Часть 1. Глава 9 (1/1)

Из машины, которая предназначалась Сехуну, на него удивленно смотрел непонятно как оказавшийся там Тао. Но хуже того, за выкрашенной в рыжий головой виднелись тонкие черты лица главы Лу. Понятно, машина занята, хорошо, что Сехун уделил внимание бегу. Он невозмутимо захлопнул дверь и собрался уносить ноги на максимальной скорости, но в тот же момент дверь открылась с другой стороны, и голос, от которого по телу Сехуна пошли мурашки, коротко приказал: - Садись. Сехун потянулся к ручке передней двери, смиряясь с судьбой, однако глава Лу сказал:- Тао.И Тао со скоростью света пересел на переднее сидение, оставляя Сехуна без выбора. Оказывался ли Сехун в таких наглых ловушках раньше? В голову ничего не приходило. Там вообще сейчас было пусто, но звуки сирен приближались, и парень, вздохнув, залез в салон, вжимаясь в окно. Самое главное – не коснуться Ханя. Даже случайно. Даже сквозь одежду. Глава Лу на такое поведение ничего не сказал, лишь задержал на парне взгляд. Сегодня на боссе была синяя рубашка и черный пиджак, менее торжественные, чем на собрании, но приличнее, чем ветровка Сехуна. Путь прошел в максимально неловком для Сехуна молчании. Он каждую секунду следил за Ханем, думая только о том, как бы вжаться в дверь еще больше, хотя глава Лу не пошевелился и явно не собирался его трогать. Нет, Сехун и так на это не рассчитывал, гораздо сильнее он опасался какой-нибудь случайности вроде резкого поворота. Да и с чего бы главе Лу его трогать?- Шисюнь, – раздалось внезапное, и оказалось, что дело не в имени. От ?Шисюнь?, произнесенного Ханем, по телу прошелся электрический заряд не слабее, чем от ?Сехун? хриплым голосом на ухо. – Будь добр рассказать, что ты делал в этом клубе. У Сехуна был тот же вопрос, однако согласно иерархии, его вопросы не учитывались. Он ровным тоном и сухими предложениями обрисовал сложившуюся ситуацию. В процессе доклада в паникующий от близости Ханя мозг наконец начали приходить размышления. Почему глава Лу оказался возле того же клуба в то же время? Почему они с Тао удивились, увидев его? Где куча телохранителей важной шишки триады? - Понял, – кивнул Хань после рассказа Сехуна и замолчал. Машина припарковалась у главного офиса. Отпустив Стива, Хань бросил Тао: - Срочно найди крысу. Тао кивнул и поспешил в здание, оставив их наедине. Сехун снова начал паниковать, стараясь не пятиться слишком заметно. - Цзяоцзы или лапша? – неожиданно спросил глава Лу. - Цзяоцзы? – неуверенно ответил Сехун. Хань напечатал что-то в телефоне и дежурно улыбнулся:- Хорошо. Кроме них на парковке не было ни души. Холодный ночной ветер то и дело взлохмачивал волосы, и Сехун подумал, что Ханю наверняка холодно. Даже если и так, то глава не подал виду, останавливаясь у мусорки и доставая из нагрудного кармана пачку сигарет. Он вежливо предложил их Сехуну, но тот мотнул головой.Хань сделал первую затяжку и выдохнул облако сизого дыма. На мгновение на Сехуна навалилось ощущение нереальности. Словно он перенесся на четыре года назад, когда они порой выходили ночью на улицу, чтобы Хань покурил. Сехуну не нравился запах, и то, что Хань вообще курит, тоже не нравилось. Парень обещал постепенно бросить, но до конца расстаться с привычкой так и не смог. - Я крышую Джека, – начал Хань после пары затяжек. На его среднем пальце было кольцо с красным камнем. – Но вчера он весьма невежливо сообщил мне, что я дерьмо, и Санхэпин дерьмо, и всякое подобное, поэтому сегодня я решил приехать к нему лично. Я не знал, что босс Чжан пошлет в клуб тебя, Вэньсин помогает обустраивать новую лабораторию. Так вот на какое важное и долгое задание все уехали.