Часть XXIII (1/1)

Тибальт, дёрнув плечом, повернулся к Джульетте, чтобы мельком взглянуть на неё, но вдруг застыл перед ней в глупой позе. Кузина поймала его взгляд и нахмурилась, словно эта заминка принесла ей неудовольствие.— Тибальт, — произнесла Джульетта высоким голосом, дрожащим либо от волнения, либо от раздражения. — Что такое?Тибальт лишь закусил щёку с внутренней стороны и, слабо улыбнувшись, ответил:— Волнуешься? — подумав, что Джульетта может и не понять его, он добавил, — Перед отправлением?— Будто не видно, Тибальт, — ответила Джульетта тем же дрожащим голосом и скомкала юбки в ладонях. — Другой, незнакомый город, карнавал — для меня всё это ново. Поэтому я не знаю, как мне держаться и что я чувствую.Воздух с шумом вышел из груди Тибальта, опустившего свой взгляд в пол: иногда слова, что срывались с губ кузины, казались мужчине то чересчур загадочным, то слишком очевидным, исчёрпывающим ответом. Теперь же Тибальт, несмотря на своё желание обнадёжить Джульетту, не мог облечь мысли в слова поддержки, поэтому в неловком молчании царапал внутреннюю сторону ладони. — Зато ты испытаешь то, что я испытал однажды, — наконец произнёс Тибальт с улыбкой, после чего нахмурился в раздумье. — Правда, тогда, при прибытии в Верону, меня терзала не неизвестность, а ненависть. Порой я ненавидел и сам себя. Да-а, было такое время, — протянул он, устремив взгляд вверх.Джульетта, видимо, очарованная жестом кузена, прикрыла ладонью смеющийся рот, а потом, глубоко выдохнув, произнесла: — А теперь что изменилось? — её пытливые глаза искали его. — Что изменилось вокруг, чтобы так поменять твоё мнение?— Я изменился, — ответил Тибальт с робкой искренностью, — и теперь мне здесь нравится. Мне даже иногда кажется, будто я здесь родился и с самого моего рождения жил. Было бы чудесно, если бы всё и правда было так.— Что ты имеешь в виду? — спросила Джульетта всё ещё играючи. Тибальт вдруг замер от холодной тоски, что загрызла его сердце: взор помутнился от нахлынувшей влаги, отчего мужчина крепко зажмурился и запрокинул голову в попытке спрятать своё внезапное проявление чувствительности.— Если бы я всегда жил в Вероне, тогда бы довелось увидеть твоё рождение и с этого момента проводить с тобой всё своё время. С твоей (наверное, тогда уже и моей) семьёй, — Тибальт взмахом руки попросил Джульетту не приближаться к нему. — А вместо этого мне ?повезло? родиться в полумёртвой семье в Венеции, где я только в пятнадцать лет узнал о твоём существовании, — он развёл руками в растерянности. — Я будто пятнадцать лет зря прожил. Это же больше, чем половина моей жизни, — его рука чуть дёрнулась, — больше, чем вся твоя жизнь. Ты, наверное, меня не понимаешь. Мне кажется, никто не понимает, — огонь, внезапно вспыхнувший в Тибальте, начал стремительно угасать. — Конечно: все эти страд…Джульетта мягким, но быстрым движением руки оборвала кузена на полуслове:— Не надо, — пробормотала она дрожащим голосом и подняла голову, заглядывая в лицо Тибальта, — мы едем в Венецию, на карнавал, значит, нет тебе дела думать об этом.., — Джульетта замолчала в попытке подобрать слово, — об этом всём. Ты со мной, я с тобой, и впереди дорога на столицу.Поджав губы, Тибальт несколько раз кивнул головой.?И то верно, — уговаривал он сам себя, — скоро буду в Венеции с Джульеттой. И с ней только я буду?Мысль о совсем скором отъезде ободрила Тибальта и прогнала остатки тревожности: с трепетом вложил он руку Джульетты в свою и увлёк за собой по коридору. Иногда мужчина оглядывался через плечо на кузину, не поспевающую за его быстрыми и широкими шагами, и украдкой любовался её точёным станом и изящными чертами лица.