Часть 5 (1/1)

Ждать им пришлось дольше, чем хотелось бы. Той же ночью Армину резко стало хуже. Его несколько раз рвало, остальное время он ворочался в бреду и лишь под утро заснул. Все ребята из ?отряда Леви? (как они иногда себя называли) дружно провели бессонную ночь рядом с товарищем и, как следствие, наутро мало кто был способен продолжать путь. Пользуясь таким случаем, Жан уговорил капитана остаться в пятиэтажке на ещё одну ночёвку. Должно быть, надеялся, что Армину за это время полегчает. Аккерман согласился. Наверняка в глубине души надеялся на то же, что и Жан, что и все остальные. Вот только без толку. Жар у Армина то спадал, сменяясь валящей с ног слабостью, то накатывал вновь. Спустя сутки Леви озвучил группе решение двигаться дальше. Флок, честно сказать, ожидал, что взбалмошные Жан и Эрен будут противиться, но те приняли волю лидера без лишних возражений. Через минуту сами же поочерёдно потащили Армина на руках вниз, к фургону. И, хотя Эрен с Жаном не имели привычки вставлять друг другу палки в колёса, подобное единодушие в процессе общего дела можно было наблюдать у них нечасто.Чем ближе подъезжали они к космодрому, тем лучше и ровнее становилась дорога. Степь была девственно чиста, точно не только никаких зомби, но и никаких людей здесь с роду не водилось. Наперекор этой иллюзии посреди каменного скелета монтажно-испытательного корпуса гордо высилась тяжёлая ракета-носитель ?Парадиз??— гимн светлому уму человечества, реквиемом по которому стал зомби-вирус.?Вот бы глянуть поближе на неё, да заодно на ?ТN-9,??— позволил себе пожелать Флок. Желание его сбылось довольно скоро: бензин был на исходе, а о пешей прогулке с тяжело больным на руках не могло быть и речи. Пришлось остановиться на руинах МИКа, чтобы обыскать близлежащий автопарк на предмет топлива, а заодно передохнуть.Даже невнимательный парень вроде Флока мог заметить, как тихо стало в их лагере за последние полтора дня. Жан с Эреном больше не собачились, Леви не ворчал из-за плохо протёртого от крови лобового стекла, Саша не мурлыкала свои детские песенки, а Микаса, и раньше не слишком-то общительная, теперь только молчала. Флок поначалу сам пытался хоть как-то поддерживать разговоры, но быстро от этого устал. В конце концов, он знал причину молчания не хуже других. Никто не говорил это вслух, но все понимали, что шансы выжить у Армина?— пятьдесят на пятьдесят. Армин всегда был самым слабым из группы, а тут ещё и болезнь?— серьёзная и неизвестная. Флок ненавидел об этом думать, но думал. Была у него одна такая идиотская привычка: никогда не лгать ни себе, ни другим. Тем не менее, даже ему было жутко поймать себя на мысли, что, не будь в нескольких днях пути лаборатории с медперсоналом, он предпочёл бы, чтобы Армин скорее отмучился. Смотреть на это… смотреть на это Флоку становилось всё тяжелее. Почему?Он видел много смерти за эти годы. Близко. Ближе, чем хотелось бы. И часто. Настолько часто, что постепенно воспитал в себе равнодушие к гибели случайных знакомцев и недолгих попутчиков. Но наблюдать эту костлявую суку подступающей к кому-то из ?своих??— по-настоящему ?своих??— было делом совсем иным. Флоку казалось, он следил за тем, как умирает он сам. Единственное, чего он хотел,?— чтобы это прекратилось. Любым способом.Фургон пришлось оставить в степи недалеко от здания автопарка: топлива просто не хватило, чтобы закатить его внутрь. Леви, однако, ничего страшного в этом не видел: мародёры по таким местам ходить давно перестали, а зомби мало интересовались автотранспортом без людской ?начинки? внутри.—?Вот ведь мудилы! —?сетовал Жан, пиная руины очередной колымаги. —?Всё растащили, ни хрена не оставили! Флок, проверь тот ?Форд?, может…—?Эй… —?Сашин оклик торжественно стих под полуобвалившейся штукатуркой потолка. Она замерла перед открытым багажником, из которого доносились хорошо знакомые всем присутствующим рычаще-хрипящие звуки. Ребята подбежали к ней.Девочка. Лет шести или… сейчас уже трудно сказать, сколько ей было в момент гибели. Не больше двенадцати?