Black Summer (1/1)

Джеффри Граймс/Элисон Арджент.Джеффри Граймс — обычный восемнадцатилетний подросток, без пяти минут выпускник, ботаник. Джефф никогда не любил жизнь так, как таковую. Так уж получалось, что Джефф редко, когда был любимчиком фортуны.Первый раз, когда фортуна отвернулась от Джеффа, был день его рождения. Маленький голубоглазый комок счастья появился на свет, и врачи зашлись в неистовом хохоте, увидев, как пуповина обвила его шею, руки и ногу. Посмеявшись вдоволь, врачи вытянули мальца Джеффи из того света. Но это было только начало жизни в мире неудач Джеффа.Линда и Роджер Граймсы очень хотели второго ребенка, и, когда счастье постучалось к ним в дом, подарив две полоски на тесте беременности, они были на седьмом небе.Линда и Роджер души не чаяли в своем чаде и старались оградить его от всех возможных и невозможных опасностей мира сего. Матери не стало к семи годам мальчишки. Джефф рос под чутким взором отца, а это уже приговаривало его к подколкам мальчишек, типа "папенького сынка", или "размазни". Джефф никогда не мог постоять за себя, ведь он был слаб и хил. Порой сам Джефф ненавидел своего отца за то, что он уж очень сильно держал его возле себя. Всегда, когда он хотел разобраться с местными хулиганами сам, (хотя он знал, что это у него не выйдет), из ниоткуда всегда появлялся отец, или старший брат, Рик. Они часто разбирались с хулиганами, а малышку Джеффи они уводили, отчего репутация его опускалась ниже плинтуса, так же, как и его самооценка.Джефф подрастал. Шли года. Его стали травить ещё больше. Примерно в одиннадцать лет малыш Джеффи узнал, что у него вегетососудистая дистония и ещё масса страшных и непонятных ему названий болезней. Он больше всего на свете не хотел, чтобы об этом узнал отец, но как по-другому? Он был в глубоком разочаровании, ведь отец еле согласился отдать малыша Джеффа в секцию легкой атлетики. Что не говори и как бы не обижали Джеффа на улице, он был очень быстр, ловок и проворен. Но с приходом таких болезней, с атлетикой ему пришлось попрощаться. Джефф думал, что с наступлением школы все уляжется и все перестанут его дразнить. Ох, этот детский, наивный разум...Уже в школе Джефф понял, что ошибался. Джефф был Лузером среди парней. Его дразнили, обзывали. Позже, примерно в тринадцать лет, Джефф стал обрастать ужасными патлами. Он уже тогда понял, что дело плохо. Одноклассники стали обзывать Джеффа "тупым потомком росомахи" и таким прочим, отчего бедняга Джефф психовал, дрался с одноклассниками и ненавидел себя за то, что он такой есть. Иногда Джефф впадал в столь жуткую депрессию, что задумывался о самоубийстве. Он не мог выдерживать террор одноклассников и отцовскую назойливую заботу, которая связала его по рукам и ногам. Да, возможно он ненавидел своего отца. Но только немного. Его раздражало, что он всегда был сопливым.В средней школе дела Джеффа лишь ухудшались. Хуже разъяренных детей, могут быть только разъяренные подростки. Издевательства над Джеффом набирали обороты. Его приклеивали к стулу и делали ещё много страшных штук. Отец Джеффа был просто в бешенстве. Он говорил с директором, родителями хулиганов, даже дошло дело и до полиции. Но обидчики всегда извинялись, делали невинные лица и их прощали. А через пару дней все начиналось заново. Брат Джеффа как-то решил научить Джеффа постоять за себя. Он показывал Джеффу разные приемы, удары. Джефф и представить себе не мог, как жалко это выглядело со стороны. Щуплый и худой Джефф смешно смотрелся в стойке. Один раз он даже попробовал дать сдачи. Он даже нанес пару красивых ударов обидчику. Но все было впустую. Джеффа избили.Средняя школа для Джеффри - это ужас. В старшей школе он изменился. Он стал одеваться лучше. Состриг свое кучерявое "афро" и оставил слегка кудрявую, короткую прическу. Мускул в его теле не прибавилось, ион остался все тем же Джеффи-грушей.Может быть, думал Джефф, все бы и забыли про его существование вообще, если бы не школьная команда по футболу, а именно квотербек. Красавчик школы, мускулистый, с очень крутой прической, машиной, денег и горой мышц- Майки Хэррисон. Он ненавидел Джеффа точно так же, как и Джефф ненавидел его. У него было все и даже больше. Он был тем зачинщиком, главой тех, кто докапывался до такого, нейтрального ко всему, как Джефф. Он не мог отпустить мать, так как ее ему не хватало. Джефф до такой степени ненавидел свою жизнь и людей, что мог бы попрощаться с этой жизнью и ее обитателями запросто. Джефф ненавидел себя и свое пожизненное клеймо, которое преследовало его по жизни. С этим он шел по жизни, с клеймом под названием "Лузер". Но было здесь то, что держало Джеффа, то, что не давало ему сойти с тропы под названием "жизнь". Это "что-то" длилось с первого класса. И можно сказать, что Джефф жил только ради этого. Любви. Хоть она была и безответна..."Первая леди".Элисон Арджент-самая красивая и обаятельная девушка школы. Такую девушку как Элисон надо искать долго. Умница, красавица, стройная брюнетка с шикарной грудью и карими глазами. Элисон сочитала в себе все качества, присущие идеальной девушки. 90-60-90, умна, стильна, добра сердцем и душой. У Элисон все было идеально: от каблуков до изящных маникюров.С самого детства, Элисон, которая росла в богатой и культурной семье, привыкла всем помогать. Она была воспитана, культурна, изящна. Родители Элисон, а именно Говард (владелец крупного бизнеса в Нью-Йорке) и Мэри (его заместитель и правая рука) Ардженты хотели сделать из девочки идеал. В шутку они говорили на нее "Первая леди". Элисон занималась фигурным катанием, конным спортом, биатлоном. Она была ещё и мастер на кухне. Ее кухонные шедевры удивляли всех, в ее столь юном возрасте. Элисон пошла в школу и через пару лет учебы стало ясно, что подрастает медалист и гордость школы. Шли года, а успехам Элисон не могли налюбоваться учителя и родители. Казалось, она делала феноменальные успехи.Но как говориться "не человек влияет на общество, а общество на человека".С начала средней школы у Элисон начались проблемы с учебой. Подростки, особенно если они являются плохой компанией, рано или поздно затянут в свои сети любого, кто им понравится. Не исключением стала и наша умница-красавица Элисон Арджент. Но об этом позже.Элисон относилась ко всем одинаково хорошо и с неким пониманием, любовью. Одним из круга этих людей был Джефф Граймс. Кого-кого, а Джеффа ей было жалко всегда. Жестоко с ним обращались. Она была готова заступаться за него вечно, но эти жестокие подростки никогда не оставляли его в покое. Чаще всего именно Элисон выступала в роли защитника Джеффа, за что Джефф был ей благодарен, как хренову Господу Богу. Ей казалось, что Джефф боготворил ее. Но она даже не знала, насколько все серьезно...Девочки остаются девочками при любых ситуациях, вот и Элисон не исключение. Она стала интересоваться мальчиками в средней школе, когда мальчики потихоньку стали превращаться в мужчин. Да и сама Элисон, у которой на то время грудь уже была размером больше "двоечки" заставляла парней сходить с ума, а некоторых даже разыгрывать свою сексуальную фантазию по ночам. Элисон гуляла с парнями, целовалась с ними. В общем, делала все, что делают подростки в ее возрасте. Но Говарда и Мэри такая перспектива не устраивала. Они не могли себе представить, что "первая леди" станет "оторвой" и будет курить марихуану, пить алкоголь и даже заниматься незащищенным сексом. Элисон лишь смешили слова родителей, и они поняли, что упускают дочь. Через пару лет опасения Мэри и Говарда Арджентов стали оправдываться. С переходом в старшую школу, от умницы и хозяйки Элисон почти ничего не осталось. Нет, она не потеряла своего ума, она была такой же умной и стала еще красивее и женственней. Ее наряды стали все открытей и сексуальней. Больше не было одного маникюра в неделю, он был всегда, и всегда новый. Один красивее другого. Первый пирсинг, поход на вечеринку. От этого оградить невозможно. Даже если бы Мэри и Говард попытались, (а они пытались, как могли) это вызвало бы кучу ссор, разногласий и не дай Бог, ненависть к родителям. А Говард с Мэри этого не хотели."Всему виной этот тупорылый качок из футбольной команды и его тупая шайка идиотов!" Так объяснял ситуацию насчет Элисон Говард. И он был прав. Майки и Элисон познакомились на матче против школы "буйволов". Тогда Майки сделал финальный тач-даун, который и принес победу "медведям" и посвятил эту победу самой красивой девушке на стадионе. Которой и оказалась Элисон. Удивительно было бы, если бы Элисон не понравился Майк. Как казалось Элисон, он сочетал в себе все качества, присущие ей. Богатый, красивый, накаченный и (как ей казалось) умный...Майки же сразу положил глаз на нее и решил: "Она моя!"Они долго общались, гуляли. Майки познакомил ее со своими друзьями, которые и оказались той самой, губной компанией. По началу Элисон и сама не знала, чего она хотела. Она отдавала себе отчет в том, что он парень непростой и что могут быть неприятности. Но чего хотел Майки, он знал точно. Он хотел заполучить Элисон душевно и физически. Ее и ее тело. И у него это вышло. На вечеринке, в честь очередной победы "медведей" и триумфу Майка, Элисон, чей разум был слегка затуманен алкоголем, не выдержала шарма и напора Майки и наверху, в родительской спальне Майка отдала ему свою невинность.С тех пор Элисон и Майки стали самой видной парой школы. Как Майки и хотел. Ему было все равно на ее внутренний мир, на ее дела, и порой, как казалось Элисон, на нее вообще. Но как ни крути, она привязалась к нему, тогда, когда отдалась ему. Ей казалось, что она любит Майка, но так ей казалось лишь тогда, когда у них было все хорошо. А таких моментов было мало.Элисон Арджент хотела настоящей, искренней любви. Она страдала, когда Майка не было рядом, когда он гулял на вечеринке и щупал черлидирш. Но она скрывала свою боль. Что бы вся школа думала, что все хорошо. Что они и по-прежнему самая лучшая и красивая пара школы. Элисон не стала совсем "оторвой", она была все та же милая, умная, добрая девушка, которая защищает Джеффа Граймса от выходок своего парня. Которая просто попала в замкнутый круг любви и ненависти. Которая любит, но не чувствует себя любимой. Которая хотела бы уйти от Майка, но не могла, потому что это испортит отношение и звание "лучшая пара школы". Она хваталась именно за этот принцип, несмотря на то, что любила Майка таким, каков он есть. И, наконец, Элисон Арджент, которая и не представляла себе то, что среди всех людей, одноклассников есть тот самый, который хочет любви и искренности. Ох, если бы она только знала... "Человек невидимка".Эдвард Колин - двадцативосьми летний сирота. Участник боевого конфликта в Ираке. Эдвард был тем человеком, чью судьбу не посоветовали бы никому. С раннего детства Эдвард узнал, что такое смерть.