- Мои подчиненные проникли в клуб, я ждал в соседнем здании. Мы договорились, что встретимся у черного входа, но едва я вышел на улицу, показались копы. Я пришел к назначенному месту, рассчитывая на то, что парни догадаются свалить оттуда, и увидел знакомую машину. Не успел я выяснить, для кого она, как из окна появился ты. Глава Лу сделал последнюю затяжку и выкинул окурок. Он повернулся, глядя прямо на Сехуна, и тот сразу же стушевался. - Сейчас моих людей скорее всего допрашивает полиция, поэтому сегодня ты, Шисюнь, будешь моим телохранителем. Не дожидаясь реакции, глава Лу пошел к стеклянной двери. Вау, повышение, откуда не ждали. Охранять одного из самых высокопоставленных людей в триаде – о чем еще можно мечтать? О том, чтобы оказаться на другом конце города, как минимум. Однако приказ есть приказ, к тому же, Хань не переступал черты и даже не намекал на их знакомство, выходящее за рамки ?начальник – подчиненный?, поэтому Сехун догнал парня и пошел спереди слева, как положено главному телохранителю.В отличие от первого знакомства с офисом, сегодня он выглядел слишком пустынно. Лишь в будке охранника сидел мужчина, вежливо кивнувший Ханю. Их шаги эхом отдавались от светлых стен, освещенных фонарями с улицы. Слишком темно, слишком страшно от близкого присутствия человека, рядом с которым срывало крышу. Лифт с холодной светодиодной подсветкой стал облегчением. Сехун послушно нажал на кнопку ?22? и приник к панели, оставляя Ханю всю кабину в полное распоряжение. Тишину заполняло тихое гудение, передающееся от лебёдки к тяговым канатам. Почувствовав себя в безопасности, Сехун расслабился и упустил из вида приближение Ханя, а когда заметил, было поздно. Между ними оставался один шаг, который парень легко сократил. Сердце тут же подпрыгнуло к горлу и зашлось, лицо вспыхнуло. Руки Ханя уперлись в стену по обеим сторонам от Сехуна, отсекая пути побега. Парень сжался, отворачивая голову. От Ханя приятно пахло духами, ночным воздухом и сигаретами. С их последней встречи Сехун вытянулся, и теплое дыхание щекотало его линию челюсти. Дверь лифта с мелодичным звоном открылась, но какие бы отчаянные взгляды ни бросал Сехун на этаж, Хань не шевельнулся. Сехун услышал усмешку. - Сначала, Шисюнь, – раздался низкий, проникающий под кожу голос, от которого задрожали колени, – мы заедем за отчетами. Ладонь Ханя прикоснулась к панели совсем рядом с Сехуном, и тот дернулся, боясь прикосновения. В следующую секунду двери снова закрылись, а глава Лу оттолкнулся. На его губах застыла ехидная улыбка. Что это было? Что? Издевательство? Наверняка оно. Сехун бы снова списал все на свою сублимирующую фантазию, но действия уважаемого начальства были слишком наглыми, чтобы не обращать на них внимания. Однако и предъявить Ханю было нечего. Сехун неосознанно надулся, словно обиженный ребенок, и скрестил руки на груди, выходя из лифта первым. К его удивлению, на 18 этаже кипела деятельность. Около десяти человек сидели за компьютерами, не отвлекаясь от экранов. Заметив пришедших, они закивали:- Здравствуйте, глава Лу. Получив тонкую стопку листов, Хань развернулся и направился обратно к злосчастному лифту. 22 этаж, в отличие от предыдущего, был темным и тихим. Сехун не знал пути, поэтому лишь следовал за главой Лу. Тот, подойдя к одной из дверей, достал из кармана ключи. От широкого, массивного стола Ханя длинным овалом отходил стол для посетителей. Кабинет не мог похвастаться размерами, но из-за отсутствия мебели, кроме упомянутых столов, стульев и тумбы с кактусом в углу, создавалось ощущение пустоты. - Садись куда-нибудь, – махнул рукой глава Лу, проходя к своему креслу. Не обращая внимания на Сехуна, парень взял из выдвижного ящика очки и погрузился в чтение. Когда