Главы 31-32 (1/1)

31. СьюкиЯ медленно просыпалась, немного ошеломленная, но отлично отдохнувшая. Было непривычно тепло. Я потянулась и поняла, что лежу не одна. Мои глаза открылись и узрели лежавшего передо мной спящего Эрика.На сей раз, по крайней мере, мне не хотелось кричать и срываться с кровати, дивана и чего бы то ни было еще.Его лицо, обычно столь наполненное эмоциями, во сне полностью расслабилось. Он казался моложе своих двадцать девяти лет. Я не удержалась и провела пальцами по покрытой щетиной линии челюсти. Эрик определенно получил бонусы в отделе внешности, когда Господь раздавал эти атрибуты. А если он просил их, то Бог, вероятно, был женщиной. Ему было чертовски сложно отказать. Если только он не становился мудаком.Но он не был мудаком?— по крайней мере, со мной?— с тех пор, как мы поссорились из-за его выбора декора (или моей иррациональной ревности) перед звонком бабушки в мой первый день у него дома. Трудно было поверить, что всего три дня назад я проснулась в таком же положении, без одежды и хотела как можно скорее уйти от него. При этой мысли я отметила, что за окном все еще темно, и снова легла на него, абсолютно довольная тем, где я находилась. Я размышляла обо всем, что произошло накануне.Его выбор фильма явно был Божьим способом пошутить. Как и то, что мне пришлось смотреть на капитана Джека Воробья без малейшего намека на похоть, которую я к нему испытывала, поскольку там был Эрик. Орландо Блум тоже был в трилогии, так что я увидела эти фильмы по настоянию Амелии, но благодаря Джонни Деппу на экране это было совсем не трудно.Из всего, что между нами произошло, кое-что понравилось мне больше всего, и это меня шокировало. Поцелуи и ласки были великолепны, как и игривые моменты на кухне, однако сильнее всего я наслаждалась тем, как рассказывала ему о своем дне, лежа в его объятиях. Я имела обыкновение беседовать о событиях с бабушкой, и мне, очевидно, сильнее не хватало этого, чем я осознавала. С Амелией мы едва виделись, когда жили вместе, потому что наше расписание никогда не совпадало. А большинство разговоров с Куинном касались его самого. Он редко спрашивал что-то обо мне, если это не имело к нему отношения.Эрик?— знаменитость практически с рождения?— не только спросил меня о моем дне, но и слушал мои истории. Я беспокоилась, что благодаря своей известности он мог думать и вести себя так, словно мир вращался вокруг него, но о себе он едва упомянул. Несмотря на то, что я располагалась спиной к нему, я чувствовала, что он кивал во всех соответствующих местах, а время от времени задавал вопросы. Он уделял внимание. И позволял мне говорить. Было очень приятно быть услышанной. Он определенно мог добавить свои объятия, в которых мне было до смешного уютно, к своему списку ?сразить Сьюки? в качестве достижения.Вскоре после того, как небо начало светлеть, Эрик зашевелился. Я попыталась отодвинуть его руки, но он только пробормотал ?нет? и обхватил меня на всякий случай еще и ногой. Мне хотелось хихикать. Я была защитным покрытием размера Сьюки. Но я сдержалась, заметив, что он еще не проснулся. Я лежала и размышляла о разных акробатических трюках из арсенала ?Цирка Дю Солей?, которые я никогда не смогла бы выполнить, чтобы выбраться из его хватки, когда вдруг ощутила под собой кое-что еще.Кракен.Я знала, что для парней нормален утренний стояк, но неужели он обязательно должен быть так чертовски заманчив? От его щедрот меня отделяли всего несколько миллиметров ткани, так что не было никаких сомнений в размерах и удовольствии, которое они обещали.