Он жил с семьей в Нью-Гэмпшире. Отец Эдварда был продавцом наркотиков. Он хотел обеспечить свою семью всем необходимым, так как помимо Эдварда у него было ещё трое детей. Жили они не так уж и хорошо, как для семьи, которая живет за счет продажи наркотиков. Маленький Эдвард всегда знал, что нужно делиться, отдавать все лучшее сестрам. Часто Эдвард уходил из дому на день, а то и на два. Уж кто-кто, а он знал, как выживать на улице, несмотря на то, что Эдварду было всего семь. Семья у них была неблагополучная. Отец, который любил алкоголь больше чем детей и естественно сам принимал наркотики, частенько избивал жену и детей. Особенно Эдварда. Он бил его почти каждый день. Почти все деньги, заработанные отцом Эдварда, уходили на алкоголь и наркотики.Никто не любил семью Колинов. От части это было из-за материального статуса семьи. Отчасти из-за того, что соседи и знакомые (которых было и так мало) устали от постоянных скандалов, криков, визитами полиции в доме Колинов. Но больше всего они не любили чернокожих. И когда все узнали, что вся семья Колинов — чернокожие, сразу отреклись от них.На улице Эдварда часто дразнили "обезьяной", "тупым ниггером" и такое прочее. Эдвард мог постоять за себя, но ему не нравились постоянные драки. Поэтому Эдвард всегда гулял один. Он ходил по разным постройкам, заброшенным зданиям. Где народу поменьше.И вот, в тот, "черный" день календаря, который сниться Эдварду до сих пор, случилось ужасное.Отец Эдварда задолжал своему поставщику очень круглую сумму. В ту ночь в дом Эдварда и его семьи ворвались люди с оружием. Они не спрашивали, они стреляли. Первой погибла мать Эдварда, которая встала ночью в туалет. Когда ворвались, она как раз выходила из туалета и получила свинцовый поцелуй из дробовика в грудь. Она скончалась моментально. Эдвард сразу понял, что дело плохо и кинулся к сестрам. А отец, доставши из-под матраса пистолет, начал палить во все стороны. Дети прятались в комнате и когда услышали, что отца схватили, попытались бежать через окно. Но не все успели. Эдвард выскочил первый и был готов принять младшую сестру, как вдруг дверь в комнату распахнулась, и люди с оружием схватили сестер Эдварда, который упал в кусты и прятался. На глазах отца Эдварда, сестер убивали мучительно. Одной сломали позвоночник о колено, другой просто раскололи череп об стену. Что случилось с отцом, Эдвард так и не узнал, потому что уже бежал, бежал сломя голову и рыдал. Ни столько за родителей, сколько за сестер. Он рыдал во весь голос и не переставал бежать. Адреналина в нем хватало.После всех этих "гангстерских" разборок, Эдварда определили в детский дом, где он оказался единственным "черным" мальчиком. Жить ему стало ещё хуже. Там, в детском доме, Эдварда научили суровой жизни. Он стал "Черной вороной" среди белых. Он научился не опускать руки даже при самых худших обстоятельствах. Что надо бороться до самого конца, даже если знаешь, что победа не за тобой. Детдомовские мальчишки творили с Эдвардом ужасные вещи, и всем было на это все равно. Поначалу Эдвард лишь терпел побои и издевательства. Но позже понял, терпеть нельзя. Как-то раз, когда Эдвард обедал в столовой, местные хулиганы подошли к нему. Один из них плюнул ему в тарелку. Эдвард терпел недолго. Резко подхватившись, Эдвард разбил на голове обидчика тарелку. Второму Эдвард засадил с ноги в коленную чашечку, отчего нога второго хулигана заболталась, словно связка сосисок. Третий попытался сбежать, но вилка, брошенная Эдвардом, догнала его очень быстро, встряв в лопатку. Никто толком ничего не понял, как и сам Эдвард. Это случилось настолько быстро, что первые пару минут все стояли в ступоре. Лишь потом девочки завизжали и все спохватились. Один Эдвард стоял неподвижно. Он стоял и наслаждался тем, как ярость и чувство мести растекались по его жилам. Он не слышал звуков, криков, он слышал лишь приятный звон в ушах, отчего его лицо скривилось в улыбке злорадства. Именно тогда все и поняли, что иметь дело с Эдвардом чревато последствиями.Когда Эдварду исполнилось восемнадцать, он узнал, что больше не может находиться в детском доме. Он был одновременно рад и расстроен. Он не знал, куда ему податься, но был безумно рад тому, что покидает это место, которое стало для него всем: домом, тюрьмой, адом, полем боя. Но никак не раем.Одно время Эдвард подрабатывал санитаром в маленьком госпитале, за что ему разрешали жить в комнате уборщика. Потом он работал вышибалой в клубе, газонокосильщиком, охранником. Список профессий "на неделю" мог бы продолжаться долго. Нигде Эдвард не мог заработать нормально денег. Порой Эдвард спал на улице. А когда становилось особенно плохо, он воровал еду из магазинов и супермаркетов. Позже Эдвард ещё сделал пару глупостей, из-за которых ему пришлось сесть в тюрьму. Просидел он недолго. Почти три года. Когда Эдвард освободился, он понял, что если раньше для него найти работу было проблемой, то сейчас, с судимостью за плечами, и подавно.Однажды, проходя мимо магазина с техникой, он увидел репортаж из Ирака, где как раз происходил военный конфликт между США и Ираком. Тогда всех агитировали присоединиться к войскам США. Обещали хорошие деньги, жилье и кучу всяких других штук, на которых ведутся лишь "лохи", как рассуждал Эдвард. Но выбора у него не было. Он знал, что в случае чего, плакать за ним никто не будет. Никто, из многомиллионной толпы не знал, кто такой Эдвард Колин и что он пережил за свое детство. Он был лишь человеком-невидимкой.Эдвард записался в ряды добровольцев армии США. Там он прошел курс молодого бойца и научился обращаться с оружием. Поначалу оружие вызывало у него отвращение, так как он помнил, что это оружие сделало с его семьей. Но позже, его воспоминания накрыло ещё большим листом воспоминаний. Ещё более мерзкими, кровавыми, жестокими.Эдвард никогда не забудет тот день, когда убил человека. Он блевал и рыдал. Смешанные чувства накрывали его волнами, одна за другой. Это был стресс, депрессия. Когда он целился в боевика, он видел себя гангстером, в ту ночь, у себя дома. Он видел перед собой не боевика, а свою мать. Но все же он спустил курок "М4А1" быстрее и пуля, влетевшая точно промеж глаз, заставила голову боевика (а в глазах Эдварда его собственной матери) разлетается с отвратительным звуком как арбуз.Во время разгара военных действий, бронетранспортер, в котором сидел отряд Эдварда, взорвали. Эдвард, который сидел в окопе с парой товарищей, сразу кинулся под пули. Ему кричали, чтобы он вернулся, но он бежал, как тогда. Потому что там, в транспортере, сидел единственный друг Эдварда, (белый друг) рядовой Симс. С ним подружился Эдвард быстро и ему это нравится. Он наконец осознал, какого это: иметь друга. И сейчас его лучший друг горел внутри железного гроба. Он добрался до транспортера. Тот горел вовсю. Голыми руками Эдвард открыл раскаленную крышку люка, (на боль ему было плевать). Он, не думая, запрыгнул внутрь. Огонь буквально плясал вокруг Эдварда, но он не обращал внимания. Он отыскал Симса быстро. Беднягу прибило прутом к стене и зажало с обеих сторон горящими обломками. "Уходи!"- кричал Эдварду Симс. Тот пытался его вытащить, но это было невозможно."Беги Эдвард, спасайся! Сейчас рванет!"- кричал Симс на последнем вздохе. Сквозь слезы и боль Эдварда пришлось покинуть горящий транспортер. Но он немного не успел. Отбежав буквально пару метров, транспортер взорвался, и Эдварда откинуло на десять метров.Эдвард выжил, но думал, что лучше было бы ему там умереть. Он получил деньги, квартиру и контузию в придачу. Годами Эдвард глушил боль и голоса мертвых в голове алкоголем. Он был себе противен за то, что пьет, как его отец. За то, что бросил товарища, своих сестер, за то, что убивал людей.Теперь Эдвард лишь сидел дома и тратил деньги в основном на алкоголь. Он думал, а точнее знал, что теперь он стал невидимкой ещё больше. Что теперь он уж точно никому не нужен и было бы лучше, если бы он умер там, в Ираке.Проживая в самом Европейском городе Америки, что поражал красотой домов и величием исторических зданий, библиотек, музеев и разнообразием проживающих людей, наши герои проживали беззаботную жизнь среднестатистического гражданина, со своими проблемами и своей жизнью. Погода здесь была промежуточная, зачастую – стабильная.От делового центра города, где здания были большими и стеклянными, и до целых районов, выстроенных из кирпича, маленького городка Синтианы, что стал родоначателем самого масштабного события в двадцать первом веке, а пока что, он был тем городом, что оставался крупнейшим городом Новой Англии, в котором люди жили своей жизнью, не подозревая что, вскоре, вся жизнь перевернется с ног на голову. Именно здесь, в Синтиане и живут наши герои. Три человека, абсолютно не похожих друг на друга, с разными, но в это же время и похожими историями, чьим судьбам суждено было пересечься. А некоторые уже пересеклись и не подозревают, что одна глобальная катастрофа поможет им всем объединиться.Джефф стоял в своей комнате и смотрелся в зеркало"Боже, ещё один никчемный день в школе”, - подумал он.Парень отдал бы все, чтобы остаться дома и не пересекаться с Майки и его тупорылыми дружками. Но была так же причина, по которой Джефф спешил в школу. Он посмотрел на стенку возле кровати. Вся она была увешана фотографиями Элисон. Большинство конечно сделано в тайне от Элисон, но Джеффа и такое устраивало. Он подошел к стене и посмотрел на фото. Джефф любил Элисон Арджент с самого первого класса школы, любит так, как не напишут даже в самом красивом романе о любви. Но было в этой любви и темная сторона медали. Элисон и понятия не имела о чувствах Джеффа к ней и сам Джефф, наверное, не хотел, чтобы она знала. Джефф отчетливо давал себе понимать то, что Элисон для него, это как земля и космос. Вещи далекие друг от друга. Он видел, какая она красивая, какой у нее статус в школе. Он знал, что никогда не будет с ней, ни только, потому что они люди разного сорта, и ещё одна причина того, почему паре Джеффа и Элисон не суждено было быть. Майки. Злейший враг Джеффа и по совместительству главный плэй-бой высшей школы имени Мартина Лютера Кинга. Джефф не видел их парой, как видели другие. Они подходили друг другу из-за этих чертовых школьных статусов. Джефф видел, как эгоистично, хамски и безразлично относился Майки к Элисон. Он видел это и не понимал его."Если бы я был на месте этого качка-имбицила, я бы носил ее на руках", - думал Джефф. Рассказал бы он о своих чувствах Элисон? Возможно. Он боялся. Боялся того, что она засмеет его, что его засмеют все вокруг. Он миллион раз представлял себе в голове, как делает ей признание в любви. Одно романтичнее другого. Что не говори о внешности Джеффа, он был красивый парень, добрый и чистый душой. Пятьдесят процентов проблем Джеффа-было у него в голове. Внушение — вот основная его проблема. Уже теперь, когда цепную реакцию остановить невозможно, комплексы Джеффа съели его заживо.