Джульетта действительно похорошела за эти четыре года: кузина заметно вытянулась и округлилась в груди и бёдрах, а лицо — наоборот — избавилось от детской пухлости, проявляя высокие скулы. Теперь она гораздо больше походила на женщину и выглядела старше своих сверстниц несмотря на свой юный возраст. Тибальт порой сам не замечал, как с излишней пытливостью рассматривал острые плечи и белую шею кузины, тщательно спрятанные под глухим платьем. С каким отчаянным желанием замирало его сердце, когда Джульетта бегло облизывала губы, смоченные недавно отпитым вином. Каждый мимолётный взгляд, что дарила ему кузина во время их прогулок по саду, отправлял разум Тибальта в такое блаженное забвение, что мужчина не мог связать двух слов до конца дня. Ночами по-детски невинный восторг обездвиживал Тибальта: каждый вздох стоил ему предельной сосредоточенности — а в сознании плелись ажурные мечты о дне свадьбы. Несомненно счастливом и несомненно с Джульеттой. Ни одна деталь этого события не ускользала от его перфекционизма. Даже днём Тибальт неровным шёпотом описывал самому себе, как они переступят порог церкви Сан-Заккария и опустятся на колени перед священником, с какой нежностью будут держать друг друга за руку, пока читают молитву, и, наконец, блаженный экстаз, принёсенный ему от единого взгляда Джульетты — уже его жены.?И с этого момента наши жизни будут связаны, — заканчивал Тибальт, расплываясь в глупой улыбке, — навсегда?Он не сомневался в бесконечном счастье своего будущего: вечное счастье, вечный брак, вечная любовь. Тибальт пьянел лишь от одной мысли об их с Джульеттой любви и никогда не задумывался, даже отказывался допускать исход, при котором взаимные чувства между ними со временем выцветут. Песок времени будет перетекать из одного периода в другой, лишь их любовь останется неизменна словно Полярная звезда на небосклоне.Голос Джульетты прервал полёт его мыслей:— Тибальт, — взывала она к словно оглохшему кузену.Тибальт сморгнул остатки задумчивости и внезапно понял, что стоит на месте: видимо, слишком занятый грёзами разум, не смог отвечать ещё и за телодвижения.— Да? Что-то случилось? — поторопился он спросить Джульетту.В ответ кузина лишь лукаво прищурилась и закачалась на одном месте словно ребёнок, взбивая юбку.— Ты будешь прощаться с ней? — Джульетта взглядом указала кузена на что-то.Тибальт, проследив за направлением, повернул голову и увидел сбоку от себя лестницу, ведущую на этаж для слуг. — Ах ты, лиса! — воскликнул Тибальт и притянул Джульетту для краткого объятия. — Куда меня завела! — Так что? — пропела кузина в нетерпении.— Благодарю, что напомнила, — ответил Тибальт, но продолжил твёрдым голосом, — но наверх поднимусь я один. А ты иди пока к экипажу. Я скоро присоединюсь к тебе.Джульетта поначалу сопротивлялась и порывалась подняться вместе с кузеном на третий этаж, но после молчаливых уговоров Тибальта всё же сдалась.— Мадонна, что за ребёнок на моих руках? — произнёс он с напускным сетованием, провожая кузину взглядом, и опустил ногу на первую ступеньку.Капулетти никогда не поднимались на третий этаж палаццо, ибо — словами тётушки — ?дворянам нечего делать в обители слуг?. Была ли тому причиной брезгливость или же простая ленность — Тибальт не пытался узнать и был единственным хозяином, нарушающим это негласное правило, хоть и делал это редко и втайне от синьоры Капулетти. Но несмотря на всю скрытность, на которую только был способен мужчина его размеров, Тибальт не мог избавиться от ощущения, что каждый слуга подозревал или, не дай Господь, знал о его намерениях.?Вероятно, потому что я мужчина и сейчас пробираюсь в женскую часть этажа?, — пронеслось у него в голове, когда до его слуха донеслись перешёптывания служанок, что встретились ему на лестнице.Добравшись до общей комнаты, Тибальт с обыденной непринуждённостью прислонился к стене и принялся искать одним глазами: служанки, казалось, тоже не обращали на него внимание, но мужчина постоянно чувствовал на себе их быстрые, а оттого и назойливые, взгляды. — Странно, — зашевелились его губы, а пальцы погрузились в бороду, — она бы уже показалась к этому моменту. Да и её постель уже собрана. Кажется, уже спустилась на кухню…После недолгих размышлений Тибальт оттолкнулся руками от стены и направился обратно к лестнице, но мягкое прикосновение чьей-то руки остановило его. Он обернулся и увидел ту, которую искал. — Здравствуй, — почти прошептала она, обвивая руками его талию.— А, это ты, — Тибальт прижал её к себе в ответ и закрутил головой в попытке понять, из какого коридора вышла девушка, чтобы настигнуть его в самый внезапный момент. — Откуда ты..?— Из другой части крыла, — девушка указала на дверь позади себя, — с ключницей разговаривала. А сюда пришла по зову сердца.