Я выгнала из разума все инсинуации о кораблях, мечах, прогулке по его доске и урагане в порту (пытаясь сдержать дрожь), прежде чем я снова оболью нас обоих без всякой помощи раковины, и просто посмотрела на него. Никогда бы не подумала, что мне может быть так спокойно с кем-то, кого я едва знала, но факт состоял в том, что так оно и было.Я была честна, когда сказала Эрику, что больше не люблю Куинна. На самом деле, я убедила себя, что никогда его не любила. Мне нравился тот человек, которым он притворялся; того, что скрывался внутри, я не хотела ни сейчас, ни когда-либо вообще. Его действия и боль, что он мне причинил, заставили меня сомневаться в каждом встречном. Но я решила сделать все возможное, чтобы Эрик не расплачивался за грехи Куинна. Амелия считала, что лучший способ забыть мужчину?— это лечь под нового, но она, кажется, следовала этому правилу вне зависимости от того, кто был сверху. Несмотря на то, что Эрик и Куинн во многом были похожи, в остальном они были небо и земля. Именно отличия Эрика от Куинна я так в нем любила.В смысле, они мне нравились в Эрике.Нравились.—?Младенец Иисус,?— прошептала я, снова пытаясь вырваться из этого мускулистого рая/ада, прежде чем начну пукать радугой и завершу сказку: я чувствовала, где Эрик прятал единорога.Его грудь завибрировала от тихого ворчания. Звук выстрелил прямиком в мои яичники, сделав ситуацию еще более грязной. Я начала извиваться всерьез, чтобы вырваться. Чтобы не дать себе шанс снять его штаны, мои шорты и устроить утреннюю поездку на единороге.Бесстыдная. Шлюха.—?Доброе утро.?— Его голос громыхал подо мной, все еще хриплый ото сна.Я посмотрела вниз. Он приоткрыл глаза, щурясь от утреннего света. На губах играла улыбка; на тех самых губах, которые вчера я бы поцеловала без всяких раздумий. Но утро принесло некоторую нерешительность. Что, если вчерашний Эрик снова превратился в субботнего засранца? Это ведь было начало только четвертого нашего дня. Я боялась и чувствовала себя немного уязвимой, проснувшись на нем. И в последний раз это плохо закончилось, что бы там ни говорило мое либидо.—?Доброе утро,?— наконец ответила я.Его улыбка расширилась до огромной. Мое беспокойство улетучилось; того же захотели и мои трусики при виде того, какой он сонный, улыбчивый и милый. Несправедливо, что в его арсенале было все это плюс его голая грудь, тогда как у меня были только близняшки. Он все еще смотрел на меня, поэтому я добавила:?— Кажется, мы заснули?Эрик лениво улыбнулся и немного потянулся, сообщив:—?Да. Но ты заснула до того, как выпустили Кракена.Что ж, позор мне.—?Очень жаль,?— ответила я, не захлебнувшись, к счастью, собственным языком. —?Может, ради него я смогу в следующий раз бодрствовать. —?Как будто я смогу спать, когда монстр выйдет из его штанов. Я взглянула на часы и сказала:?— Мне нужно подготовиться к работе.Он произнес:—?Хорошо.Но его руки усилили свою хватку, полностью противореча его словам.Я немного пошевелилась, и ему это, кажется, понравилось?— судя по улыбке на лице.—?Я не могу встать, если ты меня не отпустишь.Его взгляд изменился с игривого на страстный, когда он прошептал:—?Может, я не хочу тебя отпускать.Ох.Не успела я сформулировать ответ, как рука Эрика потянула меня в поцелуй, от которого скручивались пальцы на ногах, а нерешительность вылетела в трубу. Злая и Аморальная присоединились к веселью, пробежав по бокам от талии вверх, пробравшись под спину и обняв его за плечи, словно они не могли опоздать на работу вместе со мной. Его другая рука обвилась вокруг моей поясницы, прижимая меня к нему. Я не возражала. Всю инициативу взяло либидо.