Beside Me (1/1)

Атмосфера всеобщего и какого-то всепоглощающего счастья витала в воздухе, не оставляя ни у кого шансов ни на единую хмурую мысль в голове. К этому примешивались аппетитные запахи выпечки и кофейные ароматы, сводившие с ума всех зависимых от этого напитка и заставлявшие желать хотя бы попробовать глоточек тех, кто всегда был уверен в своем равнодушии к кофе в любых его видах: за барной стойкой стояли люди, безошибочно определявшие, что именно стоит предложить, чтобы первый глоток не стал последним, а затянул в омут обожания и долгого кофейного романа.Официанты, взбудораженные запланированным мероприятием, нетерпеливо переглядывались и заговорщически прятали свои улыбки, рвавшиеся наружу и грозившие заразить своим счастливым настроением каждого находящегося в ?Подсвечнике?. В подсобке стоял огромный букет, предназначавшийся вместе с кольцом и признанием девушке, сидевшей за столиком у окна со своим любимым человеком и совершенно ничего не подозревавшей, просто окунувшейся в момент сиюминутного восторга: от компании, от любимого места, от волшебства зимнего уюта. Молодой человек волновался до дрожи в коленках, словно ребенок, но пытался сдержаться и не стать подозрительно напряженным в глазах своей спутницы, но поделать с собой ничего не мог, сколько ни старался: какой-то иррациональный страх быть отверженным, несмотря на проверенные чувства, не оставлял его; встряхивал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения; глупости, какие же глупости.Всё было готово, оставалось лишь подать знак официанту, ожидавшему начала не меньше самого без пяти минут жениха, который, казалось, забыл, как нужно дышать, и постигал эту хитрую науку с самых азов. Девушки-официантки с нежностью и вздохами поглядывали за тот столик и умилялись тронувшей их до глубины души нерешительности молодого человека и нежности в его взгляде, обращенном лишь на свою возлюбленную.Мимолетный кивок, мол, пора, – и свет в кафе приглушили, оставив лишь свечи, зажжённые чуть раньше в ранних вечерних сумерках. Все посетители, заинтересованные, стали оглядываться, надеясь вычислить, кто же сегодня собрался сделать что-то нестерпимо романтичное, – ?Подсвечник? славился своими счастливыми сюрпризами, место было для этого словно и создано, волшебство притягивало сюда тех, кто хотел его творить или просто почувствовать. Взгляды, не найдя виновника начинающейся затеи, устремились на дверь помещения для рабочего персонала, откуда неспешно, словно паря по воздуху, выходили девушки и парни в форменной одежде кофейни, разделившие между собой большой букет роз, и, обходя по причудливой траектории столики в зале на первом этаже, словно хотели поделиться частичкой тепла и радости с каждым посетителем, подошли к окну, где и сидели молодые люди. По мере приближения торжественной процессии лицо девушки менялось вместе с эмоциями, что она испытывала: удовольствие от вида какого-то сюрприза, за которыми она уже не раз здесь наблюдала, мечтательное желание тоже когда-нибудь так красиво получить столько цветов, удивление от приближения людей именно к их столику, растерянность от того, что ее молодой человек вдруг поднялся со своего места и, пряча свои глаза, застыл возле нее, словно ожидая какого-то сигнала, пока ребята с цветами выстраивались вокруг них. С небольшой сцены в углу раздались дрожаще-прекрасные звуки скрипки, кто-то в кофейне ахнул, молодой человек опустился на одно колено перед девушкой, протягивая раскрытую бархатную коробочку с поблескивающим кольцом своей любимой, которая от внезапности происходящего не смогла сдержать слез, таких быстрых и тяжелых, совсем не жгучих, которые бывают только в моменты искреннего необъятного счастья.Вокруг молодых людей встали со своих мест и другие посетители: парочки держались за руки, одиночки улыбались теплой грустью, смешанной с чем-то светлым в их воспоминаниях, компании побольше подбадривали нервничавшего молодого человека, обратившегося с жизненно важным вопросом к своей спутнице: на этот вечер, на всю жизнь. Девушка плакала, не понимала, как остановиться, но закивала согласно, бросившись с объятиями на шею к своему любимому, чуть не сошедшему с ума от охватившего его волнения и счастья, что заполняло его без остатка. Красивая мелодия трогала сердца всех присутствовавших, все хлопали и радостно галдели неслаженным хором, тут и там кто-то незаметно пытался утереть внезапно подступившие слезы. ?