Часть 1 (1/1)

Я подарю тебе весь мир, целую вселенную, если захочешь. Я сделаю так, что солнце будет греть даже ночью, лилии станут распускаться даже зимой. Ты знаешь, это в моих силах. Я дам тебе тепло, свет, добро, я научу тебя смотреть на мир иначе. Позволь мне делать тебя счастливой, и тогда я тоже буду счастлива. Разреши думать о тебе майскими ночами, улыбаться нашим шуткам, посвящать стихи и всё самое красивое, что увижу на земле, в небе и под водой. Только будь рядом, прошу тебя, будь рядом, не оставляй, не бросай наедине с холодной, диктующей свои правила жизнью, ведь, понимаешь, даже крепкой стене подчас нужно немного счастья…Сигарета дотлела до конца и обожгла пальцы. Нуки, засмотревшись в телефон, не заметила этого, и оттого сейчас шёпотом выматерилась и отправила окурок в грязную фарфоровую пепельницу.Сколько боли, страданий, несчастий, бессонных ночей впитала в себя эта несчастная пепельница? Сколько приняла в себя бед вместе с серым пеплом и рыжими искрами? Сколько ещё ей предстоит? Ай, да чёрт знает. У каждого потухшего окурка здесь была своя история, непременно печальная, депрессивная, такая, от которой больше ничего не хочется, кроме как сдохнуть. И окурков так много… Как давно Нуки последний раз их выкидывала? Может, она специально не чистит пепельницу, чтобы смотреть на неё и ещё больше растравлять свою душевную рану, пытаться решать новые проблемы, додумывать то, чего не было на самом деле, травиться неосуществимыми мечтами и сокровенными желаниями? А под сигаретку это делать куда проще. Курение расслабляет, и если не позволяет распрощаться с плохими эмоциями, то хотя бы даёт немного расслабиться и смириться с теми. Нуки давно привыкла, что в горле постоянно стоит ком, голова занята чем-то диким, ноги мёрзнут от переживаний, под глазами синяки, а мысли постоянно крутятся вокруг одного и того же. Вот и сейчас она, докурив одну сигарету, тянется за другой, но пальцы нащупывают всего лишь пустую пачку. Абсолютно пустую. Удивляется сама себе: нихрена ж себе, ведь ещё только полдня прошло… Второй рукой берёт телефон и пальцем нервно тянет фидленту вниз, чтобы просмотреть обновления. Так и есть. Новая сториз. Чёрно-белая фотография микшерного пульта с подписью ?Что-то происходит :3?. А ведь и правда, происходит что-то, но такое, о чём автору этой глубокомысленной картинки и не догадаться.Люди?— те ещё мрази, на самом деле. Это в порядке вещей. Они будут обещать перезвонить и не перезванивать, когда ты нуждаешься в них. Предлагать помощь и не помогать в нужное время. Говорить: ?Ты можешь довериться мне?,?— а потом обсуждать твои проблемы с другими. Обещать всегда подставить плечо, подать руку помощи и поддержать, а потом слиться в самый неподходящий момент. Выявлять твои слабые стороны, пользуясь доверием, а потом давить на них. Когда у тебя всё хорошо, быть рядом, а если что пойдёт не так, моментально исчезать из поля зрения. Внезапно напоминать о себе, когда рана понемногу затягивается и ты пытаешься их забыть, а потом опять добивать равнодушием. Откровенно плевать в твоё распахнутое сердце. Это нормально. Некоторые теряют веру в людей, некоторые, спотыкаясь, падая, обжигаясь, калечась, продолжают искать ?не таких?. Тьфу, да нет их, нет, сука. Ведь, чтобы понять, что суп прокис, необязательно доедать его до конца.