Что делают влюблённые? (1/1)

Я просыпаюсь. Чёрт, я действительно просыпаюсь. Открываю глаза, делаю вдох и вместо блаженной тьмы нахожу себя в сером зловонном киселе, где мне предстоит двигать конечностями, моргать, открывать рот и впускать воздух в лёгкие.Разворачиваюсь лицом в подушку и кричу, кричу, кричу.Это было не видение, промелькнувшее на задворках погружённого в сон разума; я жив. Проклятая энергия мерзавца Сукуны пробудила меня, а Шестиглазый из Годжо не сумел убить.Кусаю подушку до боли в дёснах.Может, заказать себе гроб? Судя по тому, что я знаю, это отличная вещь?— небольшой герметичный ящик, в который не проникает свет. Я мог бы просыпаться и вместо мира видеть тьму. Очень жизнеутверждающе, задавало бы настроение на весь день. А пока такой полезной вещи у меня нет?— просто не буду вставать.Вчера мы с Сатору пришли в школу поздно. Годжо долго инструктировал меня. Всякие простые занудные вещи: не говорить никому, что я проклятие; не угрожать расправой; не называть Рёмена ?братиком?, а Юджи ?сосудом?. В общем, скука смертная. Но Сатору это волновало. Он и так уговорил директора принять в школу Итадори; с ещё одним ужасающим демоном такое не прокатило бы. Повезло, что мою проклятую энергию почти невозможно считать: её слишком много, поэтому чутью магов легче сделать вид, что такое не может существовать, чем расширить границы своего восприятия.Итак, сегодня полежу здесь. Можно будет по памяти почитать о приключениях принца Гэндзи. Пожалуй, так я смогу занять неделю.…Неделю из предстоящей бесконечности.Кричу.—?О, Хоо, ты уже проснулся? Мой голубок — ранняя пташка.Сатору как ни в чём не бывало стоит на пороге моей комнаты. Он полон энергии?— как обычной человеческой, так и проклятой. Будто и не было той битвы вчера. Корю себя за то, что поторопился с контрактом. Обманщик из клана Годжо выложился не на полную.—?Зачем ты здесь?Я переворачиваюсь на бок, укрываясь с головой. Длинные волосы запутались и мне больно от того, что один из колтунов оказался подо мной. Ненавижу боль. Она напоминает мне о том, что я живой.—?Как зачем? Принёс тебе завтрак в постель! Все влюблённые так делают.Чувствую, как на моё бедро, укрытое тонкой простыней, ставят чашку. Горячую, из тонкого стекла, с чем-то раскалённым внутри.Кричу.Резко вскакиваю, посудина переворачивается, а жижа ошпаривает мою кожу. Судя по цвету и запаху, это кофе, судя по температуре?— лава.Годжо от неожиданности подскакивает сам, вскидывая руки вверх, словно я собираюсь в него стрелять. Так, стоп, а точно ли я не буду этого делать?..Но боль быстро утихает, а контракт всё-таки не позволяет мне вредить никаким магам. Даже тем, которые нечаянно чуть не сварили моё бёдрышко заживо.—?Очень… бодрит,?— проговариваю я, отпихивая ногой мокрые простыни.Сатору задумчиво приближается, крутится вокруг меня, как заинтересованная сова-сипуха. Тыкает пальцем в ошпаренную ногу, я ойкаю.—?Не думал, что тебе может быть больно от стакана кофе.Да, Сильнейший, представляю, как обидно проиграть горячей кружке.—?Я отлично чувствую боль.Спал я в длинной рубашке, которую одолжил мне Годжо. Кофе на неё не попал. Сейчас, пока Сатору внимательно осматривает меня, собираю воедино весь костюм?— белые штаны и какая-то странная обувь с верёвкой и дырочками в носке и голенище.—?Может, тебя тогда сварить? —?предлагает Годжо.Мотаю головой, пока разбираюсь с верёвкой?— у неё два конца торчат: их заправить или связать узлом? Она просто фиксирует ногу или что-то ещё?—?Даже если перемолоть меня в муку?— тело просто появится в другом месте. Сознание само выберет подходящее.Наверно, Годжо замечает мои потуги. Он опускается на колени и ловко продевает верёвку в чёткую последовательность дырочек?