Единорог в ловушке его пижамных штанов пытался вырваться. Он почти убедил меня осчастливить его прямо, черт возьми, сейчас, но почему-то разумные мысли все еще пробирались мне в голову. Я понимала, что это не только слишком рано, но и что трах в качестве оправдания будет плохо воспринят директором.Я нехотя отстранилась и сказала:—?Я не могу опоздать в свой второй день.—?Поспеши,?— ответил он, целуя под ухом и заставляя все мое тело дрожать.Я сочла это очень убедительным аргументом, но понимала, что чем дольше я на нем лежу, тем сложнее будет с него слезть.—?Эрик,?— вздохнула я, надеясь, что он поймет намек и отпустит меня.—?Мне нравится, как это звучит, но я думаю, что можно добавить немного страсти,?— пробормотал он в мою кожу, толкая бедра вверх и вызывая у нас обоих громкий стон.—?Э-э-эрик…?—?Да, бесстыдная девка.—?Так-то лучше.Он снова захватил мои губы. Я подумала, что никогда не уйду. Не то чтобы мне этого хотелось?— но я должна была. Так что я ломала голову, пытаясь придумать, как ускользнуть из его рук. И тут меня осенило.Сила чудо-близнецов: активировать! Форма визуального отвлечения.Я отодвинулась от лица Эрика и потерлась о его тело, пока моя рубашка не сдвинулась. Грудь оказалась прямо перед его глазами. Те тут же вспыхнули от вожделения. Его руки ослабили хватку на моем теле и направились к близняшкам, но это была палка о двух концах: если он проведет с ними слишком много времени, я его трахну.Когда Эрик почти сделал то, о чем его умоляло мое тело, я оттолкнулась от него и спрыгнула с дивана. Печаль на его лице и вытянутые в поисках груди руки рассмешили бы меня, если бы я сама не задыхалась от желания. Его изумленные глаза уставились на меня, и я слегка поморщилась, когда он сказал:—?Это было подло.Я постаралась не смотреть ниже его талии и сосредоточилась на лице.—?Прости, но я могу опоздать. Я сделала это не ради шутки. Просто время поджимает.Он схватил одну из диванных подушек и закрыл ею лицо, как в первое утро, когда мы проснулись вместе. Я едва расслышала, как он произнес:—?Я знаю.Он казался таким побежденным, что я буквально чувствовала его боль, но ничем не могла помочь. Я воспользовалась возможностью, поцеловала его в макушку, не закрытую подушкой, и отправилась к себе, чтобы переодеться. К счастью, я приняла душ накануне, так что достаточно было умыться и почистить зубы. Затем я спустилась вниз, имея в запасе менее пяти минут, и меня встретил Эрик с чашкой кофе в руке.Я приняла напиток и сказала:—?Спасибо. Означает ли это, что ты на меня не сердишься?Он поднял бровь, улыбнулся и сказал:—?Как я могу на тебя злиться? А часы, впрочем, ощутят на себе мой гнев после твоего отъезда.Слава Богу. Мне не хотелось новой ссоры. Я прикончила свой кофе и упаковала на обед остатки цыпленка?— меня пугала перспектива покинуть школу: папарацци могли меня поджидать. Собрав свои вещи и приготовившись уходить, я повернулась и спросила:—?Ты сегодня дома около шести? —?Я хотела знать, чтобы подготовить ужин к его приходу.Эрик поджал губы и ответил:—?Нет, сегодня у нас запись, так что я, вероятно, буду только после восьми.—?О, вот как. —?Глупо было уже по нему скучать, но такова была его работа. Видимо, нашему уединению снова препятствовало расписание. —?Что ж, увидимся вечером.Он шагнул вперед, протянул мне еще одно яблоко и сказал:—?Хорошего тебе дня.Не успела я подумать, следует ли мне его поцеловать, как он наклонился, нежно поцеловал меня на прощание, а я сдержала Злую и Аморальную: время было на исходе. А еще мне нужно было заехать за прокладками.