Часть 3. Глава 26 (1/1)

В среду после репетиции танцевальная студия задержалась полным составом, чтобы отметить день рождения Ёнры. Они разложили одноразовую скатерть прямо на полу, заедая появившийся во время активных танцев голод.Сехун чувствовал себя комфортно. Он шутил и смеялся, и то и дело вспоминал ?маленький рождественский корпоратив?, как выразился босс Чжан. Как там они? Чжан Исин, Сюмин, Чен? Сехун скучал.В отличие от босса Чжана или Ёнры, Хань не позволял себе сближаться с подчиненными, четко расчерчивая границы. Никаких общих собраний, или совместных обедов, или беседы в мессенджере. Может, так оно и лучше. Не привязываться к людям, с которыми в любой момент можешь попрощаться. Но Сехун ощущал потребность находиться в коллективе, быть причастным к чему-то большему, общаться и узнавать людей вокруг. После импровизированного застолья он и еще несколько девушек вызвались убирать в зале. Время шло, и чем чище становилось, тем меньше людей оставалось. В конце концов, когда стрелка часов подобралась к полуночи, Сехун и Ёнра оказались одни. - Я тебя провожу, – сказал Сехун. Даже несмотря на то, что в Корее уровень преступности был ниже, чем во многих других странах, Сехун волновался. - Спасибо, – улыбнулась она. – Я живу рядом. Только мне надо будет зайти в супермаркет. - Без проблем. Обожаю не драться за лапшу по скидке с толпой народа, – Сехун отразил улыбку. Не прекращая рассказывать истории из ранней молодости, Ёнра на автомате бросала в корзину продукты. Сехун с любопытством смотрел на набор, и, когда женщина захватила у кассы киндер, спросил: - У тебя есть братья или сестры? - Ты мне льстишь, Сехунни. У меня сын. - Правда? Здорово. Давай понесу пакет. - Нуна прекрасно справится с этим, – покачала головой Ёнра. Они вышли на улицу и свернули к спящим жилым домам. – Его зовут Сокхён. Он очень активный. Не представляю, как подруга уложила его спать, если вообще уложила. Не удивлюсь, увидев дома полный кавардак. В ее голосе слышалась улыбка. Любовь. Сехун не мог отделаться от мысли, что сын – это первое, чем Ёнру будут шантажировать. Огромный рычаг давления. - Как ты думаешь, сколько мне лет? – спросила Ёнра. В голосе звучало безобидное кокетство. - Где-то двадцать три, – галантно ответил Сехун. Женщина рассмеялась. - Глупости. Но польстил, спасибо. Мне сегодня тридцать. - Тогда с юбилеем. - Спасибо. Они остановились у одного из ряда подъездов старого, обветшалого на первый взгляд дома. Ёнра помахала на прощание. Тихо и протяжно пикнул домофон. Сехун стоял на безлюдной улице, умиротворенный и радостный, и только после того, как на третьем этаже загорелся свет, развернулся и пошел домой. ***Утро встретило крайне неприятными новостями. - Пытались взломать компьютеры Санхэпина, – Хань помешивал сахар в кофе. - И что? Мы же не имеем к ним отношения.- Напрямую – нет. Но если бы добрались до Кая, то и на нас выйти было бы легко. После утреннего душа Хань не собрал волосы, достающие до плеч. Его лицо выглядело еще моложе и нежнее, чем обычно, и никто бы не заподозрил в нем бывшего и будущего главу триады. - Я нанял детектива, – сказал Хань, допивая кофе. – Встреча сегодня в два. Пожалуйста, присоединяйся, нужны твои показания. - Что этот детектив будет искать? – непонимающе спросил Сехун.- Кого. В Китае на меня совершили восемь покушений, а затем подставили с убийством главы Цзиньяна. Узнаю, кто, потом разберусь. Восемь. Ханю каким-то чудесным образом повезло целых восемь раз. Слава богу. - Вечером надо поехать к поставщику травы, проконтролировать товар. Как твоя рана?- На мне все быстро заживает. Сказали, через пару дней снимут повязку. - А спина?