С этими словами она откинула голову и одновременно приподнялась на носках: их лица приблизились друг другу, и Тибальт ощутил горячее дыхание на своей коже. Девушка, распаляя его, медленно облизнулась и прикрыла глаза в предвкушении. Несколько мгновений его взгляд блуждал по её лицу, потом Тибальт склонился над ней, но вместо поцелуя прошептал прямо в её раскрытые губы: — Врёшь.Девушка распахнула глаза и широко улыбнулась, ничуть не раздосадованная своим разоблачением.— Мне сказали, что ты сюда направляешься. Здесь везде есть глаза и уши.Губы Тибальта слегка расплылись в усмешке, его пальцы закрутили локон её тёмно-рыжих волос, выбившихся из причёски, как бы случайно касаясь щеки. Мужчина несколько мгновений сосредоточенно смотрел в её глаза.— Эй, Аурора, — позвал он, словно они только что встретились, — я скучал.В ответ Аурора ловким движением перехватила ладонь Тибальта и прижала к своим губам.— Я знаю, — ответила она тёплым голосом, — я тоже. Ключница в последнее время заваливает меня работой. Запрещает без особой надобности ходить на мужскую половину. Да и синьора стала чудно? на меня смотреть. Мне кажется, она уже знает. Закусив щёку с внутренней стороны, Аурора повернулась к Тибальту боком в попытке спрятать смятение. Между бровями залегла маленькая, но глубокая складка — такую вызывало только сильное волнение.— Нет, — отчеканил Тибальт и провёл ладонью по плечу Ауроры. — Она только догадывается.Аурора отнюдь не первой в этом палаццо легла в постель к Тибальту, но задержалась там на дольше, чем любая другая. Мужчина сам порой удивлялся, как обычная служанка настолько вскружила голову дворянину, и не мог вспомнить о начале их любовной связи: в памяти не сохранилась даже первая встреча — лишь ощущение того, что они с самого начала времён наслаждались компанией друг друга. Синьора Капулетти обычно закрывала глаза на интрижки племянника, раз уж ни одна из них не длилась долго и не захватывала весь его интерес, но Аурора поглотила Тибальта: он проводил дни и ночи с ней в своей комнате, не приходил к трапезам и пренебрегал обязанностями. Хоть подобное наваждение настигало его не чаще одного раза в месяц, тётушке не нравилась разнузданность, что оно приносило с собой.Когда синьора Капулетти начала искать девушку, Тибальт об этом сначала не догадывался — именно Аурора рассказала ему о подозрительной вездесущности старших слуг палаццо. Тётушка, полагал он, с самого начала заприметила новую служанку и теперь хотела то ли подтверждения, то ли подробности об отношениях любовников. Не особо страшась её гнева, Тибальт принял сторону надменного бездействия: не пытаться скрыть свою связь и не отрицать её, если был спрошен об этом.— Раз уж тётушка так деликатна в этих вопросах, что не осмеливается задать простого вопроса, — однажды поделился Тибальт с Ауророй, — то пусть так и продолжается: она не спрашивает, я не сознаюсь. Пускай дальше своих подручных подсылает.Сейчас только осязаемое волнение Ауроры пробудило в Тибальте ответную тревогу. — Давай уйдём в менее людное место, — предложил он после паузы. — Взгляды служанок вот-вот начнут разъедать плоть.Она ничего не сказала, лишь молча повела Тибальта в тёмную галерею, о существовании которой ему не было известно. В сумраке он едва не натолкнулся на Аурору, когда та остановилась около ниши в стене.— Здесь, — только теперь её пальцы на его запястье разжались, — нас никто не увидит. Видишь сор на полу? Мы здесь никогда не убираем и не будем в ближайшее время.— Попусту ты волнуешься, — бросил Тибальт, словно подозрительность тётушки совсем не заботила его. — Как так ?чудно?? она на тебя смотрит? — Не надо издеваться надо мной, — заявила Аурора, — ты сам знаешь, как она умеет смотреть. Будто в самую душу. — Ну и что? — спросил вдруг Тибальт.Аурора подняла свои недоумевающие глаза на него и вцепилась пальцами в его запястья.— Что ?ну и что?? — спросила она в ответ.Тибальт сделал шаг назад, освободив себя от хватки Ауроры.— Что нам будет, когда тётушка узнает? — объяснил он.Аурора изменилась в лице: теперь её черты выражали злобу вкупе с раздражением. — Тебе, — её палец упёрся ему в грудь, — золотому мальчику, конечно ничего не будет. А мне, — она прижала руки к груди, — достанутся все тумаки. Или, думаешь, пожалеют и не выгонят из палаццо? Да синьора Капулетти и секунды не будет размышлять, особенно если дело идёт о той, кто портит её племянника!