Джефф ещё раз взглянул на фото, погладил одну, самую красивую (там, где он успел щелкнуть ее на пляже, выходящей из воды), и, вздохнувши оглядел комнату: типичная комната тинейджера, фанатеющего по комиксам и другим разным штукам, которые родители не понимали. Плакаты комиксов "Marvel", статуэтки разных супергероев, парочка журналов "Playboy"(все мы не без греха) и куча других не менее интересных вещей.Снизу доносились ароматы омлета с беконом. Каждое утро старший брат Джеффа жарил бекон и за это время он успел здорово ему надоесть. Он ещё раз вздохнул.“Никчемная жизнь”, - сказал он сам себе.Снизу послышался голос отца:“Джеффри, спускайся скорее, Рик отвезет тебя в школу.” Джефф скривился. Он ненавидел, когда брат подвозил его к школе. Дело было ни в брате, а в том, что почти все его одноклассники приезжали на собственных автомобилях (Элисон не исключение.) А сам Джеффри без автомобиля.“Нет, спасибо, я пройдусь пешком”, - крикнул в ответ Джефф и уже знал, какая фраза последует.“Не спорь, Джеффри Роджер Граймс!”- на повышенном тоне произнес отец, и Джефф перекривил его слово в слово. Он знал, что, если отец говорит в таком тоне, лучше не спорить.Я подумаю ! - крикнул Джефф.Джефф направился к выходу, как вдруг остановился. Он повернулся к столу. Там, возле ноутбука, стоял фотоаппарат Джеффа, который был забит только фотографиями Элисон (про которые она даже и не догадалась). Он помедлил и взял фотоаппарат в руки. Зеркальный "Nikon". Один из немногих действительно хороших подарков отца. Джефф улыбнулся, вспомнив содержание фотоаппарата, и кинул его в рюкзачок, направившись к выходу.Джефф спустился по лестнице, обошел гостиную, как всегда, ударился коленкой о миниатюрный, стеклянный журнальный столик."Это уже традиция", – думал Джефф, и пришел на кухню. Отец, как обычно, сидел за столом и читал свежий выпуск "The Globe". Брат колдовал на кухне. Джефф, который видел эту картину каждый день, без единой эмоции на лице сел напротив отца.“Как настроение, ковбой?”- послышалось из-за газеты от отца, который в свое время фанател от Клинта Иствуда.“Лучше всех”, - саркастически ответил Джефф и скривил демонстративную улыбку счастья, как какой-нибудь веселый молочник на пакете молока.“Отлично”, - вновь повторилось из-за газеты, на что Джефф лишь хмыкнул. Брат поставил перед Джеффом тарелку однообразного завтрака, который не менялся никогда, а потом и перед отцом. Он мог и закрытыми глазами перечислить, что и в каком порядке лежит на столе. Слева вилка, справа стакан апельсинового сока. По правую сторону от сока как всегда стоит соломка. Слева от вилки — салфетки. В центре стола стоял хлеб, пакет с молоком, тарелка оладьей. На тарелке как обычно: справа пару ломтиков бекона, слева хлебцы, а посередине, традиционно, два куска омлета, наложенных друг на друга. Джефф выучил их однообразную жизнь наизусть. Все эти разговоры, обеды, культпоходы, вечные отъезды и приезды.??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????? Дело в том, что родители Джеффа — музыканты. Когда он только родился, им пришлось бросить это дело, но как только Джефф подрос достаточно, они вернулись к любимому делу. Линда и Роджер Граймсы путешествовали по разным уголкам Соединённых Штатов, а то и Европы со своей труппой и давали большое количество концертов. Самая долгая их отлучка была сроком на месяц. За это время Линда чуть не сошла с ума, от разлуки с сыном, ну а Джефф конечно пожил в свое удовольствие. Он не устраивал тусовки, не пил или ещё что-то, что делали ребята, когда Джеффри была одиннадцать лет. Он просто смог вкусить прелесть жизни без маминой юбки.Джефф так же мог предсказать, что если она была жива, то сейчас бы она завела нудную беседу про то, как он должен поступить в той, или иной ситуации. Отец будет поддакивать, (потому что он не любит такие разговоры) а закончилось бы все тем, что мама в очередной раз объявит, что они с отцом уезжают на пару недель в какое-то захолустье, типа Азии или Зимбабве.Джеффу надоело просто до ужаса эта однообразность. Он хотел чего-то нового. Экстремального. Ему надоело то, что его болезни и его антипатия к жизни зажимают его в тиски. Он не хотел быть тем, кто он сейчас, и не хотел оставаться таким всегда. Он хотел приключений, чтобы кровь стыла в жилах. Он хотел опасности и любви.И он даже не представлял, как скоро сможет окунуться в море опасностей. В тот мир, который он всегда хотел.“Джефф, нам с отцом нужно с тобой поговорить”, - прервал полёт фантазий Джеффа Рик."Да что вы? - подумал Джефф, - как неожиданно. И о чем будет разговор? О том, как у меня дела в школе?"“Мы очень обеспокоены тем, как ты ведёшь себя в школе, - продолжил брат."Бинго!"- прокричал в уме Джефф.“А особенно — После смерти матери”.Джефф промолчал.“Нам с твоим отцом не нравится то, какой ты закрепащённый и нейтральный ко всему. Нам тоже ее не хватает. Правда, Па?”- Спросил Рик.“Ты должен отпустить мать. Начинай жить своей жизнью. Найди девчонку, заведи друзей и ответь наконец этому Майку”, - Роджер показал кулак.Как бы Джеффу не нравились подобные разговоры, он понимал: брат и отец были правы. Но что бы он сделал? Он продолжил сохранять молчание.“Скажи ему, если он ещё раз тебя тронет, я пойду в полицию”, - у отца повысился голос.Джефф взорвался:“Отец! - начал он на повышенном тоне, чего не позволялось делать в семье Граймсов. – Это моя жизнь! И мои проблемы! Я сам в них разберусь. Не лезь!”- рявкнул он, подхватился и покинул кухню. Воздух вокруг Джеффа буквально кипел. Он впрыгнул в обувь, подхватил рюкзак и хлопнул дверью. Отец был в замешательстве. Он первый раз видел своего сына, в таком состоянии. Он посмотрел на его тарелку. Все было переставлено там по-другому. Ничего не тронуто. Джефф переставил еду по тарелке в другой порядок. В свой порядок. Градус злости отца начал подниматься.Семейство Граймсов проживало в одном из самых спальных, милых и красивых районов Синтианы. Район носил название "Кентукки", и вряд ли он был назван в честь великого физика.Синтиана — это городок в сельском наряде. Его дружелюбная атмосфера привлекает многих в этот округ Кинг.Кентукки мог бы быть обычным спальным районом, но он не вписывается в стереотипы пригородной жизни. Здесь вам не нужна машина, чтобы добраться до частных ресторанчиков, пекарен и книжных магазинов. А здешняя сельская атмосфера способна замедлить темп любой жизни и взамен наградить отдыхом в кресле-качалке за просмотром матча любимой команды из захолустной лиги. Очарование этого пасторального анклава так же просто, как и его жизнь, а до Даунтауна рукой подать на электричке.Дом Граймсов представлял собой красивый, уютный двухэтажный дом в современном стиле. Он имел панорамные окна и стеклянные двери на заднем дворе, где находилось барбекю Роджера Граймса. Почти каждое воскресенье Роджер звал их соседа, Мистера Санденса, к ним на барбекю. Мистер Санденс, на вид солидный мужчина в возрасте, полноват, лысый и маленький человек.Так же на заднем дворе был бассейн и шезлонги. Рик и Роджер частенько в нем загорали. Дом был окрашен в нежно-коралловый цвет, чем уже привлекал внимание. Возле дома росли красивые цветы (посажены и выращены Роджером), что так же подчеркивало красоту дома. Ещё был гараж, а в гараже сейв с оружием. Роджер был охотником, любителем. Джеффри постоянно проводил в импровизационном тире своё время, отвлекаясь от проблем. Святая святых Граймсов.Дом Граймсов был не единственным красивым на этой улице, но он особенно завораживал. Бросался в глаза самый первый. Соседи Джеффа были в основном либо старики, либо матери одиночки. На улице кипела жизнь. Там было много детей. Они рисовали мелками по асфальту, катались на роликах, качелях, делали что угодно. Было конечно на улице и пару молодых семей, и даже завидный холостяк с типичным именем Том. У Тома была своя автомойка, и он частенько там пропадал.Несмотря на то, что район достаточно маленький, машины были практически у всех, так как почти все делали покупки в других районах, таких как "Честнат хилл", например. Отец Джеффа не стал исключением.У Роджера Граймса имелся старенький пикап "Bobcat". Роджер любил свою машину так же, как и жену когда-то. Он держал ее в чистоте, весь досуг проводил с ней и, шутя, выражался: "Машина любит ласку и смазку, детка". После чего он всегда смеялся. Джефф терпеть не мог это выражение. Роджер потратил много денег на машину, чтобы она продолжала существовать в эпоху "Порше" и "Бугатти". Но как ни крути, а время берет свое. Недавно пикап стал немного тарахтеть и двери его начали скрипеть. Роджер категорически отказывался покупать новую машину."Я умру вместе с этой машиной!"- заявлял Роджер.Джефф терпеть не мог эту колымагу и стыдился на ней куда-либо ездить потому, что сейчас все ездят на более современных машинах. Даже его одноклассники. Он готов был обменять эту "ванну на колесах" (как сам он ее называл) скажем, на баночку "пепси-колы". Или же он был бы безумно рад, если бы смог засунуть эту развалюху в пресс и посадить за руль Майки и его друзей-дебилов.Сейчас Джефф облокотился на этот пикап и ждал брата. Он знал, что не сможет избежать поездки с братом, а также нудного разговора на "мужские" темы. Их Джефф тоже знал наизусть. Рик вышел десять минут спустя. За ним на крыльцо вышел Роджер. Джефф молча сел в машину. Рик устремился к машине. Он сел и вставил ключ в зажигание. Машина завелась лишь с третьего раза.“Готов?”- Спросил Рик, изображая улыбку.Джефф знал,что отец опять подговорил брата, чтобы он поговорил с ним на "мужские" темы. Джефф молча указал жестом, что он может ехать и старенький пикап потихоньку, тарахтя, бросился покидать Кентукки.Подержаный пикап Роджера тарахтел мимо Кентукки. Джефф отсчитывал секунды до начала разговора. Три, два...“Джефф мне нужно с тобой поговорить”, - начал Рик, не отрывая взор от дороги.“ Если тебя снова подослал отец, можешь даже не начинать говорить”, - холодно произнес Джефф.“ С чего ты решил, что отец попросил меня, а ни я сам захотел поговорить?”- Слукавил Рик.“ И все-таки тебя попросил он?” – продолжил Джефф.“Да, - коротко ответил брат. - Пойми, ты пацан, который учиться в старшей школе, - разъяснял Рик, а Джефф старался его не слушать. - Мы обеспокоены тем, что у тебя нет друзей, девушки, наконец”. Рик развёл руками, но быстро вернул их к рулю. Джефф лишь опустил голову. Все правильно он говорил. “Я сам разберусь. Не стоит вмешиваться”, - Отреазл Джефф.“Мы видели фото той девчонки у тебя над кроватью, как ее... кажись Элисон Арджент”, - порывшись у себя в голове, сказал Рик. “Рик, мать твою!”- начал Джефф, но Рик его перебил:“Если она тебе нравится, чего ты ждешь? Подкати к ней! Или как это у вас называется?”Рик снова ушел в раздумье. Джефф горел от злости.“Покажи ей кто тут босс! - не успокаивался Рик. - Ты-самец! Ты-хищник, который жаждет обуздать невинную самку!” “Хватит!”- крикнул Джефф.