- Что спина? - У тебя там должен быть огромный синяк. Даже несмотря на бронежилет, сила удара пули огромная. Сехун прислушался к себе, повел лопатками, и кожа рядом с левой заныла. - Я не обращаю на него внимания, – признался парень. - Можешь показать? В этом абсолютно ничего такого. Как будто Хань его спины не видел. - Я не задеру футболку одной ладонью. Посмотри сам. Хань легко встал, и, опираясь на левую ногу, обошел Сехуна. Чужие пальцы скользнули по боку, поднимая ткань. Кожа покрылась мурашками. Долго рассматривать Хань не стал. Опустив футболку, вернулся на свой стул. - Давай купим разогревающий крем. И скажу Каю записать тебя на массаж. - Не надо массаж, – отрезал Сехун. Лучше Ханя никто его не сделает. – Крем сойдет. Хотя все равно синяк исчезнет максимум через пару недель. Он никогда не лечил синяки, считая это бесполезной тратой времени. Зачем тогда согласился?- Бронежилет тяжелый, не напрягай спину лишний раз. Чем быстрее сойдет, тем лучше. Ты сможешь сам растереть спину? - Прикалываешься? – поднял брови Сехун. – Я футболку не смог задрать. - Хорошо, тогда позовешь, кого захочешь. - Не буду я никого звать, – Сехун на секунду отвел взгляд. – Можно попросить тебя?Он об этом пожалеет. Очень-очень пожалеет. - Конечно, – в голосе Ханя послышалось слишком много облегчения и радости для отстраненного босса триады.Сехун не мог дождаться вечера. ***Встречу с детективом назначили в одной из наверняка дорогих гостиниц Сеула. Все было настолько конфиденциально, что вместо Бэкхена их отвез Кай. На уставшем лице парня виднелось только желание поспать.- Сложно пришлось? Босс рассказал про попытку взлома, – участливо спросил Сехун.- Не то чтобы сложно. Долго и запутано. Мы даже не смогли отследить первоначальный источник атак, – Кай зевнул, сворачивая. – Не волнуйтесь, все, что связано с вами, надежно спрятано. - В последнее время у вас не было конфликтов с местной мафией? – спросил Хань с заднего сидения. - Ничего необычного. Тайваньцы снова заглядывались на территории в порту, но они периодически это делают. Хань ничего не сказал. На ресепшене босс взял ключ и направился к лифту. - Пожалуйста, рассказывай всё начистоту. Конфиденциальность гарантируется. - Придется говорить о наших бывших отношениях? - Нет. Сехун облегченно выдохнул. Вряд ли он смог бы перенести разговоры о прошлом и сохранить душевное равновесие. И вряд ли Ханю будет приятно затрагивать эту тему при постороннем. Ровно в два часа в номер, открыв дверь еще одним ключом, вошел молодой мужчина. Его красивое, но абсолютно не запоминающееся лицо могло похвастаться отличной симметрией и приятными чертами. Сехун пристально посмотрел на неприметный серый костюм и черный дипломат, пытаясь понять, где детектив носит оружие. Хань встал, протягивая ладонь для рукопожатия. Ничего себе. Что это за мужик такой? - Здравствуйте, мистер Лу, мистер О, – поздоровался пришедший на китайском. – Давайте начнем. - Садись, – сказал Хань Сехуну.Тот подумал было про профессиональную этику телохранителя, однако детектив знал настоящее имя Ханя, значит, сейчас ситуация не та, чтобы продолжать играть роль безмолвной защиты. Сехун сел на один из трех стульев вокруг круглого прозрачного стола. Мужчина напротив достал из дипломата чехол с очками и записную книгу, уголки которой поистрепались. Найдя чистую страницу, детектив поднял взгляд. - Меня зовут Ким Чунмен. Пожалуйста, расскажите все обстоятельства как можно подробнее.Следующие полтора часа он делал пометки, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. В конце спросил: - Можете перечислить подозреваемых? - Все, кроме Сехуна. Главный – Ван Даху, глава Наньфана.