Melt the snow (1/1)

Хан Гаюн никогда не была особо впечатлительной девушкой и даже немного гордилась своим трезвым взглядом на вещи, который помогал ей не витать в облаках, а реально оценивать свои цели, свои силы, свою жизнь. Будь Гаюн более импульсивна и оторвана от реальности, то вряд ли она смогла бы чего-нибудь достичь.Путь от автобусной остановки до кафе всегда занимал минут пятнадцать, не больше. Но сегодня был особый случай, почти невозможный, волнующий и будоражащий воображение, заставлявший поверить в то… Гаюн даже не знала, во что конкретно ей нужно было поверить.Девушка подошла к кафе с красиво мерцающей огоньками вывеской ?Подсвечник? и самим старым витым подсвечником, с огоньком вместо свечи, закрепленным возле названия. Гаюн всегда считала, что её немного приземлённый характер - это большой плюс и защита от ненужных разочарований, однако надпись, сделанная несколько лет назад при открытии кафе на его дверях, говорила как минимум о том, что девушка в чём-то обманывала сама себя. Защёлкнув замочек на своём велосипеде, который завтра собиралась показать другу, чтобы тот проверил, всё ли в порядке и нужно ли что-нибудь чинить, девушка поднялась по небольшим ступеням к входу и, немного задержавшись, коснулась пальцами букв, что выводила на стекле сама. ?Место, где хранится волшебство?. Сегодня казалось, что возможно всё, даже реальность этих слов из детства, которые произносила мама, касаясь своими красивыми пальцами места, где билось маленькое, но восторженное сердечко Гаюн.Внутри было людно и очень тепло, пахло свежесваренным кофе, смешивая в зале кафе запахи всех вариантов этого напитка, что были приготовлены разным посетителям. Кто-то сидел за столиком в компании друзей, смеясь и переговариваясь. Кто-то в одиночестве ожидал важного для себя человека, теребя в руках кружку с наверняка уже остывшим напитком. Кто-то с головой погрузился в чтение книг, что были вокруг на каждой полке этого кафе. Молодые ребята и девушки, что работали здесь вместе с Гаюн, собирали со столиков оставшиеся после посетителей книги и расставляли их обратно по местам, нередко обнаруживая новые, специально принесённые людьми. За барной стойкой стоял высокий молодой человек, улыбнувшийся навстречу подошедшей девушке.- Привет, Чои! – Гаюн скинула с себя пальто, вернув в карман варежки, достав оттуда полученную сегодня записку и переложив её в карман своих джинсов. Прошла за барную стойку и, немного подышав на руки и растерев их, разгоняя кровь, чтобы согреться, стала тянуться за банкой со своим любимым кофе. – Как у нас тут дела сегодня?- Привет. Всё хорошо. – Руки друга перехватили банку и поставили на стол, чтобы девушка не мучилась и не тянулась так высоко, рискуя что-нибудь разбить и пораниться самой. – И зачем каждый раз ты ставишь его так высоко? Тебе же неудобно. Даже если ты поставишь его внизу, никто его не возьмёт, мы все знаем, что он твой любимый.- Ничего ты не понимаешь, иногда что-то с виду недостижимое, за что ты поборолся и добыл своими силами, это и есть самое вкусное. - Гаюн открыла стеклянную крышку и с наслаждением втянула носом сводящий с ума аромат кофе.- Очень хорошо понимаю. - Чои бросил напряженный и внимательный взгляд на подругу, но быстро отвел, чтобы та его не заметила. – Сварить тебе?- Нет, я сама, - отсыпала нужное количество зёрен и повернулась к другу. – Наверху кто-нибудь есть?- Нет, сегодня из-за снега все садятся внутри. Сходить включить тебе обогреватель? – Кивнула, улыбаясь, и смотрела вслед молодому человеку, поднимавшемуся по лестнице, ведущей через второй уровень кафе на открытую площадку на крыше.Всё здесь было привычным и родным для Гаюн. Пахло чаем, кофе и свежей выпечкой, привозимой сюда из кондитерской, располагавшейся через пару кварталов от кафе. Девушка щёлкнула кофемолкой и под её умиротворяющий хруст оглядела место, которое считала своим домом. Улыбающиеся и счастливые лица посетителей, приветливые и отзывчивые официанты, с которыми работала уже не первый год, молодые ребята, настраивающие инструменты на небольшой чисто символической сцене в углу зала – сегодня был вечер скрипки. Приятное урчание кофемашины всегда заставляло улыбаться, шипение капучинатора, вспенивавшего молоко, словно окутывало облаком звука, почти полностью скрывая за собой всё окружающее.