Подсвечник? в очередной раз стал прибежищем волшебства, которое творили людские сердца.Лишь двое за барной стойкой, меланхолично протирая до блеска кофейные кружки, которые достали из посудомойки, не участвовали в общем веселье, продолжая заниматься своей работой. Внешнее сходство этих двоих не оставляло сомнений насчет их возможной родственной связи – они определенно были братьями. Один из них, понаблюдав немного за происходившим, закатил глаза, словно увидев что-то утомительное.- Ну опять! Ну почему всегда именно здесь? Да как мы-ы, - многозначительно выделив голосом последнее слово, симпатичный молодой человек скривился как будто от боли, - умудрились заработать таку-у-ую репутацию? Неужели нужно старомодно убивать людей, чтобы тебя уважали как серьезного демона, Чои?- Человека, Энвер, человека. – Брат скрыл просившийся наружу смешок, решив не раздражать еще сильнее негодующего родственника. – Не забывайся, когда вокруг столько народа. Да и чем тебе не нравится? Это даже мило. Посмотри, какие они счастливые.- Чои, не будь ты моим братом, я решил бы, что тебя подослали к нам шпионом волшебники, чтобы вносить разлад в наши темные мыслишки. Но матушка клятвенно уверяла, что ты точно родной сын, выстраданный по всем правилам. – Энвер недовольно цокнул языком и покачал головой. – Открыл кафе с человеком, умиляешься их глупостям. Что следующее? Найдешь волшебницу и женишься на ней? Пощади наше семейство, прибей хоть кого-нибудь уже.- Вся ярость нашего рода передалась вам с Эмбер, мне досталось немного, лишь для поддержания уверенности в реальности собственной сущности. – Чои хихикнул и тут же получил тычок в бок от брата. – Меня не раздражает чужое счастье.- Да ты блаженный, я всегда это знал.- Я просто свободный внутри, нет никаких ограничений чувствам, что хотят со мной соприкоснуться.- Мои бедные уши… Чои, пощади, они же вянут!- Ты скучный и ограниченный, Энвер!- А ты первый демон-буддист! – Энвер картинно приложил тыльную сторону ладони ко лбу, изображая подступающий обморок. - Слышали бы тебя наши несчастные родители, безгранично радостные от мысли, что хотя бы один из сыновей, ставший примерным продолжателем дела нашего рода, в глазах другого – скучный и ограниченный. Какие уж ограничения у безграничного зла?- Да уж, ты настолько одержим преемственностью, что, даже появись какие-либо границы, ты смёл бы их без усилий. – Чои улыбнулся. Он не чувствовал в себе семейного огня той силы, что полыхала в брате, но его радовало то, что младшенькие были надеждой всего рода. Чои любил свою семью. Он был добрым малым, хоть это и порицалось, как проявление слабости.- И это как раз прекрасно, двух таких сыновей, как ты, родители бы не выдержали. Они настрадались с тобой до нашего рождения еще. Они и так уже с подозрением смотрят на это наше слишком приторное занятие, - развел руками, пытаясь словно обхватить руками всю кофейню, - так ты еще масла в огонь подливаешь, вечно умиляясь происходящим здесь беспорядкам.- А ты им об этом и не рассказывай.- А я и не рассказываю, но и они не дураки, видят же, что ты попал под человеческое влияние. Думаешь, почему так легко согласились и меня пустили в это ужасное место? Чтоб за тобой присматривать. Боятся, что это любовь, а то от этой заразы и излечения нет.- А это и есть любовь… - Чои невесело усмехнулся.- А я знаю. Но помалкиваю. – Энвер замолчал ненадолго, погрузившись целиком в протирание кружек, а потом отставил очередную из них и обратился к брату чуть тише, чуть спокойнее: - Когда признаешься своей Гаюн?- Отстань! – Чои зашипел, словно в сковородку с раскаленным маслом плеснули воды. – И без тебя тошно.- А как же твоя хваленая внутренняя свобода и безграничный прием чувств извне? – Энвер нахмурился и снова помолчал. – Уведут её, помяни мое слово, уведут.- Я и без этого чувствую, что она не моя.Оба брата замолчали, погрузившись в свои мысли, продолжив свою мелкую работу бок о бок. В кофейне царило счастливое возбуждение, никто не чувствовал тягучей тоски одного демона.