Каждую ночь Нуки засыпала с этой мыслью, каждое утро просыпалась. Нет, она не была озлобленной на весь мир, она не была озлобленной вообще ни на кого, но чувство чудовищной несправедливости и обиды на судьбу глодало её изнутри с каждым днём сильнее. Она в глубине души всё ещё была маленькой наивной девочкой, верящей в говорящих единорогов, розовые мечты и большую крепкую любовь, и поэтому умом не могла принять того, что любовь может быть тяжёлой и злой, приносящей страдания. Любовь сродни большой злокачественной опухоли, сродни камню в ботинке или, если хотите, отвёртке в заднице. Эта болезнь либо сама проходит за долгие годы, либо превращается в то самое светлое чувство, либо… Либо что? Все любят хэппи-энды, никто не хочет думать о неприятностях, а ведь в жизни почти никогда не бывает хэппи-эндов. Особенно не хочется верить во что-то плохое, понимая, что когда-то ты был счастлив вместе со всем тем, от чего сейчас так больно. Но приходится, потому что воспоминания о том, как было раньше, непроизвольно лезут в голову и мучают, мучают, словно первоклассные палачи. Конечно, иногда отпускают, но ненадолго, а потом возвращаются опять. Ты становишься заложником своих мыслей. Они делают тебя зависимым от человека, которого любишь. Орудуют за тебя, рисуя себе идеальный мир и постоянно сокрушаясь, что настоящий мир далек от идеала. Каждый день даётся с трудом. Да что там, каждый час, каждую минуту ты надеешься, что всё изменится, счастье скоро придёт, мир перевернётся с ног на голову, всё будет хорошо, но суровая реальность остаётся суровой. Мы все заложники своих мыслей.Сорок шесть дней. Сорок шесть, сука, ебаных дней прошло с того момента, как они виделись последний раз. С того момента, как они улыбались друг другу, держались за руки, вместе гуляли, целовались на автобусной остановке, и Нуки всё время прятала смущённые и до бесконечности влюблённые глаза за густыми дредами. Тогда она была абсолютно счастлива, хотя, чего греха таить, под тонким слоем этого счастья таились тонны боли. Счастье скрывало её, как тонкий слой почвы покрывает камни на склонах Кавказских гор. Однако какое имеет значение эта боль в короткие минуты блаженства, если тогда даже вспоминать о ней недосуг? А сейчас прошло уже сорок шесть дней, и все эти сорок шесть дней горечь неразделённых чувств и мучительной любви идут рядом, рука об руку. Будто прозрачное стекло, через которое Нуки смотрела на мир, треснуло, и оттуда вылетел крупный осколок. Вылетел и вонзился ей куда-то прямо в сердце.Телефонный звонок, как пробуждение от тяжёлого сна. Нуки смотрит на экран как сквозь пелену и не может разобрать отдельные символы на дисплее.С чего началась вся эта до ужаса нелепая история.Чёрт. Что делать, что?! Нуки чувствует нестерпимую боль, словно изнутри её царапают десятки металлических когтей. Кричать, просить о помощи? В туалете сейчас никого нет. А если и есть, то им уж явно не до Нуки. Всем похуй. Телефон. Где он? Выпал из кармана. Руки дрожат, пальцы не попадают по клавишам пароля. Уф, наконец-то… Номер Лу, скорее… Вызов. Гудок. Ещё гудок. Да возьми же ты трубку, мать твою!!! Вспомни обо мне!!! В ушах шум, перед глазами темно. Ещё три гудка. Ещё… Блять, даже единственной подруге нет дела. Никому, совсем никому. Нуки чувствует, что изнутри её бьёт истерика, и она уже не понимает, кричит ли она вслух все маты и проклятия, или они все пока у неё в голове.—?Алло, Нуки! Да!Вот слышно приглушённый шумом голос Лу. На заднем плане орёт музыка, звенят бокалы, куча мерзких, таких чужих звуков. У неё, наверное, опять репетиция. —?Нуки, алло! Ты как?—?Лу! Лу, мне плохо! Мне херово! —?в истерике кричит Нуки, но получается лишь надсадный хрип. Несколько раз одно и то же, но безрезультатно. Однако Лу почуяла неладное, может, по тишине в трубке, а может, услышала что-то.—?Так, блять, ты где? Что случилось? Нуки, чёрт возьми, где ты?! —?она занервничала, закричала громче.—?Я… Я в туалете,?— Нуки, кажется, сорвала голос, теперь он был совсем сиплым. А шипы драли горло изнутри. Она кашлянула.—?Сука… —?вслед за этим ругательством последовало ещё несколько, однако немного тише,?— я сейчас!