Часть 7.2 (1/1)

- Проходи, будь как дома.Кэрис впустила его внутрь, и Растин протянул ей тонкую папку со своими заметками и копиями документов дела:- Вот, набросал тут кое-что.- Отлично, - Кэрис забрала документы и пролистала, - чай, кофе?- То же что и сама будешь. - Ответил мужчина и обратил внимание на полки, целиком заполненные книгами, - Можно посмотреть?- Да, - женщина уже ставила чайник на плиту, отложив документы на край стола.Растин блуждал взглядом по корешкам книг: казалось, здесь собрана самая разнообразная литература, от словарей и истории страны до легенд и сказаний, несколько художественных романов американских писателей и испаноязычных, в оригинале.Мужчина вытащил одну из книг в очень старой, истертой обложке и раскрыл ее на оглавлении:- История мировых культов?Кэрис подошла к нему, бросив взгляд на книгу:- Да, тут есть еще несколько подобных. Фольклор, редкие издания. Большей частью местные.- Не думал, что ты интересуешься.- Это для дела. Нужно знать людей, среди которых приходится жить и работать. А так хотя бы примерно представляешь, что творится у них в голове.Раст перевернул несколько страниц, поставил книгу на место и продолжил рассматривать корешки: религиозные учения, учебники по криминалистике, психологии, пара философских трактатов, которые Расту были знакомы, собрание сочинений Джека Лондона, толстые сборники репродукций, тонкая книга кельтских мифов и многое-многое другое.- Внушительно, - вдохновленно произнес мужчина, - и ты возишь это с собой каждый раз?Кэрис усмехнулась:- Каждый раз я перевожу все больше. Друзья посмеиваются надо мной из-за этого. – Кэрис отошла немного в сторону, махнув рукой на другую часть комнаты, - тут музыка, пластинки, еще кое-что из книг. Если захочешь что-то почитать, можешь взять, - и она пошла к кухонному столу доставать чашки.Растин кивнул и обошел комнату, осмотрел небольшой проигрыватель для пластинок, и поднял взгляд на стену, увешанную фотографиями в рамках: черно-белые и цветные, а также аккуратно вставленные под стекло небольшие полароидные снимки. Видимо, чайник уже вскипел, и Кэрис окликнула Раста, но он не расслышал, продолжая вглядываться в лица:- Твой отец военный? – неожиданно спросил он.Кэрис растерянно моргнула и подошла к Расту, проследив взглядом на какую из фотографий он смотрел:- Служил во Вьетнаме. Потом в полиции. До сих пор работает, насколько мне известно, - она скрестила руки на груди, глядя на центральную фотографию.- У вас большая семья, - произнес Раст, указав на нее.Кэрис сжала губы и выдохнула:- Да. Была когда-то. – Она вгляделась в лица пятерых человек, изображенных на снимке: впереди сидели Шон и Джулианна. Отец был в парадном костюме, мать надела свое лучшее платье и уложила черные с проседью волосы. Сзади стояли их дети: Колин в армейской форме, Джек в специально купленном ему по случаю костюме, Кэрис, в черном платье, скрестившая руки на груди, также как и теперь. На фотографии улыбался только Колин.- Вот они, мои призраки. - Кэрис обвела рукой фотографии, - С родителями мы не разговаривали двадцать лет. Колина больше нет. Остались только мы с Джеком, - она указала рукой на другую фотографию, и в ее душе на мгновение зажглась искра тепла, - наш выпуск в академии. – Женщина невесело улыбнулась Расту, когда он взглянул на нее, и продолжила, - с некоторыми мы работали вместе. Кто-то погиб, многие ушли из полиции. Она снова ощутила тягостное чувство в груди, словно тиски сдавливали ее измученное сердце. Кэрис обвела взглядом снимки: она с братьями, с отцом, с друзьями, старый полароид вместе с Майклом – вся ее жизнь, которая тяжелым грузом давила на нее скорбью воспоминаний.- Зачем тогда развешивать их на виду? Смотреть каждый день, - Раст засунул руки в карманы и внимательно смотрел ей в глаза.- Своего рода мазохизм. Размышляю, как все могло бы быть. Чтобы не забывать, от чего бежала.- Двадцать лет – долгий срок.- В моей семье любовь была лишь совокупностью тех минут, в которые мне не причиняли серьезной боли или обид. - Она подавила тяжелый вздох, отвела глаза от Растина и наклонилась, чтобы взять одну из плотных картонных упаковок с пластинкой.В этот момент Раст опустил взгляд на ее спину, и холод ужаса растекся по его груди: над вырезом майки виднелись тонкие длинные белые шрамы, испещрившие спину женщины, шли между лопаток, одна линия пролегла до шеи, рядом с выступающим позвонком. Кэрис поднялась, указывая на упаковку, не замечая того, как изменился Растин в лице:- Вот здесь есть несколько хороших песен, хочешь послушать? Пара из них на ирландском, правда...- она подняла глаза на Раста, который не услышал, что она сказала, а только кивнул, заметив вопрос в ее глазах. Кэрис зарядила пластинку, а Раст снова мельком посмотрел на ее шрамы, чувствуя, как закипает злость в его груди. Он снова вгляделся в фотографию, с которой взирал на него седеющий мужчина с холодными серыми глазами на вытянутом, бледном, будто окаменевшем лице.Очень тихо заиграла музыка.- Чай готов, - Кэрис легко дотронулась до его плеча, - не смотри ему в глаза так долго, иначе он придет во сне, - она цинично усмехнулась и отошла к плите.Раст последовал за ней и сел за стол. Кэрис поставила перед ним большую темно-синюю кружку с дымящимся напитком и села рядом, пододвинув чашку и себе.- Откуда ты родом? – спросила женщина, разрывая тонкую блестящую упаковку на блоке сигарет, подаренном Марти, и достала одну пачку.- Не знаю.Кэрис вопросительно взглянула на него, достала сигарету и протянула мужчине упаковку.- Я не знаю, где родился. Мы с отцом переехали на Аляску, когда мне было лет пять. А потом он сломал себе жизнь алкоголем, мы поссорились из-за моего желания увидеть жизнь за пределами Аляски. Увидел. Оно того не стоило. До этого я мало что помню, - он прикурил от зажигалки Кэрис.Женщина подвинула к нему пепельницу, закуривая сама. Чай был еще слишком горячим, чтобы его пить. Раст остановил взгляд на гладкой поверхности стола и продолжил:- Мой отец тоже вернулся с войны. Не знаю, каким он был до этого. Разный пиздец у него в голове порой варился. Отец, бывало, выпьет и начнет рассказывать о Вьетнаме. – Раст с сожалением усмехнулся, - Но в нем и хорошее было. Отец меня очень многому научил в жизни. – Раст затянулся и перевел взгляд на Кэрис, кивнув в сторону стены с фотографиями, - У твоего, я заметил, значок похож на те, что в полиции Аляски носят.Кэрис выдохнула облачко белого дыма, поверх головы Раста и иронично усмехнулась:- Родилась, выросла, впервые влюбилась – все на Аляске. Она оставляет свой след на тех, кто там жил.- Как будто отдельный мир.- Точно, - Кэрис понимающе покачала головой, - твой отец еще жив?- Да. Во всяком случае, на прошлой неделе точно был. – Раст коснулся рукой чашки, согревая пальцы, - мы звоним друг другу, чтобы удостовериться, что оба еще живы.