Мыши плачут и колются (1/1)

Его объятья тёплые и липкие. Рудольф закрывает глаза и проваливается в них, как в мягкую, приветливо хлюпающую трясину, тыкается носом в его шею, слушая медленный тягучий шёпот. Тааффе говорит ему, какой он у него замечательный, какой он у него красивый, "мой мальчик,"?— говорит он ему, как всегда немного расчувствовавшись после. Гладит ему волосы и еле ощутимо целует в щёку. Рудольф смыкает руки у него за спиной, чувствуя на себе его вес, чувствуя, как потная кожа слипается с кожей и какой он горячий, как грелка. Обычно Рудольф быстро его от себя отгонял, слишком противно было, хотелось побыстрее в ванну, но тут что-то уступил.???Тянет его пообниматься… старый дурак. Старый лживый дурак. Как он ещё трахаться может, как с него ещё не сыпется песок ржавчины, как со всего его поганого кольца, сдавившего горло всей стране? Но нет, смотрите, какой проворный. Забрался в постель к принцу.???Рудольф прижимает его к себе ещё сильнее, почти ощущая стук его заплывшего жиром сердечка, и хочет снова скрестить ноги у него за спиной, не желая, чтобы он его отпускал. В руках у Тааффе хорошо. В них жарковато и пахнет потом, но уютно. Тепло. На ушко говорят, как его любят.???Лживая тварь. Он же его ненавидит. Он готов кому угодно шептать про любовь в постели, ему любить нечем, и уж точно не Рудольфа.???— Скажите, что любите меня,?— дышит ему в шею Рудольф.???— Я люблю вас,?— звучит поглаженный против ворса бархат его голоса. Рудольф начинает двигаться, и Тааффе, приняв это за то, что ему неудобно, мягко отстраняется. Смотрит на него глазками, влажно поблёскивающими в полумраке.???Любит он его. Максимум, что он в нём может любить?— это то, что Рудольф ему даёт. Как это ему, должно быть, приятно. Любимец всей империи?— и весь его. Младше его на четверть века, наследник престола, признанный красавец?— и ложится под ним, откидывая голову, открывая беззащитную шейку. Какая вишенка на высоком, кренящемся под своей тяжестью торте его власти!???Тааффе ложится рядом. Кровать скрипит под ним, его ручки гладят грудь Рудольфа, задумчиво водя по ней ноготком.???Рудольф хочет, чтобы он его изнасиловал. Рудольф хочет, чтобы он вжал его запястья в простыню и целовал влажные дорожки слёз на раскрасневшихся щеках, и пошло шептал, как ему понравится то, что он с ним сейчас сделает. И Рудольфу бы понравилось. И его бы, как сейчас, потом долго обнимали и говорили, какой он хороший и как его сильно-сильно любят.???Как же Рудольфу жалко себя. До слёз жалко.???— Мне уйти? —?говорит Тааффе, тонко чувствуя конъюнктуру даже в постели.???— Да.???Рудольф отворачивается, повернувшись на бок, не смотря на то, как Тааффе собирает свой костюм по комнате. Он представляет себе лицо, которое Тааффе сделал бы, если бы Рудольф попросил его ударить во время секса, и это немного подбадривает. Перед тем как уйти, он желает ему спокойной ночи и, судя по заминке, кланяется.???Рудольф съёживается, подбирая к колени к груди. Мерзко, мерзко. Хочется ещё.