Часть 4. Глава 27 (1/1)

Сехун снял квартиру в маленьком общежитии приморского городка. До Пусана был час езды на автобусе, но парня не тянуло к многоэтажкам и толпам народа. Удачно устроившись в доставку еды, Сехун разъезжал по городку на велосипеде, думая о приземленном: осторожности на дороге, морском бризе, что поесть на ужин. Жизнь в Сеуле медленно выцветала в памяти, да и ничего особенного о столице Сехун не запомнил. До достопримечательностей он так и не добрался, а район, в котором находилась квартира, не сильно отличался от китайских. Здесь же было иначе. Время текло, как волны спокойного моря, которые ласково облизывали песок и исчезали обратно, чтобы плыть дальше. Люди, правда, были все те же, и Сехун даже пару раз был на грани штрафа, потому что в первые дни работы, еще нервный после переезда, хамил в обратную, едва останавливая себя от разрушения того, что попадется под руку. Но постепенно он свыкся и перестал реагировать на неадекватных клиентов.Вот бы еще можно было Ханя достать и выкинуть из головы, вообще красота бы была. Сехун видел его везде. В проезжающих мимо парнях, чьи лица скрывались за шлемами, гуляющих по пляжу одиночках, заказчиках, которые не указывали имя. Глядя на море, Сехун думал о том, что они так и не съездили на отдых в Таиланд. Волны напоминали мягко гладящие ладони Ханя. Облака напоминали взъерошенные утром волосы, поскольку сон у Ханя был не крепким, и парень ворочался, отчего на голове появлялся хаос. Когда Сехун смотрел в зеркало, то ждал, что где-то сзади покажется Хань. В общем, крыша немножечко подтекала.Особых развлечений на новом месте жительства не было. Сразу по приезде Сехун пошел на модную йогу, надеясь, что к нему придет рекламируемое умиротворение, но долгое стояние в разных позах под монотонную музыку выводило из себя, поэтому парень, психанув, закончил неудачный эксперимент. Для поддержания формы хватало утренних пробежек и упражнений на ближайшей спортивной площадке, куда постепенно начали сходиться девушки, по виду еще школьницы. Как по часам. Вначале Сехуну было неловко, однако после нескольких неуклюжих попыток с ним познакомиться стало как-то все равно. Они не Хань. Несмотря на ожидания, дни сливались в серое пятно. Да, Сехуну было спокойно, но вместе с этим пришли меланхолия и непроглядная тоска. А в те моменты, когда он думал о работе Ханя, вдобавок начинала бить тревожность за парня. Что он сейчас делает? Высыпается ли? Прошли ли фантомные боли в ампутированных пальцах? Все еще курит и сидит на успокоительных? Уехав из Сеула, Сехун поменял сим-карту в первом попавшемся отделении мобильного оператора, чтобы не было соблазна написать одному из немногих номеров в телефонной книге. Хотя номер Ханя и так каким-то образом въелся в память и не собирался оттуда исчезать. Как и все, связанное с Ханем.Более того, Сехун продержался не больше недели прежде, чем начал методично просматривать все криминальные новости Сеула. Просто так, на всякий случай. Обычный ритуал два раза в день, как чистить зубы. Ничего странного. - Здесь есть курсы каких-нибудь боевых искусств? – спросил Сехун однажды утром, когда он и его коллеги готовились приступать к смене. - У тебя есть силы еще на что-то? – беззастенчиво зевнула Хёнмин. – Я после работы хочу только лежать на кровати и смотреть сериалы. - Поэтому ты и не влазишь в штаны, а Сехун-хёна хоть сейчас на подиум, – показал язык её младший брат Минки.Минки был еще школьником, но, поскольку Хёнмин давно работала в доставке и была на хорошем счету, парню разрешили подрабатывать по выходным. - Ах ты засранец! – возмутилась девушка, но лишь сонливо махнула рукой. – Давай-давай, посмотрим, как ты запоешь вечером, когда захочешь чего-то вкусного на ужин. - А вот и не захочу! – наигранно топнул ногой Минки и повернулся к Сехуну. – Я знаю, что в соседнем городке есть тхэквондо. Туда полчаса на велике ехать, хочешь, поедем, как смена кончится? - Давай, – улыбнулся Сехун, надевая фирменный жилет и проверяя колеса велосипеда.