Но Рик его не слушал:“Подойди и скажи: красотка, поверь, я не такой, как все. Ты даже не будешь успевать подумать обо мне, как я уже буду тут”. Рик подмигнул себе в зеркале заднего вида. Джеффу было глубоко плевать.“Твоя мать не только встречалась со мной из-за этого. Знаешь, какие чудеса я творил с ней в кровати?”Джефф запустил пальцы в шевелюру левой рукой, а правой достал плеер с наушниками , чтобы не слышать этих слов.?Эдвард Колин?.Эдвард Колин очнулся от бликов солнца, светящих ему прямо в глаза. Голова его была как колокол, по которому бьют молотом. Похмелье выдалось тяжелым. Он встал, покачнулся и упал на кровать, тряхнул голову и попытался встать ещё раз. Он поправил шапку на голове, которая сползла на глаза. С возвращением из Ирака, Эдвард никогда не снимал эту шапку. Он носил ее днем и ночью. Спал в ней, ел и, как некоторым казалось, даже мылся в ней. Никогда и никому не говорил Эдвард, почему да зачем он ее носит.Эдвард оглядел комнату. Типичный притон, как ему казалось. И отчасти он был прав. В квартире стоял смрад алкоголя и сигарет, бутылки и пустые пачки валялись везде. На столе стояла недопитая до конца бутылка с водкой. Эдвард хорошо знал вкус водки. Со времен Ирака только этот вкус и был ему знаком. Для него это уже было, как сока попить. Он глушил боль, тоску, безысходность и воспоминания алкоголем и тютюном. Ему не нравилась такая перспектива, но другого, как ему казалось, решения он не видел.Ужасное похмелье било по голове молотом."Сколько я выпил?"- подумал Эдвард, поправляя шапку (этот жест был таким же наработанным, как и поправление красивой причёски у Джеффа.). “Одну бутылку? Две?"Этого он вспомнить не мог. Эдвард встал. Бутылки звонко покатились по полу. Эдварду было все равно. Он хотел сейчас только одного. Убрать этот молот, который бьет по его голове. Он двинулся к столу. Его взор трясло и качало из стороны в сторону. Все было в абсолютном тумане. По пути он наступил на бутылку, которая поехала из-под его ноги, и он рухнул на пол. Эдвард вставал очень долго, так как его экран растрясло ещё больше. И вот финиш. Он дошел к столу. Руки его трясло так, будто он всю ночь работал с отбойным молотком. Трясущимися руками Эдвард схватил бутылку и жадно стал заглатывать содержимое. Водка лилась по горлу Эдварда животворящим эликсиром, успокаивая молот. Бутылка опустела, и Эдвард кинул ее на пол. Он почувствовал легкость и приятное, теплое для него ощущение, когда этот эликсир растекается внутри, согревая все."Осталось лишь закурить", - пронеслось в голове у Эдварда, и он упал в кресло.Он извлек одну сигарету, подкурил и вдохнул в себя облако не менее прекрасного дыма. Утро удалось.Пуская кольца дыма вверх, Эдвард старался ни о чем не думать. Но мысли лезли сами. Он вспомнил боевика (как ему казалось свою мать), как он разнес ему голову, вспомнил Симса, как его сестре ломают позвоночник о колено. Он отмахивался от этих мыслей как мог и понял, что поможет ему лишь свежий воздух.Солнце стало противно Эдварду, как вампиру. Он не любил находиться на улице. Многие люди смотрели на него по-разному. А так он для всех оставался чернокожим в шапке с похмелья. Эдвард впрыгнул в его обычный, уличный наряд. Это были черные бриджи, голубая поло и черные кеды "Conver all stars" две тысячи четвертого года. Наверное, самая дорогая вещь в доме. Эдвард шел по ещё сонным улицам "Чарльзтауна”.Чарльзтаун — наиболее старая часть города, выделяющаяся домами из красного кирпича. Находится на стрелке реки Чарльз и Таинственной реки напротив Даунтауна. До 1874 года Чарльзтаун был отдельным городом, где селились ирландцы, приехавшие в Америку во времена голода 1840-х годов. В XX веке здесь хозяйничала ирландская мафия. Саус-энд (South End) образовался при засыпании болот вокруг узкого перешейка, соединяющего старый Синтиан с остальными частями города. Это самый крупный жилой район викторианской эпохи в Северной Америке, застроенный рядами одинаковых пятиэтажных домов. В XX веке был центром джазовой культуры. Славится ресторанами на Тремонт-стрит, которую прозвали ?ресторанным рядом?.У Эдварда была квартира в многоэтажном доме, который из виду говорил, что дом — это мусор на чистой поляне из красивых домов. Он не был удивлен тому, какой же "замечательный" дом ему достался от властей США. Но выбор не велик, а точнее его нет. Эдварду просто некуда было деться. Денег ему заплатили тоже не особо много, и Эдварду пора было задуматься о работе. Пересекая улицу за улицей, Эдвард шел, куда глядели глаза, и старался не пускать тех мыслей, от которых отбивался последние четыре года.Внимание Эдварда привлекло объявление о работе охранника в ночной магазин. Эдвард задумался. “Если бы был стимул, - думал Эдвард, - он мог бы бросить пить и ему казалось, что работа-это и есть тот самый стимул”.Эдвард Колин пришел в ночной магазин по поводу работы на следующий день. Похмелье присутствовало, но не сильное. Он сидел напротив солидного, седеющего мужчины в костюме за столом. Тот смотрел резюме Эдварда. Кое-где хмыкал, кое-где улыбался. Время тянулось бесконечно долго. Эдвард был на иголках. На столе стояли шары Ньютона. С каждой минутой проведенной в этом офисе, Эдварду жутко надоели и даже стали раздражать эти шары. Он смотрел, как они бьются, и уровень злости его понемногу поднимался. То ли от ожидания, то ли от того, что этот ублюдок ничего не говорит, а лишь смеется, или же от этих чертовых шаров. В офисе стало жарковато. Эдвард поправил шапку и демонстративно кашлянул пару раз. Мужчина не отреагировал. Эдвард поерзал на столе, снова поправил шапку и начал разговор первый:“Простите, вы можете побыстрее?”Мужчина посмотрел на Эдварда, завел шары по новой и начал: “Мистер Колин, боюсь, что вы нам не подходите”, - Он улыбнулся. Эдварду было не смешно.“Что, простите?”- Эдвард начинал закипать.“Дело в том, что в вашем резюме сказано, что у вас контузия, и вы иногда не контролируете приступы агрессии”.Шары цокали. Эдвард сжал руки под столом в кулаки.“И что?”- лицо Эдварда приобрело оттенок злости.“Мы не хотим держать у себя в магазине...”“Контуженых?”- окончил Эдвард.“Вы все не так поняли и.…”Эдвард не слушал. Он понял, что этот ублюдок врет. Эдвард подорвался. Ярость в нем бурлила как суп в кастрюле.“Знаешь, что? - проговорил Эдвард сквозь зубы. – Таких, как ты, в Ираке убивали первыми!”Эдвард грохнул руками об стол. У мужчины затряслись губы.“Ч-что вы им-меете ввиду?”- мужчина был открыто напуган. “Таких сволочей, как ты”.Эдвард устремился к двери. Через секунду он вернулся, подхватил шары Ньютона и швырнул их о стену. Мужчина сидел неподвижно.Эдвард пересекал улицы Синтианы. Злость, грусть окутывали его. Выпить — вот что он сейчас хотел. Напиться в стельку, чтобы забыть сегодня как дурной сон. В магазине "24/7" Эдварду хватило лишь на одну бутылку водки. Следующее пособие как инвалиду и участнику боевого конфликта ему должны были выплатить лишь через три дня. Его не так волновало, что у него не будет денег на еду, как волновало его то, что у него не будет денег на выпивку.Подходя к дому с бутылкой в руках, Ждвард заметил подростков, играющих петардами. Эдвард бы не обратил внимание, если бы один из мальчишек случайно не кинул рядом с ним петарду. Она взорвалась рядом, и у Эдварда взорвался разум.Сильный ультразвук, густой туман и чувство стоп-кадра-вот что сейчас чувствовал Эдвард. Каждый мускул на его теле напрягся. Глаза вылазили из орбит. Почувствовался вкус меди во рту. Эдвард рухнул на колени и сильно обхватил голову руками. Ультразвук усилился, и он услышал их: голоса, пулеметные очереди, взрывы. "Огонь, Колин!"- слышалось ему через ультразвук. Рядовой Симс кричал откуда-то из самой глубины его разума: "Сейчас рванет, беги!" Ультразвук дошел до предела. Он слышал их. Все эти звуки и голоса. Эдвард и сам не заметил, как слезы текли из его глаз."Уходи Эдвард, сейчас рванет!".Приступ контузии длился минут десять, после чего Эдварда отпустило. Его трясло как осиновый лист. Люди собрались вокруг него, и каждый стал предлагать свою помощь. Эдвард отмахнулся и встал. Он вытер слезы на глазах и отвернулся от солнца.“Сэр, с вами все хорошо?”- Спросила какая-то пожилая дама. Эдвард не понял вопроса, и ей пришлось повторить. Он посмотрел на нее впритык и только хотел ответить, как вспомнил про свою бутылку с водкой. Он растолкал народ и стал судорожно глазами искать его снотворное на сегодня. Он нашел ее разбитой сзади него. Животворящий эликсир растекался по асфальту и иссыхал. Эдвард тупо уставился на нее.“Сэр, с вами все в порядке?”- повторила дама.“Пошла на хер!”- кинул Эдвард напоследок и зашагал прочь.Высшая школа имени Мартина Лютера Кинга представляла собой огромное учебное заведение, имеющие парковку, заднюю и переднюю площадки. Так же там были различные отдельные комплексы. Например, спортивный зал или даже поле для игры в американский футбол. Так же там стояли столы для обеда на улице летом, автоматы с содовой, разные аудитории и так далее. Школа имени Мартина Лютера Кинга на первый взгляд была похожа на какой-то университет, и многие удивлялись, узнав, что это обычная высшая школа.Пикап Роджера затормозил на центральной парковке возле столов для обеда. Рик заглушил мотор и повернулся к брату.“Запомни братан”, - начал Рик. Джефф простонал и отвел глаза. Его взор пал на желтую мазду, стоящую справа, через пару машин от них."О нет! - подумал Джефф. Она уже здесь. Опоздали..."- Джефф уже не слушал отца, а сидел в предвкушении Элисон.“Ты понял то, что я хотел сказать?”- закончил Рик.Джефф бесился. Он нервно кивнул и покинул автомобиль.Джефф пытался пробраться в школу незамеченным. Он молил Бога, чтобы учитель опоздал на урок. Он обошел парковку, и ему осталось обойти лишь столики, где было уйма народу, Джефф не мог найти того, кого не хотел видеть. Он слился с толпой. Джефф был мастер стелса. Он делал всё, чтобы не попасться ему. Он опустил глаза и молча шагал ко входу к школе. Школьники копошились у столиков, как муравьи, и пройти, не задев ни одного было невозможно. Все задевали его, но он не обращал ни малейшего внимания. Его цель была одна. Пройти ещё пятнадцать метров до школы. Вот он уже около двери. Джефф вздохнул с облегчением. Он был рад, что сегодня обошлось без приключений от этого назойливого препода. Торжественно Джефф потянулся к ручке, как вдруг голос сзади заставил Джеффа разозлиться за долю секунды:“Посмотрите, кто здесь? Это же Граймс!”- сзади послышался смех, и кто-то подхватил Джеффа под руки. Джеффа поглощал ужас. Он знал прекрасно, что его ждет дальше. Майки Хэррисон и его два друга и партнеры по игре в американский футбол Биф и Чад, по мнению Джеффа ничем не отличались. Они были одинаково тупы, накачены, у них был одинаково туп юмор, смех, они одинаково одевались (конечно, все игроки в футбол в школе имени Мартина Лютера Кинга одевались почти одинаково. У каждого была фирменная толстовка красно-белого цвета, с медведем, держащим огненный мяч и скалясь на спине и с буквой "М" на груди. А Биф и Чад одевались одинаково полностью). Джеффу казалось, что они вдвоем с одной пробирки.