Часть 2 (1/1)

Не давай людям больше, чем они дают тебе. Ты будешь жалеть их, считать себя неблагодарной, меркантильной, жадной, равнодушной,?— бред. На самом деле, многие не заслуживают даже малой толики того, чем ты хочешь с ними поделиться, жаль, что это становится понятно только со временем. Нуки оказалась в светлом коридоре, освещённом жёлтыми лампами. Справа и слева от неё тянулись обшарпанные двери подсобных помещений, откуда-то издалека доносился смех, гул разговоров, нытьё расстроенных гитар, шипение открывающихся бутылок. Очевидно, музыканты и весь технический состав группы праздновали очередной успех. Разумеется, всерьёз они не думали ни о каком успехе?— выступления стали для них частью повседневности, так что последующий вечер традиционно превращался в очередной повод напиться (иной раз до синих соплей), поразвлекаться и весело провести время. Нуки и сама это отлично знала. В гримёрках было шумно и многолюдно, даже странно, что сам коридор пустовал. Она прошла несколько шагов, случайно вляпалась в лужу чего-то жёлтого и пузырящегося, шёпотом айкнула и понадеялась, что это разлитое пиво. Да, клуб этот и в подмётки не годился всяким дойч аренам, в которых Найтвиш привыкли играть: здесь они выступали исключительно потому, что город этот находился недалеко от дома, и неудивительно, что накануне концерта маленькие гостиницы ломились от фанатов, а солд-аут был схвачен менее, чем за неделю. Что ж, тем лучше?— на более крутой площадке и охрана помощнее, их цветами изо рта не напугаешь. В лёгких опять предательски закололо. Подавив приступ кашля, Нуки двинулась дальше по коридору. Шум откровенной попойки за закрытыми дверями, на которых были таблички с именами персонала группы, становился всё громче. Она прошла до той, где было написано:Флор Янсен. Не беспокоить.Нуки немного оробела. Может, уйти? Может, не стоит? Она приложила ухо к двери и прислушалась: как ни странно, в комнате было тихо. Постучалась раз, другой, наконец, дёрнула за ручку?— заперто. Ну да, конечно, вряд ли эпатажная солистка захочет сидеть в одиночестве вечером после шикарного концерта. Разумеется, сейчас веселится с коллегами, и, скорее всего, ей нет дела до наивной девчонки?— ходячей кадки с цветами. ?Но ведь она обещала мне встретиться?,?— подумала Нуки. Не может быть такого, чтобы её обманули и на этот раз. Хотя фразу, небрежно брошенную Флор в конце предыдущей встречи ?Хочешь?— забегай после шоу, потрындим? вряд ли можно было назвать крепким обещанием, Нуки хваталась за соломинку. Чем реже они виделись, тем чаще она чувствовала затруднения при дыхании, боль и запах пионов изо рта. Запах чёртовых пионов, которые она уже не могла видеть. Ни на клумбах у соседей, ни на витринах цветочных магазинов. Она теперь ненавидела вообще все цветы, но пионы?— особенно.Нуки постучала. В ответ?— тишина. Она постучала ещё раз и ещё. Наверное, вряд ли был смысл долбиться в пустую комнату, но она надеялась, что Флор спит, а видеть её в компании пьяных ?коллег? не хотелось. С каждым слабым ударом в дверь она понимала, что, видимо, пришла сюда напрасно, напрасно, прячась от охранников, искала тёмный оплёванный запасной выход, искала среди кучи коридоров заветные комнаты… В груди опять предательски засвербило, но на этот раз не только от цветов.Вдруг за дверью, которая была аккурат напротив двери Флор, послышался шорох. Нуки от неожиданности вздрогнула и отпрянула. Дверь неловко и с каким-то стоном распахнулась. На пороге, оперевшись о косяк, стоял мужчина с длинными растрёпанными волосами и банкой чего-то алкогольного в руке.Туомас Холопайнен. Нуки знала о нём не только из Википедии и ярких постеров Nightwish: Флор частенько рассказывала про него как про хорошего коллегу и отличного друга, ответственного, серьёзного, но, тем не менее, частенько попадающего в интересные весёлые истории. Сейчас, однако, он не выглядел ни серьёзным, ни весёлым?