- Расскажи о нем. - Попросила Кэрис, - пожалуйста.Раст на минуту задумался, а затем негромко проговорил:- Однажды мы пошли на охоту. Мне лет четырнадцать было. Так вышло, что я случайно подстрелил волка. Я умел обращаться с оружием, но в тот момент… не знаю, что произошло, не разглядел, наверное, - Растин повертел в руках тлеющую сигарету. На его лице отразилось сожаление. – Волк убежал в чащу. Отец не ругал меня. Только сказал, чтобы я шел за ним. ?Нужно проявить милосердие, Растин. Если стреляешь – бей на поражение. Либо не стреляй вовсе?, - сказал он. И мы пошли по следу, - Раст затянулся, облокотившись об стол, глядя Кэрис в глаза. Женщина не притронулась к остывающей чашке и внимательно ловила каждое его слово, - мы нашли животное у ручья, мордой в воде. Волк был уже мертв. Отец указал на него: ?Зверь все же победил тебя?.- Почему? – удивилась Кэрис.Раст постучал пальцем по поверхности стола, не отрывая серо-голубых глаз от женщины:- Потому что он умер на своих условиях.Раст откинулся на спинку стула, кивнув в подтверждение своим мыслям. Кэрис ничего не ответила, ее руки слегка дрожали, когда она затянулась сигаретой. Женский голос из проигрывателя медленно и протяжно выводил ирландскую балладу. Некоторое время детективы посидели в тишине. Кэрис ощущала, как еще больше холодеют ее руки.Она чувствовала нараставшее волнение. Кэрис вдруг с отчетливой ясностью осознала, что перед ней впервые в жизни сидит человек, которому ничего не нужно объяснять. Она вдруг испугалась на краткий миг, что на тех фотографиях он увидел больше, чем ей бы хотелось. Кэрис вспомнила их первую встречу, когда Растин заглянул ей в глаза, и у нее тогда возникло странное ощущение, такое – словно смотришься в зеркало. Будто видишь собственное отражение и знаешь, что происходит в голове другого человека. И тот, другой – тоже знает.- А твоя мать? – медленно проговорила женщина. - Я ее не помню. Она оставила меня семье отца. И что с ней – мне неинтересно, - Раст затушил сигарету в пепельнице, отпил, наконец, остывающий чай, а затем снова посмотрел на Кэрис, немного наклонив голову:- А что же твой отец? Кэрис внутренне сжалась. Наверное, она побледнела. Но все же взяла себя в руки и достала новую сигарету, надевая привычную маску цинизма и насмешки:- В юности мне казалось, что наши конфликты из-за того, что мы очень разные. - Она постучала сигаретой по упаковке, медленно поднесла ко рту, зажала в зубах, дважды щелкнув зажигалкой. То ли огонь дрогнул в ее руках, то ли слезы застелили глаза. Но лишь на мгновение. Все должно остаться в прошлом. - Но весь ужас в том, что мы слишком похожи. И были вынуждены неосознанно или намеренно причинять взаимную боль и всю жизнь любили друг друга какой-то надломленной ущербной любовью. Иного объяснения нет. Мои родители, покалеченные жизнью, травмированные люди произвели на свет новых и воспитали из них таких же покалеченных людей, - Кэрис выдохнула дым и злорадно улыбнулась, не глядя на Раста, - круговорот бесконечного дерьма, из которого сложно выбраться. И я убежала от них. Бежала так долго, что едва успела, наконец, остановиться, чтобы взглянуть на свою жизнь. И с ужасом понять, что и в этом не было никакого смысла. Я просто хотела вырваться из порочного круга. Сбросить груз воспоминаний и освободиться. – Она скользнула взглядом по рукам Раста, в которых тлела сигарета, по своим книгам, большому зеркалу у столика с косметикой, пластинкам, стене своих призраков, - и что всего хуже: я скучаю по отцу. По тому, каким он бывал иногда. По братьям. По юности, когда казалось, что все еще изменится, что можно жить по-другому. Начать сначала. Больше таких планов я не строю. – Она тряхнула головой, улыбнулась, как бы извиняясь перед Растом, - не слушай меня. - У нас у всех свои заморочки. Не всегда известно только, какие. Ведь все хотят достигнуть… катарсиса. Особенно виновные… Но виновны то все. – Раст не моргая смотрел в лицо Кэрис, - Иногда достаточно просто заглянуть в глаза, и там все написано. И я заглянул в глаза людей на твоих фотографиях. – Он сцепил пальцы рук на столе, не отрываясь от ее лица, - Главное не врать себе, насчет того, что творится здесь, - он постучал себя указательным пальцем по виску, - в запертой комнате.- Значит, глупо пытаться простить его?- Это не мое дело, но, уж извини, я заметил шрамы у тебя на спине, - он развел руками, окинул взглядом женщину напротив него: с сигаретой, зажатой в руках, смотревшую на него своими серыми невозможными глазами, на дне которых плескалась грусть, - Твой отец покалечил тебя на всю жизнь. Не только внешне. А ты пытаешься его простить. Я считаю: прощения не существует. Просто у людей слишком короткая память.Кэрис долго, молча курила. Музыка давно стихла. В комнате раздавался только звук идущих часов и шорох закончившейся пластинки. Женщина не смотрела на Раста. Он допил чай и поставил кружку, и этот звук словно выдернул Кэрис из омута.Она криво улыбнулась и посмотрела на мужчину:- Слишком короткая память. Это чертовски умно. – Она затушила окурок. - Ты сказал о глазах. Что ты… увидел. – Она непонимающе посмотрела на него.- Их можно прочесть. Смотришь на человека и пытаешься думать, как он. Мы с тобой ведь уже все это видели – финал тысячи жизней. Молодые... старые. Они были так уверены в том, что их сенсорный опыт делает их уникальными личностями. С целью. Смыслом. Были так уверены в том, что они не биологические марионетки. Но… правду не скрыть и все всё видят, когда наступает конец. Пелена спадает. – Он пододвинул к ней папку с документами, раскрыл её и вытащил фотографию Дайаны Хилл, окровавленной, лежащей среди соломы и грязи на ферме, - Вот. – Он постучал пальцем по ней, в подтверждение своих слов, - вот, что я имею ввиду. Тут работают более общие понятия. Вот, что лезет в голову, когда смотришь на эти снимки годами: загляни ей в глаза, хотя бы на фото. Неважно, что они мертвые. И знаешь, она рада смерти. Не сразу. В последний миг. Явное облегчение. Потому что она боялась, а потом впервые увидела, как же легко со страхом покончить. Она увидела… Они все увидели в последнюю долю секунды, кем они были и что сами разыграли эту драму, которая на самом деле лишь жалкая смесь высокомерия и безволия. Но с этим можно покончить: понять, что не стоило так держаться за жизнь; осознать, что все человеческое существование: вся любовь, ненависть, память и боль - все это одно и тоже. Все это лишь сон, который ты видел в запертой комнате. Сон о том, что каждый из нас был… личностью.Раст, наконец, остановился и поднял глаза на женщину, и похолодел. По ее мертвенно–бледной щеке текла слеза, но глаза горели как в лихорадке. Большой кусок пепла отвалился от сигареты и рассыпался по столу. Кэрис не смотрела на мужчину, только на фотографию. Раст про себя выругался. Он зашел слишком далеко и не имел права говорить все это ей – женщине, которая была готова умереть, лишь бы не продолжать бессмысленное существование; которая, также как и он, заняла жизнь работой, чтобы спастись от самой себя и чудовищ в темных уголках души.