Сехун опустил взгляд, чувствуя, как краснеют щеки. Почему Хань так доверяет ему?- Хорошо. Предоплата – половина суммы. В случае не решенного дела остальная сумма не требуется. Результат приблизительно в течении четырех-пяти месяцев, может потребоваться больше. К вам обоим такая просьба: кто бы с вами ни связался из прошлых знакомых, не выдавайте свой адрес и не идите на личную встречу. Родители, родственники, друзья – ни с кем.Сехун и Хань кивнули и распрощались с Чунменом. Тот, аккуратно сложив все обратно в дипломат, тихо вышел из номера. - Он – главный детектив в лучшем агентстве Кореи, – сказал Хань. – Раскрываемость дел – 90%. Если не он, то я не знаю, кто. Сехун с удивлением услышал в голосе парня восхищение. Раз Чунмен вызвал такие эмоции у Ханя, значит, действительно, ему можно доверять.Вечером, приняв душ, Сехун заглянул в кабинет. - Ты сильно занят? Вместо ответа Хань встал и выключил настольную лампу. Сехун лег на живот, устраивая раненную руку поудобней. Согревающую мазь, согласно инструкции, надо было тщательно втирать несколько минут, и эти ?несколько минут? заранее волновали до глубины души. Как и любое прикосновение Ханя. - Готов? – спросил Хань. - Ты просто растираешь мне синяк, к чему тут готовиться? – буркнул Сехун в подушку. - Именно, что синяк. Будет неприятно. - Пофиг. Одна ладонь Ханя прикоснулась к плечу, крепко удерживая на матрасе, словно Сехун реально такая неженка, что будет дергаться из-за какого-то синяка. Но Сехуну нравилось. Как Хань аккуратно, но в то же время сильно держал его, не давая вырваться. Глупости, конечно. Сехун был гораздо сильнее, он бы вырвался, если бы захотел. В том-то и дело, что не хотел. Только рядом с Ханем Сехун мог быть безгранично слабым, не чувствуя угрозы. Вторая ладонь начала аккуратно размазывать крем. Сначала по краям, где боль была практически незаметной, постепенно разогревая кожу и смешивая неприятные ощущения так, что они перестали остро бить по нервам. Хань выдавил еще крема, переходя ближе к центру. Почувствовав давление на синяк, Сехун вздохнул.- Ты в порядке? – уточнил Хань. - Да. У него встал. Замечательно. Просто, блять, великолепно. Отвлеченные мысли не помогли вообще никак, а когда Хань сел поудобней, соприкасаясь бедром с боком Сехуна, стало еще хуже. Лучше? Как же Сехун запутался.Он лежал, дыша через раз, сосредоточившись на ладонях Ханя на его теле и том, как собственный член упирается в матрас. Наконец спустя несколько минут, которые, казалось, длились часами, Хань убрал руки, оставляя прохладу. - Крем хорошо впитался. Полежи под одеялом, чтобы не продуло. Хань укрыл Сехуна и, судя по звукам, замер. Сехун начал нервничать. Что парень хочет? - Я ненавижу, когда на тебе появляются шрамы, – сказал Хань едва слышно. – Гораздо хуже, если они появляются из-за меня. - Это моя работа.То, что должно было прозвучать наплевательски, вышло хрипло и печально. Черт. - Я буду спать, спокойной ночи, – сказал Сехун, немного поворачивая голову. Когда Хань дошел до дверного проема, окликнул его: – Спасибо.- Спокойной ночи, – ответил парень, и в тоне его голоса было столько всего, что Сехун уткнулся лицом в подушку и, после того, как шаги стихли в кабинете, тихо-тихо завыл. ***Две недели пролетели незаметно. Повязку сняли, синяк на спине быстро зажил. Больше у Ханя не было предлогов касаться его на ночь, оставляя с возбуждением и хаосом в мыслях. Глава Ким готовился к созданию новой мафии во главе с собой, и это было видно невооруженным глазом. Объезд владений был окончен с удовлетворительными результатами. Либо владелец присягал на верность и процент из своего бизнеса, либо загадочно исчезал, перед этим подписав все необходимые бумаги. Как Хань и обещал, он не тронул предложенные бордели, к недоумению владельцев вычеркнув их из своего списка будущих угодий. С каждым днем босс ходил все увереннее и ровнее, и только Сехун знал, как Хань хромает дома, много времени отводя на массаж ног. В гардероб вернулись мастерски пошитые костюмы, выталкивающие Сехуна за круг душевного равновесия, а новые кольца подчеркивали изящные пальцы. Волосы Хань так и не отрезал, собирая их на макушке. Это немного выбивалось из общего стиля, добавляя к нему современных красок.