Часть 3 (1/1)

***Джулия Рэмси, да благословят боги ее светлые дни, примчалась незамедлительно. Автомобиль подвез ее к самому крыльцу старого дома, она легко выпорхнула на узкий тротуар, и исчезла за тяжелой дубовой дверью. Самир отошел от окна.''Нужно будет менять квартиру. На всякий случай. Здесь слишком респектабельный и тихий район, а значит, странности будут запоминаться крепче'', - мимоходом подумал он, понимая, что число странных посетителей сегодня чуть превзошло допустимую норму. Нельзя, чтобы кому-то взбрело в голову провести связующую линию между этими людьми. Конечно, перестраховка и не более того. Но иногда всё-таки лучше перестраховаться. Окраины Лондона лучше сгодятся для его постоянного обиталища. Посторонних глаз там, может быть, и побольше, и они не так вежливо-равнодушны, как здесь - но вот опасности меньше.Мисс Джулия представляла ту восхитительную породу женщин, что была рождена столкновением - будто две встречные волны в океане! - девятнадцатого и двадцатого века, на этом невероятном, будоражащем воображение стыке. Образованная умница, от природы одарённая храбрым нравом, красотой и авантюрным, легколетучим характером. Эта чудесная порода женщин, страстно чем-нибудь увлечённых, влюблённых в загадки и путешествия, весёлых и смелых, появилась так недавно, заполнив пустоту, с древних времён черневшую в мире. Самир позволил себе на пару секунд поддаться ностальгии, вздохнул с неуловимой грустью - но тут же решительно отогнал ненужные мысли.Джулия была похожа на солнечный майский день. Светлый твидовый пиджак - в дань английскому прохладному климату - плотная длинная юбка ''русалочьего'' фасона, медно-рыжеватая прядь, нарочно выбивающаяся из-под шляпки. Сияющие серо-голубые глаза. В руках - удобный коричневый чемоданчик для путешествий, в котором, надо полагать, умещалось всё необходимое.-Здравствуйте, джентльмены, - с озорной хитринкой улыбнулась она. Протянула Самиру ладони, - Хэмиш, как я рада тебя увидеть.Он ответил радушной широкой улыбкой, в которой не было ни йоты неискренности. И, хотя она прекрасно знала, что он такой же Хэмиш, как она - двоюродная внучка Генри Стаффорда (собственного отца) (1), ритуал именования между ними всегда соблюдался неукоснительно. Это было, пожалуй, тоже очень по-английски.-Ну, и где же ваша постоялица?-Вот она, - Самир указал взглядом на притихшую в сторонке девицу, завернутую в кусок портьерного полотна, - Рядом с Махмедом, потихоньку приходит в себя и пока не осознаёт, откуда вокруг неё столько странно одетых галдящих варваров.Инери, услыхав про ''Махмеда'', полыхнул в сторону друга мрачным огнём дьявольских глаз. Но, хвала всем силам небесным и подземным, стоял пристойно и молча, делая вид, что почти ничего не понимает по-английски.-Ясно, ясно, - покачала головой Джулия, взглянув на жертву Инериного эксперимента, - Ах, бедняжка. Ей непременно нужно принять ванну и переодеться. Тут вокруг слишком много мужчин. Хэмиш, дорогой, будь добр, покажи, где здесь девушки могут спокойно уединиться?-Разумеется! - воскликнул Самир, и указал гостье на дверь ванной комнаты, примыкающей к маленькой необжитой второй спальне, где Инери со своей ''добычей'' с полчаса назад прятался от полисмена.-Вы просто наше спасение, Джулия! - повторил он горячо, прижав руки к сердцу, - Свет, ниспосланный свыше. Без вас я бы просто пропал!-Без сомнения, - лучезарно улыбнулась медноволосая красавица. Потом - приблизилась к новоявленной подопечной, довольно чисто заговорила по-египетски, на диалекте, характерном в приличных кругах во времена Девятнадцатой династии, на том самом, который был Самиру исконно родным. Девушка, услышав знакомую речь, будто очнулась, немного растерянно и чрезвычайно любопытно оглядела незнакомку с головы до пят, отозвалась негромко, но внятно на более архаичном наречии. ''Эпоха царствования Пятого Дома, не позже'' - заключил про себя Самир.