- По рукам, с тебя чипсы, – сказал Минки, прыгнул на свой транспорт и был таков. - Ты не против? – Сехун посмотрел на Хёнмин. Та отрицательно покачала головой. И вот так Сехун начал заниматься тхэквондо в свободное от работы время. Он заново вспоминал, каково это – тренироваться не самому, а под чьим-то надзором, когда ошибки могут исправить на месте, а не превратить их в травмы в бою. Тренер был не самым большим мастером, однако ответственность, с которой он подходил к занятиям, восхищала Сехуна. Вскоре и этого стало недостаточно. В зале, блокируя или нанося удары, Сехун думал, в какой ситуации тот или этот прием может защитить Ханя. Хань бы растирал его синяки согревающей мазью. Хань бы встречал дома и кормил ужином. Просто пиздец. Надо было придумать что-нибудь еще, чтобы отвлечься, но в голову ничего не лезло, кроме беспокойства о Хане, мыслей о Хане, Ханя. По вечерам Сехун любил сидеть на пляже и смотреть на море. Шум, запах, песок под ногами погружали в состояние глубокой задумчивости. Сехун часто задавал себе вопросы, которых избегал раньше, и старался давать честные ответы, потому что если он требовал честности от Ханя, то и самому не стоило врать. Разговаривать с собой было тяжело, разбираться в себе – еще тяжелее, но Сехун больше не хотел жить так, как раньше. Не факт, что получится измениться, но хотя бы попытаться стоило. Ради себя самого. - Слушай, Сехун-хён, ты сейчас занят? – заговорщицким тоном спросил Минки после очередного рабочего дня. – Можно с тобой поговорить? - Конечно. Они вышли из здания офиса, который делил одноэтажный домик с швейной мастерской, и неспешно направились по улице к перекрестку, позволяя прохожим обгонять себя. Минки мялся, а Сехун лишь ждал, что же парень ему скажет. Наконец, оглянувшись, тот напустил на себя браваду:- Как подкатить к девушке? - Не знаю, – честно ответил Сехун. - Ну конечно, – сразу погрустнел Минки. – Зачем тебе к кому-то подкатывать, если на тебя гроздьями вешаются. Сехун благоразумно решил не исправлять чужие догадки. Помочь несчастному хотелось, поэтому Сехун решил поделиться общеизвестными советами. - Говори ей комплименты, только не сильно стремные. Не надо чего-то вроде ?зачетные сиськи?. Это мерзко. Покажи, что ты серьезен в намерениях. Если можешь ей помочь, предложи помощь. Прежде чем что-то сделать, думай, поступаешь ли ты так, как хотел бы, чтобы парень твоей сестры поступал с ней. - Блин, хён, ты такой взрослый. Сехун удивленно повернул голову, но Минки смотрел абсолютно искренне. Взрослый? Сехун не считал себя таким. Ему казалось, что он никак не поменялся с шестнадцати-семнадцати лет, однако ему уже двадцать три, и он действительно взрослый. - Вообще все индивидуально, – решил продолжить Сехун, не влезая в спор о своем возрасте. – Когда вы пообщаетесь, ты поймешь, что ей нравится, что нет, и тогда решишь, что делать. - У тебя есть девушка? – ожидаемо спросил Минки.- Нет. Я недавно расстался, – Сехун решил, что так избежит ненужных вопросов. - Какая она была?Какой?.. - Самая красивая, – признался Сехун. – Очень добрая. Она заботилась обо мне, помогала, поддерживала. А еще она пела так, что это было похоже на волшебство. - Тогда почему вы расстались? Если она была такой классной. - Это сложно объяснить. Минки пожал плечами, решив не продолжать допрос.- Ладно, я пойду домой. Спасибо, что поговорил со мной, хён. Пока. - Пока. Вместо того, чтобы вернуться в свою комнатушку, Сехун побрел к пляжу. Он сам бы хотел понять, почему не смог больше находиться рядом с Ханем. Было ли недоверие единственной причиной, простой и лежащей на поверхности? Спустя несколько недель Сехун обнаружил, что, живя с Ханем, постоянно боялся. Не Ханя, конечно, а за Ханя. Восемь покушений на убийство, слежка, перестрелки, полиция, постоянные нелегальные дела – Хань сознательно окружил себя опасностями, и Сехун, неспособный изменить это, предпочел свалить куда подальше и закрыть глаза, ведь