— скорее, в конец заебавшимся. Казалось, он с усилием открывал глаза, чтобы с подозрением разглядывать Нуки, и то и дело тяжело вздыхал. Нуки тоже с прищуром взглянула на него?— глаза Туомаса были красные, наверное, уже успел ?дунуть?. И, судя по всему, в своей гримёрке он был один.—?Привет, а Флор здесь? —?наконец, спустя минуту молчания, решилась девушка.—?А ты кто? —?Туомас ответил настороженно и даже угрожающе. Пол под его ногами скрипнул. —?Мит-н-грита здесь нет, давай дуй… —?пол скрипнул ещё раз, и недружелюбный солист потянулся к Нуки, видимо, чтобы оттолкнуть. —?Давай, давай, а то охрану позову…Нуки снисходительно посмотрела на Туомаса. Конечно, никакую охрану он не вызовет?— могут принять за наркоту. И всё же вывернулась из-под его лапы.—?Я её… подруга. Мы можем поговорить, если она не занята?—?А телефоны вам обеим отключили? Флор нет. Она домой уехала сразу после. Всё?Туомас сделал резкое движение, чтобы закрыть дверь, и тут его взгляд снова упал на лицо Нуки…А Нуки изо всех сил, до крови закусила губу, лишь бы сдержать слёзы и задавить подступающий кашель. Конечно, Флор ничего ей не сказала, даже не отвечала на звонки и проигнорировала сообщение после концерта. Осознание этого поступка в который уже, сука, раз больно ударило Нуки в самое сердце будто хлыстом. Видимо, она настолько побледнела, что даже глубоко поддатый Туомас заметил это и притормозил.—?Да блять… Ну чего ещё?Он выругался, но это было уже не злобно, скорее, устало. Нуки покачала головой и стиснула зубы ещё крепче. На лице появилась гримаса боли. Туомас шагнул в коридор, отчего пол под его огромными берцами застонал ещё громче и противнее.—?Подожди… Ты Нуки?Нуки кивнула. У неё не было сейчас сил и эмоций, чтобы удивляться, откуда мировая звезда знает её в лицо и по имени. В голове стоял лишь белый шум и только одно слово: пиздец. Туомас, видимо, при виде её переменившегося лица немного прочухался, потёр переносицу и решил продолжить:—?Да, она говорила про тебя, кстати, группа твоя?— заебись…—?Что говорила?—?Ну так, рассказывала, что вы, типа, ну это… мутите,?— губы Туомаса скривились в какой-то извиняющейся усмешке. Нуки показалось, что он смотрит на неё оценивающе. Она ничего не ответила. Забавно, что для Флор это называется ?мутить?, в то время как сама Нуки чуть ли не каждую ночь, а всё чаще и днём, выхаркивает в унитаз и салфетки последствия этих ?муток?, чувствует боль от каждого распускающегося бутона, сильнее и сильнее страдает от того, что любимый человек её не любит, а просто ?мутит?. И ничего не может с этим сделать. Насильно мил не будешь?— вот старая русская поговорка, которая отнимает надежду практически у всех, кто заболел ханахаки.—?Ну чего ты? Мож, зайдёшь? —?тон Туомаса стал окончательно примирительным. Может, он и сам прекрасно знал, что характер у Флор не сахар и захотелось поддержать несчастную девчонку, а может, ему просто было скучно сидеть одному. Нуки неуверенно повела плечом. В голове по-прежнему стоял туман, она даже как-то не подумала, что изголодавшийся рокер мог и не прихватить сегодня с собой симпатичную фанатку и увлечь её ?в заманчивое закулисье?, и теперь находится в поисках чего-то (кого-то) мало-мальски подходящего.—?Давай, заходи,?— Туомас отодвинулся в сторону, приглашая войти. Впрочем, намерения его были чисты и непорочны: он просто действительно изнывал от скуки. В комнате царил густой и спёртый запах травы, в пепельнице на полу тлел косяк, на столике у зеркала стояло несколько открытых бутылок, всюду были разбросаны вещи, гитарные струны, тюнеры, рассыпанные медиаторы вперемешку с косметикой. Нуки прошла внутрь, по пути случайно пнув какую-то сплющенную банку, и уселась на продавленный и тоже заваленный какой-то хренью диван.—?Быдляк веселится,?— Туомас махнул рукой в сторону коридора, откуда по-прежнему доносились радостные вопли, какие-то стуки и гитарная какофония. —?