- Прости, я наговорил лишнего, - он растерянно коснулся рукой своих волос, - поэтому я предпочитаю не разговаривать с людьми…- Нет. – Ответила Кэрис тихо и твердо, положив руку поверх фотографии, которую Раст хотел убрать, - нет. – Сказала она еще тише, отрывая взгляд от снимка. Потом быстро и почти с остервенением вытерла щеку и затушила сигарету. Только тогда Кэрис посмотрела Расту прямо в глаза и очень серьезно и спокойно произнесла севшим голосом, - я с этим согласна. Я много думала об этих вещах. Но едва ли смогла бы сказать лучше. - Она откинулась на спинку стула, и привычная невеселая ухмылка заиграла на ее губах, - Я бы хотела провести допрос вместе с тобой. Уверена, что смогу кое-чему у тебя научиться.- Ты и сама умеешь. Я прочитал стенограмму одного из ваших с Марти дел, твой допрос. Профессионально, вдумчиво. – Раст, обнадеживающе и как будто все еще извиняясь, улыбнулся ей одними губами. Лучики ранних морщин протянулись от уголков его глаз. - И я понял, почему Гераси тебя терпеть не может. Он то и двух слов не в состоянии связать. И понимает, что ты всегда будешь впереди. Лучше их всех.Кэрис грустно улыбнулась в ответ. Она не плачет на людях. И больше не заплачет перед ним:- Спасибо, Раст.***…Кэрис стояла за зеркальным стеклом, держа руки на талии, и внимательно вслушивалась в каждое слово, ловила взглядом каждый жест Растина, который плавно прохаживался по комнате для допросов, в свойственной ему манере, медленно проговаривал свои вопросы, участливо наклонялся к сидевшей за столом женщине. Плавные неспешные движения. Низкий вкрадчивый голос, проникающий в самый мозг. Марти долгое время стоял у двери, нахмурившись, и следил за движениями напарника. Через пару мгновений он вышел из комнаты и, пройдя через небольшой узкий коридор, зашел к Кэрис. - Неплохо он ее раскручивает, да? – Марти взял с небольшого стола папку с документами и начал перечитывать данные других допросов, - хренов Уилсон нас за нос водит. Если эта дамочка не расколется и не сдаст своего ненаглядного, мы в заднице.- Она расколется, - негромко проговорила Кэрис, не отводя взгляда от Растина, который присел на стул, складывая руки перед собой, и участливо убеждал женщину, что он желает ей исключительно добра.Марти недоверчиво насупился:- Какая женщина против своего полюбовника будет показания давать? Тем более такие.- Много вариантов: ревность, обида, неразрешенный конфликт, страх, в конце концов, за свою собственную жизнь, репутацию.- Насчет репутации я бы поспорил. Ты на нее посмотри, - едко прокомментировал Марти.- Это пример.Детектив Харт перевел взгляд на Раста, затем снова на Кэрис, и на его лице отразилось нечто, похожее на обиду:- Так на него смотришь, будто он гребаный Кэри Грант.Марти предпочитал не вдаваться в детали, но ему не нравилось, что напарница не поддержала его в отношении Раста. Кэрис часто с ним заговаривала, Марти видел, как они что-то обсуждают. Но в его присутствии Растин замолкал и выдавливал из себя пару фраз исключительно о расследовании, а Кэрис в такие моменты больше не пыталась разговорить Коула. Марти пробовал обсудить это с Мэгги, но она отмахнулась от него, сказав, что глупо не пытаться поговорить с напарником, и Кэрис поступает правильно. Хорошие отношения на работе никому еще не повредили. Марти обреченно вздохнул.Растин коротко кивнул женщине, которая заливалась горькими слезами, записывая показания на большом желтоватом листе. Детектив сказал ей пару утешительных фраз, забрал плотно исписанный мелким почерком лист, протянул женщине салфетку, затем аккуратно обернулся на стекло, примерно представляя, где должны стоять его напарники и коротко утвердительно кивнул.Марти удовлетворенно хмыкнул и сложил руки на груди:- Что ж, он неплох, должен признать.- Он гений, Марти, - Кэрис сжала пальцы на талии, восхищенно глядя на выходящего из комнаты Раста, - он гений…***…В очередной тихий вечер Раст сидел в своей квартире на раскладном стуле, держал пальцами зажженную сигарету, бессмысленно глядя на свои рисунки. Карандашные и угольно-черные наброски на плотной темной бумаге. Это занятие успокаивало его и давало возможность освободить, наконец, голову от навязчивых мыслей. Мужчина ненадолго прикрыл глаза. Комната была освещена теплым желтоватым светом только одной лампы, стоящей на полу. Раст не заметил, как провалился в поверхностный болезненный сон.Он шел по белоснежному хрустящему снегу. Ледяные порывы ветра ударяли в грудь, прикрытую только рубашкой, а голые ступни практически онемели. Вокруг не было ни души – лишь метель бесконечной белой пустыни и редких деревьев. Растин чувствовал изнуряющую усталость, холод и боль в конечностях. Колкие снежинки били ему в лицо, залепляли глаза, но мужчина продолжал идти. Он не знал, куда и зачем, но чувствовал, что должен. Даже когда сил совсем не осталось, когда захотелось упасть лицом в снег и дать волю чувствам, захлестнувшим Растина, и позволить бурану и холоду забрать его, он и тогда не прекращал идти….Раст резко открыл глаза, поднимая запрокинутую голову, обвел глазами комнату и шумно вздохнул. Сигарета потухла, и пепел от нее валялся на полу. Мужчина положил окурок в пепельницу, облокотился о колени и потер уставшие глаза. Растин долго смотрел на телефонный аппарат на полу. Что-то решив для себя, он все же снял трубку, и набрал семь цифр, которые было не трудно запомнить. Спустя три гудка на том конце провода ответил низкий хрипловатый голос:- Кэрис ван Хаутен слушает.Раст потер переносицу, набирая воздуха в грудь.- Это Раст. Не помешал?- Нет. Дочитала книгу, которую ты дал. Лежу, размышляю.- Понравилась? - В целом да. Но есть пара моментов, которые я не до конца поняла. Он много ходил вокруг да около. Не люблю, когда долго и не по делу.Раст усмехнулся.- Хочешь обсудить?- Безусловно. Я ж теперь не усну.- Хочешь, можешь зайти ко мне.- Давай, только кофту найду.Кэрис поднялась с узкой кровати на низких ножках и принялась кружить по маленькой комнате в поисках черной куртки. На ходу натягивая ее, с книгой в руках, сунула ноги в кроссовки, сняла с гвоздика ключи и вышла в прохладную вечернюю тьму улицы. Через два дома горел одинокий фонарь. Кэрис вдохнула влажный воздух и перебежала через улицу по мокрому после дождя асфальту. Аккуратно перешагивая через грязь в проулке, она прижимала к груди толстую книгу в черной твердой обложке. Женщина обогнула угол дома, приостановилась на минуту около лестницы, поправила волосы, быстро взбежала по ступеням и постучала.- Быстро ты. Заходи, - Раст пропустил ее в дом.Кэрис отдала ему книгу, стягивая обувь.