меньше знает – крепче спит. Жизнь шла своим чередом. Криминальный мир Сеула изредка показывался махинациями с деньгами, или очередным борделем, или продажей наркотиков, но ничего серьезного. Значит, у Ханя все в порядке. Минки начал встречаться с девушкой, которая ему нравилась, и был на седьмом небе от счастья, не затыкаясь о ее красоте, и доброте, и еще куче положительных характеристик, а Сехун лишь улыбался и кивал. Искренняя подростковая влюбленность согревала сердце. Исходил ли от него такой же свет, когда он каждую минуту думал о Хане? Иногда Сехуну хотелось сказать Минки, что чем сильнее чувства, тем больнее будет отдача, но ни к чему портить чужой опыт набивания шишек. Однажды в выходной Сехун ни с того ни с сего приоделся, сел на автобус до Пусана, и отправился в ночной клуб. Хань любил танцевать там, а Сехун сидел у барной стойки и ждал его, не понимая, что может быть интересного в давке на танцполе. И сейчас тоже не понял, только стоял, как дурак, неловко подражая окружающей феерии. Выдержав пару песен, хотя это грохотание было сложно назвать песнями, Сехун вырвался из толпы пляшущих. Хватит с него. Это была хреновая затея. ***- Хён, ты представь! – сверкая глазами, отвел его в сторону Минки. – Я сказал, что люблю ее, и она сказала, что любит меня! Это офигенно!- Поздравляю, – улыбнулся Сехун. Глубокой ночью, ворочаясь с боку на бок, Сехун пытался вспомнить, говорил ли он Ханю, что любит его. Под утро, стоя на балконе и крутя в руках запечатанную пачку сигарет, понял, что нет. Не говорил. Ни разу. Зажигалка не хотела нормально работать, пришлось идти за спичками на кухню. С сомнением посмотрев на сигарету, Сехун все-таки зажал фильтр между губами, сделал глубокий вдох и закашлялся, в последний момент успевая вытащить сигарету изо рта. Он кашлял долго, до слез, но упрямство победило. Сехун решительно сделал вторую затяжку. Спустя еще две затяжки, каждая из которых сопровождалась задыхающимся кашлем, слезами и отвратительным вкусом во рту, Сехун признал, что курение – не его, и со спокойной душой выкинул все в мусор. Каждый раз, когда Хань говорил, что любит его, что Сехун – лучшее в его жизни, Сехун просто молчал, пребывая в состоянии шоковой эйфории. Раньше он даже не задумывался, что это может быть проблемой, разве по его поведению было не ясно, что Хань стал главной частью его вселенной? Надо было говорить. Хоть один раз сказать в ответ то, что Сехун действительно чувствовал. А если Хань думал, что любил в одну сторону, безответно? От этой мысли стало очень хуево. Вернувшись на кровать, Сехун смотрел, как медленно встает солнце, приближая рабочий день. Он дурак? Он дурак. *** Под конец третьего месяца режим сна сбился. Сехун долго не мог уснуть, и опоздания на работу участились, как и штрафы. Да плевать, ему много не надо, чтобы прожить, а тратиться на всякую хрень не было желания. Когда в один прекрасный вечер Сехун почувствовал внезапный импульс покраситься, то лишь вздохнул и отправился в салон. На следующий день Минки радостно прыгал вокруг, делая селфи, Хёнмин качала головой, начальник недовольно закатил глаза, а заказчики пристально пялились. Прохожие даже пару раз тыкали пальцами, отчего Сехун неловко краснел, жалея, что не сдержал очередного порыва. Кто ему мешал покраситься в черный? Другой оттенок коричневого? Рыжий, в крайнем случае? Нет же, розовый ему подавай. Ну что, искупался во всеобщем внимании? Да как Хань вообще ходил с выкрашенными в яркий цвет волосами? Спустя несколько дней Сехун, сонно плетясь на работу, твердо решил, что сострижет все отросшее нахрен, а оставшийся ежик покрасит обратно в темный. Он уже опаздывал, и стоило бы поторопиться, однако ужасно хотелось спать. Мимо спешили школьники, роняя обрывки разговоров. - ...чуть ли не в центре!- Да не, ну какая мафия. - А кто еще будет стрелять? С первыми ускорившимися ударами сердца вся сонливость исчезла. Сехун отошел, дрожащими руками доставая телефон. Он не успел посмотреть новости с утра, но наверняка ничего страшного, детишки как всегда придумывают.