Его невольная гостья ничуть не противилась, когда Джулия, осторожно приобняв её за плечи - крайне деликатно, чтоб легонько подтолкнуть в нужном направлении - увела в маленькую смежную комнатку. Похоже, в самом деле появление особы женского пола в этой весьма спонтанной мужской компании её воодушевило и успокоило.Ну и славно! Одной напастью меньше...Окончательно убедившись, что Самиров найдёныш не опасен для общества, не чудовищен и, скорее всего, не связан ни с какими леденящими душу тайнами, сэр Эллиот, похоже, окончательно успокоился, но был немного разочарован тем, что старому знакомому о её истории практически ничего не известно. Дух тяги к исследованиям в нём ещё не погас, размеренная жизнь британского подданного, в перспективе растянутая на вечность, порой навевала скуку (и, признаться по-честному, Самир этим пользовался, время от времени как бы между делом заражая его искрами любопытства и втягивая в собственные дела). О сем факте, небезупречном с этической точки зрения, жрец Осириса нисколько не сожалел, и, более того, впредь вовсе не собирался отказываться от подобной психологической манипуляции. Поскольку у Эллиота имелись приличные счета в банке и море свободного времени, а у Самира все люди были наперечёт. Да и дополнительная финансовая поддержка в исследованиях или в поисках артефактов никогда не бывает лишней.Инери, не уличённый и не пойманный виновник расползающихся по Лондону ужасающих слухов, остался поджидать в маленькой гостиной, как подобало бы арабу-слуге, пока джентльмены в кабинете пили чай и неторопливо беседовали.-Стало быть, совершенно неясно, кто пробудил эту женщину к жизни? - осведомился Эллиот, и в этом вопросе исследовательского интереса было куда больше, чем беспокойства, - С какой целью он её выбрал? Кем она была - царевна или, может быть, жрица...-Полагаю, что она самая обычная горожанка, - ответил Самир, - Из тех, кого сейчас принято называть средним классом. Я кое-что понял из её путанной речи, и могу сделать вывод о том, что госпожа Сешемит - именно так она назвалась - была женой обеспеченного ремесленника или торговца. И, без сомнения, она была выбрана совершенно случайно.Эллиот удивленно поднял брови. Потом, задумчиво крякнув, помолчал кивнул:-Да, пожалуй, вы правы, Хэмиш. Не будь оно так, этот... кхм... человек не бросил бы её посреди города. Значит, она сама была ему не нужна, а нужна была исключительно лишь демонстрация. Кто это был, как вы думаете?-Увы, пока ещё понятия не имею. И сам чертовски желаю это узнать.''Оторвать бы его безмозглую голову, чтоб впредь не гадил на моей территории, где, видят боги, и без него предостаточно головной боли!''-Возможно, какой-нибудь молодчик, пытающийся овладеть секретами древней магии, - пожав плечами, как ни в чем ни бывало продолжил развивать мысль Самир, - Безумец, быть может, участвовавший в какой-нибудь грабительской экспедиции, заполучивший некий проклятый папирус и решивший провести практический опыт. Или всерьёз считающий себя избранным. В любом случае, этот неведомый остолоп пробовал себя, заигрывая с древними тайными силами, и, вероятно, фанатически верил в успех. Именно поэтому выбрал такое время - чтобы день, и общество, и даже камеры репортеров. Хотел произвести впечатление, показать себя, вселить ужас. Напоминает какое-то дикарское мальчишеское бахвальство.-Полагаете, Хэмиш, это был обыкновенный человек? Или же существо вроде нас с вами?