Хань успел посадить себе зрение? За постоянными отчетами? Из-за какой-нибудь травмы? Сколько еще Сехун о нем не знает? Поразмыслив, парень сел ровно посреди стола, ближе к дверному проему, чем к окну. Вокруг не было высоток, так что вариант со снайпером отметался, а вот от двери вполне могли напасть. Внезапно Сехун вспомнил, как по пути на фабрику сладостей они наткнулись на обстрелянную машину босса Чжан Исина. Тогда Сехун и подумать не мог, что речь шла о Хане. На стук в дверь Хань не поднял головы:- Открой. Сехун осторожно взялся за ручку, готовый в любую секунду достать пистолет и выстрелить. Однако в коридоре оказалась зевающая девушка с 18 этажа с пакетом в руках. Молча вручив его Сехуну, она удалилась. - Поешь, – сказал Хань.В пакете обнаружились две коробки с цзяоцзы, бутылка холодного чая и кофе. Сехун молча достал свое, не сомневаясь, что Хань взял ему чай, и перед ним появилась дилемма. С одной стороны, глава был занят документами и ему было не до еды. С другой, Сехун не хотел есть в одиночестве, особенно когда он в тайне мечтал об ужине с Ханем три ёбаных года. Потерев ладонями слипающиеся глаза, Сехун поставил вторую коробку напротив себя, положил салфетки и палочки, и открыл бутылку. Он не шевельнулся, пока Хань не отложил документы: - Да, давай поедим. Спасибо. Должно же быть хорошо, но эта уютная, домашняя фраза отдала болезненным уколом в груди.Заморгав, Сехун вцепился в палочки, быстро запихивая в себя еду. Хань ел без аппетита и часто прикладывался к кофе. Наверняка он устал не меньше Сехуна, они ведь оба были жаворонками и так поздно не спали разве что увлекшись друг другом.Пустую тару Сехун сложил обратно в пакет, а Хань вернулся к чтению. Сидя на удобном стуле в теплом кабинете, Сехун отчаянно боролся со сном. Однако когда голова безвольно упала на руки, он понял, что так не пойдет, и встал, опираясь на стену. - Можешь подремать, – предложил Хань. Замечательным же он будет телохранителем, если захрапит на столе начальства, пусть даже с разрешения. Хань снял очки, изнуренно прикрывая глаза. Короткая стрелка на висящем над дверью циферблате приближалась к единице. Дверь резко распахнулась, и внутрь влетел разозленный Тао, таща за собой тощего мужчину. Сехун удивленно приподнял брови, тут же заслоняя Ханя. Мужчину они уже видели, он сидел за одним из компьютеров на 18 этаже. - Рассказывай, сука! – встряхнул работника Тао. Как всегда не стесняется в выражениях. Почти четыре года назад, в середине бушующего мая, когда деревья были в самом цвету, а Сехун, открыв для себя радость секса, стабильно не высыпался, компенсируя сон растерянными счастливыми улыбками, на перемене к нему подошел Тао. В своей пижонской кожанке, покрытой звенящими заклепками, в рваных джинсах и кедах, ненавязчиво демонстрирующих дорогостоящий бренд, он сразу привлекал внимание и самодовольно купался в нем, задрав нос. Сехун знал, о чем зашептались одногруппники: он был обычным среднестатистическим серым нечто, с чего бы самому Тао являть группе свою сияющую персону?Скривив губы в ухмылке, Сехун безразлично посмотрел на пришедшего, получив взаимный взгляд. Тао, не дожидаясь приглашения, опустился на сидение рядом, моментально переходя к делу:- Не путайся с ним.Сехун вскинул брови. Не увидев реакции, Тао продолжил:- Не водись с Ханем. Ты о нем нихрена не знаешь, и тебе же будет лучше, если не узнаешь.- Погоди секунду. То есть, ты пришел, чтобы подиктовать, с кем мне общаться, а с кем нет? – уточнил Сехун. – И ты реально думаешь, что можешь что-то решать?- Для твоего же, сука, блага, – зашипел Тао, отбросив все мало-мальские приличия. – Ты отъебешься от него, пока не вляпался по самые яйца.