Тибальт без лишних слов прижал Аурору к себе — она лишь крепче обхватила себя руками. Её плечи, казалось, мелко дрожали, и мужчина в попытке успокоить начал гладить её голову. Затем он мягким нажимом на лоб заставил её поднять на него глаза.— Ты действительно думаешь, что моя тётушка способна на такое? — спросил он мягко.— Не думаю, а знаю, — голос Ауроры задрожал. — Видел бы ты её каждый раз, когда она проходит мимо меня. Словно собака, которая вот-вот с цепи сорвётся.Неожиданно Аурора прыснула и уткнулась в грудь Тибальта, чтобы скрыть свою внезапную весёлость. Решив воспользоваться её податливостью в этот момент, мужчина продолжил выводить её на смех.— О, поверь мне, тётушка за несколько часов до бала особо опасна: рыскает по палаццо как коршун и хватает своими когтями нерасторопных служанок.Смех Ауроры заставил самого Тибальта улыбнуться. Её сбивчивое дыхание горячим вихрем проникало мужчине под одежду, обжигая, отчего его забила дрожь. Пальцы сами легли на талию Ауроры и затеребили ленты её передника, узел которых постепенно ослаб, а потом и вовсе развязался. Тибальт склонил голову к уху служанки и едва коснулся губами её волос: поцелуй был скорее исполнен заботой, нежели чем плотским желанием. Выбившиеся локоны приятно щекотали щёку, а в нос ударил тёплый запах, от чего в сознании всплыли неясные воспоминания о совсем раннем детстве. Тибальт ненавязчиво опустил руки на лопатки Ауроры в попытке притянуть её ближе, но та, уперев ладони ему в грудь, отстранилась.— Погоди, — мягко ответила она и завела руки за спину, — ты мне передник развязал. Немыслимо.Чтобы заполнить наставшую тишину, Тибальт решил добавить к их недавнему разговору:— Моя тётушка не сможет тебе навредить, — он скрестил руки на груди, — по крайней мере, пока я рядом. Слышишь? — Аурора подняла на него глаза и слегка улыбнулась. — Я твой гарант.— Гарант? — протянула она, стараясь повторить произношение Тибальта. — Это означает, что я не позволю тётушке тебя тронуть.Аурора вдруг приблизилась и, обвив руки вокруг шеи Тибальта и повиснув на ней, впилась ему губы. Слова застряли в горле, а в голове всё смешалось: Тибальт приподнял девушку за талию, чтобы было удобнее, и ответил на поцелуй. Они отстранились друг от друга только спустя несколько минут.— Гарант, значит? — неровным голосом произнесла Аурора. — Это то, что я хотела. Тибальт сдвинул брови к переносице и, откинув голову назад, заглянул ей в глаза.— Получается, ты всё это подстроила? — без тени злобы уточнил он. — Разыграла отчаяние, чтобы заручиться моей поддержкой? То-то я думал, что ты не можешь из-за такой мелочи испугаться.— Не в каждом палаццо принимает новых служанок, — пожала плечами Аурора и, опустив глаза на дублет Тибальта, принялась подбирать с него крупные пылинки. — У Капулетти я чуть больше года, и меня не жалуют. А если выгонят, обратно в село не поеду. Так что спасибо за гарант, — Аурора с нежностью поцеловала Тибальта, — ты мне помог.С этими словами она, раскрыв замок из пальцев на его затылке, попыталась выскользнуть из его объятий, но Тибальт, разгадавший замысел девушки, привлёк её к себе. Пальцем он аккуратно приподнял подбородок Ауроры — их взгляды встретились перед тем, как его губы потянулись к её. В груди Тибальта разгорелся огонь, распаливший его плоть настолько, что ладонь Ауроры, которой она прикоснулась к его запястью, показалась холоднее льда. Притянув её за талию ещё ближе, мужчина почувствовал, как едва заметная дрожь бьёт её тело. В попытке излить на Аурору все чувства, испытываемые им, и тем самым согреть Тибальт начал покрывать поцелуями её лицо. Аурора молча подставилась ласкам и иногда жмурилась, когда губы мужчины касались век. — Подожди, — вдруг рассмеялась она, откинув голову назад, — у тебя борода колется. Щекотно.Взору Тибальта открылась смуглая шея Ауроры — перекатывание хрящей под кожей каждый раз, когда девушка сглатывала, казалось удивительно завораживающим. — Неужели? — с напускным возмущением спросил он и приник к её ключицам, оставляя на них мокрые следы. — Сколько дней мы не виделись? Или это были недели? А, может, месяцы?