D-3 Хочу быть с тобой (1/1)

Ифань как раз отрывает телефон от уха и поворачивает голову вправо, чтобы случайно зацепиться взглядом за Ханя. Сколько бы он на него ни смотрел — тот всегда казался ему идеальным, но сейчас — то ли из-за специфического освещения в баре, то ли еще по какой причине — его голубые глаза словно сияют. Это сияние источает холод, но каким-то образом делает Ханя еще красивее.Пожалуй, впервые за все то время, что они знакомы, Хань похож на фею. Только не хватает мерцающих крыльев за спиной и серебристой ауры. На минуту Ифань даже серьезно задумывается о вероятности того, что Хань сейчас использует какую-то магию, чтобы от него невозможно было оторвать глаз. Он даже оглядывается по сторонам, чтобы проверить свою теорию, но никто из посетителей бара даже не смотрит в их сторону. Ифань приходит к заключению, что все они просто растяпы, раз не замечают, что здесь, перед ними — настоящее чудо.Когда Хань поворачивается к нему, и их глаза встречаются, Ифань слегка вздрагивает от неожиданности, словно его поймали с поличным, застигли врасплох.Он прокашливается, пытаясь вернуть самообладание и начинает говорить:— Минсок сказал, Кёнсу считает, что они попробуют активировать портал в день полной голубой луны.— "Полной голубой луны"? — Хань скептически приподнимает бровь.— Так называется астрономическое явление.Хань отпивает из своего стакана:— Ты разбираешься в астрономии?Ифань чешет затылок:— В этом хорошо разбирается Кёнсу, а я просто... Порой мне попадалась разная информация о том о сем... — заметив улыбку на лице напротив, он сдается: — Хорошо, признаю, я немного этим интересовался, но я правда в этом далеко не эксперт.— Неожиданно, — Хань подпирает подбородок кулаком, чтобы было удобнее наблюдать за Ифанем. — А что, разве бывает луна голубого цвета? Что-то я такого никогда не видел.Ифань серьезно задумывается над вопросом, пытаясь собрать все свои астрономические познания в кучу.— Ну как сказать... Это, скорее, техническое название. На самом деле она не выглядит голубой. Вроде бы... — он трет виски, пытаясь вспомнить. — Тем более, в разных точках мира луна может выглядеть по-разному. У нас тогда будет где-то около десяти часов утра, так что мы все равно этого не увидим, но поскольку луна все равно будет оказывать влияние на нашу планету... — Ифань замолкает, увидев, как широко улыбается Хань. — Если не веришь мне, можешь сам позвонить Минсоку. Он скажет тебе то же самое.Хань медленно мотает головой.— Я верю каждому твоему слову, — его глаза блуждают по лицу Ифаня, он никак не может на него насмотреться.Ифань замечает это, и сам подвисает. В маленьком баре вдруг становится невероятно душно.Между ними воцаряется тишина; обволакивающая, обдающая жаром.Тихий звон колокольчика у входной двери вдруг резко возвращает их в реальность. Хань разочарованно выдыхает, пробегаясь взглядом по бару, и облизывает пересохшие губы, прежде чем сказать:— Так когда это полнолуние? Очень надеюсь, что не завтра, — он грустно улыбается.— Послепослезавтра, — тихо отвечает Ифань.— Что ж, не так и плохо. Есть время перевести дух. С этим апокалипсисом мне уже давно хотелось нормально выпить.— То есть напиться? — поправляет Ифань, но от него только отмахиваются рукой.— В общем, — Хань делает глоток, — советую тебе тоже отдохнуть.Ифань согласно кивает, сейчас он очень хорошо понимает Ханя. Он тяжело вздыхает и уже собирается отпить из своего стакана, как вдруг у него спрашивают:— Кстати... Что ты думаешь о Чанёле?Его рука со стаканом замирает в воздухе, и он ставит его обратно на барную стойку.