А меня всё это заебало так, ты бы знала… После каждого концерта такое,?— он поднял со столика массивную цепь и от души кинул её в стену. Жёлтая противная лампа закачалась на потолке, стоящие на столе бутылки жалобно звякнули. Нуки молчала. Уже достаточно опьяневший Туомас, поняв, что она пока не очень расположена к разговору, открыл первую попавшуюся банку и протянул ей.—?На, выпей.—?Спасибо,?— Нуки кивнула, взяла банку и, не глядя, отхлебнула большой глоток. Горькая газированная жидкость полилась по пищеводу внутрь?— как бы хотелось, чтобы эта гадость стала ядом для цветов!—?Понимаешь,?— Туомас закурил и протянул ей пачку,?— я же вижу, какая это лажа. Люди, они как,?— им бы пожрать, поспать. Потрахаться,?— он некартинно сунул руку в карман штанов. —?Нет, блять, искусство какое-то, изображают, ёмана… —?банка полетела в сторону остальных бутылок. —?Это всё фальшь. Пиздёж. Потому и противно,?— Туомас ещё раз указал головой на дверь. —?Но выёбываются?— зачем, я же вижу?— хотят удовлетворить себя. Во всех смыслах. Они все. И всё. Больше ничего не нужно. И Флор. Она делает что хочет. Ей похуй на всё, и правильно. Ведь понимаешь, мироздание так заточено…Слушая исповедь обманутого артиста, Нуки задумчиво глотала дым, горький стаут, а в голове у неё застряли лишь слова про Флор. А ведь в чём-то прав этот небритый бухой мужик, сидящий сейчас на полу и выглядящий так жалко?— полная противоположность брутальному красавчику на сцене. Жаль, что он ловит такой депрессняк, но ничего не попишешь?— он сам, своим мышлением низвёл потребность человека до трёх китов: еда, сон, секс. И неважно, про кого он сейчас?— про коллег по группе или про толпы бесящихся фанатов. Для кого-то это так и есть, но как же чувства? Тяга к прекрасному? Потребность в любви? Тьфу, даже если ты не веришь в любовь, это не поможет тебе выздороветь. Нужно, чтобы человек, которого ты любишь, верил. Верил в любовь, именно в свою любовь. К тебе. Но Флор наверняка в неё не верит, если верить Туомасу. Хотя… откуда? Откуда ему знать о том, какая химия может происходить между людьми? С таким-то отношением к жизни?!Нуки хотела задать ему этот вопрос. Она набрала побольше воздуха, но не рассчитала. Перед глазами у нее пошли круги, голова закружилось. Лёгкие рвало изнутри будто железными когтями. Лепестки и целые цветы, чёрт, откуда вас так много? Нуки показалось, что она сейчас умрёт. Растерявшийся Туомас мигом протрезвел и несколько раз ударил её по спине, видимо, думая, что она подавилась. Она начала задыхаться и зачем-то стала запихивать себе пальцы в горло…Приступ кашля стих. Еле дыша, побледневшая Нуки оторвала ладонь ото рта. В ней было несколько бутонов?— вероятно, они застряли в горле и мешали дышать. А цветов оказалось не так уж и много?— всего лишь пара пионов и лепестки тюльпана.—?Чёртовы пионы, чтобы им всем провалиться,?— прошептала она и запустила бутоны в ту же кучу, где валялись разбросанные бутылки. Туомас теперь сидел на диване рядом с Нуки. Казалось, он на время потерял дар речи, и теперь, указывая на цветы, ошеломлённо пробормотал:—?Это… что?Ответа не последовало. Он, порывшись в сумках, чудом отыскал в этом вонючем кабаке бутылку нормальной воды и протянул девушке.—?Ханахаки?Нуки сделала глоток и кивнула. Давай, скотина, вещай теперь дальше про главные людские потребности и про то, как хорошо ты в них всё ?сечёшь?…—?Извини, я уберу,?— наконец, произнесла она. —?Да, херня, иногда такое случается, забей. —?Она скомкала ещё влажные цветы и бросила их в сторону мусорки. —?Спасибо за воду,?— Нуки поднялась и всё ещё неуверенно направилась к двери. Туомас окликнул её.—?Нихуя ж… Ты в больницу не обращалась?—?Зачем? Что они сделают?—?Ну вроде есть какая-то… терапия… —?пожал плечами Туомас,?— та попробуй. Так и кони двинуть можно…—?Вряд ли я против,?— хмыкнула Нуки. —?Счастливо.—?А… из-за кого это? —?мужчина остановил её в очередной раз.—?Неважно.