Не придумывают. Под утро в Сеуле произошла перестрелка, несколько трупов. Полиция ищет подозреваемых. Сехун листал и листал новости, пока не наткнулся на фото с места происшествия. В голове зашумело. Парень уставился на обожженную, покореженную машину Бэкхена. Пиздец. Кое-как попадая по клавиатуре, Сехун вбил номер и нажал на трубку. Никто не брал. Может, Бэкхен просто оставил там машину, и ее случайно сожгли, а с Ханем все в полном порядке, и он принимает душ, вот и не слышит звонка? Сехун позвонил еще раз, и еще, и еще, скидывая начальника, который тоже пытался ему дозвониться. Наконец на втором конце подняли трубку. - Алло? – раздался сухой голос Кая. - Где Хань? – выдавил Сехун. Почему его телефон у Кая? Хань не расставался с ним даже будучи в...- В больнице. В больнице. Сехун завершил разговор и поднял невидящий взгляд на милые невысокие домики, из которых и состоял городок. Уютно. Спокойно. ПОКА ХАНЬ В СЕУЛЕ, В БОЛЬНИЦЕ, УМИ- Хорошо, что не ушел далеко от общежития. Времени собирать вещи не было. Сехун запихнул в карман паспорт с деньгами и побежал на улицу, размахивая руками в попытке остановить такси. - В аэропорт Пусана. Открыв сайт с авиабилетами и игнорируя кучу пропущенных от начальника, Сехун с облегчением увидел, что ближайший самолет взлетает через два часа. Все равно быстрее, чем на поезде. Лишь в аэропорту парень понял, что батарея вот-вот разрядится. Когда самолет заходил на посадку в Сеуле, Сехун еле удерживал себя на месте. Быстрее, блять, он торопится! У знакомой больницы Сехун оказался так скоро, как мог. Влетев в регистратуру, хлопнул паспорт на стойку и выпалил:- Я к Ким Лухану. Женщина пощелкала по клавиатуре.- У нас нет такого пациента. - Перепроверьте! На пятом этаже, в закрытом отделении, он должен быть там. - У нас нет такого пациента, – вежливо повторила женщина. Увидев, что Сехун снова открыл рот, нахмурилась: – Пожалуйста, покиньте больницу, иначе я... Вызовет охрану, понятно. Не дослушав, Сехун развернулся и побежал к выходу. Нельзя было терять ни минуты. Но что делать? Объезжать все больницы подряд? Да их в Сеуле, должно быть, сотни!Надо еще раз позвонить Ханю. Достав телефон, Сехун простонал. Полностью разряжен. Что ж за невезение? Судорожно проведя ладонями по лицу, парень решил поехать в квартиру и попытаться узнать что-нибудь от вечно заседающего в холле консьержа. Сердце отчаянно стучало, не замедляясь. Страшно. Сехун такой дурак. Настолько боялся, что ему будет больно, что сбежал, забил на свои чувства, сделал больно Ханю, и все равно сейчас выл и орал внутри, не зная, как поступить. На метро будет быстрее, чем на такси. Выбежав из больницы, Сехун понесся ко входу к подземку, но не успел он и несколько домов оставить позади, как почувствовал крепкую хватку под локти с обеих сторон. Его тут же понесли в подворотню. Сехун оглянулся на двух крепко сбитых мужчин, но едва он дернулся, как один из них с размаху ударил кулаком по лицу, а второй закрыл рот рукой, чтобы торопящиеся по своим делам прохожие не обратили внимания на крик. Непострадавшим глазом Сехун увидел машину на соседней улице, именно туда его и тащили. Да некогда ему этой хуйней страдать!Первый мужчина бегло заговорил на каком-то то ли диалекте, то ли лексиконе, но Сехун точно уловил ?больница? и ?Ким Лухан?. Эти уебаны причастны к тому, что Хань в больнице. Это они. Это... В висках застучал пульс; злость, не сдерживаемая ничем, моментально накрыла.