Времени на готовку теперь не хватало, поэтому едой занялся Сехун, пытаясь копировать Ханя. И хотя самому такая стряпня казалось средненькой, Хань нахваливал каждое блюдо и искренне благодарил.Громом среди ясного неба стала новость о том, что завтра Хань будет считаться окончательно выздоровевшим, потому что ему поставят протез. Значит, послезавтра он должен будет объявить о создании новой мафии. Сехун представлял, что Хань устроит собрание наподобие тех, что были в Китае, но парень отрицательно покачал головой: - Все должно быть максимально незаметно. Чем позже Санхэпин обо мне узнает, тем лучше. Знать о создании группы будут только приближенные. Сехун, давай завтра вечером съездим в ресторан? Хочу отметить. Выздоровление? Новую мафию? То, что Сехун перестанет шататься поблизости? Тем не менее, парень сказал: - Хорошо. Он хотел побыть рядом с Ханем, пока тот снова не прогонит.***Поход в ресторан, очевидно, относился к той части жизни Ханя, которую он не планировал показывать подчиненным. Они взяли такси, и до конца поездки Сехун ощущал тепло сидящего рядом Ханя.Метрдотель, скользнув взглядом по списку резерва, провел их к столику у панорамного окна и величественно удалился. Сехун боялся, что они с Ханем, одетые в простые джинсы и неприметные кофты, будут белыми воронами, но, похоже, в этом ресторане собирался разношерстный корейский бомонд, на фоне вырвиглазных нарядов которого парни терялись. Обширный зал был освещен мягким желтоватым светом подвешенных к потолку массивных люстр. Со столов свисали бежевые, идеально чистые скатерти. Играла ненавязчивая музыка, скрывающая чужие разговоры, но которую не приходилось перекрикивать. Сехун вспомнил ресторан в Шанхае, куда отвел его Хань в их первую и последнюю поездку. Там освещение было гораздо темнее, а вместо формальных костюмов официантов в европейском стиле все носили традиционную китайскую одежду. Но самым важным был вид из окна, к которому Сехун бессовестно прилип, едва усевшись в мягкое кресло: девяностый этаж, подумать только! Он еще никогда не был на такой высоте, от нее захватывало дух. Тогда Хань усмехнулся и сказал, что снял им номер на пару этажей ниже в местной гостинице, и Сехун чуть не кинулся обнимать его от восторга. Сеульский ресторан не мог похвастаться такой высотой, но вид на светящиеся многоэтажки все равно был приятным. Однако сейчас это беспокоило. - Ничего, что мы у окна? – спросил Сехун, открывая меню. - Здесь тонированные стекла, и ближайшие крыши далеко для снайпера. Сехун уставился на названия, игнорируя цены. Хань сказал, что приглашает – что ж, у Сехуна не было желания ругаться еще и из-за того, кому платить. - Мне надо искать в интернете половину этих блюд, – вздохнул он. - Мне тоже, – пожал плечами Хань. – Спросим у официанта, что тут есть хорошего. Я из итальянской кухни дальше пиццы, пасты и лазаньи не зашел. - А как же тирамису? - Точно. Обожаю тирамису. Сехун это помнил. Хань был в восторге и даже пытался приготовить дома, но у него так и не вышло. В конце концов, он плюнул на это дело, признавая, что тирамису придется есть где-нибудь в других местах. - Сехун, – Хань поднял бокал красного вина спустя полчаса, когда на столе наконец запахло едой. – Спасибо, что ты рядом. Без тебя я бы не пережил поездку.