Мы попрощались, и я ушла, опьяненная Эриком; меня совершенно не заботила орда журналистов у ворот. День пролетел, наполненный подготовкой к урокам и встречами. Мы с Сэмом пообедали во дворе. Я узнала, что в свободное время он спасал колли. Он попытался завербовать и меня, но я вежливо отказалась: забот у меня хватало. Не успела я опомниться, как пришло время ехать домой. Я не слишком торопилась, зная, что Эрика не будет еще несколько часов, и решила скоротать время за уборкой. Пока он не появится и не отвлечет меня.Кухня уже была чиста, потому что я привыкла прибирать во время готовки, а Эрик не был неряхой, так что на полы ушло совсем немного времени. Я собрала белье в пустую корзину и остановилась у закрытой спальни Эрика. Если я заберу его белье, это будет слишком самонадеянно? Я решила, что нет?— раз уж мы договорились, что я занимаюсь уборкой,?— и открыла дверь, впервые увидев его комнату.Она была огромна. С большими окнами на двух стенах, с французскими дверями, ведущими на балкон с видом на задний двор. В центре располагалась гигантская кровать на платформе. Темно-синее одеяло собралось на одной стороне; на белых простынях остался след его тела. Мебель была выполнена из темного дерева, а стены были голыми. Помимо смятой постели комната не хранила никаких намеков на присутствие жильца. Гардеробная содержала больше одежды, чем я когда-либо видела в своей жизни. Я забрала из его корзины грязные вещи и решила заодно постирать постельное белье.Кровать стояла выше, чем в моей комнате, и я не смогла удержаться: вскочила на нее и уткнулась лицом в подушку, наслаждаясь его ароматом. Я перекатилась в середину и развалилась звездочкой, вытянув руки и ноги. Ни одна конечность даже близко не дотягивалась до края. Я снова захихикала: все в Эрике было большим.Я каталась как сумасшедшая, смеясь и запутываясь в его простынях, но моей забаве внезапно пришел конец. Мое тело раскраснелось от смущения; я завизжала, услышав, как голос Эрика произнес:—?Если ты хочешь попасть в мою постель, достаточно просто спросить.32. ЭрикЯ смотрел через окно, как она выруливает из гаража и уезжает на работу. Ее вкус задержался у меня во рту. Я все еще чувствовал теплый вес ее тела. Часть меня задавалась вопросом, когда все так изменилось. Я ощущал это столь же ясно, как свой все еще твердый член, так что не мог не задуматься, что же в ней изменило меня. Меня привлекали многие женщины. Мы разделяли удовольствие с того момента, как я достиг полового созревания, но я никогда раньше не был так… счастлив?Это и было то самое странное ощущение?Ближайшим, с чем я мог бы сравнить, было удовлетворение, но это было намного сильнее. Я мог запросто стать зависим от того, что испытывал в ее присутствии. Даже если мы пока не зашли дальше поцелуев и облапывания?— ну, по крайней мере, того, которое могли вспомнить,?— я был совершенно доволен. Я не мог вспомнить ни одной женщины из прошлого, рядом с которой я бы застрял на четыре дня подряд, чтобы уложить их в постель, но ради Сьюки я был готов подождать. Я лишь не знал, почему.Мой член все еще нуждался в облегчении; после сеанса в душе, во время которого я вспоминал наши утренние поцелуи, я смог, наконец, нормально ходить и направился в студию. Утро и начало дня были наполнены последней подгонкой костюмов и репетициями в рамках подготовки к записи этим вечером. Я совсем не видел Дон, что было только плюсом: кроме моей роли, мой разум сосредоточился на Сьюки. Я скучал по ней… Очень сильно. Мысль о том, что я не увижу ее еще пять часов, начинала меня раздражать, как и вопросы Алсида о том, как у нее дела.