Часть 9 (1/1)

Они купили энергетики. Их кисло-сладкий вкус останется на губах до самого утра, потому что вечер наступил настолько быстро, что им осталось только считать минуты до того момента, когда все нормальные люди ложатся спать. Удивительно, как незаметно пролетело время за их тихими разговорами на различные несущие темы и осторожными прикосновениями друг к другу. Они прощупывали, они изучали. Готовились к тому, чтобы сделать следующий шаг.И этот вечер еще надолго запомнится им тем, как он пройдет дальше, но перед тем, как это случилось, оба еще долго сидели на той самой лавочке, стукаясь банками энергетиков, а затем вдруг в голову им ударило понимание: только рядом друг с другом понималась суть настоящего счастья. Чтоб без хаоса на душе, чтоб тихо-тихо, чтоб нежно-нежно, и это все так странно, так дико и непривычно, ведь они знакомы так немного, через многое еще им следует пройти, а они уже понимают, что это сильно и надолго. Алишер понял это первым. Проглотив бодрящую жидкость, он взглянул сначала на свои кроссовки, затем перевел взгляд на Славу, чей профиль в свете заката выглядел как самое настоящее сокровище; золото, сияющее под светом неоновых ламп. Его глаза, спокойные и понимающие, пронизывающие до глубины души, медленно соскользнули с нагретой солнцем асфальтированной дороги на Алишера. Две души встретились, по их телам, промерзшим насквозь, прошлись удары тока, уходящее солнце нежно гладило локоны волос. Они просто смотрели друг на друга молча, но при этом прекрасно понимали все без слов. И могли бы провести так вечность. Потому что так хорошо было в этот момент, так спокойно и уютно на душе, как еще никогда. Кажется, прошло несколько минут, а может и намного больше, прежде чем ресницы Алишера дрогнули и сам он потянулся вперед, смотря туманным взором на потрескавшиеся, сжатые в тонкую линию губы Славы, так и манящие к себе, кричащие о том, чтобы их поцеловали. В поисках тепла его руки скользнули сначала под собственную куртку на чужих плечах, затем нашли футболку Славика и нырнули под нее, касаясь теплой нежной кожи. Это было сделано неосознанно, потому что Алишер всегда тянулся к другим людям, но Славу как будто окатило холодной водой. Он резко дернулся, широко распахнул глаза, схватил Алишера за другую руку и мелко задрожал, ошарашенно смотря куда-то вниз, опустив голову, и постепенно заливаясь румянцем так, что даже уши покраснели. Он ничего не говорит, просто дрожит от холода и странного ощущения, которое окутывает его, слегка сжимает руку Алишера в надежде успокоиться. К таким прикосновениям он не привык и не знает, как себя вести, не знает, что делать.Алишер воспринимает это по-своему, одергивает себя и виновато отстраняется на приличное расстояние, но при этом все еще держит Славу за руку.—?Извини,?— искренне говорит он, вдыхая теплый воздух и смотря на темнеющее небо. Он не видит, как Слава задумчиво смотрит на его лицо, как взгляд его бродит по красивому профилю, и останавливается на прикушенных в порыве разочарования во всем мире губах. Но Марлов молчит, вместо ответа гладя пальцами внутреннюю сторону чужой ладони. Оба успокаиваются. Ничего страшного не случилось, но у Алишера внутри, где-то под ребрами, все равно сидит тревога, поэтому он решительно произносит:?— Пошли ко мне.—?А мне можно? —?растерялся Слава, вспоминая, как утром сбежал с Алишером из дому. Спрыгнул из окна, как в каком-то фильме, и весь день они провели в таком духе. —?Твои родители не будут против?—?Они не такие, как твои,?— достаточно грубо бросил собеседник, и Славе эта фраза оставила царапину на сердце, но виду он не подал, лишь поджал губы недовольно. —?Ничего не знаю, ты будешь ночевать у меня. Пошли.Взявшись за руки, они прогулочным шагом направились в сторону дома Моргенштерна, и уже тогда Слава понимал, что там будет не так плохо, как дома, потому что Алишер совсем другой и хотелось верить, что родители на него похожи, такие же яркие и добрые.Он оказался прав.Мама Алишера была очень хорошей, сразу встретила их с теплом и радушием. Ее звонкий смех при виде их мятых лиц, добрые замечания на тему детского алкоголизма и запах цветов, что преследовали Славу, даже когда они с Алишером заперлись в комнате. Между сыном и матерью замечались явные сходства. Дело даже не в одинаковом прищуре глаз, цвете волос и жестах, скорее они оба излучали счастье и любовь к жизни. Славе нравилось находиться в их обществе. Казалось, что это самое тепло начинало исходить и из него.Спустя время на прикроватной тумбочке в комнате Алишера лежали две тарелки с сытной едой, стаканы молока и печенье. Слава не помнил, что бы хоть раз в жизни родители приносили ему еду в комнату. Он в принципе не помнил, когда те в последний раз готовили.—?А где твой отец? —?спросил он, игнорируя все, кроме печенья.—?Умер,?— как ни в чем не бывало ответил Алишер, залпом осушая стакан с молоком.—?Оу.—?Чувак, это не проблема. Я почти не видел его, так что все норм,?— хмыкнув, он привалился спиной и затылком к стенке рядом с кроватью. —?