Сехун с размаху откинул ногой одного, сразу добавляя резким ударом по солнечному сплетению, и увернулся от второго, который полез за пистолетом. - Не стреляй, – прохрипел первый, поднимаясь и нападая. Суки. Суки! Сехун кое-как выбил пистолеты из рук обоих, отбрасывая их куда подальше, но справиться с двумя амбалами оказалось не так легко. Они были как неваляшки, падали и снова вставали. И снова, и снова. Иногда Сехуну прилетало, но он вовремя блокировал удары, поэтому его почти не задели. Только глаз отказывался открываться и из лопнувшей губы текла кровь. Получив по яйцам, один из мужчин согнулся в три погибели. Грязно? Ну так и двое на одного не сильно честно. Никакого честного боя, Сехуну нужна была быстрая и безоговорочная победа. Остался второй, который осторожничал и метко наносил удары. Сехун скользнул по нему взглядом, думая, куда проще добраться. Остановившись на печени, он кинулся вперед, когда из-за дома вылетел незнакомый парень: - Не троньте его, придурки! Оба мужчины замерли. Замер и Сехун, быстро отходя на безопасное расстояние. На плечах появившегося, еле держась, висела большая куртка. Грудь была перемотана бинтом лишь наполовину, явно не до конца, и становилось очевидно, откуда этот экземпляр сбежал. И Сехуну давно бы пора. Пятясь, парень пытался понять, когда можно будет повернуться и ускориться. - О Сехун, – позвал незнакомец.Сехун настороженно посмотрел на него. Нет, парня он определенно видел впервые, значит, угроза, надо валить. - Я – До Кенсу, телохранитель Ким Лухана, – представился неизвестный, кем бы он ни был.Нет, нельзя на это покупаться. Бежать, как можно скорее. - Восемьдесят семь, – внезапно сказал Кенсу. – Пароль. Восемьдесят семь, девяносто один. Да пофиг, что он там несет, до угла дома буквально один шаг. - Сехун! – из-за поворота, тяжело дыша, вывалился Кай. Стоп. Сехун прекратил отход, уставившись на парня целым глазом. Тот встал рядом с Кенсу, упираясь в колени, вытирая пот со лба. Напавшие на Сехуна мужчины кое-как поднялись на ноги, но держались у стены, глядя очень даже враждебно. Это все не важно. Сехун подбежал к Каю, хватая того за ворот куртки и встряхивая.- Что с боссом? Он жив? - Жив, жив, все нормально! – Кай вцепился в его руки, пытаясь вызволить себя из хватки. Понизив голос до шепота, сказал: – Он тебя ждет, идем в больницу. Жив. Ждет. Сердцебиение наконец начало замедляться. Сехун глубоко вдохнул и выдохнул. Боль в опухшей части лица вспыхнула с новой силой. Вместе с Каем они быстрым шагом направились обратно.- Но я спрашивал, в регистратуре сказали, что босса в больнице нет, – раздраженно махнул рукой Сехун. - Он не пациент, его нет в реестре. Не пациент. С Ханем все в порядке. Как же хорошо. Кай повел его по коридору до процедурной и впихнул в пустой кабинет, тут же нажимая на кнопку вызова медперсонала. - Где босс? – нахмурился Сехун. - Разговаривает с главврачом, как только закончит, придет сюда, – протараторил Кай, пока дверь открывалась и впускала женщину в белом халате. Взглянув на Сехуна, она сразу же достала из небольшого холодильника грелку со льдом. - Приложите к синяку. Губу будете зашивать?Холод щипал, остужая кожу. Сехун провел по ране языком. Ерунда. - Нет. Женщина кивнула. - Тогда вот направление на рентген головы, чтобы исключить трещины в черепе, по коридору прямо и направо, с результатом к врачу. Вы его отведете?Последний вопрос она задала Каю. Тот кивнул. Неужели мафия настолько часто тусуется в больнице? - Пойдем, – позвал Кай. - Сначала дождусь босса.- Разговор может затянуться. Сехун не шевельнулся. Он приехал ради Ханя, а не всякой ерунды. Кай понял, что Сехун действительно будет ждать. Облокотившись на стену, он прикрыл глаза. - Почему на мой звонок ответил ты, если с боссом все в порядке? – спросил Сехун. - Тогда мы только приехали, он помогал положить Бэкхена на носилки. Он почти сразу перезвонил, но ты не брал трубку. Босс, – Кай покосился на дверь и понизил голос: – ужасно разволновался из-за этого. Сехун, который игнорировал пропущенные, думая, что ему так настойчиво названивает начальник, неловко отвел взгляд. Заставлять Ханя нервничать в его планы никогда не входило. Погодите-ка...- С Бэкхеном что-то случилось? Лицо Кая потемнело. Парень кивнул. - Он был в машине, когда та загорелась. Кенсу успел его вытащить, но у Бэкхена слишком много ожогов. ?