Биф и Чад волокли Джеффа обратно к столикам, где побольше народу."Ну, правильно! - думал Джефф, - представление без зрителей — это непредставление. Я вас там и грохну"“Я видел, как ты снимал мою девчонку на свою дешёвую херню. Хочешь её ? Забери ! - писклявым голосом и с лицом пятилетней насупившейся девчонки говорил Майки и все как по команде издавали смех. - В стойку, падль ”- продолжал Майки. Опять пошел смех по команде.Биф и Чад приволокли Джеффа к столикам. Все сразу сделали круг, в котором оказался лишь Джефф и Майки.“Готов забрать её у меня?”-eхидно спросил Майки.“Ты не хочешь её?”- спросил Майки, разводя руки в сторону.Джефф попытался смотаться, но Биф и Чад втолкнули его обратно в круг.“Куда же ты?”- Снова так же ехидно спросил Майк.Сердце Джеффа вылетало из груди. Он начал чувствовать легкую задышку.“Почему ты не говоришь с нами Джеффри?” - Спросил Майки.Джефф был на грани. Пальцы его немели так же, как и подбородок. –“Мы что, противны тебе, и ты не хочешь с нами говорить?”-прорычал Майки и толкнул Джеффа. Джефф как листок в сильный ветер улетел в толпу. Майки тем временем снял толстовку и оголил прекрасно накаченное тело в майке. Кое-где послышались вздохи девчонок. Майки привык к тому, что его везде и всегда окружают вниманием. Он привык, что все и вся делается для него, что ему все сойдет с рук из-за того, что его отец крупный чиновник в Нью-Гэмпшире. Майки был очень балован и привык к тому, что все должно быть так, как хочет он. Никак по-другому. И сейчас, впрочем, как и всегда, Майки просто играл на публику. Делал шоу, чтобы на него обратили внимание.“Давай Джеффри! – поманил к себе руками Майки, -покажи всем на что ты способен.”Прошел гул. У Джеффа все сжалось внутри.“Давай! - повторил Майк, - может, тебе нужен стимул?”Он скорее задал этот вопрос себе и двинулся к Джеффу. — Оууу, маленький Майк, я сейчас из тебя всё дерьмо вышибу , - подразнивая произносил высокий худощавый пацан, - может, позовешь мамочку, гейская задница?Джефф лежал на асфальте, пытаясь закрыть голову от ударов троих старшеклассников. Вокруг них столпилась половина школы, они громко рычали, некоторые девочки записывали все на камеру.— Теперь ты не такой смелый, чтобы повторить это, а? - он завершает свою фразу пинком в лицо Джеффа.В этот самый момент Джефф нашёл момент и ударил со всей мощи Майка в промежность.— Я тебе не терпила, грёбаный скаут! - закричал Джефф роняя скулящего от боли Майка, тут же смачно пнув наклонившегося к Майки Бифа прямо по голове. Джефф сам удивился тому, что только что сделал. Как такой хилый парнишка мог подбросить массивного, спортивного парня. Все понимали, что это был выброс эмоций. Он впал в ступор, застыв рядом с лужицей своей крови и Бифа.Чад выскочил за ним, приведя Бифа в чувства толчком, и они были готовы к драке.— Че вы встали, тупорезы? - скомандовал поднимающийся с земли Майк. Он злобно впился взглядом в Джеффа.Тупорезы направились на Джеффри, тогда как сам старшак двинулся на того же самого Джеффа.Он двинулся в ответ, но быстрее. Он протаранил обидчика боком, вновь уронив его. Прокричав что-то невнятное, Джеффри взобрался на него и начал одарять нахала десятками ударов. Нахал, в свою очередь, не растерялся и, сначала стерпев первую волну ударов, закрывая лицо блоком, столкнул с себя Джеффа первым ударом ногой, вторым пробив тому прямо в грудь. На земле оказался сам Джефф. Он больно ударился головой и не сразу смог оценить расклад сил, когда понял, что уже слишком поздно: Майк уже нависал над ним, чтобы нанести последние сокрушительные удары. Джефф закрывает глаза, ничего не происходит пару секунд, а после он начинает действовать сам. Он перевёл инициативу на себя, приминяя отвлекающий приём, которым научил его Рик. С помощью тайского Клинча Джефф оказался вверху и вмазал Майку по лицу сокрушительным ударом ноги. Он увидел это падающее тело. Биф влетел всем телом в Джеффа, когда понял что Майку нужна помощь.“ Что здесь происходит?”Этот голос стал для Джеффа неким спасением, маяком для заблудившегося корабля. Стал для него "Deus ex machine" (Deus ex machine- "латынь"- трудное решение внезапной проблемы, благодаря вмешательству извне.) Все уставились на Элисон Арджент, которая зашла в круг. Даже, находясь в таком положении Джефф успел заметить, как она прекрасно выглядит. Элисон была одета в белую блузку, которая здорово подчеркивала и облегала ее грудь, в обтягивающих джинсах и на небольшой шпильке. “Да что с тобой такое, Биф?!”- вскричала Элисон, - за что вы его так?!” На ее глазах выступили слезы. Она повернулась ко всем.“А вы что?! Вам это нравится? Забавляет? Вы — тупая кучка кретинов!”- она кричала долго.А когда все разошлись она увидела, что Джефф давно скрылся. Она вспомнила его лицо и разрыдалась.Кровь текла с лица Джеффа ручьем. Ему было больно, но не столько физически, столько морально. Его злость и обида бурлили в нем. Он хотел убить Майки. Он просто шел и слезы с кровью капали с его лица. Он сел где-то на лавочке под фонарем в парке. Кровь продолжала хлыстать. Ярость достигла предела, и он стал кричать. Долго и продолжительно. Затем он снова свалился на скамейку и зарыдал, закрывая избитое лицо, которое уже распухло, руками. Лишь минуту спустя Джефф заметил, что на него смотрят на противоположной скамейке. Джефф пригляделся. На него смотрел чернокожий парень в шапке. Он смотрел ему в глаза, а Джефф смотрел в его глаза. В глазах друг друга они увидели свои глаза. Столько боли, ненависти, грусти. Джеффу показалось, что буквально пару часов назад этот парень делал то же самое, что и он здесь сейчас. Парень понимающе взглянул на Джеффа и спросил:“А что другой драчун?”Джефф скорчился и ответил:“Отстань! “Эдвард хмыкнул.“Запомни сынок”, - начал он. - Жизнь всегда бьет туда, где больно, поверь, я знаю. Эдвард опустил глаза. От этой фразы и воспоминаний Эдвард пустил слезу. - Держи удар и не давай себя избить”, - Эдвард закончил фразу.Он вдохнул холодного воздуха. Джефф посмотрел на солнце, на которое сейчас смотрела и Элисон. Она плакала и вспоминала этот отрезок, произошедший час назад. Ей было жалко Джеффа. Ее сердце сжималось, когда она вспоминала те удары Бифа. Ей было больно, но не из-за, того что сейчас Майки тискает какую-то пьяную девку, а из-за того, что ей тупо было больно за его боль. Элисон хотела покинуть место драки, заляпанную кровью Джеффа, Майка, как вдруг под столом что-то блеснуло. Она нагнулась и увидела фотоаппарат. Она подобрала его и осмотрела. Затем она включила его, и ее сердце сжалось с большой силой. Она снова зарыдала. Сегодня она поняла многое.Джефф взглянул на уходящего парня и крикнул: “Эй!”Тот обернулся.“А с тобой что?”- cпросил Джефф.Парень помолчал и ответил: -“A я просто никому не нужен. Человек-невидимка. А ты?”- cпросил он.Джефф рассмеялся, хоть это было больно.“А я лузер...”Джефф опустил голову, а когда поднял, то никого рядом не было.Сегодня, трое, абсолютно разных людей испытали на себе прелести жизни. Они испытывали одинаковые чувства. Это были боль, грусть, обида, ярость, ненависть. Кто-то сегодня удостоверился в том, что ему нет места на земле. Что он не нужен никому. Кто-то в очередной раз понял, что такие, как он должны существовать одни. Что для них нет пары. Что они одни на всей планете. А кто-то стал сомневаться в правильности своего выбора и жизни. Своих решений и поступков.Трое, абсолютно разных людей, которые понимали, что жизнь их здорово поимела сегодня и не представляли, как и насколько наших героев будет иметь судьба и жизнь в дальнейшем. А сейчас они просто смотрели на одну солнце и вдыхали холодный утренний воздух Синтианы, и не подозревая что на Синтиану и не только грядет страшная беда и ужас, который заставит каждого пересмотреть свою жизнь. Поменять ее, сделать себя лучше. Освободится от оков прошлого.Вот уже пару дней от Джеффа не было ни слуху, ни духу. Он не выходил из дома. Не отвечал на звонки и не ходил в школу. Практически никто не обратил внимания на отсутствие Джеффа. Пару раз к нему стучался мистер Санденс. Первый раз никто не ответил, а на второй глухой и хриплый голос отвечал, что все хорошо, что он просто заболел. Мистеру Санденсу этого хватало. Некоторым соседям казалось, что семья Граймсов покинули Кентукки в полном составе. Но просто один член семьи отрезал себя от внешнего мира, а глава семьи и старший брат уехали по работе на две недели. После событий двух дневной давности он понял, что такой, как он, должен быть один. Но был и ещё один человек, которого очень настораживало отсутствие Джеффа. Элисон все эти два дня не находила себе место. Ее посещали разные, а то и ужасные мысли. Сначала она думала, что он уехал. Потом, что он просто не хотел показываться людям (что являлось верным утверждением). А бывало и такое, что Элисон думала, что Джефф повесился или сделал что-то подобное. Она долго смотрела на фотоаппарат и его содержимое. Она не понимала. Не хотела понимать. Все долго офигевали от того, как Джефф дал отпор этим трём, а Элисон только плакала, вспоминая то утро.Джефф сидел на диване перед телевизором. Его лицо, а именно глаз, нос и губа ужасно опухли. Ещё была ссадина на правой щеке. Сегодня он чувствовал себя получше. Ему удалось даже вкинуть в себя пару кусков пиццы. Джефф благодарил Бога за то, что именно в этот промежуток времени его отца и брата нет рядом. А то проблем было бы куда больше.Местный канал транслировал новости. Неугомонный Тим Картер продолжал вещать зрителям новости. На сей раз он находился на местном Бостонском кладбище. Позади него стояла небольшая толпа полицейских у могил и желтая ленточка с надписью: "Отсек арестован.""Здравствуйте дорогие зрители, с вами снова Тим Картер".Тим улыбнулся снова. Как ни странно, но Джеффа тоже раздражал этот выскочка-журналист. Наверное, по тем же причинам, по которым Тим раздражал и Мишу. Тем временем Тим продолжил:"Сейчас мы возьмем интервью у сержанта и узнаем, что происходит".Тим двинулся вперед. Камера за ним. Как только они пересекли ленточку, полицейские, как по команде, кинулись с криками: "Вам сюда нельзя!"Но Тим предъявил удостоверения журналиста, и все угомонились. Тим подобрался ближе к могилам и заметил, что они были вырыты и пусты. Гробы были открыты или сломаны. Но все пусты. Тим посмотрел на сержанта. Типичный крутой полицейский."Скажите сержант..."- Тим замолчал, и сержант сам назвался: "Дойл”. Тим продолжил: "Сержант Дойл. Что здесь произошло?"Дойл кивнул на могилы и сказал: "Здесь произошла какая-то хрень!"Он сплюнул, и Тим улыбнулся в камеру."Да ладно?"- с сарказмом спросил Тим, и добавил: "А по подробней?"Дойл уставился взглядом тупой цепной собаки в камеру."Из этих могил исчезли все трупы, - заявил Дойл, и сразу же продолжил: Но есть одно, но!"