- Можешь не разуваться, - махнул рукой Раст, забирая у нее куртку.- Там грязно. Ты не слышал дождь?- Задумался, наверное.Они сидели на полу, у стены, около получаса. Курили сигареты и разговаривали. Лампа придавала комнате некоторый уют. Кэрис подтянула к себе колени, расслабленно положив на них руки:- Мне у тебя нравится, - произнесла женщина, выдохнув облако белого дыма, - ничего лишнего.- Сначала думал обустроиться, а потом стало лень.- Я вот не удержалась. Обросла вещами.- У тебя все на своем месте, - Раст затянулся и задержал дыхание, позволяя дыму впитаться в кровь, - уютно.Кэрис коротко рассмеялась, делая очередную затяжку, и указала рукой на противоположную стену:- Я думала ты не верующий.- Это для медитации. – Мужчина уперся затылком в прохладную стену и задумчиво произнес, - я представляю себе сцену в саду. И то, как позволяю себя распять.- Помогает? – Кэрис, прищурившись, смотрела на крест в паре футов над матрацем.- Да. Попробуй как-нибудь. Я про медитацию.- Нужно будет заглянуть внутрь себя, - Кэрис повернула голову в сторону Раста и усмехнулась, - и встретиться с чудовищами в темноте.Раст не ответил, закрыв глаза, и медленно выдохнул дым. Спустя несколько минут тишины он все же спросил:- Так что тебе было непонятно в книге?- Вот здесь, - Кэрис дотянулась до философского трактата, открывая его на заложенной странице, - в этом месте, - она указала длинным тонким пальцем абзац.Раст взял книгу в руки, пробегая глаза по строкам, сигарета покачивалась в такт движению его губ, пока он проговаривал, неосознанно, некоторые фразы. Наконец, он отложил книгу в сторону и уселся поудобнее.Кэрис подперла ладонью голову. Белая нить сигаретного дыма протянулась к потолку, изредка извиваясь в невидимых порывах ветра. Кэрис прекрасно поняла, о чем говорилось в указанном ей абзаце. Просто ей нравилось слушать Раста, его низкий уставший голос, немного прокуренный, негромкий. Когда мужчина говорил о том, чем по-настоящему увлекался, в чем разбирался, он как будто менялся. В его глазах зажигался робкий тусклый еще огонек, он плавно жестикулировал, выделяя некоторые особо значимые фразы, и иногда смотрел на Кэрис, чтобы убедиться, что она слушает. Тогда Кэрис утвердительно кивала, давая понять, что слышит его, и он снова продолжал говорить, немного повышая голос, придавая ему силу. Раст забывал про сигарету в руке, и оранжевый огонек метался вслед за движениями его кисти. Женщине было интересно выслушивать его видение проблемы, а потом высказывать свои мысли. Они подолгу дискутировали обо всем, на совершенно разные темы. Иногда он заходил к Кэрис после работы, послушать пластинки и поговорить, брал очередную книгу и вечером, когда бессонница тянула к нему свои руки, он читал, как в далекой юности, истории о людях. Только в отличие от тех далеких лет, когда Растин читал романы о южных широтах и золотоискателях Калифорнии, теперь он погрузился в чтение произведений англо-ирландских и американских писателей и жестокие повести Джека Лондона об Аляске, память о которой Раст пронес через всю свою жизнь…***…- Не побеспокоила?- Я все равно не спал.- Кошмары?- Нет, все тот же сон. - Идешь по снегу?- Без конца. А у тебя что?- Сонный паралич. Хор голосов шептал мне какую-то ересь на ухо. Теперь не усну несколько часов… Раст?- Я тут.- На понедельник назначена встреча с прокурором, я договорилась. Получим ордер, думаю, доказательств достаточно.- Угу.- Только пойдем втроем, ладно? Не бросай меня на растерзание…- Ты сама кого хочешь растерзаешь.- Ну, это мои братья получили ум и красоту. Мне же досталось природное обаяние… Ты смеешься?- Нет, просто вздохнул… Кэрис.- Да.- Тебе не кажется, что здесь у луны очень странный свет. Какое-то нездоровое сияние?- Тебе в окно видно? Она пялится на меня всю ночь, даже сквозь шторы. У меня ощущение, в такие моменты, что я схожу с ума.- Она действительно странная. - Попробуй уснуть и не смотри на нее, иначе она тебя съест.- Очень смешно.- Помедитируй, представь, как распнут ее.- Хорошо, тогда спи, и пусть тебя хранят Святой Патрик и Кухулин.- Начинается… Мы с Марти уже это проходили, давай ты придумаешь нечто более оригинальное и не будешь ему уподобляться?.. ты все-таки смеешься, я слышу!- Я бы не посмел смеяться над Кухулином.- Больше не дам тебе книг.- Не сердись, Кэр.- Ладно, иди спать. Иначе утром будешь винить меня, что не дала выспаться.- Я все равно не сплю. Только изредка вижу сны.- Только Марти об этом не говори. Спокойной ночи, Растин.- И тебе, Кэрис. Пусть кошмары обойдут тебя стороной.***Песня ?Can the circle be unbroken? - The Carter FamilyВ воскресенье дождь, наконец, перестал, но серые мглистые облака нависли над городом, не позволяя лучам солнца осветить хоть что-нибудь в Лафайетте.Растин не спеша прогуливался по окрестностям, сунув руку в карман черных джинсов, темно-серая футболка не особенно согревала в этот день. Мужчина свернул на уже знакомую улицу и побрел мимо спортивной площадки, где сегодня не было игроков. Он оглянулся на видневшуюся позади чахнущую буковую рощу, с бурой, ржавой листвой. Растин смотрел себе под ноги, наблюдая, как под потертыми кроссовками хрустят редкие сухие листья. Мужчина краем глаз заметил движение на площадке, бросил короткий взгляд, остановился и прищурился, всматриваясь в силуэт.Кэрис сидела на скамейке, в глубине площадки, уперевшись локтями о бедра и опустив голову. Темно-рыжие волосы, собранные в хвост, и красно-коричневый баскетбольный мяч у ее ног – единственное, что выделялось среди серо-бурого пейзажа. Раст подошел к ней. Кэрис подняла голову на звук шагов и выдавила улыбку, снова отворачиваясь:- Привет.Растин присел рядом, шумно вздохнув, и сцепил пальцы перед собой. Он оглядел пустую площадку, затем окинул взглядом жесткий профиль напарницы. Она смотрела в одну точку, не моргая, плотно сжав тонкие губы.- Что-то случилось, Кэр? – Раст аккуратно наклонился, заглядывая ей в лицо.Кэрис ответила, не поворачивая головы:- Джек позвонил. Наша мать умерла.Жесткие бледно-зеленые тонкие листья шелестели по поверхности площадки, уносимые ветром. Кэрис покрутила пальцами лежащий между ее стопами мяч. Раст рассматривал свои руки достаточно продолжительное время, прежде чем негромко сказал:- Что я могу для тебя сделать?Кэрис закрыла глаза, шумно выдохнула и оставила мяч в покое. Через некоторое время Растин услышал ее негромкий низкий обреченный голос.- Она говорила, что у меня вульгарный смех. Интересно, где она его успела услышать. – Кэрис горько усмехнулась.Растин увидел, как дрогнул её подбородок.- Что ты чувствуешь?