Слишком много?. Господи. - Он жив? - Он в операционной уже третий час. Пока что не известно. - Мне жаль. Почему Бэкхен? Почему не какой-нибудь левый человек, к которому Сехун не испытывает теплых чувств? В глубине души Сехун надеялся еще когда-нибудь сыграть с Бэкхеном в приставку, хрустя чипсами, но теперь это рушилось, как карточный домик. Сехун запрокинул голову и повернул грелку, шипя сквозь зубы от нового прикосновения к синяку. Запищал телефонный сигнал, и Кай, взглянув на экран, вышел за дверь. Работа в мафии – это постоянная опасность. Выезжая на с первого взгляда простое задание можно легко поймать пулю, или напороться на нож, или, вот, стать жертвой поджога. И так каждый раз, снова и снова, до того, как избежать крупных проблем не получится. Вряд ли кто-нибудь уходит из мафии на пенсию по выслуге лет. Только ногами вперед. Сехун заново подписался на риск, вернувшись сюда. Больше он не уедет, останется до последнего. Забавно, еще с утра он и не подозревал о своем решении.Еще как подозревал. Более того, знал и в глубине души ждал причины вернуться. Потому что дурак. Сехун долго сидел, осматривая кабинет. Лед превратился в воду и стал бесполезным. Отложив грелку в сторону, Сехун выжидающе уставился на дверь. Вдруг у Ханя возникли проблемы? Или срочные дела? Или он не хочет встречаться с Сехуном, который сбежал, а теперь приехал и требует внимания? Как там Бэкхен? Где Кай? Когда дверь толкнули, Сехун вздрогнул всем телом, ощущая, что внутри все натянуто как тетива лука. Хань. Выпущенная стрела воткнулась в него самого. Хань выглядел уставшим и слегка потрепанным, но в целом – так же идеально, как всегда. Он успел подстричься и вернуть прежнюю прическу, возвращаясь к имиджу главы Лу. - Привет, – неловко поздоровался Сехун, понимая, что боится разговора. По безэмоциональному лицу Ханя было сложно понять ход его мыслей. Что, если Сехуна просто пошлют нахер? Если Хань понял, что на самом деле не любит его и между ними ничего не может быть? Если на этот раз Сехун сделал парню слишком больно, чтобы простить? Сехун задержал дыхание. - Привет, – тихо сказал Хань. - Я увидел в интернете новости про перестрелку, фотку машины Бэкхена, и я переживал, что с тобой что-то случилось, Кай взял трубку, я подумал, что не успею, – нервно затараторил Сехун, и встал, не в силах усидеть на месте. Взгляд Ханя смягчился. - Со мной все в порядке. Ты сходил на рентген? Конечно, Кай уже обо всем доложил. Сехун отрицательно покачал головой. Хань приглашающе указал на дверь. - Пойдем. У Миндже сильный удар. - Ты пойдешь со мной? – спросил Сехун, не двинувшись с места. - Конечно. ?Конечно?. Как будто это само собой разумеющееся. Но разве нет? - А что скажут твои подчиненные? - Я стал боссом мафии не для того, чтобы оправдываться перед подчиненными. Пойдем. Потом, когда врач посмотрела снимок, сказала, что с Сехуном все в полном порядке, и ушла, парни снова остались наедине. Набрав в грудь, где снова колотилось сердце, побольше воздуха, Сехун позвал:- Хань, подойди, пожалуйста. Хань сразу встал со стула, приближаясь к кушетке. Остановился в метре, позволяя Сехуну рассматривать себя и тупить. Какой же красивый. Самый. - Хань... – да что тут долгие вступления придумывать? – Хань, если ты все еще хочешь, мы можем попробовать еще раз? Построить отношения заново? Пожалуйста? Я больше не убегу, обещаю.Замерев, Сехун ждал. Он не мог отвести взгляда от глаз Ханя, спокойных и уставших. Внезапно они дрогнули, показались первые морщины. Казалось, они лучились, согревая отчаянно тарахтящее сердце Сехуна. Хань улыбался. - Ты будешь со мной встречаться? – спросил он. - Да.Сехун протянул руку. От прикосновения Ханя по коже пошли мурашки. На этот раз мир не схлопнулся, он уменьшился до размеров двух из семи миллиардов человек, защищая.Хань сел рядом. Сехун не видел его лица, но чувствовал, что парень все еще счастливо улыбается, и от этого у самого губы растягивались, а пальцы, переплетенные с чужими, сжимались сильнее, только чтобы не отпускать. Как же хорошо. Он дома.