- Я всё сделал. – Гаюн немного вздрогнула от неожиданности, но не испугалась, ей нечего было бояться здесь, среди своих друзей. – Только всё равно накинь пальто и возьми плед, а то ведь заболеешь снова.- Не заболею! – Добавила молоко в кофе, попытавшись нарисовать сердечко, вышедшее немного коряво, улыбнулась сама себе и, поднявшись на носочки, быстро поцеловала в щеку рядом стоящего Чои. – Спасибо!Молодой человек строго посмотрел на девушку, что слегка подпрыгивала от хорошего настроения, удаляясь на крышу. Гаюн уже не видела, как её друг, стоило ей скрыться на лестнице, немного неловко улыбнулся своим мыслям и коснулся рукой своей щеки, где только что её коснулись губы девушки, давно поселившейся в его сердце.Гаюн, держа в руках пузатую кружку со свежесваренным кофе, вышла на пустующую этим вечером крышу, что всегда была её любимым местом, где она могла просиживать часами в свободное время в любую погоду, не боясь ни дождя, ни снега. Зная об этом, Чои и выбрал для девушки столик под навесом и возле него включил газовый обогреватель. На стуле лежал специально оставленный молодым человеком плед, что вызвало тёплую искреннюю улыбку, девушка очень ценила эту заботу и дорожила ею. Поставила на столик кружку и, прежде чем опуститься на стул, взяла в руки плед. Развернув его одним махом, чтобы не замерзнуть, укуталась в него, как в какую-нибудь мантию – пальто своё, несмотря на слова друга, всё же забыла внизу. Сделала пару глотков своего любимого кофе, наблюдая, как на фоне подсвеченного вечернего города опускаются крупные неторопливые снежинки, нежившиеся в спокойствии безветрия, и скрываются в темноте террасы, куда не дотягивается тусклый красноватый свет обогревателя, размеренно гудевшего рядом. Всё было словно окутано спокойствием и уютом. Немного посидев так, точно пытаясь распробовать на вкус происходящее, Гаюн достала из кармана записку и, оглядевшись по сторонам, будто кто-то мог внезапно нарушить её уединение, раскрыла её и, вчитываясь в слова, казавшиеся совсем нереальными, пыталась поверить. Сбилась со счёта, в который раз перечитывала выведенные красивым почерком слова, когда неожиданно яркими огоньками зажглась закреплённая по периметру террасы гирлянда. Обернувшись, Гаюн увидела Чои, стоявшего в дверях и слегка улыбавшегося.- Можно присоединиться? – Молча кивнула и улыбнулась в ответ. Чои поставил перед Гаюн тарелку с сэндвичами и сам, укутавшись в принесённый для себя плед, присел на соседний с девушкой стул. – Я уверен, что ты весь день ничего не ела, поэтому принёс тебе немного перекусить.- Спасибо! – Не задумываясь до этого, вдруг почувствовала сильный голод и взяла принесенную еду, сразу же откусив кусочек.- Письма поклонников? – Чои слегка кивнул на оставленный на столе листок бумаги, настолько равнодушно насколько смог.- Это… - Гаюн вдруг задумалась, а что же это и как можно объяснить это своему самому близкому другу так, чтобы он не подумал, что она сошла с ума и говорит какую-то ерунду. – Чои, как ты думаешь, волшебство существует на самом деле?- Конечно! – Улыбка друга всегда согревала Гаюн, но сейчас она словно ждала каких-то откровений на свой вопрос, ответов, которые не могла сама себе позволить. – Оно вокруг нас, внутри нас.- Нет, ты не понял, - даже немного расстроилась на то, что друг не смог прочувствовать то, что было у неё на душе, - я про настоящее волшебство!- Мне кажется, ты недооцениваешь то, что мы делаем изо дня в день. - Чои внимательно посмотрел на свою подругу, словно пытаясь прочесть мысли, что роились в её голове в этот момент. А Гаюн задумалась над сказанным и, повернувшись в сторону никогда не спящего города, пыталась осмыслить в свете слов друга то, что произошло с ней утром, казавшимся самым обыкновенным и даже немного неудачным до того, как в её жизнь ворвалось волшебство в очень милом обличье, казалось, отпечатавшемся навсегда в памяти девушки. Так они и продолжали сидеть дальше на открытой террасе, заметаемой снегом, погрузившись каждый в свои мысли.