- Мне больно, Раст. Невыносимо больно и горько. Но не потому что она умерла. – Кэрис вздохнула и покачала головой, - А потому что я понимаю, что теперь действительно ничего нельзя изменить. – Кэрис говорила очень медленно, с трудом проговаривая каждую фразу севшим от еле сдерживаемых слез голосом, полным обреченного осознания случившегося, - Джулианна любила только себя. Возможно, Колина. Я даже не уверена, любила ли она отца. Она была очень холодной нарциссичной женщиной, моя мать. И, господи, когда ты сказал, что твоя мать оставила тебя… я знаю это чувство, Раст. Я его понимаю. Мы с тобой оба нежеланные дети. Неудачные аборты.- Почему ты думаешь, что тебя не хотели? – Раст придвинулся немного ближе, наклоняясь к Кэрис, с сожалением всматриваясь в ее бледное лицо.- Хотели сына. – Она коротко взглянула на Раста, - Да, не удивляйся. Я - разочарование с самого начала. Все детство я только и слышала, что я не такая, как надо. Слишком громкая, слишком веселая, слишком бунтарка и хер знает что еще. И она не дала мне поговорить с отцом, когда я пригласила их на свадьбу… - Кэрис спрятала лицо в ладонях, больше не в силах сдержать слез. Ее плечи дрогнули, и она издала жалобный отчаянный стон, громко всхлипывая.Раст с состраданием посмотрел на женщину, положил руку ей на плечо, мягко погладил по спине. Он чувствовал, как содрогается ее тело, ощущал выступающие позвонки под спортивной толстовкой, и продолжал в утешение гладить ее по спине и плечам, когда Кэрис прерывая рыдания, проговорила отрывочно и громко:- И мне жаль!.. Жаль маленькую девочку, с дурацким именем Льюис, которая отчаянно хотела угодить отцу и добиться любви матери!..Это преступление – желать, чтобы мать любила тебя? Она видела во мне соперницу, конкурентку за любовь отца!.. Господи, Раст какой бред… Как можно видеть соперницу в дочери?! А теперь все кончено... Я не могу больше… - Она повернула к нему покрасневшее, мокрое лицо, изогнутые темные брови и серые наполненные слезами глаза, ища защиты и утешения. Растин аккуратно привлек ее к себе, крепко обнял, прижимая к груди, и Кэрис закрыв лицо ладонями, заплакала в голос, похоронив свои рыдания в его объятиях.Мужчина смотрел на далекие многоэтажные дома, видневшиеся за площадкой. Неосознанно он прижался к ее волосам щекой. Судорожные рыдания Кэрис постепенно стихли. Она несколько раз глубоко вздохнула, приходя в себя, и отлепилась от Растина, отвернувшись, вытерла рукавом толстовки мокрое лицо, а потом привычно усмехнулась, последний раз всхлипнула и севшим от слез голосом произнесла:- Ну, все, лимит слез в этом году исчерпан. Слишком уж часто я стала плакать.- Не так уж и часто, - Раст поискал платок в карманах, но ничего не нашел.- Трижды.- Да уж, очень много.Кэрис нашла салфетку и ироничным взглядом ответила на замечание Раста. Приводя себя в порядок, она шутливым тоном проговорила:- Никто кроме самых близких друзей моих слез не видел, так что, хочешь ты или нет, но теперь ты мой друг.- Прошел обряд посвящения, - мягко улыбнулся Растин.- Поздравляю, - усмехнулась Кэрис.- Спасибо… - он задумался, - Поедешь на Аляску?- К ним? Ну уж нет. Иначе теплые семейные встречи на кладбище по поводу похорон одного из членов семьи станут нездоровой тенденцией. – Она облегченно вздохнула, устремив взгляд в серое небо.Растин посмотрел на Кэрис. Они некоторое время молчали, пока женщина окончательно не успокоилась.Она сидела, прикрыв глаза, когда Раст что-то решил про себя, поднялся с места и взял в руки мяч.Мужчина прошелся по площадке, рассматривая кольцо и оценивая расстояние. Он ударил мяч о землю, раз и другой, тот звонко отскочил от жесткой поверхности обратно в руки. Растин сжал мяч в руках, щурясь, прицелился и бросил его. Оранжевый шар плавно описал дугу, ударился о рамку кольца и упруго отскочил в сторону. Мужчина сделал пару шагов, перехватывая мяч, снова кинул его – неудачно.- Ты неправильно делаешь бросок.Раст обернулся, покручивая мяч в руках:- Как надо?Кэрис устало улыбнулась, поднимаясь с места, и подошла к мужчине:- Смотри, эту руку сюда. Нет, ниже… Да. Эту держи сверху, - она взяла ледяными пальцами его горячую жилистую руку и положила на мяч, – не делай бросок от плеча. Только запястьем и пальцами, плавное движение. Вот так, – Кэрис, удерживая Раста за кисть, плавно подвигала его рукой, закрепляя движение, – и присядь немного, надо отпружинить. Попробуй. – И она отошла чуть в сторону.Растин кивнул, сжал губы, методично прицелился и сделал очередную попытку. Мяч прокатился по кольцу, замедляя движение, но все же упал в сторону.- Давай еще разок, уже лучше, - Кэрис подала ему мяч плавным броском, - и помни про кисть.Раст бросил снова, и в этот раз мяч бесшумно пролетел через кольцо.Кэрис довольно улыбнулась:- Другое дело.Растин незаметно улыбнулся и подобрал мяч. Темно-серая футболка натянулась на его спине, облегая мышцы. Кэрис проследила за ним взглядом.Мужчина вернулся на исходную позицию и повернулся к подруге. Он посмотрел в ее серые блестящие глаза, еще немного красные от слез, и мягко улыбнулся ей.- Не смотри так. – Проворчала Кэрис, - Я знаю, что у меня опухшее лицо.- Красивое лицо, – отозвался он, отворачиваясь, чтобы сделать очередной бросок.- Очень забавно, – бросила Кэрис, придав серьезное выражение лицу, попыталась скрыть столь несвойственное ей смущение, и заправила рыжую прядь за ухо.Раст подошел к ней, перебрасывая мяч из руки в руку:- Разыграем?- Ты же говорил, что не умеешь? – она с сомнением оглядела напарника.- Я говорил, что не играю в команде, – и он ловко увернулся от женщины, когда она, шутливо закатив глаза, попыталась отнять у него мяч.Кэрис удивленно уставилась на него, снова сделала выпад, на что Раст обвел мяч вокруг женщины, быстрым движением перебросил вниз и сделал ?восьмерку?, уводя его из-под рук подруги.Кэрис возмущенно посмотрела на Раста, приоткрыв рот от удивления, но ничего не могла сказать, пока мужчина, невероятно довольный собой, раскрутил мяч на пальце:- Так ты мне соврал!!!- Ну, не совсем, - Раст откинул вьющуюся челку со лба, - может, я просто хотел произвести впечатление.- Ах, впечатление, - и Кэрис быстро выбила у него из рук мяч, устремляясь к кольцу.Растин побежал следом за ней. Прохладный ветер дул ему в грудь, ерошил выгоревшие темно-русые чуть вьющиеся волосы на голове. И хотя серое небо по-прежнему было затянуто облаками, в душе мужчины робко взошло солнце.***Кэрис и Марти сидели за столом в просторном кафетерии. Вокруг было много людей в час обеденного перерыва, и Марти с наслаждением запихивал в себя так много еды, что Кэрис оставалось только молча недоумевать и про себя посмеиваться над напарником. Марти даже пиджак ради такого дела снял, оставшись в белоснежной рубашке, облегающей широкие мускулистые плечи, перетянутые поверх двухплечевой кобурой.Кэрис сложила руки на столе, поглаживая себя по локтям. Она бросила взгляд на жадно жующего напарника и не удержалась:- Тебе плохо не станет?- Я всегда перед посещением Терри нервничаю, - отозвался тот, не отрываясь от тарелки.Кэрис скептически оглядела мужчину:- Ну-ну, не бойся Марти, взрослые просто поговорят.