- С чего бы тебя волновали мои яйца? – ни один мускул не дрогнул на лице Сехуна. Тогда он еще не знал о настоящей работе Ханя, поэтому угрозы Тао звучали крайне комично. – Не понимаю, на что ты вообще рассчитываешь.Тао встал, глядя напряженно, тяжело. - Вернись обратно в общагу и постарайся свалить из города как только закончишь курс. И тогда, может быть, у тебя появится шанс на то, чтобы рассказать о молодости внукам.- Ого, – фыркнул Сехун. – Теперь должна заиграть музыка из титров, потому что с пафосом ты явно перегнул палку. Он посерьезнел, поднимаясь из-за парты и лишая Тао превосходства в росте.- Не лезь в мою жизнь.Гляделки закончились ничем. Тао, круто развернувшись, ушел так же эффектно, как и появился.Сейчас же парень встряхнул притащенного мужика:- Ну, блять, быстрее, – не дождавшись ни слова, Тао бросил его на пол: – Отследили анонимный звонок в полицию, который сделали с его телефона. Но ублюдок молчит.- Найди информацию о нем, – кивнул Хань, и Тао ушел, хлопнув дверью.Глава Лу поднялся, жестом останавливая Сехуна, который готов был пойти вперед, заслоняя собой начальство. - Фань Тай, расскажи, с чего ты вдруг решил позвонить в полицию, – вкрадчиво начал парень. На отсутствие ответа продолжил: – Девушка? Жена? Дети? Родители? Друзья? Собака? Тао вернется с их именами и адресами, и если к этому моменту ты мне ни в чем не признаешься, то я буду разговаривать уже не с тобой. Сехун поежился от неприкрытой угрозы. Хань склонил голову на бок, глядя на мужчину. - Ты же сортировщик информации, знаешь меня, и понимаешь, что я действительно покалечу столько твоих любимых людей, сколько понадобится. Что будет с тобой, тебе и так ясно, но не втягивай в это их. Парень понизил голос так, что Сехуну пришлось вслушиваться.- Ты узнаешь, насколько это больно, когда из-за тебя страдают близкие. Было ли больно Ханю? Сехун понял, что в глубине души надеется, что нет. Он не хотел, чтобы парень мучился, хоть немного, пусть даже из-за него. - Кого бы я ни нашел первым, я начну с того, что отрежу им пальцы по фаланге. Ночь впереди длинная, а у меня плитка легко оттирается от крови. Ты будешь сидеть рядом и смотреть. Я скажу им, что ты очень сильно ошибся и не собираешься спасать их. Они останутся живы, но все их раны будут на твоей совести. Так что давай, соберись и вспомни, в честь чего ты меня сдал. Хань вернулся в кресло, пристально глядя на склонившего голову Фань Тая. Спустя бесплодную минуту показательно вздохнул и надел очки. Однако не успел он приступить к чтению, как Фань Тай заговорил:- Наньфан. Сказали, чтобы я сообщил в полицию, если ты соберешься в их клуб. Дождавшийся признания Хань довольно постучал бумагой по столу, выравнивая стопку.- Сколько они заплатили? Подумай о сумме внимательно. Ты стоишь ровно столько, не больше, – Хань усмехнулся, уставившись в документ, и пробормотал под нос: – Ты продал себя за какой-то сраный клуб, который я все равно приберу к рукам. Надо поговорить с отделом кадров, они совсем лажают, набирая на работу слабоумных. Сехун прикрыл глаза, чувствуя себя ужасно дискомфортно. После целого дня на ногах и эмоциональных перепадов мысли в голове постепенно начинали путаться. Глава Лу, спокойный, собранный, уверенный, это просто слишком для него. Пока Сехун пытался успокоиться, Фань Тай, до этого безвольно сидящий на коленях, внезапно бросился вперед, на Ханя. Сехун, не задумываясь, схватил мужчину за плечо, выворачивая руку, и приложил с размаху головой о стол, разбивая лицо. Болезненное завывание быстро сменилось всхлипами. Хань устало подпер голову ладонью. - Ну точно придется проводить беседу с отделом кадров. Вернувшемуся Тао было приказано увести Фань Тая. Спрятав документы, Хань