Дойл поднял палец вверх. Тим, тем временем, опустился на корточки и, рассматривая могилы, спросил:"Какое же?"Дойл улыбнулся."Это подкопы и сломанные гробы дают нам понять, что это сделали ни лопатой, ни каким-либо другим предметом, а руками." Тим повернул голову и медленно поднялся."И ещё, судя по тому, как разбросана земля, копали не снаружи."Дойл уставился на Тима. Тим нахмурился и посмотрел в камеру, а потом на Дойла."То есть...- начал Тим. - Вы предполагаете, что копали из-под земли, правильно?"Тим был в недоумении. Дойл кивнул."Абсолютно верно".Тим немного испуганно посмотрел в камеру."На сегодня все. С вами был ваш Тим Картер. Мы будем держать вас в курсе. До новых встреч!"Камера потухла.2. Джефф слегка задумался насчет могил."Странно", - подумал он.Потерев опухший нос, Джефф поднялся с дивана. От потасовки, ему придется идти в больницу. Там, как обещал врач, ему выдадут лекарства . Джефф звонил доктору Лори вчера. Он сказал, что упал с лестницы. Как глупо. Доктор Лори любезно согласился его принять. Джефф понял, что врать придется яростно, поэтому приготовил ответы на все возможные вопросы.Синтиана под конец лета ставал менее подвижным, чем обычно. Все его летние краски потихоньку стали превращаться в золотистый цвет осени. Осенью в Синтиане было красиво, а так как весна наступала рано, весь игривый Синтиан, понемногу, превращался в сонный, романтичный и необычайно красивый. Но, тем не менее, Синтиан был рабочим городом. Его трудовая жизнь кипела, казалось, и ночью. Машины мелькали огоньками туда-сюда. Люди бегали с дипломатами взад-вперед. Все куда-то спешили. Каждый из них жил своей жизнью. Но никто не подозревал, что уже через неделю Синтиан будет на грани вымирания...Синтианская клиника была особо перегружена. В приемной было много народу, врачи и медсестры метались с места на место. Если в обычный день существования Маssachusetts –General Hospital врачи принимали около сто больных за день, то сегодня же здесь была настоящая суматоха. Джефф сидел в приемном покое и чувствовал себя лишним. Он смотрел по сторонам. Сколько здесь больных людей.“Человек двести”, - думал Джефф.Все были разные, но Джеффу показалось, что у них есть нечто общее. Все они были бледны. Усталость брала над ними верх. Глаза впали, покраснели. У некоторых полопались капилляры и глаза по бокам налились кровью. Люди выглядели так, будто их морили голодом неделю. Джеффу стало не по себе. Рядом с ним сидела бабуля, которая выглядела ещё страшнее. Она сидела без каких-либо признаков жизни, и Джеффу на секунду показалось, что она уже отошла в мир иной. Но неожиданно она закашлялась так сильно, что стала харкать кровью. Кровь изо рта струилась на пол и Джефф машинально подскочил. Он поднял взгляд. Все сидели на месте, и никто не обращал на бедную старушку внимания. Джефф стал кричать:“На помощь! Тут человеку плохо!”Бабулю затрясло, и она скатилась со стула в конвульсиях. Джефф хотел бы ей помочь, но сильно испугался. Он просто стоял, вытаращив глаза. Страх кольнул Джеффа в живот холодной иглой. Спустя пару минут подбежала смуглая медсестра и уставилась на Джеффа.“Что ты стоишь, парень?!”- воскликнула медсестра и подняла старушку.“Я.… я.… я не знаю, что она...” - Джефф оправдывался перед самим собой, а медсестра со старушкой уже удалились по коридору."Мистер Граймс, пройдите в 108-й кабинет!"- заговорил интерком и тут же повторил сказанное.Джефф, который рассматривал кровь, подскочил от неожиданности и направился к коридору. За поворотом он ещё раз посмотрел на вестибюль и холл."Что-то здесь не так..."- пронеслось в голове у Джеффа.Коридор был длинный и жуткий. На весь коридор работали только пару люминесцентных ламп. Джефф топал вперед. Сердце его забилось чуть быстрее. Он шел мимо кабинетов и почти в каждом что-то видел. Но абсолютное внимание его привлек один кабинет.Джефф продолжал путь, глядя в кафельный пол и чисто машинально повернул голову вправо: двустворчатые двери были слегка приоткрыты и проливали свет на темный кафель. Джефф бы прошел мимо, но его внимание привлекла игра теней. Он остановился и поглядел в промежуток в двери. Кабинет напоминал экспериментальную камеру. Выложен грубым кафелем, кое-где в брызгах крови. Посередине стояла каталка. На ней лежал, как казалось Джеффу, труп. Синяя рука обвисла с каталки. Она была настолько страшная, что Джеффа передернуло. Напротив, стоял доктор, с прилизанной прической и очками в белоснежном халате. Рядом стоял здоровый санитар в зеленой форме, которая была измазана кровью. Джефф судорожно сглотнул. По его лицу было видно, что он устал и повидал не мало. Врач тоже выглядел устало. Он потер виски и спросил:“Этот все?”Санитар пожал плечами.“Скорее всего, да”.Врач дал себе небольшую пощечину, чтобы отогнать сон, и кивнул на лампу, которая стояла над каталкой.“Поправь ее, я его осмотрю”.Санитар послушно кивнул и поднял руку, чтобы дотянуться до лампы. Джефф только хотел было двинутся дальше, как словил взглядом руку санитара. Она была в крови, но было там ещё что-то, оно напоминало Джеффу...укус. Джефф прищурился. Он не мог поверить глазам, но это был укус, оставленный человеком. У Джеффа похолодели ноги. На руке санитара вырисовывался след от челюсти человека с запекшейся кровью вокруг. Джефф интенсивно заморгал. Санитар подправил лампу и опустил взгляд на труп.“Эй, док! Он так лежал?”-cпросил санитар у доктора, который сзади ковырялся у рукомойника.Доктор, с каменным лицом, повернулся. В этот момент трупа лихорадочно затрясло, и он попробовал вскочить.“Твою мать!” - вскричал санитар, и мускулистыми руками пригвоздил трупа к столу.Доктора кинуло, и он бросился к санитару со шприцем. Уже не такой мертвый пациент лихорадочно трусился и кричал. Джеффа до костей пробрал этот крик. Он смотрел на происходящее, и ужас сковывал его полностью. Чья-то рука опустилась Джеффу на плечо, и он вскрикнул. Джефф повернулся и увидел доктора Лори. Тот укоризненно глянул на него и сказал: “Сто восьмой кабинет не здесь”.3. “Доктор Лори, что это было?”- спросил Джефф, входя в кабинет, который показался ему более приятным. Доктор Лори зашел вслед и запер дверь.Доктор Лори-примерный семьянин, заботливый отец, любящий муж. Лори всегда был добрым, улыбчивым, приятным мужчиной с аккуратной прической, в рубашке с джемпером и белоснежном халате. Лори был частым гостем в доме у Граймсов. Он помогал чинить Роджеру пикап или же просто ел бифштексы из барбекю Роджера по воскресеньям. Джеффу нравился доктор Лори как человек, но сейчас он видел в нем не того доктора, который был раньше. Доктор Лори был измучен, растрепан, раздражителен. На халате у него виднелось пятно от кофе. Джефф заметил много пустых стаканчиков на столе.“Это была судорога. У мертвых такое бывает”.Доктор Лори отвел глаза. Он сделал ставку на незнание Джеффом медицины, и правильно сделал. Джефф поверил. Лори на самом деле и понятия не имел о происходящем. Он возможно боялся. Но не знал, чего. Краем уха Лори слышал от хирургов, что подобные случаи происходили и в Массачусетсе, Нью-Гэмпшире. Он не понимал, что происходит и почему его не пускают домой, ведь он просто хирург.“Хорошо, сэр?”- Джефф заставил доктора Лори вернутся из странствий раздумья.Он тупо уставился в побитое лицо Джеффа.“Что это за херня на твоем лице?”- cпросил Доктор.Джефф сильно удивился сказанным Лори. Он никогда не позволял себе такие слова, как сейчас. Но Джефф был готов к допросу.“Я упал”, - oтветил Джефф, не раздумывая.“Где?” - cпросил Лори.“На ступеньках. Помните, у нас есть неровная?”- cпросил Джефф. Доктор порылся у себя в голове и нашел злосчастную ступеньку, о которую спотыкался. Но тут же он вспомнил, что эта ступенька предпоследняя и так сильно бы он не забился, если бы упал. Доктор Лори был сильно занят, чтобы сейчас допрашивать Джеффа. Он сделал вид что, поверил.“Лихо, - проговорил Лори, -так, а чего ты приперся?”-cпросил доктор.Ещё одно слова, которое доктор Лори не говорил прежде.“Я же сказал, - начал Джефф. –Я, когда упал, то нанёс много ушибов. Я хочу взять у вас обезболивающие. Вы говорили, что если вдруг...”Доктор Лори услышал то, что ему нужно и махнул рукой.“Не продолжай.”Джефф стал глядеть в пол. Лори открыл верхний ящик и стал копаться там. Он разгребал содержимое, стоя на корточках. Джефф не поднимая глаз, попросил:“Док, если можно, то не говорите моим, я просто не хочу, чтобы они знали. А то вы их...”Джефф не успел договорить, как у доктора Лори случайно выпала из шкафа вещь, прямо Джеффу под ноги. Джефф присмотрелся. На белом кафеле лежал грубо-черный револьвер, 357-го калибра. Джефф выпучил глаза и продолжил:“Знаете...”Доктор быстро схватил револьвер и кинул в нижний выдвижной ящик. Удивлению Джеффа не было предела.“Эй, док, что это было?”- Джефф указал на ящик.Доктор Лори повернулся к нему с обезболивающим. Он сунул их Джеффу и сказал:“Все, Джеффри, ты свободен, я не скажу твоим”.Он стал подгонять Джеффа, но тот настоял на своем.“Приходила местная полиция”, - начал доктор Лори и сел. - Они сказали, что в свете последних событий, с началом этого всего дерьма...”Джефф хихикнул, и в дверь зашел доктор.“Эй, Лори, там привезли мужика, который собаке ухо откусил, иди посмотри”.Доктор рассмеялся. Джефф похолодел. Доктор Лори кивнул и сказал:“Я позже подойду”.Ещё раз посмеявшись, доктор удалился. Лори повернулся к Джеффу, который уже капашился в пакете с лекарством.“В общем это меры предосторожности, и все”.Лори взял Джеффа за плечо и указал на дверь. Джефф послушно встал. Доктор Лори не врал, он просто недоговаривал. Джефф вышел и повернулся.“Спасибо”, - cказал он улыбаясь.“Будь осторожен, Джеффри”, - так же улыбчиво произнес Лори.Уже на перекрестке Джефф снова обернулся.“Эй, док, что здесь происходит?” -cпросил Джефф.“Если бы я знал, Джефф...если бы я только знал...”Теперь доктор Лори врал.Эдвард чувствовал себя куском дерьма. Он не пил уже пару дней и ему казалось, что он не живет, а существует. Он просто слонялся с места на место. Он просто не знал, что делать. Эдвард просто просыпался и уходил из дому на улицу. Гулял он до позднего вечера, а затем просто приходил и ложился спать. Ходил он везде, просто слонялся. Он был настолько жалок что специально ходил везде, думая, что кто-то его пожалеет и даст денег. Тогда он пойдет в магазин и купит того сладкого напитка, без которого он был как просто странник.Но сегодня утро Эдварда началось очень неожиданно.С утра Эдварду стал бить в нос запах гнили. Такого запаха Эдварда никогда не ощущал. Стоял такой смрад, что Эдварду казалось, будто рядом кто-то сдох. Эдвард открыл глаза.“Твою мать!”- cказал он, и зажал нос.Вставши, у Эдварда заслезились глаза от запаха. Эдвард вышел в гостиную, и запах стал ещё сильнее. Эдвард сжал рвотный рефлекс. Он словил себя на мысли, что такой запах он слышал только в одном месте, а значить это могло лишь одно: где-то рядом смерть.