Марти поднял на нее суровый взгляд, пережевывая очередной кусок, на что Кэрис усмехнулась и отвела глаза. Некоторое время она слушала, как стучит вилка в крепких руках Марти, больше приспособленных для тяжелой работы, нежели для демонстрации правил столового этикета. Наконец, решила задать давно мучивший ее вопрос:- Вы с Растом ладите?Марти оторвался на мгновение от еды и рассудительно обвел взглядом Кэрис:- Нам не детей крестить, чтобы ладить.- Вы напарники.- И?- Ты и сам прекрасно понимаешь, как важно выстроить хорошие отношения в нашей работе.- Я тебе так скажу, - Марти выпрямился на стуле и выдвинул выдающийся подбородок, что ознаменовало начало изумительного по своей художественной силе монолога, - напарников не выбирают. Он профессионал в своем деле, это верно. Чем тебя, очевидно, впечатлил. Не знаю, что он там тебе наплел, но я таких парней насквозь вижу, - Марти в подтверждение своих слов ткнул вилкой в тарелку, та отчаянно скрипнула, - к ним в голову лучше не лезть. Особенно тебе.- При чем тут я?- Сама знаешь. За тобой водится это… - Марти неопределенно повел рукой, - всякое, про ?поговорить о смысле жизни?, бытие и прочем. А потом под пули сломя голову мчишься… Такие как он молчат, а потом как прорвет плотину – не остановишь. И от души наслушаешься всякой ахинеи.- Марти, - Кэрис растерянно и с некоторым сожалением посмотрела на друга, - вы почти два месяца вдвоем работали. Ты его вообще о жизни спрашивал?- Не стоит ему в голову лезть, себе дороже, - повторил Марти, утвердительно кивнув своим мыслям, и перемешал картофельное пюре, - и вообще, я так считаю: в определенном возрасте мужик без семьи – это дурной признак. – И на этих словах удовлетворенный Марти вернулся к еде.Кэрис ошеломленно смотрела на мужчину перед собой и едва слышно, спрашивая и отвечая на свой вопрос одновременно, проговорила:- Значит, ты совсем ничего о нем не знаешь….Кэрис посмотрела на свои длинные тонкие пальцы, вспоминая тот день, когда Раст неожиданно для нее и, наверное, для самого себя, рассказал ей о Милли……Они сидели у него в квартире, на прежнем месте у стены, напротив висело распятье, черным пятном выделяясь на ярко освещенной лунным сиянием поверхности. Изредка мимо окон проезжали соседские автомобили, и тогда отблески фар скользили по потолку. Лампочка перегорела, и все погрузилось во тьму. Вставать и включать верхний свет желания не было, и детективы продолжали сидеть в темноте, а на их бледные уставшие лица падали отраженные от стены отблески далекой луны.Они долго сидели в молчании, прежде чем Раст вдруг заговорил. Медленно. Приглушенно. И от этого становилось только тяжелее слушать историю его боли и горя, слишком созвучную с её собственной.Кэрис слушала его тихий голос, наполненный скорбью и обреченностью, и чувствовала, что он плачет. Она повернула голову, глядя на его застывшее лицо и темные круги вокруг глаз, впалые щеки, плотно сжатые тонкие губы. А перед глазами у нее стояла до ужаса отчетливая яркая картина бегущего по дороге Раста, который видел на асфальте цветные шелковые ленточки…Кэрис взяла его за руку, крепко сжимая в своих холодных тонких пальцах, и слушала, не прерывая. Женщина остановившимся взглядом смотрела на темный крест распятья и почувствовала, как боль Раста слилась с ее собственной болью, и жуткая, незаживающая рана в сердце раскрылась, изливаясь тоской и тихими безнадежными слезами.- …Судьба сжалилась над?ней. Я?иногда даже благодарен. Врачи сказали, что?она ничего не?почувствовала, сразу впала в?кому. А?потом из?этого мрака погрузилась в?другой, еще?более глубокий. Хорошая смерть, правда? Безболезненная... в?счастливом детстве…- Я понимаю, Раст.- все, что в конце его исповеди сказала Кэрис.Он повернул к ней голову, судорожно вздохнув. И сквозь пелену слез и сумерки, он увидел в ее серых обреченных глазах, что она действительно понимает. Крепко держа ее за руку, сидя рядом с ней бок о бок, он чувствовал, что больше не один среди отчуждения и мрака своего горя и одиночества.Растин уперся затылком в стену и прошептал, закрыв глаза:- Проблема более поздней смерти в?том, что?ты?взрослый. Вред нанесен, уже?слишком поздно….Сколько же?нужно было самолюбия, чтобы выдернуть душу из?небытия сюда. Сделать мясом. Бросить жизнь в?эту молотилку. Так?что моя?дочка, она... избавила меня от?греха отцовства. Они просидели так очень долго, забыв счет времени, держась за руки, молча утешая друг друга…Марти помахал рукой перед лицом подруги:- Кэр, все нормально?- А? Да, Марти, задумалась, - она беспокойно оглянулась, осознавая, что они все еще сидят в кафетерии.- Можем идти.Кэрис поднялась следом за Марти, поправила юбку и коротко улыбнулась напарнику. Едва они вошли в отдел, как им навстречу вывернул из-за угла Раст в темных брюках, сапогах выше щиколотки, зеленой рубашке, галстуке и синеватой куртке с выведенной надписью на спине: Полиция штата.Раст кивнул напарникам:- Переоденьтесь – мы едем на ферму.- Не понял, - нахмурился Марти.- Я уже получил ордер, так что можем ехать, - ответил Растин, переводя взгляд на Кэрис.- Терри и разрешение на обыск фермы дал?- Да. Времени не так много, надо успеть еще до трейлерного парка доехать.Марти быстро кивнул и отправился за своей курткой.Кэрис улыбнулась Растину, сверкнув глазами, в немом восхищении его расторопностью, и, стуча каблуками, стремительным шагом удалилась в раздевалку.Мужчина проводил ее взглядом, а когда напарница скрылась за поворотом – тонко усмехнулся сам себе.***Песня ?Somebody to love? - Jefferson AirplaneЗакат догорал над вечерним Лафайеттом, и вместе с ним улетучивалось и без того редкое в последние недели тепло. Уходящее лето выдалось холодным и дождливым, отчего вода разлилась из болот по низинам, покрывая чахлые корни деревьев и кустарника. Оранжевое яркое солнце освещало комнату, в которой на раскладном стуле сидел мужчина в белой домашней майке и голубой просторной рубашке с закатанными рукавами, открывающими жилистые натруженные руки с длинными пальцами. Он опирался о колени, склонившись над шахматной доской, стоящей у его ног.По другую сторону от доски на боку лежала рыжеволосая женщина, подперев голову рукой. Она зажимала губами размокший фильтр, уже забыв о сигарете. На ее переносице образовалась вертикальная морщинка от тяжелых размышлений.Женщина взяла одну из фигур и передвинула ее на несколько клеток. Мужчина улыбнулся, наблюдая, как она повертела в руках серебряную зажигалку и, наконец, закурила. Он переставил свою фигуру.- Проведем допрос вместе. Я Марти уже сказал, - мужчина перевел взгляд на соперницу.- Как скажешь, Растин, - задумчиво, как будто она его и не слышала, Кэрис, сделав неопределенный жест, все же передвинула ладью, убирая одну из фигурок Раста с поля.Мужчина задумчиво повел бровями и сдвинул слона. Кэрис затянулась, выдохнула густые клубы дыма и переставила свою фигурку.