- Мы оба постарались, – Сехун легко прикоснулся своим бокалом к чужому и махом влил в себя половину. После долгого, путанного и невероятно унылого пояснения официантом позиций меню парни решили не заморачиваться и заказали лазанью. Просто, вкусно и совсем не похоже на азиатскую кухню. Внезапно Сехун хмыкнул:- Пару месяцев назад мы питались, чем придется, и спали в лесу. А сейчас сидим здесь. Как быстро все может поменяться. - Да. Но для того, чтобы подобной херни не повторилось, я перестраховался и создал тайники во всех странах, – сказал Хань так обыденно, словно это ничего не значило. - Во всех?- Во всех. Я сделал вклады под проценты в главном банке каждой страны мира. Доступ будет только у меня и тебя. - Вау, – пораженно сказал Сехун и поспешил занять рот едой, поскольку такую информацию стоило обдумать. Приходилось признать, что он понятия не имел, какими суммами ворочает Хань, да и если честно, не хотел узнавать. Ему вполне хватало того, что раз в две недели ему сбрасывали на карту. Сехун снимал деньги и прятал то, что не успел потратить, потому что с детства доверял наличке гораздо больше, чем тому, чего он и в руках подержать-то не может. Изначально, когда Хань согласился нанять его телохранителем, речь шла о такой зарплате, что Сехун удивленно поднял брови. - Слишком много, – отрезал он. - Ты первый в мире человек, который недоволен тем, что ему предлагают большую сумму, – усмехнулся Хань. – Тогда оцени свою работу сам.В результате они сторговались на зарплате немного выше, чем платили Сехуну в Шиэрсине. Сехун знал, что сколько ему ни дай, он все потратит на ерунду, поэтому он и не хотел много. А что? У него все есть. Незачем Ханю выкидывать бюджет в пустоту.- Ты говорил, что разобрался с организатором, – сказал Сехун. – А с остальными? - Тоже. У тех, кто нас ограбил в Лаосе, я полностью вычистил запасы. Капитан корабля, который завез нас не туда, утонул вместе со своей посудиной и братом. Типография обанкротилась. Ее начальник обанкротился больше всего, и он никогда не сможет вернуться к богатой жизни. Ли Мэна, который перевез нас в Корею, избили. Если этого не достаточно, только скажи. - Нет, хватит. Хорошо. Что ты сделал с организатором? Подошел официант с десертами. Перед Ханем поставили тирамису, Сехун же давно хотел мороженого. Доев, Хань удовлетворенно вздохнул: - Ему ломают все пальцы и отпускают. Когда те срастаются, ломают снова. И так будет до конца его жизни. Его подчиненным повезло больше, им не придется проходить через это раз за разом.- Хорошо, – улыбнулся Сехун. – Очень подходящий ответ кармы. Хань улыбнулся в ответ.Квартира ожидаемо встретила темнотой. Хань щелкнул выключателем, но не торопился снимать обувь. Вместо этого он позвал:- Сехун. Сехун думал, что уже давно привык слышать свое имя. Но сейчас кожа покрылась мурашками. Он обернулся, стараясь выглядеть безразлично: - Да? - Спасибо, что был моим телохранителем. Сердце рухнуло вниз. Черт. Весь вечер в Сехуне тлела надежда на то, что Хань передумает. Разрешит остаться рядом и защищать, ведь это все, что Сехун мог предложить. Но нет, босс просто оттягивал неприятный разговор, не желая портить ужин. Парень ничего не сказал, поэтому Хань продолжил: - Ты самый лучший. - Телохранитель? – дрогнувшим голосом уточнил Сехун. Хань посмотрел ему в глаза:- Ты самый лучший во всем. Потому что это ты. Кончиками пальцев он коснулся ладони Сехуна, ласково погладил. Что на это ответить? ?