17. (1/2)

Брызги веером разлетелись в стороны, когда по луже, ни на что не обращая внимания, пронесся Есенин.

- Жуков!

- Есь! – крикнул Наполеон, но было поздно – мальчишка уже добежал и вцепился Жуку в рукав.Девушка, которая пришла вместе с брюнетом, неодобрительно посмотрела на Политика. Наполеон в ответ пожал плечами, однако шокированным или расстроенным он не выглядел. Наоборот, похоже, по его мнению, начиналось все самое интересное.А тем временем в переулке разыгрывалась драма.- Жук, подожди! Подожди! Ты не так понял!

- Пошел нахуй! – рявкнул через плечо Жуков и прибавил шаг, но Есенин уперся.Парень взревел, словно раненый медведь, схватил Лирика за запястье - тот взвизгнул от боли – и оторвал от себя разжавшиеся пальцы. Есенину показалось, что он слышит, как ломаются его кости. Жуков не отпускал, он с перекошенным от ярости лицом задрал Лирику руку, так что тот прогнулся, сцепив зубы. Он ничего не говорил, рычал только и смотрел дикими глазами на побелевшего блондина.- Жуков, пожалуйста… Жуков!! Мы просто пообедали вместе!

Зрачки агрессора сузились. Есенин понял, что последняя фраза была лишней - пальцы на его запястье сжались еще сильнее.- Я не лгал тебе, - прошептал Есенин, - искал… Ты не звонил и не писал…- И поэтому ты сразу пошел к этой мрази?! – заорал Жуков.Наполеон, стоящий неподалеку со сложенными на груди руками, вскинул брови.- Н.. – Лирик сглотнул судорожно, - Нельзя было? Прости…

- Мне твое ?прости? нахер не присралось!

У Есенина лицо стало таким, как будто Жук его избил.

- Прости, Жуков…Маршал шумно выдохнул. Он отпустил парня и отошел на шаг, но Есь не сдвинулся с места. Он прижал к груди пострадавшую руку и стоял, низко опустив голову. По щекам у него текли слезы.

- Прости меня…

Маршал потрясенно смотрел на Лирика. Такой реакции он не ожидал. Ждал криков, обвинений, побега в конце концов… Но Лирик стоял, съежившись, и тихо и безнадежно плакал. И если раньше всем этим хнычущим соплякам Жукову хотелось только врезать еще сильнее, то сейчас к горлу подкатывал стыд. Есь ревел беззвучно, не на публику. Ревел не от боли, а потому что больше ничего не мог сделать. И ему было стыдно.

Для Жукова это было невыносимо. Вся тупая животная ярость, еще минуту назад клокотавшая внутри исчезла, оставив после себя пустоту. В голове звенело от зашкаливающих эмоций, от непонятности ситуации и от осознания собственной неправоты. Маршал несколько раз пытался начать говорить, но почему-то не получалось – голос осип и слова, которые нужно было произнести, никак не хотели обличаться в звуки.

Слабостей Жуков не терпел ни в ком и в себе тем более. Разозлившись на себя, он резче, чем следовало, позвал парня по имени. Лирик не ответил. Напрягся всем телом, недоверчиво поднял взгляд – глаза у него были красные, влажные… и такие яркие, что дух захватывало. ?Влага отражает свет? пронеслось в голове Маршала. А потом Жуков поманил Еся к себе.

Лирик бросился к нему в объятия так, словно только этого и ждал. Вжался куда-то под распахнутую куртку, обнял одной рукой, вторую втиснул между собой и Жуковым. Мокрая щека прижалась к груди и Есь замер.

Маршал замер тоже. В такую ситуацию он не попадал еще никогда, и как действовать дальше представлял себе крайне смутно. Если бы Есенин был девушкой, Жуков успокоил бы ее, проводил домой и утешил еще и там. Но Есь был парнем, а плачущих парней, да еще из разряда тех, кого сам же и обидел, Жуков еще никогда не успокаивал.

Со словами дальше как-то не пошло, поэтому Жуков просто погладил Есенина по голове и ощутил, как тело мальчишки расслабляется. Это было странное ощущение… как будто напуганная птица перестает биться в руках.

- Есь, - Жуков сам удивился, каким чужим прозвучал его голос, - Ты живой?Парень кивнул, слегка отстранился и тут же принялся стирать со щек влажные следы.

- Извини, нашло что-то… Извини…- Заладил с извинениями…

- Какой-то день дурацкий…- Подожди.Маршал поймал парня за подбородок и приподнял ему лицо. Есенин попытался вырваться.

- Стой смирно.

Лирик закусил губу и прекратил сопротивляться. Большим пальцем Жуков вытер остатки слез с уголков глаз парня. Есенин смущенно покраснел. Да и вообще он раскраснелся от всего происшедшего. Волосы с той стороны, которой он прижимался к груди Маршала, торчали дыбом. И зрачки до сих пор были большими, словно чернильные пятна.

- Тебе надо домой, наверное.Но Лирик только головой покачал:

- В таком виде нельзя. Родители обо мне ничего не знают. Узнают – скандал будет… Я тут посижу, пока не приду в себя.

Сзади неслышно подошла Ракша и облокотилась на Жукова:

- Не бросать же его. Пусть у нас отсидится. Потом проводим обратно.Лирик недоверчиво переводил взгляд с Маршала на девушку.- Вы встречаетесь?

Ракша секунду молчала, а потом звонко рассмеялась так, что эхо от стен пошло.- Нет, ты слышал? Я же говорила, что он поэтому убежал!

Маршал недовольно на нее цыкнул.

- Да хватит уже… Есь, пошли. Ко мне хочешь?

- Хочу.- Отлично, - Маршал смерил до сих пор дрожащего мальчишку взглядом, вздохнул и, сняв косуху, набросил ее на плечи Есенина.

- Так вы не встречаетесь?

Девушка просто сложилась пополам от хохота. Маршал усмехнулся и пихнул Еся вперед, чтобы не тормозил:

- Нет, не встречаемся. Это моя старшая сестра. Познакомься – Ракша.

Похоже, Есю было хуже, чем казалось на первый взгляд, потому что после кружки чая в теплой компании Жукова, Ракши и Тая, он очень быстро срубился. Парня оставили в постели Жука. Укрывая его одеялом, Ракша помедлила немного, разглядывая симпатичное личико.

- Грустно это, - пробормотала девушка, возвращаясь в кухню.