— Ну теперь придётся подождать до вечера, прежде чем окажемся в твоих покоях, — взволнованным шёпотом ответила Аурора, её ладони упёрлись ему в грудь. — Может, тогда скажешь, зачем поднялся на этаж слуг. Тибальт на мгновение застыл и устремил невидящий взгляд куда-то в сторону; Аурора, не разгадавшая причину такого поведения, в гнетущем молчании не спускала с него взгляд.— Совсем забыл, — наконец произнёс мужчина, запрокинув голову и шумно выдыхая.Аурора резко отстранилась и посмотрела на него немым вопросом.— Именно за этим я к тебе поднимался, — продолжил Тибальт спокойно, несмотря на раздосадованность, вызванное собственной забывчивостью. — Я уезжаю сегодня в Венецию, — позже он добавил, — прямо сейчас.— Прямо сейчас, в Венецию, — повторила за ним Аурора, в раздумии скрестив руки на груди. — Странно.— Что странно? — выпалил Тибальт.— Когда ты уезжаешь в Венеции, об этом при мне даже слова не говоришь. А теперь пришёл, предупреждаешь. Вот что странно.— В этот раз всё немного по-другому, — Тибальт опёрся плечом о стену, — я уезжаю надолго, почти на месяц. Ты ведь знаешь, что такое Карнавал?— Кое-что знаю, — ответила Аурора со слабой улыбкой.— Это хорошо, — пробормотал Тибальт и замолк с опущенным взором.В голове не находилось нужных слов для прощания, а порыв уйти всё усиливался: мужчина уже несколько раз бросал короткий взгляд на выход из галереи, но всё оставался на месте. К счастью, Аурора прервала его муки.— Иди уже, — произнесла она с подавленным смешком, — ведёшь себя точно собака на привязи.Тибальт с благодарностью взглянул на неё и коротко поцеловал на прощание.— Увидимся нескоро, — напомнил он.Последние слова Ауроры мужчина уже услышал на повороте из галереи:— Ох, сожрёт меня синьора Капулетти за этот месяц…К удивлению Тибальта, Джульетта не встретила кузена злобным видом, несмотря на то, что тот задержал своё прощание на добрую треть часа. Наоборот, в её взгляде мерцало любопытство, а губы были изогнуты в лукавой улыбке. Тибальт, дав знак к отправлению, молча сел в экипаж в надежде, что на этом проявление интереса кузины и ограничится, поэтому вздрогнул, когда до его слуха донёсся голос Джульетты:— И что?Тибальт поднял на неё глаза, но продолжил молчать.— Попрощались? — не унималась кузина и, получив в ответ короткий кивок, ещё спросила. — И как?Он показал неопределённый жест рукой и отвернулся к окну.— Давно я не видела Аурору, — всё продолжала Джульетта, — как хоть она?— Вполне себе поживает, — Тибальт нахмурился, вспоминая их с Ауророй разговор, — правда, жалуется на тётушку.— Правда? И почему же?— Как будто сама не знаешь.Джульетта откинулась на подушки, её взгляд скользнул по лицу кузена, словно она пыталась найти в нём ответ. Лишь через несколько мгновений её лицо прояснилось, а губы растянулись в лукавой улыбке.— Не знаю, — пробормотала она неразборчиво и добавила. — Как по мне, вы хорошо смотритесь как пара.От этих слов Тибальт вздрогнул, словно его обожгли.— Мы не пара, — поспешил он возразить.— С чего бы это? — спросила Джульетта таким тоном, будто кузен сказал невероятную глупость.— Потому, что в паре любят друг друга. ?А мы друг друга лишь желаем, как животные. А люблю я одну тебя?, — закончил про себя Тибальт, с мечтательной улыбкой глядя на кузину.— Набирайся сил, — ласково произнёс он, — дорога предстоит долгая.***Очередная улыбка промелькнула на губах Тибальта, когда его взгляд остановился на Джульетте: та спала, утопая в подушках, и выглядела такой умиротворённой, что, казалось, колокольный звон не смог бы разбудить её. Но о её пробуждении не было смысла беспокоиться — покачивание экипажа действовало удивительно успокаивающе — и Тибальт мог посвятить всего себя в любование кузиной.— Как сладко спит, — приговаривал он иногда, разглядывая её фарфоровые черты. — Клянусь, во всём райском саду нет ангела милее!Тибальт был так поглощён, что не услышал голоса кучера, извещавшего о прибытии к пристани.Оказалось, наблюдать Джульетту, любующейся Венецией, было ещё занятней — Тибальта никогда не распирала такая гордость за родной город. Всё вокруг удивляло кузину: часто она порхала с одного борта на другой в попытке увидеть все венецианские красоты, а с её губ срывались вздохи восхищения.