— однозначно. Встревоженно вращала большими пустыми глазами и, рыча, скалила свои, вероятно, всё ещё молочные зубки. Без видимых ран, но связанная по рукам и ногам и неимоверно, неестественно тощая. Должно быть, умерла от голода, решил Флок. И тут же почувствовал тошноту от мысли, что кто-то мог запереть связанного ребёнка в багажнике авто. Видимо, остальные разделяли его чувства.—?Чего встали? Первый раз видите зомби? —?подошедший сбоку капитан Леви легонько шлёпнул ладонью по Сашиной винтовке, напоминая той порядок действий в случае обнаружения мертвяков. Саша с шумом вдохнула, медля. Никто из ребят не решался двинуться. Леви молча снял пистолет с предохранителя.—?Стойте! Дайте мне,?— Флок сам не понял, когда и как это сказал.И, хотя в руке у него была его верная бита, Леви почему-то протянул ему пистолет.—?Давай, не тормози.Флок несмело взялся за рукоять и прицелился. С расстояния в полметра недостаток меткости не был проблемой. Впервые за долгие месяцы у Флока вновь появилось нестерпимое желание закрыть глаза перед выстрелом. Он бы и закрыл, но капитан смотрел прямо на него, а перед этим человеком было стыдно показывать свой страх. Стоп, что? Страх?—?Я дарую тебе пощаду,?— произнёс Флок неизменную для таких случаев мантру. И нажал на спусковой крючок. Худое тельце разок дёрнулось и замерло. Саша закрыла багажник.Ушли из автопарка молча. Лишь подойдя к машине, Эрен предложил:—?До заката можем успеть в техноблок. Без понятия, что там по бензину, но вдруг повезёт?—?Пошли,?— кивнул капитан. —?Флок, Микаса, останьтесь с Армином и подыщите где-нибудь место для костра.—?Микаса, иди, я останусь,?— неожиданно вызвался Жан, украдкой заглядывая внутрь фургона, где оставили лежать Армина. Флоку отчего-то сделалось не по себе. Мерзкое, липкое чувство пауком ползло вверх по его потной спине с момента, как остальные ушли. И хотя поблизости не было никакой опасности, хотелось сбежать. В конечном счёте Флок так и сделал: вызвался пойти вперёд на испытательный комплекс и натаскать чего-нибудь для костра. Закат близился, бензина, чтобы прогреть холодную ночь, у них могло так и не появиться, а разводить костёр в степи, на хорошо просматривавшемся пустыре было наихудшей идеей.Испытательный комплекс представлял собой пятнадцать этажей насквозь проржавевших перекрытий, балок, узких лесенок с высоченными ступеньками, бесконечных платформ с расшатавшейся оградой или без ограды вовсе, обрывавшихся вниз. Даже при отсутствии внешних стен?— прекрасное укрытие от зомби. Живой мертвец быстрее сам свалится куда-нибудь прежде, чем доберётся здесь до жертвы. Доказательство этому Флок нашёл сразу на первом этаже в виде кряхтящего полуживого трупа, насаженного на торчащий кусок арматуры. Какая ирония: безмозглым зомби ни по чём любые повреждения, пока цела их пустая башка. Флок, правда, эту ситуацию тут же исправил, даровав бедолаге пощаду месте с хорошим ударом своей биты. Сделал это на чистом рефлексе, а потом задумался. Странно, ему казалось, там, на парковке, внутри у него шевельнулись остатки человечности. Выходит, нет?О человечности Флок размышлял недолго. Все мысли разом улетучились из головы, стоило ему увидеть её. Высоким столбом белела она среди грязных замусоренных этажей. Флок бежал по лестницам вверх, пока не запыхался, а она всё не кончалась и не кочалась. И лишь на тринадцатом этаже Флок вышел к её носу?— огромному, точно купол собора. Ракета-носитель ?Парадиз? с двумя боковыми ускорителями была призвана вывести человечество за пределы жалкого в космических масштабах островка его родной планеты. Но, при всём её величии, ракета была лишь подспорьем. Чуть поодаль в открытом ангаре стоял первый в Элдии многоразовый космический корабль TN-9 ?Титан?. Термозащитная плитка на крыльях этой гордой птицы облупилась, так и не испытав перегрузок стратосферы. Восхищение трепетало в груди Флока, и его, подобно запущенному твердотопливному двигателю, было не остановить. Но к этому величественному чувству примешивалось и горькое, тяжёлое осознание. Даже если через пару дней они доберутся до лаборатории, даже если вакцина из крови Эрена сработает, даже если человечество освободится от гнёта зомби и заживёт по-старому, эта ракета и этот корабль уже никогда никуда не полетят.