достал из ящика влажные салфетки и кинул упаковку Сехуну. На столе засыхали пятна крови. Сехун направил все внимание на борьбу с грязью, стараясь удержать себя в трезвом уме. Раздавшийся вздох главы Лу нихрена не помог с концентрацией. Ему нравился голос Ханя, внешность, запах, характер. Сехун был без ума от Ханя, и находиться в такой близости с главой Лу было хорошо и плохо одновременно. Еще месяц назад парень уверенно бы сказал, что воспоминания о бывшем – всего лишь зафиксированные в мозгу факты о счастье, приятные, но бесполезные и не влияющие на реальность. Сейчас Сехун увидел, как мелко дрожит его ладонь, вцепившаяся в стол. Закончив полировать поверхность, он развернулся. Хань стоял в полуметре от него, неотрывно глядя в глаза. Ладони в карманах, пиджак расстегнут, очки сняты. Ханю скоро 27, у него на лице морщины, шрам под нижней губой и едва заметный порез от бритвы слева на подбородке. На темно-каштановых волосах ни намека на краску, значит, это естественный цвет. Какой же красивый. Упершись в стол позади себя, Сехун замер. Он опустил взгляд, наблюдая за неспешно появляющимися из карманов ухоженными ладонями. Одна из них медленно поднялась вверх и остановилась в сантиметре от щеки Сехуна. Парень почувствовал, как гулко стучит сердце и сжимается желудок. Это его последний шанс увернуться от прикосновения, Хань дает ему выбор. Сехун не шевельнулся, затаив дыхание.Теплая ладонь мягко коснулась его щеки, и мир схлопнулся. Все потерянные воспоминания, непонятные эмоции, постоянная тревога, неприкаянность сжались до точки в груди Сехуна, и взорвались яркой вспышкой перед глазами. Он отчаянно прижался к Ханю, хватаясь за плечи и утыкаясь в грудь. Ладонь родным движением легла на макушку, поглаживая. - Я скучаю, – выдохнул Хань. – Каждый день я думаю о тебе.Если бы Сехун не прикусил губу, сдерживая всхлипы, он бы подумал, что слова принадлежат ему. - Мне так не хватало тебя, малыш.Сехун дернулся всем телом и замотал головой. Он не готов был слышать это. Хань понял. Хань всегда понимал без лишних слов.- Прости, – его голос был наполнен раскаянием. – Мне так жаль. Сехун. Сехун. Парень рвано выдохнул, ощущая заряды возбуждения. В голове было пусто и ясно. Не отдавая себе отчета, не успевая нажать на тормоза, Сехун прикоснулся губами к шее Ханя, чувствуя, как заходил под кожей кадык. Откинув стул в сторону, Хань легко подсадил Сехуна на стол и встал между нетерпеливо разведенными ногами, притягивая парня к себе за талию. Сквозь слои одежды Сехун почувствовал накапливающееся возбуждение Ханя и простонал, прижимаясь еще ближе, безумнее. Родные губы заскользили по щекам, дразняще обходя губы, оставляя самое важное на потом. Прихватив губами мочку уха, Хань зашептал, прерываясь на жадные, торопливые поцелуи:- Я думал, что сойду с ума без тебя. Сехун. Ты мне нужен.Сехуна потряхивало. Хань, аккуратно придерживая ладонью его голову, положил парня на стол. Руки пробрались под толстовку и футболку, кожа к коже. - Мой мальчик, как же я скучал. Когда ты исчез... Не важно. Сехун. Ты здесь, со мной, и больше ничего не надо. Каждое слово ударяло прямо в кровоточащее сердце, сильнее и сильнее. Сехун посмотрел в потолок. Белые квадраты показались размытыми. - Все будет, как раньше, я защищу тебя, я позабочусь о тебе. Сехун. Руки, до этого лежащие на плечах Ханя, безвольно опустились. Один долгий момент ничего не происходило, а затем вместо потолка показалось ужасно родное лицо. Улыбка тут же исчезла, брови сошлись к переносице, но Сехун видел это смутно, сквозь пелену слез. - Хватит, – выдавил из себя парень, прикрывая ладонью лицо. Тепло чужого тела исчезло. Рывком поднявшись, Сехун отвернулся и быстро сморгнул