— туда-сюда, туда-сюда. Невольно заглядываюсь на эти уверенные движения. Теперь голенище сапога плотно обхватывает мою ногу, заставляя штанину топорщиться. Из-за вздувшегося облака белой ткани кажется, что мои тонкие щиколотки можно переломить двумя пальцами.—?Другое тело?—?Как повезёт. Но обычно различия несущественные. Цвет волос, рост,?— отвечаю я.—?Всё равно не стоит, мне нравится твоё тело.Сатору произносит это, всё ещё стоя на коленях у моих ног. Даже головы не поднял. А его голос почему-то кажется мне более глубоким, чем обычно.Вчера, что ли, не всю кровь из носа вычистил?—?Кстати, почему я весь в белом?Скептически рассматриваю своё отражение в зеркале. Пусть я не могу афишировать, что являюсь сильнейшим проклятием, но одевать меня как мальчишку из прислуги уже перебор. Вспоминаю, что вчера мой голос вообще спутали с юношескими поскуливаниями Итадори.—?Мне вообще-то уже очень много лет,?— нравоучительно начинаю я.—?Отлично сохранился,?— кивает возникший за моей спиной Годжо.—?Я древний демон.—?Так оно и есть,?— покорно соглашается маг.Что-то тянет мой затылок вниз. Быстрее, чем успеваю испугаться, понимаю, что это расчёска. Сатору бережно, начиная с самых кончиков, распутывает мои волосы.—?В этом белом костюме я выгляжу на шестнадцать.—?Чудно, это как раз возраст согласия.—?Согласия на что?Я, сука, спиной чувствую, как Годжо расплывается в гаденькой улыбке. Но не могу увидеть в зеркале, потому что он прячется за моей спиной. Щётка распутывает колтуны и начинает своё движение всё выше и выше?— деревянные зубчики приятно массируют кожу головы. Невольно прикрываю глаза.—?Тебе просто идёт белый. Мой возлюбленный должен быть самым красивым.Мурлычу, что вообще-то никому ничего не должен. И ни капельки я не влюблён. Но когда Сатору заканчивает и кладёт расчёску на тумбу, я немного расстраиваюсь…***Белобрысый активно вертит головой и повторяет: ?Рубленые кацобуси?. Я начинаю злиться.—?Ну хоть разочек! Просто скажи: ?Взорвись, старший братик Хоо!?—?Кацобуси.Мне достаточно одного звука, чтобы понять: на языке и вокруг рта этого мага печати, наделяющие каждое его слово проклятой энергией. Очень редкая особенность, передающаяся из поколения в поколение кланом Инумаки. Только вот в те времена, которые застал я, такие шаманы редко доживали до юношества. А этот вроде ничего: достаточно старый (лет шестнадцать же, да?), бодро проговаривает эти свои ?кацобуси? и даже не харкает кровью.—?Ну скажи, чего тебе стоит! Взор-вись! Ба-бах!Хватаю парня за рукав куртки. Говори, падла, я уже чувствую дыхание смерти!—?А, точно, вечно забываю, что вам, людям, сложно убивать просто так. Хочешь, я тебе ногу оторву? Сломаю пару рёбер?Предлагаю, конечно, опять-таки из искреннего желания помочь. Если получу согласие, то контракт не будет считаться нарушенным; маленькая доза адреналина никому не повредит.—?Ха-ха,?— раздаётся прямо у меня над ухом. —?Мой бойфренд такой шутник, Инумаки. Не обращай на него внимания…Сатору наваливается на меня всем телом, закидывая руку на плечо. Другой он шлёпает меня по груди. Если бы я знал азбуку Морзе, то, наверно, смог бы расшифровать что-то вроде ?заткнись?.—?Его зовут Хоо. Он приехал ко мне погостить,?— Сатору внимательно смотрит на меня, прежде чем продолжить:?— Ещё у него депрессия. Суицидальные мысли…—?Тунец,?— пожимает плечами Инумаки.—?Юута быстро ему с этим поможет, если он сделает что-то с Тоге.Я оборачиваюсь на голос, потому что не чувствую ни капли проклятой энергии. Откуда здесь обычные люди? Прислуга?—?Это Зенин Маки, второгодка нашей школы,?— объясняет мне Годжо.Пожимаю плечами. Этот мир безумен от начала и до конца?— нет смысла удивляться тому, что в школе шаманов учится человек с фамилией древнего магического клана.—?Ещё здесь Панда и Фушигуро Мегуми, которого ты видел вчера. Нобара отпросилась в город, поэтому познакомишься с ней завтра,?— щебечет Сатору у меня над ухом.—?Может, не надо? —?вяло пытаюсь отмазаться я.