Раст ответным ходом устранил ее коня и негромко сказал:- Шах.Кэрис снова сделала глубокую затяжку, окинув взглядом поле. Затем переставила ферзя:- Шах и мат. – Она легла на спину, со спокойным лицом продолжая курить, - в баскетбол ты играешь лучше.Раст усмехнулся, откинувшись на стуле. В противоположной части комнаты, где располагалась кухня, оранжевые блики солнца исчезли. Стало смеркаться. Мужчина вздохнул, чувствуя, как отозвалось в груди давно забытое чувство тепла и покоя. Ему вдруг захотелось сделать нечто невероятное, почти безумное, дать выход порыву метущегося, постепенно воскресающего сердца. Раст, быстро соображая что-то в уме, поднялся с места и подошел к недвижимо и торжественно лежащей женщине:- Тебе нравится итальянское кино?Кэрис, не открывая глаз, выдохнула дым:- Да.- Я видел афишу – в старом кинотеатре повторный показ. Не помню название. Пойдем?Кэрис подняла голову, с сомнением посмотрела на напарника, прищурилась на него:- Поздно уже.- Показ вечерний, - Раст бросил взгляд на ручные часы, - у нас еще двадцать минут.Кэрис приподнялась на локтях и иронично усмехнулась:- И как мы за двадцать минут доберемся? На машине туда не проедешь – перекрыто.Раст протянул ей руку, и на его лице отразилось воодушевление, снова удивившее изрядно изумленную его порывом женщину:- Если встанешь сейчас, то мы успеем.Кэрис схватила его за руку, и Раст рывком поднял ее с места. Женщина затушила сигарету, пока Раст стремительно обувался, одновременно натягивая куртку. Кэрис сунула ступни в кроссовки и спохватилась:- Я зайду за плащом.- Возьми, - он протянул ей вторую просторную темно-коричневую куртку, и они покинули квартиру.На улице смеркалось все больше, зажглись вечерние фонари. Раст быстро спустился по лестнице, кивнув подруге, и они быстрым шагом направились в сторону проезжей части.- Уверен, что успеем? – Кэрис передалось его волнение, и она широко шагала рядом с ним, покоренная идеей нестись со всех ног на последний сеанс старого фильма в полузабытый кинотеатр.Растин услышал сигнал светофора и схватил Кэрис за руку:- Надо пробежаться. Готова?- Спрашиваешь, - улыбнулась женщина, крепче взяла его ладонь, и они кинулись к пешеходному переходу.Кэрис захлестнула волна веселья и почти детского восторга, от того, что вот они, двое взрослых детективов, которым через пару лет уже сорок, бегут, взявшись за руки, через пешеходный переход, а автомобили сигналят изо всех сил, потому что время пешеходов уже закончилось, а они не успели добежать до конца.И на противоположной стороне дороги, пытаясь отдышаться, когда они расцепили руки, Кэрис надсадно и оглушительно рассмеялась и дружески стукнула напарника в плечо в небывалом ликовании. Она посмотрела на его лицо: Раст озирался на летящие мимо машины, обводил глазами улицу, дорогу и – улыбался.Кэрис, задыхаясь от смеха и бега, крикнула сорванным голосом, пытаясь перекрыть шум машин:- Надо почаще у тебя выигрывать! Ты становишься таким... – ?живым? чуть было не сорвалось с ее языка. Но Кэрис остановилась и просто широко улыбнулась другу, увлекая Раста в переулок, из которого можно было свернуть к кинотеатру.Они пробежали остаток пути, сходу влетая внутрь, где Раст уже требовал два билета на последний сеанс, и вдруг Кэрис поразило досадное осознание, и она потрясла друга за плечо, привлекая его внимание:- Раст, ничего не выйдет. – Она с сожалением улыбнулась, переводя дыхание от быстрого бега, - это твоя куртка, и у меня совсем нет денег.- Я приглашаю, - бросил Раст, подавая в прорезь стеклянной перегородки пару долларов, схватил билеты и протянул их Кэрис, - еще три минуты до начала.Кэрис счастливо и благодарно улыбнулась ему, а Растин снова взял ее за руку и уже не так быстро повлек к входу в зал, где худенький подросток-контролер пробил им билеты, неприветливо окинув взглядом двоих запыхавшихся людей в куртках поверх домашней одежды и не зашнурованных кроссовках на босых ногах.Свет начинал гаснуть, но напарники успели найти свои места, хотя в этом и не было особой нужды, потому что половина зала была свободна.Кэрис уселась в неглубокое твердое кресло, счастливо улыбнувшись Расту, прежде чем свет совсем погас.По экрану побежали первые кадры и титры, перечислявшие актеров, актрис, режиссера. Закадровый голос низким баритоном провозгласил название.Раст глубоко вздохнул, переводя, наконец, дух, и смотрел на экран, где по густонаселенному кварталу Рима уже вышагивал под энергичную музыку Марчелло Мастроянни. Раст обернулся к Кэрис:- Ты уже видела этот фильм? – тихо произнес он.- Да, - выдохнула она, с обожанием глядя на экран.Раст смотрел, как ее лицо озаряется в тон кадрам фильма, и щемящая нежность поднялась от сердца к горлу, разливаясь по груди пожаром цвета ее волос. Мужчина отвернулся к экрану и негромко прошептал:- Тебе нравится?Кэрис посмотрела на его профиль, вьющуюся челку, немного упавшую на высокий лоб, на тонкие сжатые губы. Она чувствовала запах его одеколона, очень приятного, подходящего именно ему. Женщина невесомо коснулась складок на рукаве его куртки, еще холодной после улицы и, с трудом пытаясь унять с силой бьющееся о ребра сердце, севшим голосом прошептала:- Да, мне очень нравится…***Допрос Кларка Уилсона длился ровно пятьдесят шесть минут. Первым вошел Раст и сразу же начал расхаживать по комнате для допросов, рассеивая внимание подозреваемого. Детектив периодически обращал внимание на реакцию Кларка. Тот сидел неподвижно, глядя то на Раста, то на собственные грубые большие руки в наручниках, сложенные на столе.Растин почти равнодушно констатировал факты. Один за другим.Улики. Свидетельские показания. Мотив. Кларк молча и с ненавистью, как затравленное животное, косился на детектива, расхаживающего перед ним. Гудела лампа. Раст коротко усмехнулся и вышел.Кэрис вошла очень тихо и, приблизившись к столу, медленно перевела взгляд на подозреваемого, после чего села напротив, аналогично Кларку складывая на столе руки. Мужчина посмотрел на нее: строгий черный пиджак, рубашка, застегнутая на все пуговицы и галстук, стягивающий шею. Кэрис не говорила об убийстве. Она сразу начала с его сына:- Вы ведь понимаете, что теперь мальчик остался сиротой? Говорят, вы убили его мать.Кларк прохрипел с остервенением:- Докажите.Кэрис с деланным сочувствием, отразившимся на ее лице, протянула мужчине два больших снимка. На одном из них – большой охотничий нож, орудие убийства, с инициалами ?C.W.?.Мужчина долго смотрел на фотографию.Кэрис снова заговорила о его сыне, методично продавливая эту боль. Она как пастырь в церкви предлагала мужчине решение проблем, словно снимая с него вину. ?Господь создал нас всех по образу и подобию своему. И вы тоже нуждаетесь в прощении?Она говорила негромко, медленно, участливо. Подавая надежду на спасение.