Ничто не выбивало грустные мысли из головы лучше, чем физический труд. Флок наломал деревянной мебели, натащил макулатуры и устроил кострище на пятом этаже комплекса. Бумага быстро прогорела, и огонь принялся уверенно глодать дерево, когда появился Жан с рюкзаком за плечом и с Армином на руках. Последний, хоть и выглядел весьма дурно, нашёл в себе силы махнуть Флоку рукой в знак приветствия. Даже хотел что-то сказать, когда Жан опустил его на ноги, но закашлялся, и Флок кивнул, давая понять, что рад его видеть и без слов.Темнело быстро. Среди разбитых окон техотдела замелькал свет фонариков. Флок засмотрелся на его блики, возвращаясь от фургона с рюкзаком консервов. Степное небо у него над головой осыпало звёздами. Флок вспомнил, как учил сестру созвездиям, и хотя он знал всего пять, она говорила, что её брат?— самый умный на свете. Флок был, может, отчасти не против и сам так думать. Пока не встретил Армина, который, казалось, знал каждый пучок звёзд на небосклоне. Флока всегда это восхищало, но теперь он думал: зачем? Какой прок от этих звёзд, если ни они, ни карты не могут точно подсказать путь к их цели? И всё равно отчего-то Флок не мог оторвать от них взгляда. Проходил метров сто, замирал, смотрел вверх, проходил ещё, снова останавливался и задирал голову. Будто бы ждал, что на небе за жалкие секунды что-то изменится. Но ничего не менялось. Не изменилось, даже когда Флок вернулся в испытательный комплекс. Изнутри этажи уже занавесила темнота, и ступать по крутым лестницам приходилось осторожно. Может, поэтому Жан с Армином и не услышали его. А может быть, потому что сидели к лестнице спиной. Вернее, сидел Жан, а Армин ёрзал у него на коленях, слабо пытаясь оттолкнуть его. Флок поспешил бы прервать их, если бы не шёпот, умноженный эхом высокого потолка.—?Я тоже заболею.—?Нет, Жан.—?Я тоже хочу заболеть!—?Прошу, нет.—?Я тебя не оставлю, понял?В слабом свете костра Флок вдруг увидел всё так ясно. Он замер. Оцепенел без шанса двинуться и задержал?— сам не знал, на сколько?— дыхание. А в пяти метрах от него Жан держал больного Армина на коленях и целовал. Флок вдруг осознал. Осознал всё, что не давало ему покоя в дружеских объятиях этих двоих, в их долгих, понятных лишь им одним, беседах, в том тревожном напряжении, что устанавливалось всякий раз, стоило Флоку остаться с Жаном и Армином втроём. Ему стало не по себе ещё больше, в животе поднялась буря, мурашки пошли градом. Ещё не придя в себя, на едва работающих ногах он тихо отступил?— почти сполз?— вниз на полпролёта, присел на корточки и сидел так, пока ноги не затекли, а когда встал, громко топнул и озвучил своё появление звоном биты о перила.Жан и Армин встретили его молча. А он сам, не находя ни слов, ни тем для разговора, принялся вскрывать банку опостылевшей ему за последние месяцы безвкусной тушёнки. Руки тряслись. Через четверть часа снизу послышался деловитый топот, а по белой колонне ракеты ?Парадиз? забегали огни фонарей: Леви и ?отряд? вернулись. С собой им удалось утащить пару канистр бензина. Эрен живо рассказывал, скольких трудов им стоило перелить бензин в нужную тару, а Саша даже предложила плеснуть немного в костёр, но Микаса её одёрнула. Никто не носился вокруг ракеты, никто не бегал любоваться космическим кораблём. Люди больше не мечтали о космосе. У людей было куда более простое и банальное намерение: выжить.Выживает полезнейший. Флок действительно так считал. Он видел это своими глазами, он в этом убедился. Наверно, оттого и не понимал, зачем сильный, умелый солдат вроде Жана, действительно полезный команде, пытался тоже заболеть. Даже учитывая Жанову привязанность к Армину, разве не пойдёт команде во вред, если больных будет два?Ответ на свой вопрос Флок узнал на следующее утро. На следующее утро, когда Жан нёс Армина на руках обратно в фургон, голова того уже болталась на Жановом предплечье. А когда Эрен предложил его сменить, Жан отказался. Армин был ещё жив, но все уже поняли: ненадолго.