— А дома здесь и правда на воде стоят, — вдруг сказала она в пустоту, — не верится.— Ты ведь давно об этом знала, — усмехнулся Тибальт, — даже картинки видела.— Мало ли что рисуют, — отмахнулась Джульетта и подперла кулаком подбородок, — художники имеют право на вымысел. Да и твои слова я не принимала за чистую монету. А теперь я всё это вижу своими глазами и могу в это поверить. Как красиво.— Это ты ещё ночную Венецию в Карнавал не видела, — Тибальт приблизился к кузине и положил руку на её плечо, — над Гранд-Каналом развешивают ленты, на которые нанизывают фонарики с разноцветным стеклом, а Сан-Марко утопает в лепестках и конфетти.— А скоро Карнавал? — спросила вдруг Джульетта.— Послезавтра, — ответил Тибальт, — завтра мы к портному за нарядами. На Карнавале мы должны блистать, как и подобает дворянам, — за поворотом канала он увидел знакомое здание. — А скоро и мой палаццо.Джульетта огляделась и взглянула на кузена.— Твой палаццо на Гранд-Канале? — спросила она.— Нет, но он рядом с Сан-Марко, — с внезапной печалью в голосе произнёс Тибальт и отвернулся, устремив взгляд в чёрную воду.За долгие годы он привык, что является единственным хозяином палаццо: воспоминания о прошлом, к счастью или несчастью Тибальта, выветривались из памяти, но присутствие кузины подняло их из глубин разума, словно песок со дна моря. Через четверть часа они уже были в палаццо. В главную залу высыпались слуги, чтобы встретить господина, давно не посещавшего их, но по большей мере — чтобы поглядеть на его юную спутницу. Тибальт догадался об этом по их аккуратным, но настойчивым взорами, направленным на кузину. — Джульетта, — мягко позвал он, — ты, наверное, утомилась в моей компании. Анзола, — обратился он к ключнице, — проводи мою кузину до её комнаты и убедись, чтобы всё её устраивало.С этими словами Тибальт ненавязчиво подтолкнул Джульетту к лестнице и повернулся к оставшимся слугам.— Ещё не вечер, дел у вас, полагаю, невпроворот, так что советую вернуться к выполнению ваших обязанностей.***Несмотря на приезд господ, вечер в палаццо проходил относительно тихо: в коридорах больше не сновали слуги, а тусклый свет, испускаемый оплывшими свечами, придавал комнатам загробный уют. Джульетта, обласканная за этот день многочисленными слугами, проводила время за чтением и, казалось, уже не находила своё нахождение в Венеции чем-то удивительным — так умиротворённо она выглядела. Тибальт сидел в кресле напротив, пальцы его сжимали старый томик, что он бездумно схватил по дороге в гостиную, хотя интереса в книге совсем не было. Взгляд, направленный на страницы, неуклонно поднимался на кузину, впиваясь в её черты.?Совсем одни, — произнёс про себя мужчина, — ни слуг, что снуют вокруг, ни тётушки с дядюшкой. Так хорошо! Интересно, так же ли будут проходить наши вечера, когда мы…?В это мгновение Тибальт понял, что Джульетта смотрит на него в ответ: судя по недоумению и настороженности, что промелькнули на её лице, кузина давно поймала на себе его взгляд. Не найдясь с ответом, мужчина улыбнулся.— Что-то не так, милая кузина? — спросил он таким тоном, словно Джульетта первой подняла на него свой взор.— Отнюдь, милый кузен, — так же сладко ответила она, откладывая книгу в сторону. — Просто я хотела бы узнать причину, по которой ты так пристально на меня смотришь. Тибальт тихо рассмеялся. — Я думал о том, как хорошо мы будем смотреться в тех карнавальных нарядах, — несколько мгновений он выжидательно смотрел на кузину, после чего резко встал из кресла. — Но полно нам тут сидеть, ведь почти полночь, а у нас долгий день впереди. Я провожу тебя до твоей комнаты.— Как скажешь, — ответила Джульетта сонным голосом, поджав губы.Как только кузина исчезла за дверью её комнаты, Тибальт быстрыми шагами направился в свои покои. — Позови ко мне Чино, — бросил он проходящему слуге, — он сам знает причину.Ворвавшись в свою спальню, Тибальт с волнением принялся ждать. От возбуждения мужчине не удавалось устоять на месте: пальцы, блуждавшие по книжным полкам, беспрестанно выуживали случайный томик и через несколько мгновений вновь задвигали его обратно, а губы беззвучно нашёптывали то названия произведений, попавшихся на глаза, то вырвавшиеся. Спустя некоторое время этого вздорного поведения, причина которого даже для Тибальта осталась неясной, мужчина направился к окну в надежде остудить свой пыл, но собственное отражение привлекло его внимание.