О, спасибо, особенно внезапные прикосновения заебись? Оставишь хорошие рекомендации?? - Но ты не хочешь, чтобы я защищал тебя. - Не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности, я не могу представить, что тебе хоть раз снова придется прикрывать меня собой. Ты для меня дороже всех на свете.Неожиданно Сехун понял, что именно сейчас, именно этой фразе он верит целиком и безоговорочно. Она звучала, как непреложная истина, как универсальный закон вселенной Ханя, в котором тот был уверен, как в том, что солнце встает на западе, садится на востоке. Сехун дорог ему. Дороже всех.Сехун не должен был, но, не в силах остановить себя, он обнял Ханя, сокращая пространство между ними до атомов, и почувствовал, как по-родному ложатся руки ему на талию. От Ханя пахло духами, шампунем, самим Ханем. Запах изменился с годами и одновременно остался прежним, на который у Сехуна выработались рефлексы, залегающие так глубоко, что невозможно вытравить.- Я люблю тебя, Сехун, – раздался шепот у основания шеи, согревая. Сехун судорожно вдохнул и обнял Ханя еще крепче. Хань перенес вес на левую ногу, но не успел Сехун подумать, что парень устал весь день ходить в неудобном протезе и что ему лучше сесть, когда понял, что успел возбудиться. Понял это и Хань, задевший бедром его член. Это заходит не туда. Хань поднял голову, глядя на него, а Сехун не знал, куда деться, лишь стоял и краснел непонятно от чего. - Я... не... в общем, – начал бормотать он, ерзая.- Все в порядке.Хань звучал взволнованно, но в то же время спокойно. Он немного передвинулся, давая Сехуну понять, что в этой неловкой ситуации они на равных. Как будто это должно было успокоить. Нихуя!Хань замер, глядя выжидающе. Оставил Сехуна принимать решение, ведь сам, наверняка, был готов на все и еще немного. Разве так можно? Сехун никогда не отличался здравомыслием в подобные моменты. Нельзя было допускать такой ситуации. А почему нельзя? Кто ему запретит-то, кроме него самого? И действительно. Вдох. Мягкие губы Ханя встретились с его в невинном прикосновении, которого хватило, чтобы Сехун ощутил, как над головой смыкается непроглядная толща воды. Еще. Теперь ему было мало. Он жадно поцеловал Ханя, осторожно придерживая его лицо обеими ладонями. Это было совсем не похоже на поцелуй с Бэкхеном, который по эмоциональному отклику напоминал рукопожатие. Сехуна крутило, поднимая в памяти воспоминания: и то, о чем он жалел, и то, что мечтал снова испытать. Было больно, но не так, как когда они целовались в рыбацкой лодке посреди грозы. Сейчас Сехун был уверен, что сможет выдержать. В паху было жарко и неудобно. Хотелось всего, хотелось Ханя. Схватив парня за ягодицу, Сехун притянул его так, чтобы они соприкоснулись сквозь джинсы. Хань простонал прямо в губы, отрываясь на секунду. Одним махом сметя на пол все, что лежало на столике в прихожей, Хань подтолкнул Сехуна туда, вынуждая сесть. Когда Хань широко развел его ноги, подтягивая к краю, становясь между, Сехун запрокинул голову, ударяясь о зеркало. Да. Да-да-да. Он хотел этого до дрожи в руках. Стянув с Ханя резинку, Сехун зарылся пальцами в его волосы, превращая старательно сделанную прическу в полный беспорядок. Мягкие, легкие, они были похожи на самый дорогой в мире шелк. Хань опустился поцелуями на шею, жадно покрывая все свободное пространство. Ласково лизнул кадык и перешел к виднеющимся в вырезе ключицам. Каждое прикосновение губ Ханя маленьким разрядом электричества расходилось по телу, гоня жар к паху. Там они еле соприкасались, но как бы Сехун ни пытался подвинуться, Хань, казалось, издевался над ним. И от этого становилось лишь лучше. - Хань, – позвал Сехун. Прежде, чем парень отозвался, он опустил ладонь, прикасаясь к