слезы. В висках болезненно стучал пульс. Хань стоял рядом, не шевелясь. В его взгляде застыла тревога, вина и страх. Пожалуй, если бы кто-нибудь из толпы подчиненных увидел главу Лу таким, они бы не поверили. - Хань, – с трудом сказал Сехун. В голове это имя звучало миллионы раз, но произнести его оказалось невообразимо сложно. – Мне больно. Ты говоришь, что я исчез, но я никуда не исчезал, я пошел своей дорогой. И ничего не будет, как раньше, так не бывает, по щелчку пальцев время не повернет назад. Защитишь? Меня никто не защитит, кроме меня самого. Хань, я не хочу больше тебе верить, потому что мне больно. Хань слушал его молча. На последней фразе его руки дернулись, словно собираясь схватить Сехуна и обнять, крепко и надежно, но Сехун покачал головой. Хань отступил еще на шаг. Теперь на лице виднелся только глубокий след вины. Сехун, даже зная, что он может ранить Ханя, не нашел в себе сил остановить поток слов.- Ты постоянно в моей голове, никогда не исчезаешь и не уходишь. Ты считаешь от десяти до одного, когда мне плохо, иногда ты поешь мне. Но я не хочу видеть тебя в реальности, это очень, очень больно. Пожалуйста, отпусти меня. Хань отвел взгляд. Не зная, куда деть руки, он сцепил пальцы в замочек и сжал до побеления костяшек. Тишина разлилась, отделяя их друг от друга. Глубоко дыша, Сехун чувствовал, что еще минута, и он окончательно рассыпется, и не сможет собраться. Его трясло от переизбытка эмоций, и единственной мыслью было ?бежать?. Не важно, куда, лишь бы не видеть Ханя. Собравшись, Сехун опустился на дрожащие ноги и попятился к двери. - Пожалуйста, Хань. Мне нравится работа, мне нравится босс Чжан, я наконец зажил спокойной жизнью, не забирай это у меня. Не приближайся ко мне, не зови меня Сехуном, забудь, что мы были вместе. Ты глава Шиэрсина, я младший телохранитель в одной из твоих групп, мы ведь можем не пересекаться, правда? Пожалуйста. Я буду охранять тебя с той стороны двери, пока не приедут твои подчиненные, никто не тронет тебя, только отпусти. Пожалуйста, – голос упал до приглушенного шепота, потому что Сехун снова боролся с подступающими слезами. Он не мог заставить себя задержать взгляд на Хане. Тот, абсолютно разбитый и уставший, смотрел на него с тем же отчаянием, с которым Сехун хотел его не видеть. Допускать близость Ханя – все равно что ковыряться тупым ножом в открытой ране, раздалбывая ее до мяса, костей и дальше. - Прости меня, – прозвучало тихое. Спустя пару секунд Хань взял себя в руки: – Шисюнь, ты свободен. Я прикажу, чтобы тебя отвезли домой. Спасибо, что поработал сегодня, ты замечательно справился с моей защитой, я доложу об этом Чжан Исину. Можешь идти. - Спасибо, глава Лу, – глухо откликнулся Сехун. – Я вызову такси. Через пятнадцать минут он сидел на заднем сидении машины, обхватив руками раскалывающуюся голову. Мимо пролетали огни фонарей и квадратные окна домов, небоскребы светились рекламой, приветствуя гостей Шанхая. Сехун хотел стереть сегодняшний день из памяти и никогда больше не возвращаться к нему.***Сехун не заметил, как в работе пролетело время до его дня рождения. В группе об этом наверняка знали, но Сехун был рад, не услышав поздравлений, ему не нравилось отмечать. Единственный раз в жизни, когда он почувствовал что-то наподобие праздника, был на его девятнадцатилетие. Несмотря на то, что это был понедельник и впереди маячила рабочая неделя, сразу после университета Сехун поехал к Ханю. Он не говорил о дне рождении, объяснив приезд тем, что ему очень хотелось увидеться, как будто они не расстались всего лишь день назад. Сехун не скрывал дату, просто не считал ее важным событием, однако ко дню рождения Ханя, до которого оставалось всего восемь дней, начал готовиться за несколько месяцев, и умудрился по юаню накопить на не самый дорогой кулер для ноутбука.