— Думаю... Он действительно хочет помочь нам, — наткнувшись на скептический взгляд Ханя, он исправляется: — Ну или себе. Вряд ли он хочет разлететься на молекулы. Тем более, он вроде тут неплохо устроился.Хань медленно кивает.— Я тоже так считаю. Интересно, почему он, вообще, хотел вернуться?Ифань поворачивается к Ханю:— Мне кажется... — он невольно засматривается на его профиль, но сразу отрывает взгляд, когда понимает, что пауза затягивается: — Даже если у него и были какие-то проблемы в его королевстве... Наверное, как бы хорошо ни было в нашем мире, все равно это измерение будет для него чужим. Не знаю, мне почему-то так кажется.Хань отпивает из своей рюмки:— Ты скучаешь по своему дому в Лунване?Ифань задумчиво рассматривает алкоголь на полках в баре:— Я скучал поначалу. И скучал я больше по своему, когда-то беззаботному, образу жизни, наверное, — он опускает взгляд вниз, на свою порцию рома. — А потом... — он пожимает плечами. — Не знаю, привык, думаю.Хань слегка поворачивается к нему:— Есть планы на будущее? — он поправляет волосы, упавшие на лоб. — Если мы переживем апокалипсис, конечно, — Хань улыбается. — Хочешь вернуться в Лунвань?Ифань смешно складывает губы трубочкой, раздумывая над ответом. Он не видит, как улыбка Ханя становится еще шире.— Если честно... Я хотел бы найти работу здесь. Я, конечно, всегда рад видеть маму с сестрой, но я привык к тому, что у меня много личного пространства. Конечно, квартиру можно снять и в Лунване, но я уже привык к Оухаю. Тем более... — он тоже поворачивается к Ханю. — У меня есть еще несколько причин остаться здесь.Голубые глаза Ханя сверкают любопытством, и он чуть наклоняет голову вправо, спрашивая:— Правда? И почему ты хочешь остаться?— Ну, во-первых, мне очень нравится здешняя инфраструктура.Уголок губ Ханя ползет вверх, образуя насмешливую улыбку.— Конечно, инфраструктура очень важна, — он кивает, соглашаясь с Ифанем.— Во-вторых, — Ифань потирает подбородок, придумывая на ходу, что сказать дальше, — местное озеро очень красивое. Я часто хожу по набережной, медитирую, всматриваясь в поверхность воды.Хань смеется:— Конечно, чем не причина?— Ладно, я не знаю, тяжело придумывать это все с ходу, поэтому скажу правду, — Ифань опирается локтем на барную стойку и подпирает голову рукой. — Еще до того, как мы встретились, я думал о том, чтобы остаться здесь, — он устремляет взгляд в потолок. — Думаю, мне просто понравилось жить здесь. Было очень уютно и спокойно, — он вдруг делает паузу и после быстро добавляет: — До всей этой движухи с апокалипсисом, конечно, — он снова прерывается, возвращаясь взглядом к Ханю. Тот по-прежнему смотрит на него и внимательно слушает. — Еще частично в этом решении есть заслуга Минсока. У меня были друзья в Лунване, но мы очень быстро потеряли связь, — Ифань скользит взглядом по помещению, не задерживаясь ни на чем конкретно. — И теперь, конечно, еще есть ты. Мы не так долго встречаемся, но я хочу, чтобы из этого что-то получилось, поэтому ты — еще одна причина здесь остаться, — он поворачивается к Ханю, и их глаза встречаются.Хань ничего не говорит, просто смотрит на него, легко улыбаясь. Он подается чуть вперед и сокращает между ними расстояние, выдыхая ему прямо в ухо:— Пойдем ко мне.Когда они останавливаются у квартиры Ханя, и тот начинает открывать дверь, Ифаню вдруг становится грустно. Он сам не смог бы толком объяснить, почему. Потому что скоро, возможно, настанет конец света, а его отношения только начались? Или потому, что их с Ханем отношения не сильно двигаются вперед (опять-таки все из-за того же конца света)? Вроде, все и так ясно, апокалипсис важнее, целый мир может расщепить на атомы (или, может, даже целых два мира), но Ифаню все равно немного грустно, потому что хочется какого-то прогресса.