В конце концов все ее дела будут со мной, так что ему следовало отъебаться.Когда мы прервались на обед, я попытался позвонить ей, надеясь, что ее голос меня подбодрит, но она не ответила. Затем я попробовал домашний, но она тоже не ответила, и я начал волноваться.Что, если она поперхнулась чаем, а меня не было рядом, чтобы дать ей соломинку?Мы должны были надеть костюмы и появиться на съемочной площадке только через два часа, так что я мог отлучиться и увидеться со Сьюки. Войдя в дом, я увидел на стойке ее сумочку; я окликнул ее по имени, но не получил ответа. Я выглянул в окно на задний двор, надеясь поймать ее загорающей в бассейне, но ее там не было, а дверь была заперта, так что я направился вверх по лестнице. Я собирался снова назвать ее имя, когда услышал, как она смеется. Я задавался вопросом, не пришла ли ее подруга Амелия, но на улице не было припаркованных автомобилей.Дойдя до верха лестницы, я понял, что звук исходит из моей спальни. Моей первой мыслью было то, что Сьюки привела кого-то домой. И они были в моей комнате. И она смеялась так, словно они делали что-то, чем она наслаждалась.В моей комнате.С кем-то другим.Я пролетел по коридору, готовый оторвать чью-то голову, но когда я добрался до двери, мой внутренний зверь моментально успокоился. Сьюки в одиночестве каталась по моей постели, словно это была кошачья мята. Я невольно подумал, не напилась ли она в мое отсутствие. В моей кровати прежде не было ни одной женщины, но то, как она каталась, хихикала и исчезала под одеялом, вселило в меня ощущение счастья и довольства. Я хотел, чтобы она там была; она казалась совершенно счастливой, так что я решил сообщить о том, что думаю по этому поводу.—?Если ты хочешь попасть в мою постель, достаточно просто спросить.Сьюки взвизгнула. Из-под одеяла показалась ее макушка со спутанными волосами. Она увидела меня в дверях и покраснела. Она казалась слишком ошеломленной, чтобы говорить,?— все-таки ее поймали с поличным?— и пыталась выпутаться из постельного белья, более чем вероятно готовясь убежать, но я не хотел этого допустить. Я пулей подлетел к кровати и приземлился на нее сбоку, но весьма сильно недооценил свой вес по сравнению с ее, потому что как только мое тело упало на матрас, раздался приглушенный крик Сьюки. Она подлетела в воздух с противоположной стороны. Она упала на пол, все еще в одеяльном коконе. Я переполз к ней по матрасу, пока в голове проигрывались обвинения в домашнем насилии, и воскликнул:—?Вот черт! Ты в порядке?Она изо всех сил выпутывалась из одеяла. Наконец ей удалось освободить голову. Она уставилась на меня и проворчала:—?Если ты хотел выгнать меня из своей кровати, мог просто спросить!Она возмущенно вздохнула и набросила одеяло на голову, но не успел я извиниться, как воздух наполнил ее приглушенный смех.Я понял, что она меня подъебывает (а лучше бы ебала), соскользнул с постели и обвился вокруг ее все еще завернутого в одеяло тела, прорычав:—?Тогда рассмотри это, как мою просьбу о твоем возвращении в мою кровать.Я поднял ее и положил обратно в постель. Она хихикнула, вырвалась из-под одеяла и спросила:—?Почему ты уже дома? Я думала, ты допоздна на работе.Она была в моей постели. Из хвостика выбились пряди волос. В глазах танцевали смешинки. Мне хотелось преодолеть расстояние между нами, так что я потянул ее к себе и ответил ей поцелуем. Она задохнулась от удивления, и я использовал это в своих интересах?