Тебе нравится тут?—?Очень,?— с жаром ответил Слава. —?Здесь хорошо. Не как дома.—?Дома совсем плохо?—?Ужасно.Алишер робко взглянул на него, затем нашарил его руку в ворохе одеял и осторожно сжал в знак поддержки.—?Забудь на сегодня обо всех неприятностях, окей? Пока я рядом, не думай ни о чем плохом.—?Я и не думаю о плохом,?— неуверенно ответил юноша, покраснев.—?Тогда о чем ты думаешь? —?не унимался Алишер. Он немного наклонился, затем решил сесть напротив Славы. Кровать тихо скрипела при каждом его движении. —?Что-то случилось?—?Угу,?— тот кивнул. Разговаривать о таком ему было сложно, но он решил для себя, что в тот момент несколько вечностей назад, когда между ними творилось настоящее волшебство, он хотел бы ощутить тепло губ Алишера на своих. И он признался в этом. —?Я не знал, как отреагировать, и сейчас не знаю. Это так странно.—?Но не неприятно? —?с надеждой поинтересовался Моргенштерн.—?Нет. Очень приятно.—?Так ты хочешь поцеловать меня?—?Хочу.Они снова взглянули друг другу в глаза, оба красные и со смущенными улыбками. Тот факт, что Славе хотелось того же, что и Алишеру, не мог не радовать, а еще дико удивлял. Он-то думал, что понадобится гораздо больше времени, чтобы Слава признался в этом. Облизнув пересохшие губы, Алишер медленно притянул руку Славы к своему лицу и дунул на нее.—?Можем для начала попробовать так,?— вместе с этими словами он прикоснулся губами к обветренной коже на костяшках, ласково, до боли ласково целуя. Его губы осторожно мазали по руке, перецеловали каждый палец и медленно перешли на кисть. —?Не страшно?—?Н-нет,?— сбито дыша, ответил юноша. То, как Алишер прикасался к нему, было слишком интимно, при том, что это всего лишь руки. —?Рукам не страшно.—?Думаешь, губам будет?—?Не знаю.—?Сядь поближе.Они оказались так близко друг к другу, что горячее дыхание ощущалось на щеках. Славе было странно, непонятно, страшно, но очень приятно, и он даже не дернулся, когда Алишер наклонился еще ближе. Напрягся, будто ожидая удара, но не дернулся. Задержал дыхание. Успокоил себя тем, что это Алишер и ничего страшного он не сделает. Но в тот момент, когда дыхание Алишера оказалось на его губах, парень все-таки поддался назад и сразу разочаровался в себе. Заметив это, Алишер погладил его ладонь двумя своими руками.—?Все хорошо, можем пробовать до тех пор, пока не получится. Может закроешь глаза?Подумав немного, Слава кивнул и закрыл глаза. Видя перед собой тьму, а не лицо Алишера, его полные нежности глаза и добрую улыбку, сердце парня существенно успокоилось. Он прислушивался к каждому шороху. Шум улицы за окном, звуки телевизора внизу и заваривающегося чайника на кухне. Дыхание Алишера, его дуновение на собственном лице. Он близко. Очень близко. Главное не открывать глаза. Иначе тогда у них ничего не получится и они снова начнут все сначала, а Слава не хотел этого, он просто желал почувствовать, наконец, поцелуи Алишера на себе, понять, каково это, когда тебя целует именно он, а не кто-то другой.Осторожное прикосновение, по ощущениям напоминающее птичье перышко, легкое и нежное. Именно таким был их первый поцелуй. Алишер прижался к его губам и застыл, наблюдая за реакцией. Слава, кажется, сначала не понял, что произошло. Ему показалось, будто к его рту прижали пальцы, поэтому, открыв глаза, он оказался шокирован, во взгляде мелькнула паника, и тогда Алишер решил, что идти на попятную нельзя. Он порывисто подался вперед, вслед за боязливо покосившимся назад парнем, и принялся сминать его губы своими. Нежно, чутко, медленно, не желая испугать резкими переходами, например, языком или укусами. Они ?обнимались? губами, смотря друг другу в глаза и хлопая ресничками. Спустя вечность Слава отмер и вошел во вкус. Он выдохнул, плечи расслабились, веки потяжелели и парень снова закрыл глаза, повторяя за Алишером. Тогда это больше пошло на поцелуй, действия были осознанными и обоюдными, и от того более приятными. Дыхание сбилось, руки задрожали. Слава вцепился пальцами в массивные плечи Алишера, как за спасательный круг; он боялся упасть в этот омут с головой и так и не вернуться обратно. В какой-то момент Алишер поддался назад, глядя на разомлевшего Славу с доброй насмешкой.—?Понравилось?Слава быстро кивнул и снова потянулся к нему. От неожиданности Алишер завалился назад, и в итоге Марлов оказался сверху на нем, лежа меж раздвинутых ног. Однако, снова сливаясь в поцелуе, никто из них не заметил этого. Похоже, эти приятные ощущения сильно притупили страх Славы перед прикосновениями и, если честно, Алишер был готов целовать его все время, если при этом сможет ощущать тепло его тела так близко.—?Целуй меня так долго, как только сможешь,?— с мольбой прошептал Слава в перерывах между поцелуями. У Алишера не было ни единой причины ослушаться.Они целовались, пока губы не заболели, но даже тогда прижимались к губам друг друга и крепко обнимались. В какой-то момент свет в комнате Алишера потух, а дверь тихо скрипнула. Посуда исчезла с тумбочки, одеяло накрыло два обнимающихся тела.