— Ну ладно, я, наверное, пойду.Хань резко оборачивается:— Шутишь? Ты еще даже не зашел.— У меня завтра пары в первой половине дня. Я просто забыл, — он не смотрит Ханю в лицо.— Вранье. Я запомнил твое расписание, — он пожимает плечами, наткнувшись на удивленный взгляд. — Просто так. На всякий случай. Сугубо в практических целях.Ифань понимает, что прокололся как последний лох.— Правда? — он неловко смеется. — Вот блин.Хань полностью поворачивается к нему:— Ты боишься того, что может произойти?Ифань моргает несколько раз, осмысливая фразу:— Думаю, между нами возникло недопонимание. Если дальше что-то должно произойти, то я хочу остаться.Хань улыбается и, взяв его за ворот пальто, тянет к себе:— Правильное решение. Я бы все равно тебя сегодня не отпустил.Ответная улыбка Ифаня тает в поцелуе, и все его мысли растворяются.Хань слегка оттягивает его нижнюю губу, а после дразняще проводит по ней языком.Руки Ифаня зарываются в золотистые волосы, оглаживают плечи Ханя; он обнимает его, притягивая ближе к себе.Чудом им удается зайти в квартиру, так и не отстранившись друг от друга. Их поцелуй, сначала медленный и чувственный, превращается в ненасытный и беспорядочный.Он теряется во времени и пространстве, все вокруг исчезает, они словно полностью растворяются друг в друге.Когда они отстраняются, Ифань пытается привести свое дыхание в норму и заглядывает в глаза напротив. И ему сложно поверить в то, что ему открывается: взгляд Ханя сейчас обжигающий, он впервые видит такие эмоции у него на лице. От этого дыхание перехватывает. Хань всегда казался ему очень спокойным и порой даже немного холодным, но сейчас он так отчетливо чувствует его страсть и видит, как сильно Хань тоже хочет его. От этого осознания по телу пробегает дрожь.— Я... — он сам не знает, что хочет сказать, поэтому замолкает, так и не договорив.Хань касается его волос и с нежностью проводит тыльной стороной ладони по его щеке:— Ты очень красивый.Ифань никогда не считал себя особо привлекательным, и комплимент Ханя его немного шокирует. Кажется, у него все мысли на лице написаны, потому что Хань смеется. Он берет его за руку и ведет в спальню.По пути они помогают друг другу избавиться от ненужной одежды и просто молчаливо обмениваются взглядами.Хань утягивает его за собой на кровать, шепчет что-то неразборчиво на ухо, спускается поцелуями по его шее и легонько прикусывает кожу над ключицей. Он чуть надавливает на его плечи, заставляя Ифаня лечь на спину.Хань наклоняется к нему, бегает взглядом по его лицу, пытаясь не упустить ни одной эмоции и шепчет прямо в губы:— Не переживай. Тебе понравится, обещаю.Хань мягко его целует и чувствует, как в ответ его шею обвивают руками.Он чувствует жар там, где его касаются пальцы Ханя. Его прикосновений так много и в то же время так мало. Ифань тоже тянется к нему, льнет к его телу, обжигает его в ответ. Он снова находит его губы и, кажется, полностью забывает обо всем остальном, утопая в своих ощущениях.Он часто дышит и, похоже, его сердце грозится вырваться из груди. Они смотрят друг другу в глаза. Хань наклоняется, ведет кончиком носа по его скуле и останавливается возле уха:— Хочу быть с тобой, — шепчет, пуская по телу мелкие разряды электричества.Ифань сам до конца не понимает, почему, но он верит Ханю. Он впервые кому-то так доверяет и впервые по-настоящему впускает кого-то в свое сердце. И все это, хоть и чертовски страшно, но вместе с тем — ужасно волнующе и захватывающе.Ифань выдыхает в ответ:— Я тоже.