— проник языком ей в рот. Она ответила с некоторой нерешительностью, которая, впрочем, быстро исчезла. Ее руки обхватили мою голову, удерживая меня на месте. Ее губы быстро стали столь же требовательными, стоны вторили моим собственным. Я наслаждался своим новым любимым ароматом. Сьюки побеждала вишню без усилий.В различные моменты этого дня я пытался убедить себя, что целовать ее было не так здорово, как я это запомнил: мне казалось, что только так я мог сохранить членство в мужском клубе и не признавать, что меня покорили ее губы. Однако наслаждаясь ее мягким телом и вкушая ее рот, я понял, что обманывал сам себя.Да кому нужно членство в мужском клубе?Ее руки и ноги обвили меня; я лег на нее сверху, выпустив ее губы и давая ей подышать, переходя к поцелуям на челюсти и шее. Она выдохнула:—?Но я ничего не приготовила тебе на ужин. Ты же сказал, что будешь поздно.О чем она говорила?Мои руки уже начали пробираться под ее рубашку, но слова вернули меня в реальный мир, и я буркнул в ее кожу:—?Вот черт…Я хотел ее. Мне необходимо было оказаться внутри нее. Но я знал, что если в ближайшее время не уйду, то опоздаю на запись. Я не хотел, чтобы наш второй первый раз был быстрым, и сомневался, что смогу уйти сразу после того, как, наконец, возьму ее. В смысле, снова возьму.Она застыла подо мной, отпустила мою голову и сказала:—?Я все еще могу приготовить тебе что-нибудь поесть.Я приподнялся и взглянул на ее лицо. Веселое выражение сменилось смятением. Я пояснил:—?Дело не в этом, Сьюки. Мне пора возвращаться на работу. У нас был просто обеденный перерыв. —?Мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы вернуться домой через пробки, а теперь понадобится еще больше, чтобы доехать до работы. Я уже скучал по ней, хотя все еще лежал поверх нее.Никогда мне не вернуть свое членство в мужском клубе.—?О, видимо, нас снова прервали. —?Ее лицо вытянулось, глаза наполнились разочарованием. Но не успел я придумать способ ее подбодрить, как она спросила:?— А можно мне поехать с тобой? Ну, посмотреть, как ты работаешь?Чертовски гениально!—?Я думаю, это отличная идея. —?И я показал ей, насколько мне это нравилось, захватив ее губы снова. Ее руки и тело мучили меня столь же сильно, как и нехватка времени. Я отстранился и сказал:?— Если хотим успеть вовремя, надо выезжать через несколько минут.Я ожидал, что она надуется или снова возмущенно вздохнет, но она удивила меня, надавив мне на грудь и сообщив:—?Мне нужно переодеться!Я неохотно откатился в сторону, чтобы она могла встать.—?Ты прекрасно выглядишь. —?И это правда. Просто спроси Эрика-младшего, когда он перестанет рыдать у меня в штанах.Сьюки проигнорировала мое заявление и плачущий член, выбежав из комнаты. Я заметил у шкафа корзину с бельем и отнес ее вниз, на мгновение задержавшись у закрытой двери спальни Сьюки. Я подумывал заглянуть и поймать ее полуодетой, но понимал, что в этом случае мы никогда не покинем чертов дом. Несколько минут спустя она появилась на кухне в красном летнем платье, с новым хвостиком и без каких-либо видимых признаков того, что мои руки и рот совсем недавно изучали ее. Платье обнимало каждый ее изгиб. Красный цвет творил чудеса с ее бронзовой кожей, напоминая о том, как горячо она выглядела в том, что стало ее свадебным платьем. Мне пришлось сжать кулаки, чтобы сдержаться и не дать нам опоздать.Эрик-младший был безутешен.Я, должно быть, слишком на нее пялился, потому что Сьюки заерзала под моим взглядом и спросила:—?Я нормально выгляжу?—?Ты очень красивая. —?Это было гребаным преуменьшением года. Но едва ли она оценит, если я скажу, что она довела мой член до слез. И преякулят вряд ли сойдет за слезы.