После ухода Кэрис мужчина некоторое время сидел в одиночестве. Гнетущую тишину прорезал лишь настойчивый гул мерцающей лампы.Когда Растин вернулся, Кларк заметно напрягся. Детектив встал напротив, оперся ладонями о стол, и, не отрывая взгляда от Уилсона, продолжил.?У тебя был другой выход, Кларк. Я знаю, чего ты хотел, оно и понятно. Примирение не удалось, наговорили друг другу гадостей, ты оскорбился и вот мы здесь, не так ли??Детектив упорно давил на чувство вины, снова и снова возвращаясь в тот день. Его голос, низкий, немного прокуренный, проникал в сознание. Откуда Расту было известно то, о чем думал порой Уилсон? О его ревности, обиде, жажде отомстить всем на свете.?Состояние аффекта. Ты не первый?Детективы сменили друг друга трижды.Растин говорил, что можно было найти иной выход. Уж он-то знает, чего хотелось Кларку. Все этого хотят. Как старый друг, детектив подчеркивал, что он сам не такой, как те, другие люди, которые станут осуждать Кларка. Он может понять мотивы Уилсона.Кэрис снимала с него моральную вину. Да, он виноват перед Дайаной. Перед своим сыном. Перед обществом и Богом. Но Он может простить его. Ведь Бог прощает своих детей.Спустя пятьдесят шесть минут Кларк не выдержал. Он закрыл лицо руками и понял, что это конец.Детективы смотрели на него из-за зеркального стекла. Марти грыз карандаш. Раст держал руки на поясе и терпеливо ждал. Кэрис покусывала губы.Раст прервал звенящую напряженную тишину:- Он готов. Идем.И они с Кэрис вернулись в комнату для допросов. Кларк заговорил. Отрывисто, судорожно, коротко. - Что ж, Кларк, возможно прокурор предложит тебе сделку. Мой совет – воспользоваться его благородным предложением. Иначе своего сына увидишь очень не скоро. А может быть вообще никогда, - бросил Раст, коротко переглянувшись с Кэрис. Детективы уже хотели подниматься со своих мест, когда Кларк исподлобья посмотрел на женщину и прошептал:- Вам лучше перекрасить волосы.Напарники посмотрели друг на друга, убеждаясь, что расслышали верно. Кэрис откинулась на спинку стула и с усмешкой окинула мужчину взглядом:- А что, не нравится?- С таким цветом сейчас нельзя…Кэрис посмотрела на него как на умалишенного и обернулась на Раста. Тот наклонился ближе к Кларку:- О чем ты говоришь, Уилсон?Мужчина перевел взгляд на Раста и медленно с расстановкой проговорил:- Вы… должны пообещать, что мой сын не попадет в приют для сирот... он не должен там оказаться. Вы меня понимаете? – он говорил еще тише с каждым словом, так что детективам уже приходилось напряженно вслушиваться в его речь, - Я был там, еще ребенком. Очень давно. Мой сын не должен оказаться у них…- Мистер Уилсон, - вздохнула Кэрис, поправляя пиджак, - это будут решать суд и органы опеки. Мы ничем не можем вам помочь. Попробуйте обговорить это с адвокатом, которого вам предоставит штат на время процесса.- Ты не ответил на вопрос, Кларк, - Раст постучал пальцами по гладкой поверхности стола и напряженно смотрел в лицо мужчины напротив.Кларк мотнул головой, сжал губы и снова закрыл лицо руками. - Кларк.- Нет, уже поздно. Вы тоже в Каркозе.Кэрис и Раст переглянулись. Женщина саркастически закатила глаза и кивнула напарнику. Растин устало вздохнул и направился вслед за ней к выходу. На мгновение, когда он и Кларк Уилсон остались одни, детектив, придерживая для себя дверь, обернулся и с сомнением посмотрел на мужчину:- Так что за Каркоза?Кларк сидел, закрыв лицо руками, и не произнес больше ни слова.Растин вошел в комнату за стеклом, где с легким недоумением обнаружил рядом с Марти и Кэрис майора Кесаду и прокурора. Терри отвернулся от стекла, прерывая наблюдение за Кларком, и кивком поздоровался с Растом.Кэрис продолжила прерванную беседу:- Парню нужна судебно-психиатрическая экспертиза. Вызовите психиатра и нарколога… Думаю, на первых порах хватит. Терри коротко кивнул и ничего не ответил. Раст окинул прокурора взглядом.Тот долго рассматривал сидящего по ту сторону стекла Кларка, после чего, наконец, повернулся к полицейским.Марти, тем временем, согласно мотнул головой на слова напарницы:- Он бредит. Неудивительно, он теперь понимает, чем для него обернется неудачная ссора с подружкой. Кесада прокашлялся и вытер вспотевший лоб:- Ладно, молодцы. Отличная работа, оперативно. Закончите с бумагами и передавайте дело. Думаю, господин прокурор сам…- Я обращусь в случае необходимости, - прервал его Терри и вежливо улыбнулся, скользнув взглядом по лицу Кэрис, и посмотрел на Раста. Его синие немигающие глаза, один из которых был несколько скошен к носу, оставляли неприятное впечатление. Словно он и сам умел читать мысли и заглядывать в душу. Но детектив не отвел взгляда:- О чем он говорил?Терри вопросительно вздернул брови, продолжая смотреть Растину в глаза.- Он сказал про какую-то Каркозу, что это?Прокурор иронично улыбнулся, продемонстрировал ряд ровных белоснежных зубов и коротко взглянул на майора. Тот стоял с явно озадаченным видом, скорее соглашаясь с тем, что Уилсона следует показать психиатру, а не искать смысл в его словах.Терри снисходительно покачал головой и вновь любезно улыбнулся Расту:- Это легенда. Старая городская легенда. Не забивайте голову, детектив Коул. Вы трое прекрасно поработали. Самое время отдохнуть перед новым делом, - он повернулся к Марти и коротко похлопал его по плечу, - не забудьте прислать отчет. Думаю, мы вызовем вас в суд, детектив Харт.Марти не сразу услышал его, погруженный в свои мысли. С той самой минуты, когда Кларк заговорил о Каркозе, его не покидало странное чувство, что он уже когда-то и где-то слышал это слово. А после вопроса Раста, Марти вдруг осенило: Лайза. У нее дома. Колыбельная ее матери. Очередная глупость.Марти, наконец, очнулся:- Господин прокурор, моих заслуг в этом деле не много. Вызовите лучше этих двоих, - он указал на Кэрис и Раста, усмехнувшись обоим.Терри мягко улыбнулся, оценив скромность Марти, и повернулся к Кесаде:- Что ж, майор. Думаю, дело закрыто.- Да, сэр.- Тогда, полагаю, можно отпустить детективов. Прекрасная работа требует небольшого вознаграждения в виде короткого рабочего дня, не так ли?Кесада нахмурился, но ничего не возразил, только кивнул подчиненным, чтобы те отправлялись по домам, с глаз долой.А их не нужно было уговаривать.Кэрис, Раст и Марти шли рядом по тускло освещенному коридору, все больше удаляясь от прокурора, начальника и комнаты для допросов. Стук каблуков женщины отражался гулким эхом от грязно-зеленых стен. Марти вспомнил очередную услышанную им в отделе шутку и начал с наслаждением ее пересказывать. Раст вздохнул и потянулся за сигаретами. Кэрис рассмеялась, глядя на напарников.Прокурор Теодор де Клермон-Тоннер смотрел им вслед до тех пор, пока все трое не скрылись за поворотом в конце коридора. Кесада что-то говорил ему касательно бумажной волокиты. Клермону до смерти захотелось курить.