Короткие гудки. Нуки выронила телефон из обессилевшей руки. Он с неприятным стуком упал на кафельный пол уборной. По экрану предательски поползла трещина. Чёрная, угловатая, неровная, она разделила экран на две уродливые половины, как жизнь Нуки?— на ?до? и ?после?. И вот чёрт знает, что в данном случае послужило трещиной?— день первой встречи с Флор или сегодняшний вечер. Зато сейчас уже стало понятно, окончательно и бесповоротно: есть только два пути. Взаимность или смерть. А ведь, что самое паршивое, ни один из них не зависит от Нуки. Вообще ни от кого не зависит, никто и ничто не сможет ей помочь, кроме той, которая сама и вызвала эту болезнь. Никто. Не придумали врачи ни в одной клинике мира, как лечить ханахаки. А значит, всё обречено.—?Нуки! Твою мать! Ты здесь? Почему ты молчала?! —?Лу с шумом ворвалась в уборную. В одной из распахнутых кабинок она увидела Нуки. Но Нуки не видела её. Она полулежала, прислонившись к стене и кулаками размазывая слёзы по лицу, а всё тело её дрожало от холода и плача. Лу подбежала к ней, протянула руку, чтобы тронуть за плечо, и замерла. Взгляд её упал на плавающий цветок пиона, несколько куцых лепестков на ободке унитаза, а рядом с ними… кровь. Крови было немного. Пока немного. Но Лу поняла то же, что и Нуки: всё обречено. Её подруга обречена. Несмотря на порой несерьёзное отношение к жизни, Лусинэ понимала, что спасти её подругу невозможно. ?Флоре? плевать на всё и всех, кроме неё самой, а чудес не бывает. Нуки подняла голову, попыталась что-то произнести и не смогла. Зубы стучали, дыхание прерывалось. Лу накинула на её плечи свою джинсовку.—?Пиздец,?— только и смогла сказать она. Да, тупо, но сколько боли, заботы, переживаний и безысходности она вложила в это слово! Она всегда не по-детски беспокоилась о Нуки, особенно, когда появилась Флор, ведь они были так близки. Лу, как могла, защищала или пыталась защитить подругу от постоянных мыслей о Флор, отвлечь, вытащить из депрессии, и с переменным успехом она вела борьбу за неё. А что теперь? Всё пошло прахом, все страдания и надежды самой Лу. Даже у неё, всегда смелой, решительной и находчивой, сейчас в буквальном смысле опустились руки. А уж Нуки она всегда считала маленькой и ранимой девочкой. Что делать? Как поступить?Нуки подняла голову. Глаза её неестественно блестели, но видно было, что она более-менее успокоилась. Только грудь её изредка содрогалась от всхлипов. Лу молча села рядом, не боясь испачкать светлые джинсы. Ежу понятно, что здесь она ничем помочь не сможет. Вызывать скорую абсурдно, самостоятельная помощь тоже не будет эффективной. Но молча сидеть тоже нельзя, нельзя показывать Нуки, как всё на самом деле плохо. Надо что-то сказать. Думай, Лу, думай!—?Тебе уже лучше? —?ляпнула первое, что пришло в голову, и сделала ещё хуже. Да, может, физически ей полегчало, но на душе стало ещё тяжелее, чем раньше. Нуки ведь теперь без конца будет думать о том, что произошло, и считать дни до смерти. Или… или пытаться приблизить её.На губах Нуки заиграла улыбка. Серьёзно? Или это опять истерика? Но нет, Нуки была спокойна.—?Ты понимаешь, что это конец? —?спросила она, как показалось Лу, с усмешкой. —?Всё, теперь мне пизда.Опять она пытается отшутиться. И ведь откуда в ней столько силы?.. Лу ненавидела Флор всеми фибрами своей души. Эта женщина, считала Лу, нагло использовала Нуки для удовлетворения своих потребностей, неважно, физиологических или эмоциональных. Важно, что сейчас всё зависело только от неё, и надежда на то, что исход окажется благополучным, была ничтожна. Если бы Лу могла, она бы стёрла Нуки память или стёрла с лица земли эту женщину, чтобы Нуки никогда её не узнала. Но это невозможно, а значит, надо что-то делать сейчас.Она собрала с пола несколько лепестков и нервно раздавила их пальцами. Нуки молчала. - Нет, - Лу поднялась и протянула ей руку. - Откуда ты знаешь? Всё меняется. Пошли отсюда.