—?Как это не надо? Ученики важная часть моей жизни. Они такие классные ребята, вы обязательно подружитесь!Я переглядываюсь с молодыми шаманами. Никто из них не верит ни единому слову учителя. В глазах Инумаки читаю, что со мной бы он предпочёл разговаривать через слово ?дерьмо??— только такую добавку в онигири я, по его мнению, заслуживаю. Маки и Панда согласны с другом. Фушигуро напряжён так, будто шикигами для моего убийства ему придётся не призывать, а рожать.Масла в огонь подливает выбежавший во двор Итадори.—?Опять ты! Сенсей, отойдите от него! Сейчас мы все вместе его по стене размажем!Надо придумать, как передать братику Рёмену беруши?— невозможно же постоянно слушать оголтелые вопли мальчишки.—?Ребята, позаботьтесь о Хоо. У меня срочное дело в Токио.С этими словами Годжо исчезает, а мне на макушку опускается тупая сторона алебарды.***Прихожу в себя и, будто об стену, ударяюсь взглядом о нестерпимо яркий свет. Он долбит мне в глаза, вытесняя всё остальное. Остаются только тёмные контуры людей на заднем плане.Какие же придурки. По вкусу проклятой энергии безошибочно узнаю всю компанию учеников токийской школы. Ближе всех, конечно, стоит беспокойный Итадори. Буквально тычет мне в нос горящей лампочкой поганого светильника. Я бы засунул ему в задницу эту грушеобразную штуковину, но вроде это относится к понятию ?причинять вред?. Если он сейчас же не уберёт её от моего прекрасного носа, придётся проверить на практике.Руки у меня связаны. Ноги тоже примотаны верёвкой к ножкам стула. Школьники плотным кружком толпятся передо мной, то и дело задевая друг друга плечами. Точно как дети, пытающиеся разглядеть в траве красивую пятнистую змейку. Малышня ещё не знает, что это щитомордник, и у всех зрителей уже через пару часов откажут почки.А если я, например, распылю каждому из присутствующих по одной почке?— это будет считаться за вред? Ведь, с другой стороны, это отличная мотивация вести здоровый образ жизни и надёжный оберёг от алкоголизма…—?Кто ты такой?Юджи, наконец, подаёт голос. Слова сопровождаются убедительным тычком лампы мне в нос.—?Я Хоо.Тёмный силуэт Итадори недоумённо почёсывает макушку, но блядская лампа на всякий случай снова бьётся о моё лицо.—?А дальше?..Теперь уже другие шаманы пихают локтями Юджи.—?В каких ты отношениях с Годжо-сенсеем? —?сурово спрашивает Панда.Вспоминаю вчерашнюю лекцию Сатору.—?Я его… парень.На последней части фразы моё лицо кривится в невыносимую гримасу. С тем же успехом можно было выдать что-то вроде ?я термостатный йогурт?. Я одинаково не понимаю, что значит быть и первым, и вторым.—?Какой любимый цвет у Годжо? —?вопрос задаёт Итадори.—?Ну… Чёрный?Он же вечно таскает чёрную куртку. Ещё и всех учеников в такое нарядил. По первым же звукам различаю торжествующее ?ага!?, которое собирается заорать Юджи. Но кто-то из ребят тянет его за рукав. Они собирают небольшой консилиум.—?А ты знаешь, какой цвет?—?Нет, конечно.—?Похоже, что реально чёрный…Я откашливаюсь. Рукой убираю от лица навязчивую лампу и закидываю ногу на ногу (что? какие верёвки?). Так гораздо комфортнее, несмотря на то, что маленькая комнатка одного из школьников не располагает к сборищам.—?А к чему это всё? Причём здесь цвет?Мне правда интересно. Было бы гораздо логичнее спросить у меня что-то про тело Годжо, ведь, например, родинку под лопаткой может увидеть только любовник. Значит, она и есть настоящий показатель близости. По крайней мере, так говорил братик Рёмен.Маленькие шаманы без энтузиазма воспринимают исчезновение верёвок. Но либо у них с собой нет запасных, либо моя расслабленная поза успокаивает.—?Как это зачем? Если любишь человека, то знаешь всё о нём,?— отвечает Юджи.Ну-ка, ну-ка, интересно…—?А что входит в понятие ?всё??