5. Find me (Найди меня) — 17-18 декабря 2018 года (1/1)

Он плыл на лодке по затопленному то ли лесу, то ли парку, пустому и безлистному; ветви деревьев касались его головы, и ему приходилось пригибаться, проплывая под ними. Кое-где на тёмной воде покачивались льдинки. Видневшееся между мокрыми ветвями небо было по-осеннему серым и мрачным, в стылом воздухе пахло не то гарью, не то просто сыростью… В полной тишине плеск вёсел раздавался неестественно громко и только усиливал ощущение полного одиночества.Он не знал, куда плывёт?— знал только, что должен найти… что-то, иначе ему не покинуть этот гнетущий лес, не похожий ни на одно из мест, где он бывал прежде. Но что было прежде? Он не помнил. Нужно искать?— но что? Или кого?..Ответов не было.Он попытался собраться с мыслями, но тёмная недвижная вода не давала сосредоточиться, она была повсюду, она приковывала взгляд и исподволь нашёптывала что-то… Хотелось ничего не искать, никуда не стремиться, а только сидеть в лодке и неотрывно смотреть на воду. А ещё хотелось её коснуться; но он, не помнящий собственного имени, не знающий, где находится и куда плывёт, все же откуда-то знал, что этого делать нельзя. И потому не давал себе бросить вёсла.Уныло поскрипывали уключины, плескалась о невысокий бортик вода; странный запах?— не то гари, не то сырости?— постепенно усиливался. Было холодно. Он всегда полагал, что физическая нагрузка помогает согреться; но сколько бы он ни грёб и как бы интенсивно он это ни делал, ему становилось лишь холоднее и холоднее.Может быть, если бы перестать грести, он бы согрелся… Эта мысль казалась такой соблазнительной! Но где-то в подсознании настойчиво билась другая мысль, смутное воспоминание о том, что ведь он кому-то что-то должен, что ведь он кому-то что-то пообещал… Неважно кому, неважно что?— но если он бросит вёсла, то нарушит данное слово; и тогда случится что-то плохое, а этого нельзя допускать.И он грёб, грёб, чтобы плыть хотя бы куда-нибудь, чтобы просто не стоять на месте…Чтобы выполнить обещание.Он плыл и плыл, а деревья делались всё выше; и кроны их уже не заставляли его пригибаться, а сквозь прозрачную, но ставшую вязкой, точно расплавленное стекло, воду виднелась земля, пожухшая трава, камни, обломанные ветки, сосновые иглы, шишки… всё то, что должно было бы плавать на поверхности вместе с его лодкой, но вместо этого лежало на дне, будто бы никакой воды и не было.А может, и правда не было?..Ему не пришлось даже выбираться из лодки: та, зацепив днищем землю, растаяла, а с ней растаяла и вода, и угрюмый лес. Он оказался в убранном поле, возле дороги; вдалеке виднелись какие-то кусты, а кругом не было ни души. Давешний запах здесь был ещё ощутимей, и теперь было точно ясно: пахнет гарью. На фоне серых туч было сложно заметить клубы дыма, поднимавшиеся из-за тех самых кустов; но ему это всё же удалось, и он устремился туда, влекомый странным, немного отстранённым любопытством.Пламя оказалось холодным и синим, как на газовой горелке. Это было неправильно, но он всё равно коснулся рукой одного из весело пляшущих голубых язычков?— и ничуть не удивился, когда не почувствовал ожога. Пламя ласково лизнуло ладонь, потом переползло на рукав, обвилось змейкой вокруг плеча; другие языки пламени тоже потянулись к нему, точно чующие лакомство кошки; и он хотел было отступить?— но поздно, синее пламя оплело его, будто сетью, охватило с ног до головы, обжигая леденящим холодом вместо жара, как если бы тогда в лесу он прыгнул из лодки в ту чёрную воду… Всё вокруг заполнил запах гари, мрачный серый мир заволокло ослепительной синевой.Он закричал бы?— но непослушные губы не разомкнулись, точно склеенные той стеклянной тягучей водой, и из раздираемой болью груди вырвался только отчаянный мычащий стон. Он бы попытался сбить пламя, но, будто скованный по рукам и ногам, не мог даже пошевелиться и лишь беспомощно наблюдал, как с дальнего конца поля?— того, где он ещё не был и который раньше был скрыт от него кустами?— приближается некто.И по мере того как это существо приближалось, пламя пылало всё яростнее, своим холодом прожигая до костей,?— хоть тело и оставалось целым,?— и он отчаянно хотел вырваться, но не мог…—?…обещай мне…Он кому-то что-то пообещал… Но что? И кому?..—?…пожалуйста, ты должен…Нужно вспомнить, нужно всё вспомнить, и тогда всё будет в порядке……в порядке…—?…обещай мне, что с тобой всё будет в порядке!?— испуганный взгляд, знакомый взволнованный голос. Резкая боль в боку, металлический привкус на языке. Холодно, почему так холодно?.. Синее пламя перед глазами, рыжий свет фонаря на тёмной улице, белое свечение экрана телефона, я не могу пообещать, я не могу обмануть, больно, так больно, слёзы в зелёных глазах, слепящий свет фар, белый, и синий тоже, я не могу пообещать не умирать, но я не могу умереть, не имею права, что с ними будет, если я умру, что будет с…—?…дядя!..?— и призрачная фигура вдали задрожала и растаяла.—?Меркуцио! —?и синий огонь полыхнул с новой силой?— и угас.…что будет с Меркуцио?..И тишину реанимационного отделения прорезал отчаянный писк приборов, и бледный и измотанный Лоренцо Гаттинери резко развернулся и вперился взглядом в бегущие по монитору строки……и Бартоломео делла Скала распахнул глаза навстречу стерильной больничной белизне.Он нашёл что искал.