Она последовала за мной на улицу. Я придержал для нее дверь, пока она садилась в корвет, затем сел на водительское место и отъехал.—?Хорошая машина,?— размышляла Сьюки, отвлекая на себя мое внимание.Она была не первой женщиной в моей машине. Вспомнив некоторые свои подвиги, совершенные именно здесь, я вдруг счел ее грязной. Я любил свою машину, но мне не хотелось видеть, как Сьюки сидит на том же месте, которое они когда-то занимали, так что я решил на следующий же день продать автомобиль. Ему был всего год, но я хотел приобрести новую модель и переключиться с черного цвета на красный. Сьюки хорошо выглядела в красном.Так как я молчал, заговорила Сьюки.—?Так почему ты оказался дома так рано?Потому что я скучал по тебе. И никто никогда в любом случае не просил доказать мое членство в мужском клубе.Не желая признавать это вслух, я ломал голову, пытаясь сменить тему. Я пожал плечами и спросил:—?А почему ты каталась в моей постели и смеялась?Сьюки сравнялась по цвету со своим платьем. Она отвела глаза к пейзажу за окном, прежде чем, наконец, ответила:—?Я просто снимала простыни, чтобы постирать.Прежде чем я успел выдать ?Чушь собачья!?, она спросила:—?Так о чем твое шоу?Думаю, вокруг меня действительно крутилось слишком много вешалок, потому что меня поразило, что она этого не знала. Я напрочь забыл, что хотел усомниться в ее отмазке.—?Ты его не смотрела? —?Это было одно из самых рейтинговых шоу на телевидении. А также основная причина, по которой нас преследовали папарацци.—?Нет,?— сказала она извиняющимся тоном. —?Я редко смотрю телевизор. —?Искренность в ее голосе и выражение лица сообщили мне, что она говорила правду. Это, хоть и совершенно иррационально, расстроило меня. Я быстро становился почти одержим ею, и от мысли, что она не была столь же поражена мной, я чувствовал себя немного неуверенно.Что, черт возьми, за новые чувства она пробуждала во мне?Я рассеянно озвучил краткое содержание сериала, как делал на многих ток-шоу и пресс-джанкетах. Она слушала окончание синопсиса, когда мы подъехали к воротам студии. Я припарковался на своем обычном месте. Рядом стоял Алсид; видимо, ждал меня. Его глаза загорелись при виде Сьюки. Я послал ему убийственный взгляд, помогая ей выйти из машины и сразу же взяв ее за руку.—?Привет, Сьюки! —?сказал он ей. Затем посмотрел на меня, сменив счастливое выражение на злое, и проворчал:?— Ты чуть не опоздал, ты в курсе? Почему ты мне не сказал, что уезжаешь?Я потащил Сьюки с собой в студию и направился к гардеробной, ответив:—?Потому что ты не мой чертов телохранитель. —?А если он продолжит смотреть на Сьюки, как влюбленный щенок, то не видать ему потомства, потому что его шарики станут брелком на заднем стекле моего нового авто.Не успели мы войти в мою гримерку, как я услышал: ?Вот и он?. Я посмотрел туда, откуда донесся голос отца, увидел его на диване вместе с хуесоской и вздохнул. Он редко приходил на запись, так что я не ожидал, что он будет здесь. Я беспокоился, что он мог смутить Сьюки.Я почувствовал, как она слегка сжала мою руку и приблизилась настолько, что наши тела соприкоснулись. Я глянул на нее, заметив, что она смотрит на сладкую парочку, а они пялятся на нее в ответ. Меня наполнял страх при мысли, что она останется с ними одна на несколько часов, пока я не услышал, как она шепотом запела:—?О, я расскажу тебе, чего я хочу, чего я хочу на самом деле, а ты расскажи мне, чего хочешь ты, чего на самом деле хочешь ты.Я рассмеялся, услышав в ее исполнении песню ?Spice Girls?. Она с улыбкой повернулась ко мне, мгновенно успокоив мою нервозность. Боже, как я ее любил.Что?..