— Что горит в очах твоих, Тибальт? — с внезапной задумчивостью произнёс он, опёршись рукой о холодное стекло. — Как предвкушаешь эти блаженные недели? С радостью, волнением?Напрягая зрение, мужчина заглядывал собственному отражению в глаза в попытке уловить в них малейший проблеск эмоций. Без дневного света едва ли можно было рассмотреть; единственное, что выуживал Тибальт в душной полутьме, была чернота его расширившихся зрачков. На считанный миг в глубине вспыхнула слабая искра чувств — мужчина припал к зеркалу, стараясь уловить её короткую жизнь, но отпрянул из-за внезапно возникшей рези в глазах. Но и мгновения было достаточно.— Проклятье, — прошептал Тибальт вдруг осипшим голосом. — Или же..? С желанием? Как низко! Как низко, — повторял мужчина, мотая головой.Битый дрожью любопытства и тревоги, он сделал шаг вперёд и уже начал поднимать голову, чтобы вновь взглянуть на своё отражение и найти там подтверждение своим догадкам, однако одёрнул себя.— Чино, да где же ты? — раздражённо бросил Тибальт в надежде сместить своё внимание на предстоящий разговор со слугой.В дверном проёме как нельзя вовремя показалась голова Чино: он, видимо, слышал ругань господина, поэтому не решался войти в комнату.— А, Чино, вот и ты, — с неожиданной радостью в голосе встретил его Тибальт. — Ну что, готов мне мой наряд показать? — Но вы же сами сегодня распорядились о нарядах на Карнавал, — в недоумении пробормотал Чино, — сказали, завтра с госпожой Джульеттой за ними поедете.— Не о том я, — поспешил исправить его Тибальт. — Я том другом наряде говорю, — поймав непонимающий взгляд Чино, он принялся разъяснять, чтобы до старика дошло. — Заказывал я одно платье и маску к нему, тебе же отдавал записку с описанием в день, когда ты должен был к портному идти. И тебе потом строго наказал этот наряд ко мне за один день перед Карнавалом, сегодня, то есть, принести. Так где этот наряд? — только сейчас Тибальт заметил, что слуга пришёл к нему с пустыми руками. — Чино, — произнёс он уставшим голосом, — не говори мне, что ты забыл заказать его.— Забыл, синьор, — к несчастью, подтвердил Чино.Тибальт устремил на слугу воспалённые глаза и едва слышно спросил:— Забыл? — несмотря на громкость, слово это было произнесено с ощутимой злобой.— Забыл, забыл, ей Богу, забыл, синьор, — пробормотал Чино и виновато опустил взгляд. — Моя оплошность. Простите старика.— Словами делу не поможешь, Чино! — повысил голос Тибальт. — Но и я, конечно, блещу интеллектом: повесить всё на старика и не следить за выполнением. Ну и в каком же обличии мне проводить время с Джульеттой, чтобы она меня при этом и не узнала? Да ни один портной ни за какое золото не сумеет мне пошить наряд за один день! Так что делать?! Я же так всё планировал. Недели, месяцы! А теперь всё… Тибальт вдруг замолк и бросил опасливый взгляд на Чино: не хотелось выглядеть слабым в глазах своего слуги, хоть тот и был предан.— Вам нужен наряд для Карнавала, значится, — протянул Чино в раздумии, словно слова Тибальта прошли мимо его ушей.— Какая теперь разница? — с равнодушием, нежели со злостью в голосе ответил мужчина, садясь за стол и притягивая к себе журнал, за которым ему предстояло провести всю ночь. — Ведь мы не в сказке, а ты не волшебник, чтобы мне из воздуха соткать платье.— Напротив, синьор, — краем глаза Тибальт заметил, как Чино улыбается, — в палаццо как раз найдётся нужный вам наряд, только, чай, не понравится вам моя затея. Учитывая, что его до вас носил…Догадка молнией поразила разум Тибальта: тот, со оглушительным скрипом отодвигая стул, выскочил из-за стола и угрожающе навис над Чино.— Нет! — рявкнул мужчина. — Не буду я вещи за покойником донашивать! — Всё не так, синьор, — ответил Чино, привычный к вспышкам гнева господина, вызванным на почве этого вопроса. — Ваш покойный.., — начал он, но быстро исправился, поймав на себе взгляд Тибальта, — он надевал этот наряд задолго до своей несвоевременной кончины, царствие ему небесное.— Отнюдь не царствие и отнюдь не небесное, — скорее по привычке пробормотал мужчина, отворачиваясь к окну.