли и унижения.?— Не продам?— сквозь зубы процедил Эппс.?— Ты немедленно уберешь эту черную с*ку из поместья или я вернусь обратно в Чайни-Вилль?— миссис Эппс, казалось, не шутила. В ее глазах отразилась решительность и воля.?— Обратно в тот свинарник, где я тебя нашел? —?Эппс продолжал посмеиваться и издеваться, словно наслаждаясь этой сценой. Но в тоже самое время, ему было поперек горла все то, что требовала от него жена?— Не надо, не пытайся соперничать с Петси, дорогая. Потому что я скорее избавлюсь от тебя, чем от нее.В глазах Мэри заблестели слезы унижения, ненависти и беспомощности. Все в доме знали, что даже миссис Эппс не может идти против воли хозяина.Тем временем, Петси продолжала лежать на полу, рыдая и закрывая руками лицо. Мэри ничего другого не оставалось, как выйти вон из той комнаты, где собралось рабы и мистер Эппс.?— Чего уставился?! —?заорал Эппс, срывая свою злобу на Платте, который до этого не спускал своего взгляда с них обоих. —?Проклятая женщина?— выдохнул Эдвин, направляясь к столику с выпивкой и наливая себе стакан?— Не испортишь мне настроение! Не позволю. Танцуйте! Танцуйте, я сказал!Рабы снова пустились в пляс, а рыдающую бедняжку Петси утащили в амбар.