Хань с порога втянул его в поцелуй, ласково обнимая за талию. Потом, не дав договорить, развернул Сехуна в сторону кухонного уголка, где на столе стоял самый шикарный торт, который парень когда-либо видел. Он так удивился, что не смог сдвинуться с места. - Поздравляю, Сехун. Желаю, чтобы ты был самым счастливым, – в голосе Ханя звучала улыбка. – Задуй свечу, пока она не сгорела. Глядя на торт, словно сошедший с фотографии, Сехун улыбался так глупо, что самому было смешно. Он подумал: ?Пожалуйста, пусть только Хань всегда будет рядом со мной, мне больше ничего не надо? и дунул на маленький огонек. Хань усадил его за стол, вооружил ножом и двумя тарелками, и поставил чайник. Пока Сехун резал торт, рассыпаясь в благодарностях и слизывая с пальцев белоснежный, невообразимо вкусный крем, Хань ненадолго отошел. А вернувшись, протянул Сехуну коробку, завернутую в яркую бумагу и перемотанную лентой. Парень, замерев, поднял на Ханя виноватый взгляд. Это было слишком много, ему не нравилось, что для него так стараются. - Сехун.Приняв подарок, Сехун растерянно прижал к себе коробку. Хань лишь вздохнул:- Давай поедим.После того, как Сехун умял целых два куска торта и достал из коробки плеер, его, вне себя от радости и благодарности, по привычке утянули на диван, в объятия. Сехун, разомлевший и счастливый, жался к Ханю, как огромный кот, подставляя голову под ласковые поглаживания. - Переезжай ко мне, – внезапно предложил Хань.Звучало утвердительно, однако Сехун знал этот тон, знал, что может отказаться. Парень казался резким со стороны, но он всегда давал Сехуну выбор и уважал любой.- Я не смогу платить за аренду, у меня нет денег, – честно предупредил Сехун, не меняя позы. Он все так же сидел на мягком светлом диване, поджав под себя ноги и прижавшись к Ханю, чья рука приятным грузом покоилась на плечах.- Я не снимаю квартиру, она моя. И я прекрасно знаю, что ты студент. Если ты сможешь жить на мои деньги...Хань замолк, давая время подумать, но все-таки добавил:- Я не покупаю тебя. Я хочу жить с тобой.Сехун хмыкнул на воспоминания. ?Всегда вместе с Ханем?? Нет, спасибо, слишком больно. Работы было немного, поэтому в 10 вечера он уже валялся на кровати, читая книгу на корейском. Даже несмотря на то, то она была рассчитана на детей, Сехун с трудом и словарем продирался сквозь буквы, игнорируя корявую озвучку в своей голове. Домучив главу, он зевнул и отложил телефон. На улице раздался взрыв. Тут же подскочив, парень бросился к окну. На его лице отразились золотые опадающие звезды фейерверка. Замерев, Сехун любовался цветами, вспыхивающими на ночном небе. Он обожал фейерверки, их тонкий писк взлета, пугающие взрывы и тихий шорох искр. Поразительно. Сехун любил фейерверки и впадал в панику при первых признаках грозы. Краем глаза парень заметил движение внизу, но все, что выцепило зрение – скрывшуюся за углом фигуру. Наконец медленно потух последний блестящий цветок. Ровно двадцать три залпа. Сехун остался у окна, погрузившись глубоко в мысли. Стук в дверь разрушил магию момента. Чен протянул ему тонкий белоснежный конверт: - Лежал в коридоре возле двери, должно быть, просунули в щель.Оставшись в одиночестве, Сехун взглянул на свое имя, уже зная, чьим почерком оно написано. В записке оказалось всего два предложения. ?С днем рождения. Будь счастлив?. Счастлив.По крайней мере, Хань действительно послушал его просьбу, и кажется, больше не собирался приближаться. За спокойствием и уверенностью в том, что жизнь скоро вернется в привычное русло, Сехун почувствовал непередаваемую, удушающую грусть.