Как Тибальт и предчувствовал, в этот визит в палаццо прошлое всё же нагнало его. В каких бы тёмных и глубоких подземельях сознания не томились детские воспоминания, они всё равно нашли лазейку в настоящее. Ненависть и страх мужчины перед этими прошедшими днями вылились в сдержанное отвращение, распространившееся и на слуг: им было запрещено упоминать и говорить о любых других хозяевах палаццо, словно до Тибальта никого не существовало. Своими словами Чино, сам того не зная, окунул мужчину в бездну горьких воспоминаний. Выученная неприязнь подсказывала отторгнуть предложение слуги, но другая противодействующая сила не позволяла этого сделать.?Джульетта?, — он расплылся в глупой улыбке, только вспомнив о кузине.Назойливая мысль о том, какое удовольствие на Карнавале Тибальт может пропустить из-за своего отказа, всё кружила в голове. Смешок вырвался из груди. Неслыханно: отрекаться от своего будущего в попытке избежать прошлое. ?Это будет лишь на время Карнавала, — уговаривал Тибальт сам себя, — да и то не все дни. Неужели я трус, чтобы не выступить против отца??Наконец мужчина повернулся к Чино — тот склонил голову в ожидании ответа.— Думаешь, мне пойдёт? — спросил Тибальт, ненавязчиво принимая предложение слуги.— Конечно, синьор, — засуетился Чино, — вы ростом и фигурой очень схожи.***— Так сколько этим тряпкам лет? — спросил Тибальт, потирая зудящий от пыли нос. — Не помню, чтобы я когда-то их видел. Им десятка два, не меньше.Чино вместо ответа продолжил расправлять складки на ткани и прилаживать платье по фигуре Тибальта.— Видели, видели, — возразил увлечённый слуга, — просто маленькие тогда были, вот и не запомнили. Не волнуйтесь, к нужному дню как раз приведём наряд в порядок, так что будет как новый.— Уж надеюсь, — пробормотал Тибальт, принимая из рук слуги увесистый плащ.Мужчина решился посмотреть на своё отражение лишь после того, как на плече щёлкнула фибула. С губ сорвался вздох удивления, не было сил отвести взгляд от зеркала: впервые он видел на себе настолько богатый наряд. На мгновение Тибальта даже посетила мысль о том, что это лишь морок, отчего он лишний раз провёл руками по лиловой парче дублета, взмахнул подбитым мехом плащом, поправил перо на широкополом токе. От невообразимой роскоши кружилась голова — мужчина принял самую грандиозную позу, на которую был способен, чтобы соответствовать своему одеянию.?Да уж, — пронеслось в голове, — любил же иногда папаша раскошелиться!?Как бы Тибальт не храбрился и не унимал колкостями дрожь в теле, фантомное присутствие отца приводило его в трепет: то, что Пальмерин когда-то сам облачался в тот же наряд, смотрелся в то же самое зеркало в той же комнате, казалось насколько немыслимым, настолько и пугающим. Да и их внешнее сходство погружало в ещё большее волнение — во всех чертах, жестах и манере поведения Тибальт с ужасом узнавал своего отца. Какую шутку сыграла с ним судьба, раз ему посчастливилось унаследовать внешность того родителя, к которому мужчина питал исключительную ненависть!Только сейчас, рассматривая собственное лицо в отражении, Тибальт заметил, что не носит маски. А ведь это важнейшая часть наряда — без неё Джульетта непременно узнает кузена. В неуверенности он обвёл взглядом комнату и с надеждой посмотрел на Чино.— Совсем забыл, — пробормотал слуга, словно догадавшись о переживаниях господина, — вот.С этими словами Чино протянул Тибальту маску-бауту: от возраста позолота на ней покрылась мелкими трещинами, но это скорее прибавляло ей красоты.— А вот её я помню, — с неожиданной радостью в голосе сообщил мужчина. — Под ней отец прятался всякий раз, когда шёл в бордель*.С небольшим промедлением Тибальт всё же надел маску, после чего поднял взгляд на зеркало. Теперь, когда тело облачали просторные одеяния, под которыми совершенно не угадывались очертания фигуры, а лицо скрывала баута, мужчина едва мог узнать самого себя в отражении. — Совершенно новый человек, — прокомментировал Тибальт и тут же вздрогнул от неожиданности.Звук его голоса, что ударялся о козырёк бауты, стал гораздо ниже и изменил тембр. Это и удивило Тибальта, совсем забывшего об особенности этой маски.?Тем лучше, — продолжил мужчина уже про себя, — теперь Джульетта ни за что меня не узнает?