Глупо было бы упускать возможность узнать о любви побольше. Я же не какой-то заносчивый ублюдок вроде Сукуны, который бы ждал, пока вторая сторона контракта сделает всю работу. Если стану трудиться с Сатору на пару, то куда быстрее смогу что-нибудь почувствовать.—?Ну там хобби, любимая еда, цвет, время года… Какая музыка нравится,?— явно смущаясь, перечисляет Итадори, остальные настороженно наблюдают за мной.—?А ещё какие варианты? Что делает человек, когда любит?—?Тунец,?— нахмурив брови, проговаривает Инумаки. —?Горчица. Сакэ.Общая мысль ясна, но объяснения бы не помешали…—?Тоге говорит, что влюблённый заботится о любимом,?— приходит на помощь Панда. —?Согласен. Это важно. Ещё поддерживает и переживает.—?Никогда не оставляет одного,?— краснеет, но всё равно добавляет девочка без проклятой энергии.Все поворачиваются к Фушигуро. Кручу лампу так, чтобы она теперь светила ему в лицо.—?Разделяет моральные принципы,?— скороговоркой бурчит он.На щеке Юджи вылезает клыкастая пасть Сукуны:—?А какие они у тебя, Фушигуро?Итадори тут же пытается заткнуть рот рукой, но он плавает по всему лицу и дразнится, высовывая язык. Мегуми блеет что-то невнятное. Второгодки недоумённо хлопают глазами.—?Рёмен, исчезни!Не знаю, что задумал этот старый хрыч, но близость моей проклятой энергии явно придаёт ему сил, позволяя забирать крупицы контроля над телом сосуда.—?Ладно. Я всё понял. Узнать, что он любит. Заботиться. Поддерживать. Не бросать и разделять взгляды на жизнь. Я постараюсь стать отличным парнем для вашего сенсея, детишки.Как же заморочено, но я готов на это, потому что даже после пробуждения помню те события, что произошли тысячу лет назад. И знаешь, Ичиго, мне всё ещё интересно, что двигало тобой тогда. Зачем же ты…—?Годжо-сенсей вернулся! Кажется, он ранен!***В тот день Сатору действительно задело. Какое-то второсортное проклятие особого ранга нехило потрепало Сильнейшего. В школе все отнеслись с понимание?— они видели, в каком состоянии учитель был после встречи со мной.Чтобы поставить Годжо на ноги, у Сёко ушло два дня. Всё это время я провалялся на футоне. Хорошенько прошёлся по нитям современных судеб. Теперь знаю, чем отличаются бумажные полотенца от туалетной бумаги, сумка тоут от клатча и кто такой Эд Ширан. Ещё я начал смотреть ?Игру престолов?.И как раз когда в моём новеньком ноутбуке звучит эпичное ?ту-ту-дум? заставки, в комнату входит Сатору.—?Джон Сноу убьёт Дейнерис, из Старков выживут только Арья, Санса и этот… калека,?— ни секунды не раздумывая, выдаёт он.Переворачиваюсь на спину, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза. Нет, я-то, конечно, прочитал весь сюжет сразу после первой серии, но всё равно неприятно. От моего движения шуршат упаковки и пустые пакеты, разбросанные по всей комнате. Деревенская девчонка научила меня пользоваться интернет-магазинами. Создать деньги, вытащив их образ из головы той самой моей помощницы, не составило никакого труда?— ?поглощение территорий? идеальный ящик фокусника в этом времени. Теперь мы с Нобарой-чан самые модные в токийской школе. Хотя странно, что я накупил себе столько белых шмоток. Раньше мне больше нравился красный?— он подчёркивает мои тёмно-алые глаза и оттеняет светлые волосы.—?Собирайся, мы идём на свидание,?— торопит меня Сатору; будто я не знаю, зачем он пришёл.—?А я уж думал, ты забыл про наш контракт. Пропадал неизвестно где,?— закатываю глаза я.Отряхиваю крошки острого ?Cheetos? со своего белого трикотажного костюма. Волосы Нобара-чан сзади заплела в косичку. Да, я красив как бог и готов покорять Токио. Хотя меня немного раздражает, что Сатору рядом прихрамывает. Что это с ним?Для свидания Годжо выбрал небольшое кафе недалеко от парка Аракавы. На входе он шепнул что-то официанту и нам не принесли меню. Это даже хорошо, я не хочу тратить время на выбор еды. У меня теперь есть чёткий план действий: узнать об интересах, заботиться, поддерживать, не оставлять одного и разделять моральные принципы. Нечего медлить, пора начинать прямо сейчас.