напряженному члену Ханя сквозь джинсы, в одну секунду вспоминая тепло, нежную кожу, размер, вкус. - Сейчас, – в стоне выдохнул Хань, отводя руку Сехуна к своей талии. Он туманным взглядом посмотрел на Сехуна и сделал резкий толчок, вырывая из парня тихий стон. Это был разряд, мощный, гораздо сильнее, чем все, что Сехун чувствовал последние несколько лет. И это они еще в одежде, что же будет дальше? - Люблю, когда ты кричишь от удовольствия подо мной. Ханя ведь раньше не тянуло поболтать в подобные моменты, чего он решил блеснуть своими предпочтениями? Примерно так подумал Сехун, однако из горла раздался только долгий стон. С новым толчком Хань притянул его ближе, возвращаясь к губам, зацеловывая. Сехун обхватил бедра Ханя ногами, заставляя того двигаться быстрее. Руки же вернулись к волосам. Поддерживая Сехуна за подбородок, Хань целовал и целовал, пока у Сехуна не начала кружиться голова, а воздуха категорично, но до ужаса приятно не хватало. Вторая ладонь ловко расстегнула джинсы. Сехун задрожал, нетерпеливо подаваясь вперед, ближе, ближе к Ханю. Тот, едва задев низ живота, скользнул под резинку нижнего белья и коснулся члена. Сехун несдержанно простонал, отрываясь от губ Ханя, чтобы вздохнуть. Ладонь Ханя сжалась, толкая Сехуна за грань. Удовольствие пронеслось по телу, согревая все вплоть до кончиков пальцев, циркулируя вместе с кровью. От одного прикосновения, что же это такое!.. Это Хань. Сехун ощутил поцелуй в висок. Когда он открыл глаза, Хань смотрел на него так, словно кроме Сехуна в этом мире больше не было ничего. Неправильно.Сехун зажмурился, протягивая руку к Ханю. Тот усмехнулся. - Я уже все. Хорошо. Хань прикоснулся к его губам мягко и успокаивающе. Он поправил на Сехуне нижнее белье и джинсы, но не дал слезть со столика, придерживая за бедра. Из взгляда пропала мечтательность, сменяясь серьезностью, и вот это Сехуну не понравилось. - Сехун, между нами много чего произошло из-за меня. Ну вот зачем? - Сехунни... Брови Ханя дернулись к переносице, и Сехун с ужасом увидел, как глаза парня наполняются слезами. Хань не может плакать, не должен. Когда он плачет, случается непоправимое. Однако гораздо хуже стало, когда ноги Ханя подкосились, и он начал опускаться на пол.- Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Давай начнем все сначала. Схватив парня за плечи, Сехун моментально поднял его на ноги, поражаясь легкости собственного движения. Не хватало, чтобы Хань стоял перед ним на коленях и унижался. - Ты сказал, что увольняешь меня, – голос Сехуна звучал хрипло.- У меня много заведений. Выбирай любое, любую должность, – зачастил Хань, судорожно смаргивая влагу в глазах. – Или открой свой бизнес. Все, что угодно. Мы ведь жили так раньше, работая по отдельности. Я не хочу подвергать тебя опасности, но и отпускать не хочу. Пожалуйста, Сехун. Верно, именно так они раньше и жили. Почему бы и нет? Встречаться после работы, проводить выходные вместе. Все, как было. - Мне надо подумать, – выдавил Сехун. Хань с трудом вдохнул воздух. Только не снова. - Конечно. Как ты захочешь. В тоне еле проглядывала старательно скрытая грусть. Сехун встал, скинул кроссовки и неловко ушел в ванную. В голове было пусто.***Утром Сехун открыл глаза полностью выспавшимся и с единственной мыслью: ?Мы снова вместе?. Нет, пока еще нет. Он хотел обдумать предложение перед сном, но, к собственному удивлению, стоило лечь и укрыться, как он моментально уснул. Из кухни доносился шум и запах готовки. - Доброе утро, – улыбнулся Хань. – Садись.