Открывши входную дверь, запах смерти еще сильнее дал в лицо Эдварду. Желудочный сок подступил к горлу. Эдвард увидел, что дверь напротив приоткрыта. Ему казалось, что оттуда даже зеленый дым идет, как в старых мультфильмах. Сомнений у Эдварда не возникло: запах шел оттуда. Эдвард думал уйти, но любопытство взяло верх. Эдвард открыл дверь и вошел в квартиру. Его обдало теплым воздухом. В квартире было жарко. Вонь была неимоверная. У Эдварда слезились глаза. Он ничего не ел, но чувствовал, что что-то таки выйдет с него. Эдвард обошел узкий коридор. Первой дверью оказалась ванная. Эдвард, не разжимая носа, даже не стал поправлять шапку, а просто отпер дверь.“Очень уютно”, - думалось Эдварду.Он заметил розовую зубную щетку. И все."О, Господи..."- подумал Эдвард и закрыл дверь.Следующей комнатой была кухня. Там было ухожено, чисто, аккуратно. Эдвард прошел дальше. Пройдя в гостиную, он оцепенел от ужаса. Вонь достигла предела, и увиденное заставило Эдварда выблевать немного желудочного сока себе под ноги. Посреди комнаты лежала девушка. Она была настолько бледна, что казалась скорее синей, чем бледной. Капилляры полопались, и ее впавшие глаза смотрели куда-то вдаль. Ее челюсть отвисла, как у идиота. Вены везде повздувались. Из ее рта капала кровавая каша. "Видимо, она облевалась кровью”, - подумал Эдвард.Вокруг девушки летали мухи. Их было много, и, как только Эдвард вошел в комнату, они перестали облепливать ее тело и взлетели, делая вихрь. Эдвард ничего не мог понять. Слезы струились из его глаз. Эта вонь. Эдварда выворачивало наизнанку. Рвотные рефлексы наступали волна за волной. Эдвард долго не мог сообразить, что происходит. Он не знал, что ему делать. Эдвард вознес взор высь. Мухи кружились в танце удовлетворения выплясывая тандемом, создавая воронку и ужасный звук, жужжание, больше походящие на ультразвук.Эдварду казалось, что мухи смеются над ним, над девушкой, которую даже не знал."Вот так, - подумал Эдвард, - живешь и не знаешь, кто напротив живет".Эдвард понял, что мыслит о непонятном и безобидном на почве страха. Он снова посмотрел на мух. Они не переставали смеяться. Ему казалось, что они говорят с ним. Они жужжали о том, что скоро придут и за ним. Что скоро он будет так лежать. Скоро.Эдвард отогнал подобные мысли и уставился на мух. Хмыкнув, он просто показал им средний палец.Придя в себя, Эдвард двинулся к тумбочке, куда смотрела мертвая девушка. Там лежал сотовый телефон и сумка. Эдварда слегка качнуло от помутнения, и он облокотился на тумбочку, которая упала, забирая его с собой. Эдвард упал и сразу же подскочил. Он взял телефон и разблокировал дисплей. Он уже набрал первую девятку, как вдруг его взгляд упал на девушку. Содержимое сумки вывалилось на девушку, а именно внимание Эдварда привлек кошелек, который упал в руку девушки. Эдвард уставился на него. Сотни мыслей пробежали у него в голове. Эдвард посмотрел себе под ноги и снова на кошелек. Деньги были нужны. Эдвард прикусил губу. Сглотнувши Эдвард задрожал."Она же мертвая, - он оправдывался у себя в голове. - Ей все равно. Она ничего не имеет против."Эдвард вспотел. Минуты шли. Содержимое кошелька манило Эдварда. Звало его, влекло. Мухи кричали о его кончине. Кошелек звал. А девушка уставилась в никуда. Эдвард бросил телефон на диван и сделал шаг вперед. Ещё один. Эдвард навис над девушкой и глядел на нее.“Это... просто... прости...”- Эдвард не знал, что сказать.Он наклонился. Труп ужасно вонял, но казалось, Эдвард забыл об этом. Он потянулся к ее руке. Она была холодна, как лед. Эдвард сморщился и вырвал кошелек из мертвых рук девушки. Он не стал проверять его здесь. Ему хотелось поскорее уйти отсюда, а дома он вызовет полицию. Эдвард развернулся к двери.“Ты следующий,Колин!”- кричали мухи.Эдвард зашагал прочь.“Не стыдно брать чужое, Эдвард ?” - кто-то сказал отвратительно-корявым голосом.Эдвард не стал оборачиваться. Он знал, кто с ним говорил.“Я беру эти деньги на еду”, - проговорил Эдвард.“Ты врешь! - вскрикнуло нечто. - Ты берешь эти деньги, чтобы напиться в стельку.Голос стал смеяться. Этот смех мог бы свести с ума.“Ты уже мертва, а это значит, что тебе насрать, поняла?”- Эдвард повернулся, но все было так, как лежало. Труп бедной девушки так же лежал с челюстью идиота. Эдвард ещё раз осмотрел комнату и поправил шапку.“Боже, спаси ее душу...”- Эдвард перекрестился и покинул эту несчастную квартиру.Тим Картер зарылся в бумагах в своем небольшом фургоне. Он долго разбирал, сравнивал, проверял. Он не знал, к чему он пытается докопаться, но все происходящее, по его мнению, было связано между собой. Оператор Тима сказал ему, что тот помешался, но Тим, который уже не спал трое суток, не мог успокоиться. Его чутье так и говорило ему о том, что здесь что-то нечисто и что все это связано между собой. Тим точно знал, где он получит ответы на все свои вопросы. Он посмотрел с окошка фургона. В ночном свете Маssachusetts –General Hospital выглядел как какая-то психушка из фильма ужасов. Тим ухмыльнулся. Он вспомнил себя пять лет назад. Его забавляли такие места. Он очень любил такие приключения и адреналин. Сейчас же, когда он был успешным журналистом, он редко совершал подобное. Но именно сегодня он был готов вспомнить былое. Он чувствовал: пахнет сенсацией.Тим поднялся со стула и похрустел спиной. Ужасно клонило в сон, все болело, но Тим не мог просто взять и уйти. Он должен был сделать то, что задумал. Тим снял пиджак и повесил на стул. Оставшись в темных джинсах и в заправленной рубашке со смешной бабочкой и подтяжками, Тим посмотрел на стол. Разрыв бумаги Тим нашел то, что искал. Перед ним лежала маленькая цифровая камера."Вот она, старушка”, - улыбчиво подумал Тим.Приятные воспоминания были связанные с этой камерой. Тим взял камеру, проверил на наличие батареек и погладил ее. Тим ещё раз улыбнулся и открыл дверь фургона. Холодный, свежий воздух после духоты фургона показался Тиму целебным. Он спрыгнул с фургона и тот покачнулся. Тим подошел ближе к забору и включил камеру. Убедившись, что видно не очень, Тим включил ночной режим и снял на камеру больницу. Тим стал идти по периметру забора, в поисках лазейки и снимая все на камеру, потому что было очень темно. Тим шел, глядя только в дисплей камеры. Он обошел больницу сзади и забрел в кусты. Там он заметил слегка покосившийся забор. Тим, все так же глядя только в дисплей, двинулся к забору. На полпути Тим наступил на ветку, которая хрустнула, и Тим подскочил от неожиданности. Сердце его неистово заколотилось, все похолодело, и он аж присел. Ему казалось, что хруст услышали все. Тим задыхался от страха. Он осмотрелся своими глазами. Ночь была настолько темная, что Тим не видел даже своих рук. Он посмотрел на больницу. Если бы не пару прожекторов, освещающих больницу, ее тоже бы было не видно. Тим поднялся. Щеки горели от страха. Он снова поднял камеру. Оглядевшись, Тим закрепил ее на руке и подпрыгнул. Схватившись двумя руками за забор, Тим лихо подтянулся и перелез через него. Тим рухнул ногами на траву и снова присел. Осмотрев периметр через дисплей камеры, Тим, так же, на присядках, продолжил путь по левую сторону от забора. Добравшись до больницы, Тим прислонился к ней и пошел вдоль нее, надеясь на то, что белье вывозили сегодня и задняя дверь для санитаров была открыта. Тим шел словно ниндзя, снимая свои ноги. Тиму показалось, что на него смотрят, и он присел, накрыв рукой камеру. Убедившись, что все хорошо, Тим двинулся дальше. Тим остановился за углом. Он перевел дух. Было страшно, Тим не спорил. Он сглотнул и поднял камеру. Сначала он выглянул из-за угла сам. Ничего толком он не разглядел. Затем Тим взглянул на камеру. Он хмыкнул и высунул руку с камерой за угол. Подержавши так камеру пару секунд, Тим убрал руку и уставился в дисплей. Он отмотал кассету чуток назад и стал вглядываться. Тим увидел открытую дверь и много мешков с бельем."Да!" - прокричал Тим в голове. На секунду он отвлекся от камеры, но потом вернул взор в дисплей и оцепенел от ужаса. Прямо в объектив камеры, словно в душу смотрел охранник, появившейся из ниоткуда. Он стоял около двери, а это примерно метра три, и пялился в камеру. У Тима со страху закружилось в голове и загорели уши. Он судорожно стал метать головой. Послышались шаги. Кишки Тима будто прилипли к почкам. Дыхание у него забилось. Шаги приближались. Тим резко двинулся вперед, и первое, что ему попалось, было дерево. У Тима пересохло в горле. Сонный охранник мог поклясться, что он что-то видел. Он зашел за угол и осветил вдоль стены фонариком. Было пусто. Охранник зевнул и осветил фонариком весь периметр. Кусты, забор, деревья. Выругавшись, охранник ушел прочь и три секунды спустя Тим с легким скрежетом свалился с дерева в кусты. У Тима страшно колотилось сердце. Он ещё пару минут просто лежал и смотрел в темноту. Убедившись, что все хорошо, Тим встал и начал водить глазами по полной темноте. Взгляд Тима упал на зеленый квадратик на полу. Он аккуратно подошел. Квадратик освещал зеленым почву и траву. Тим взялся за дисплей камеры и поднял ее. Тим сделал передышку и двинулся в то же место, откуда смотался. Тим ещё раз высунул камеру из-за угла, но на этот раз он это сделал максимально низко. Убедившись в том, что дверь открыта, а охранника нет, Тим, все так же прислонившись к стене, двинулся к двери. Тим уже дошел до мешков. Они были огромные, черные и стояли вряд около двери. Тим подошел к двери и услышал оттуда шаги. На этот раз он среагировал моментально. Тим практически как пластун пополз к мешкам и скрылся за одним из них. Выключив камеру Тим хрипло застонал. Он уже тысячу раз проклял себя за эту идею. Он признал: он уже не тот, кем был раньше. Тима трусило. Внутри все похолодело, а лицо горело. В горле ужасно пересохло, и Тим готов был душу продать за глоток воды. Тим отвлекся от мыслей. В нос ударила страшная вонь. Это было похоже на гниль и что-то ещё. Что-то, чего Тим объяснить не мог. Вот охранник вынес очередной мешок. Тим насчитал их уже двенадцать.И мёртвые пошли. История о трёх."Странно..." - подумал Тим.Охранник, которому уже явно надоело, пытался выволочить мешок. Капли пота стекали с него, и он пыхтел, как паровоз. Тим прищурился, вглядываясь в охранника. Тот с глухим стуком опустил мешок на землю. Тим открыл рот от удивления. Мешок с грязным бельем не должен был так стукнуть о пол. Тим сделал глубокий вдох, чтобы остановить свою тревогу. Вонь усилилась. Тим дождался пока охранник уйдет, а затем дождался его возвращения с очередным мешком. Тим замерял время. Одна минута и двенадцать секунд. Тим перевел дух и сконцентрировался. Как только охранник удалился снова, Тим тут же подскочил. Он врубил фонарик на камере и стал светить на мешки. Они обтягивали что-то грубое, длинное. Это было не бельё.“Что за...”- вырвалось у Тима.