—?Какой у тебя любимый цвет?Кладу на стол небольшой блокнотик с милым щеночком на обложке. Я не смог сам придумать вопросы, поэтому заказал книжечку, в которой кто-то умный составил их за меня. В описании говорится, что такая анкета поможет сблизиться.—?Хоо, что ты?..—?Отвечай давай, это важно!—?Чёрный,?— пожимает плечами Годжо.Внутренне ликую от того, что угадал.—?Хотя нет. Зелёный, как лягушка. Он такой сочненький.Делаю вид, что не услышал.—?Есть ли у тебя домашние животные? Какие?—?Э… Итадори считается? Когда-то давно была черепашка…—?Любимый предмет?—?Я потом тебе его покажу.—?Нет, говори сейчас, я же записываю.Поднимаю недовольный взгляд на Годжо.—?И вообще, тут в скобочках написано ?школьный?… —?приглядевшись, замечаю я.—?А, ну тогда алебарда Маки. Ей так круто чесать спинку, ты бы знал.Принято. Всё-таки он серьёзно подходит к вопросам. В этой его школе столько разных предметов, я бы не смог быстро выбрать.—?Лучший друг?Ох, ну что же ты замолчал? Нужно быстрее заканчивать, у меня ещё куча пунктов в плане!На лице Сатору отстранённая улыбка. Такую же он нацепил, когда признался, что не может меня убить. Глаза скрывают круглые чёрные очки, но я легко догадываюсь, что у него грустный взгляд. Может, тоже записать? Почему-то именно этот ответ, которого не было, кажется мне важнее предыдущих.—?А вот и наша еда! —?хлопает в ладоши Сатору.На стол ставят большую посудину, наполненную разноцветными шариками мороженого. Где-то внутри, прижатые холодной массой, льнут к стенкам мармеладные медведи. Сверху покоятся крошки орехов в карамели и мелко тёртый шоколад. У меня начинают болеть зубы. Не люблю сладкое.—?Я буду кормить тебя с ложечки,?— заявляет Годжо и зачерпывает большую порцию зеленоватой субстанции с заиндевевшим мишкой сверху.Я, пока пытаюсь уйти с траектории движения ложки, вспоминаю слова Инумаки. Как там было? ?Тунец-горчица-сакэ?. Ага, о любимом человеке нужно заботиться. Эх, глупейший из клана Годжо, ты всё не так понял: это я должен тебя полюбить, а не ты меня. Значит, путь сладкому месиву?— в твой рот.Выхватываю вторую ложку и очень быстро набираю щедрую порцию шоколадного мороженого.Сладость попадает в наши рты одновременно.—?Фу, как сладко, — невольно вырывается у меня.—?Ай, зуб,?— выдыхает Сатору и тянется рукой к щеке.Думаю, сейчас у нас одинаково недовольные лица. Да и смотрим мы друг на друга, наверно, одним и тем же взглядом.—?Не любишь мороженое?Годжо складывает руки на столе и опускает на них голову, расплющивая щёку о рукав куртки. Очки немного подскакивают от давления на дужку, и я вижу кусочек небесно-голубой радужки. Сатору в глаза лезет чёлка, которую обычно приподнимает повязка, и он небрежно сдувает её в сторону.—?Да, сладкое не моё,?— признаюсь я.—?А вообще, тебе здесь нравится? Я ещё заказал цветы, но тут кофейня — нет ни одной вазы или другой подходящей штуки. Они нежные, не могут без воды. Поэтому решили оставить букет в туалете. Третья кабинка справа. Сходи, посмотри. —?А-а, ладно,?— тяну я.—?Чувствуешь что-нибудь?Прислушиваюсь к себе. Теперь я знаю, что Сатору бы на самом деле хотел себе зелёную куртку, а где-то по Токио бродит его потерянная черепашка (они ведь долго живут). Ещё меня ждёт воткнутый в унитаз третьей справа кабинки букет цветов — наверно, романтично?..Я представляю себе ту самую ситуацию. Но нет, Ичиго, я всё ещё не понимаю. А значит, не люблю.Мотаю головой.—?Ладно, пойдём в школу. Лучше вместе посмотрим ?Игру престолов?.Годжо встаёт со стула, и я замечаю, что он опять прихрамывает. Абсолютно не понимаю, зачем он это делает. Неужели чтобы я казался более красивым и статным на его фоне? Или его смущает, что я немного ниже?