Вот так теперь и будет. Улыбки, теплые фразы, легкие поцелуи. - Какие планы на день? – спросил Сехун, заполняя тишину. - Осмотр нового офиса, встреча по поводу контрабанды, еще кое-что по мелочи. Хочешь вечером познакомиться с моим новым телохранителем? - Можно, – ответил Сехун. - Замечательно.Хань, взглянув на часы, быстро кинул в рот блинчик, остальную тарелку поставил на стол к завтраку и побежал одеваться. - Пока, – попрощался он прежде, чем хлопнуть дверью. Целый день свободен. И что делать? Не ощущая аппетита, Сехун кое-как доел. Вымыл посуду, убрал оставшееся в холодильник.Чем там занимаются домохозяйки? Что скажет Хань, если Сехун встретит его с работы в одном фартуке? Ничего. Хань не будет терять время на слова. Сехун усмехнулся, покачал головой и пошел убирать квартиру. Вместе. Хань продолжит восхождение по сомнительной карьерной лестнице, Сехун осядет дома и будет занят готовкой, уборкой, стиркой и волнением за парня. День за днем. Месяц за месяцем. Год за годом. Стабильность. Бездумно открывая кухонные шкафчики, Сехун наткнулся на едва початую бутылку соджу. Точно, он же хотел напиться с Каем, но не получилось. Хань тогда лежал в больнице, вежливо умалчивая о реальном положении вещей, ничего нового. Сейчас он тоже явно не все выкладывает начистоту. Может, ?кое-что по мелочи? сегодня – это перестрелка с соседской мафией или другой риск, и Хань вообще не вернется домой? А Сехуну придется сидеть и ждать, сидеть и ждать. Они ведь теперь вместе. Вместе? Сехун достал бутылку. ***Солнце клонилось к ярко-красному горизонту, обещающему завтра сильный ветер. Сехун крутил в руках телефон, глядя на черный экран, весь в следах от его пальцев. Не давая себе времени одуматься, он в два клика набрал номер и прислонил телефон к уху, чувствуя тепло. - Алло? – спросил Хань. – Ты где?Сехун перевел взгляд в окно. Мимо проносились поля и деревья. - Я подумал, – он сделал глубокий вдох. – Мы должны были разъехаться по разным концам Кореи, едва добрались сюда. Только время потеряли.Раз, два, три. Каждая секунда тишины убивала. Сехун знал, что делает Ханю больно, потому что их отношения – обоюдоострый меч, который не бьет в одну сторону.- Пожалуйста, вернись. Пожалуйста, – раздалось тихое, отчаянное. – Я съеду из квартиры. Ты ведь уже привык к Сеулу, у тебя здесь есть жизнь, не уезжай. - Прекрати ты с этой квартирой, – Сехун прикрыл глаза. – Ключи я оставил в ящике стола, там же моя банковская карта. Мне не впервые начинать все заново. - Сехун, я знаю, что ошибся тогда, я очень жалею об этом, я... Сехун.Больно.- Только не думай, что я вдруг решил отомстить, – нарочито-небрежно сказал парень, но не выдержал и перешел почти на шепот: – Я просто не могу. Я пытался доверять тебе, но у меня не получилось, и я ничего не могу с этим поделать.Повисла тишина. Примерно на этом моменте стоит положить трубку? - Ты больше ничего не чувствуешь ко мне, я знаю, – от голоса Ханя, разбитого и сдавленного, у Сехуна защипало в носу. – Я хотел остаться рядом, хотя бы как кто угодно. Меня устроило бы быть твоим соседом, дальним знакомым, лишь бы важней, чем просто воспоминанием. Я не должен был давить на тебя, прости. - Ничего. Ты легко сможешь меня найти, я остаюсь в Корее. Но, пожалуйста, не делай этого. Дай и себе, и мне свободы. Разберись в своих чувствах. Привычка любить это все еще не любовь, понимаешь? Может, попробуй бросить курить, это вредно. И постарайся жить аккуратней. Хань долго молчал, и Сехуну показалось, что он слышит, как парень нервно дышит ртом, потому что нос заложен от слез. Определенно показалось. - Хорошо, – наконец сказал Хань. – Удачи, Сехун. - И тебе. Вызов завершился. Сехун отвернулся к окну, широко раскрытыми глазами заставляя себя смотреть на поля, деревья и закат, которые постепенно влажно расплывались.