Охранник вернулся, и Тим снова скрылся. Ряд мешков пополнялся. Тим зажал рукой фонарик и ждал. Охранник снова ушел и Тим вскочил. Он посветил назад. В метрах десяти от него стоял мусоровоз с яркой наклейкой, гласящей: "Свалка Южного Бруклайна. Сделайте ваш город чистым." Тим совсем забыл об охраннике. Его спасло то, что охранник споткнулся на пороге и ругнулся. Охранник поставил уже пятнадцать мешков и извлек из кармана сигарету. Он отошел на пару метров в сторону и закурил, пустив облако дыма в тьму. Тим, которого все ещё трясло, спохватился и гусиным шагом прошел мешки. Охранник стоял справа от него, и по огоньку, мелькающему и пропадающему, Тим понял, что охранник стоит спиной к нему. Тим стал обходить мешки. Обходивши последний, Тим задел его рукой и почувствовал что-то твердое, в мягкой оболочке и очень холодное. На секунду Тим остолбенел, но как увидел, что огонек полетел прочь, Тим мигом шмыгнул внутрь.Тим передвигался медленно. Он шел, снимая все на камеру. Света практически не было. Тим прошел небольшой коридорчик и поднялся по железной, слегка ржавой лестнице. Он находился где-то в подвале. Санитарией тут и не пахло. Если бы не камера с фонариком и ночным видением, Тим бы уже давно заблудился или разбил бы себе нос. Открыв дверь, Тим попал как будто в другую вселенную. Антисанитария осталась позади. Тиму стало жутко вдвойне. Грубый капель, запах больницы, бледные люминесцентные лампы, работающие через одну. Тим сглотнул. "Господи..."- подумал Тим.Он стал в полный рост и держа камеру в руке двинулся по немым коридорам. Тим все время оглядывался, он слышал только свои шаги и биение собственного сердца. Тим прыгал лучом фонаря по грубым стенам."Что-то же должно здесь быть...- Тим не терял надежды. Он вспоминал те мешки. - Здесь точно, что-то есть!"Тим сжал камеру сильнее и побрел по коридорам дальше.Тим нашел лестницу. Он ужасно вспотел и буквально задыхался. Он подвернул рукава рубашки и открыл двойную дверь. Ужасный скрип раздался на весь этаж и Тим похолодел. У него закружилась голова. Удостоверившись, что этого никто не слышал Тим, вошел. На лестнице было ужасно темно и Тим, будучи с фонариком, пару раз споткнулся. Все больше и больше разум Тима окутывал страх. Детский страх чего-то, что скрывается в темноте. Тима сковывала темнота. Давила на него. Он прошел один пролет и скатился по стене. Она стала интенсивно дышать. Кровь била Тиму в виски, и он вспотел. Он уже не хотел ничего, а просто хотел покинуть это место. Но ведь народ должен знать правду. Тим тихо рассмеялся. "К черту народ!" - подумал он.Он знал, как большинство людей относятся к нему. Но что он им сделал? Он этого не понимал. Он чувствовал себя как в очень страшном фильме, когда герой долго бежит и просто попадает в ловушки и ждет. Ждет, когда за ним придут и съедят живьем. Эта мысль заставила кожу Тима покрыться мурашками. Он сидел, облокотившись о стенку. Оперев вытянутую руку о колено, Тим держал камеру за веревочку и вертел ею. Он был на грани отчаянья и нервного срыва. Ему казалось, что темнота стала его тюрьмой. Что он больше не выберется отсюда и будет вечно ходить темными коридорами. Тишина звенела. Страх поглощал Тима. Он сидел и дрожал от страха. Вдруг дверь с резким скрежетом открылась и громким звуком ударилась об стену. Тим подскочил и еле сдержал крик. Он сразу же врубил камеру и стал прыгать лучом света, освещая бетонные ступеньки и окрашенные в белый цвет стены. Руки задрожали, а ноги затряслись. Лицо у Тима горело, и сердце билось со скоростью, казалось бы, света. Тим прыгал лучом света в разные стороны. Послышался грубый, прокуренный голос:“Эрни! Где тебя носит?!”По ступенькам начал кто-то подниматься. Тим бросился бежать вверх по лестнице. Фонарь бегал как сумасшедший по стегам и по полу, а Тим бежал. Ватные ноги Тима занесли его на третий этаж. Тим пробежал пару кабинетов и затормозил. Обернувшись, Тим увидел на лестнице луч фонарика. Тим побежал дальше. Добравшись до первого перекрестка, Тим завернул вправо. Он успел высунуть голову и пол тела. Охранник, стоявший в том коридоре, стал оборачиваться и Тим сдвинул центр тяжести назад и резко откинул себя. Поднявшись Тим осмотрелся. Луч фонарика стал ближе. Тим выбежал обратно в вестибюль этажа и кинулся к столу. Добежав до него, Тим увидел на посту спящего охранника. Тим сразу же присел. Тихо зайдя к охраннику на пост, Тим взглянул на камеры. Охранники ходили по коридорам. Скорее всего его заметили. Охранник, спящий на стуле, поёрзал, и Тим оцепенел. Тот всхрапнул и продолжил сон. Тим сдавленно вздохнул. Охранник находился буквально в десяти сантиметрах от Тима, и этот момент был очень напряженным. Тим хотел было уйти, но остановился. На экране одной из камер охранник выносил мешки. В комнате их стояло около двадцати. Тим взглянул на угол экрана:《Этаж #3. Кладовая комната.》.Тим внимательно прочел надпись и отошел. Немного отдышавшись, Тим пошел быстро, но тихо по коридорам. Кладовую он нашел быстро. Выйдя за угол, Тим увидел охранника и скользнул обратно за угол. Охранник подхватил мешок, с которого, как заметил Тим, что-то капало. Охранник ушел в сторону лестницы и Тим не стал думать. Он включил фонарь на камере снова. В комнате ужасно воняло. Мешков было до ужаса много. “Что за хрень?” - сказал себе Тим.Он прошел к столу и хотел положить на него руку, чтобы облокотиться, но его рука скользнула, и какие-то бумажки полетели вниз на пол. Тим повернулся и стал светить светом фонарика на бумажки. Тим стал читать имена: Джон Край, Эдвард Йен, Джулия Хэйворт... За именами шли фотографии людей. Это были их медицинские карточки. Тим ничего не понимал. Он нагнулся, чтобы поднять остальное. Тут он заметил, что бумаги в чем-то промокли. Тим пригляделся и оцепенел от ужаса.“Господи, какого хрена...”На полу растекалась лужа крови. Тим стал отходить задом и задел мешок. Тот с глухим стуком повалился на землю и с него что-то выпало. Тим посветил. Из мешка выглядывала синяя, венистая, сморщенная рука. Тим заткнул рот рукой и вскрикнул. Затем сразу же подошел к одному из мешков и разорвал его сверху. В дырку ввалилась чья-то голова.“Твою мать, Господи! - вскрикнул Тим. - Какого дьявола здесь происходит?”Тим стал задом отходить к двери. На пороге Тим врезался в кого-то. Не успев развернутся, он услышал:“Мы не вызывали желтую прессу”.Тим развернулся на половину и мощный удар дубинки в шею, заставил Тима упасть на землю. Сначала его голову как будто обдало кипятком, потом статическим электричеством и Тимми Картер потерял сознание.Элисон Арджент сидела в гостиной, в доме Майка. Их отпустили со школы на пару дней и это при том, что экзамены не за горами. Она смотрела в телевизор, и почти везде показывали новости. Говорили о резком снижении иммунитета, о закрытиях местных учреждений. Дикторы как один гласили о том, чтобы все максимально оградили себя от возможности подхватить болезнь. А Джеффа все не было. Он не появлялся в школе. Элисон изводилась. Она маялась с места на место. Никогда, подумалось ей, она так не переживала за парня. Даже за того любимого, который сейчас играл со своими дружками во дворике в мяч. Элисон вздохнула. Она пыталась позвонить Джеффу пару раз, но трубку так никто и не взял. Элисон это насторожило ещё больше. Она посмотрела на свою сумку и подошла к ней. Там лежала одна вещь. Одна единственная. Подойдя ближе, Элисон выудила оттуда фотоаппарат Джеффа. Он так много говорил Элисон. Ей стало ясно, почему Джефф вечно таскался с ним и не отпускал. Почему боялся показывать содержимое фотоаппарата. Там была она. На всех фото. Только одна Элисон. Включив его, Элисон снова обрушилась на диван и стала смотреть на себя. Фото за фото она глядела и вспомнила тот день. Она не заметила, как слеза капнула на экран. Потом ещё одна. Элисон плакала от того, что Джефф здесь, в этой ситуации, казался словно козлом отмщения. Элисон прижала фотоаппарат к груди и поднялась с дивана. Она прошла к окну и отодвинула занавески. Синтиан странно опустел. На улицах стало мало людей. Люди прятались в домах и не выходили. Город потускнел. Он всем видом говорил о том, что скоро придет беда, что она уже совсем рядом, буквально стоит на пороге. Куда-то пропади бездомные собаки и люди. Конечно, в Бикон-Хилле их почти не было, зато в других районах было достаточно. Сейчас их просто нет. Пропал продавец хот-догов, возле школы. Каждый день голодные школьники подходили к волосатому, толстому добряку за хот-догом. Сейчас и его не было. Не было так же и уличных музыкантов, который на проспекте Кентукки играли свой джаз. Все куда-то исчезло. Что-то высасывало из Синтианы все соки, превращая его из цветного в черно-белый. Что-то надвигалось. Похоже, что сама погода пыталась об этом сказать Элисон. Она взглянула на небо. Серое, пасмурное. Тучи затягивали прежние небо Синтианы. Эти тучи были не такие. Они излучали что-то темное и страшное. Элисон оглядела улицу. На этой неделе отсюда вывезли троих мертвых людей. Сама Элисон лично не присутствовала, но говорили, что у всех было одно и то же, а сама картина была жуткая на лицо. Лицо Элисон нахмурилось, отчего стало по-детски красиво. Сказать, что она боялась? Может быть. Но чего? Наверное, это и было самое страшное. Когда ты чувствуешь угрозу, но не знаешь, как быстро, с какой стороны и что это вообще такое? Одно Элисон знала точно: беда грядет в Синтиану. Очень скоро.Серебряная, можно даже сказать глянцевая, "Тойота" припарковалась прям возле гаража. Майки, Биф и Чад, которые играли рядом, остановились и уставились на машину. Шерон вышла из машины. Как всегда, в наряде, под стать бикини, и со своей пышной прической. Выйдя во двор, Элисон подошла к Шерон. Та чмокнула ее в щечку и сказала:“Вы слыхали новость?”Все перекинулись взглядами.“Вспыхнула какая-то болезнь”.Все уставились на Шерон.“В общем, я не знаю”.Она помахала руками, будто отмахиваясь от назойливой мухи.“В общем, только за сегодня умерлo больше семидесяти человек, представляете?”Шерон рассмеялась. Но не до смеха было лишь Элисон. Она вспомнила фотоаппарат, лежащий на диване."Я пойду к нему, завтра, - подумала Элисон. - Я обязана..."Жители Синтианы не успели и глазом моргнуть, как страшная эпидемия накрыла волной смерти Синтиану. Вирус пробрался так незаметно, что люди и понятия не имели в чем дело. Эпидемия страшных масштабов, разлеталась от человека к человеку, поедая их мозг и делая из них нечто похожее на кровожадного неандертальца, жаждущего крови. Вирус заражал мертвых неизвестным путем распространения, впоследствии чего мертвые пошли. У них больше не было разума, а были только инстинкты. Они не помнили, кто они и, кто ты. Они не знали жалости, грусти, веселья и прочего. Они знали лишь одно: убивать. Они бродили в поисках свежей плоти и живого мяса. Бедные жители Синтианы и понятия не имели, с чем они столкнулись и как с этим бороться. Они считали их за людей, но как же они ошибались...???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????