Но сама ситуация мне на руку. Панда сказал, что нужно поддерживать того, кого любишь. Начни я делать это, пока Сатору как обычно активно носится или стоит прямо, засунув руки в карманы,?— вышло бы странно. А тут такая удача.Я обхватываю Годжо за талию, немного прижимая к себе. Предлагаю опереться рукой на моё плечо. Он поворачивает голову. Вижу удивлённый глаз, разрезанный тоненькой чёрной дужкой очков.—?Что ты делаешь?—?Поддерживаю тебя.Сатору выглядит ещё более обескураженным: мы так и замерли в обнимку, отойдя от столика на два шага. Хочу потрогать его волосы. Они должны быть жёсткими и толстыми, как грива у породистого скакуна. Ведь как-то же они держат форму, когда он надевает повязку? Но на вид пряди мягкие. Так странно. Я, кажется, впервые рассматриваю мага вблизи. Живого мага.На скуле у Сатору красное пятнышко. Неужели не только больные зубы, но и аллергия на сладкое?—?Не стоит,?— отвечает он и отворачивается. —?Сёко почти справилась. Практически не больно.Что? Больно?Сосредотачиваюсь на энергии Сатору. Её течение очень нестабильное. Тогда вполне возможно, что нога ещё не зажила до конца.—?Тебе что, целую ногу оторвало?—?Нет, по колено,?— криво усмехается он.От этой неловкой попытки отшутиться чувствую какое-то неприятное движение в груди. Вроде как мне неловко, что я не понял сразу. И хочется помочь.Мы ведь не стали перемещаться с помощью магии, потому что я решил посмотреть на парк. Шли пешком. Годжо даже ничего не сказал. Думаю, если бы что-то могло болеть у братика Рёмена или у других моих знакомых из прошлого тысячелетия?— они бы истериками и угрозами заставили меня нести их на руках. Или хотя бы намекнули о ране. И я бы вылечил. Мне ведь несложно.—?Садись,?— киваю скрытнейшему из Годжо на стул.—?Хоо, брось, идём,?— отмахивается он.Сатору Годжо, неужели ты не понимаешь, что это первый раз, когда я вызвался кому-то помочь? Сам. Без кровавых подношений и ритуально забитой овцы.Толкаю мага на стул. Опускаюсь на корточки, чтобы было удобно. Мда, дела у Шестиглазого не очень.—?После боя со мной лучше восстанавливаться подольше. ?Поглощение территорий? действует и как ?расширение? тоже. В битве защищает меня, высасывая из каждого удара в десять раз больше проклятой энергии, чем в него изначально вложено,?— объясняю я, рассматривая окровавленные бинты.—?На задании я очень глупо попался,?— говорит Сатору таким тоном, что я понимаю: губы опять растянуты псевдобеззаботной улыбкой. —?Уже расслабился, но решил проверить: точно ли нет выживших. В итоге наступил на ловушку.Я рассматриваю голень. Поразительно, что его энергии и проклятой техники Сёко хватило на то, чтобы отрастить такую качественную конечность. Только кость немного мягковата. Кладу руку на кожу Годжо. Она тёплая и мягкая. Пальцы слегка щекочут светлые, едва заметные волосинки. Хочется провести вверх, чтобы они загнулись и стали чувствоваться сильнее. Красивые, отливают серебром. Отрицательная энергия боли преобразуется под моими руками в положительную. Нужна ещё пара секунд.—?Это обратная техника?Киваю, и прядь, выбившаяся из косы, падает вниз. Вернее, собирается упасть?— Сатору вовремя подхватывает её проворным движением пальцев.—?Она ведь не твоя родная. Специально учился?Я всё ещё сосредоточен. Нашёл небольшую трещинку в пяточной кости, надо убрать. Немного отвлекает то, как Сатору растирает между пальцев мои волосы. Мне вообще не нравится эта привычка. Тебе не стоит делать так, Годжо. Это навевает воспоминания. Из-за них слова вырываются сами собой:—?Да, после одного случая я захотел научиться лечить ей не только себя.Жду вопросов, но Сатору молчит. Только спустя пару минут, когда мы уже выходим на прохладную улочку и замираем в ожидании такси, он задумчиво произносит:—?Хоо, у тебя красивые волосы. Совсем как пшеница. Почему-то улыбаюсь. Мне кажется, это первые искренние слова Годжо.