-Я склоняюсь к тому, что все-таки просто смертный. Конечно, сейчас нельзя быть на сто процентов уверенными, но из всех деталей, которые в этой истории можно ухватить беглым взглядом и проанализировать, ни одна пока не дает нам оснований считать его кем-то иным.-Но магия!-Увы, я не слишком сведущ в тонкостях подобного рода, - ответил Самир с задумчивым вздохом, - Это колдовство всегда считалось проклятым и запретным. Однако, насколько мне известно, прежде всего важно само Слово, заклинания, начертанные в папирусе. Священные письмена, дар Тота. Мёртвая материя и потерянные души повинуются Слову. И если оно изречено верно, не так уж важно, в чьих оно устах.Сэр Эллиот кивнул, признавая рассуждения старого знакомого бесспорно логичными. Ему совсем необязательно знать, что все они, за малой толикой исключения, полная чушь. Англичанин далёк от магии, и ещё больше - от жизни тайного Лондона и тайного Кемета.А чем искажённее представления у непосвящённых, тем лучше, без сомнения. Эта эпидемия мистических увлечений и так стоила Самиру нервов. Когда каждый третий мнит себя причастным к неведомому, каждый десятый рвётся поискать ''истину'' в самых неожиданных местах, и каждый тридцатый, демон их дери, хранит у себя в кладовке какой-нибудь из древних артефактов, просто так, в коллекции краденых редкостей! Ну...ладно, пусть не каждый тридцатый. Но все равно явно больше, чем нужно под этим солнцем.Всеми этими археологами-дилетантами и мистиками-недоучками он время от времени пользовался, если нужны были не слишком умные, но ретивые пешки в игре. Порой они бывали весьма полезны - как та самая ''агентура с Бейкер-стрит'', упомянутая одним популярным писателем ушедшего века. Писатель, надо сказать, и сам был тот ещё любитель тайн и мистификаций. Неглупый человек - но никаких добрых слов у Самира для него сейчас не было.''Слишком уж в Лондоне всего понамешано... - хмуро подумал жрец Осириса, - Сидим здесь друг у друга на головах, чуть шевельнёшься в сторону - заденешь своим седалищем чьи-нибудь августейшие интересы. Само королевство уже тысячу лет трещит по швам: бритты, саксы, норманны, скотты, ирландцы, уэльсцы! - и все с гонором, и каждый гнёт в свою сторону. А глянешь на город с изнанки - тем более голова кругом. Одних вампиров только - три рода, а четвертый полвека тому назад еле-еле выпихнули с британской территории! И ведь прав, на самом-то деле, Инери, понять его гнев очень даже легко! Для правоверного невыносимо видеть, как тела его соотечественников выставлены на обозрение, словно в цирке. В иные времена и сам мог бы сорваться, устроить светопреставление! Но времена, когда можно было себе позволить доверяться сиюминутным эмоциям, давно кончились. Нужно уметь поступиться малым, чтобы выиграть великое. Такая уж это страна, великое вавилонское столпотворение, в Бездне оно всё гори...''В этот момент за дверью чем-то звонко и увесисто громыхнули. Вероятно, Инери не слишком понравились рассуждения друга о недалекости давешнего чародея.-Простите, - вежливо улыбнулся Самир, поднявшись из-за стола, и вышел в гостиную.И прошипел на фарси, едва за спиной плотно закрылась дверь:-Какого дьявола ты тут творишь?!-Не слишком ли этот хлыщ у тебя засиделся? - и не подумав оправдываться, буркнул Инери, по-арабски, даже в гневе не нарушая свою легенду, - Нам надо думать о том, как вывезти девчонку в Каир, а вы распиваете чай и разве что не играете в сенет. А я вынужден торчать здесь, изображая китайского болванчика.Самир аж присвистнул от восхищения такой наглостью. Изумиться ей и оторопеть он был уже не в состоянии: лимит на эти эмоции на сегодня напрочь исчерпан.-Ну, во-первых, надо - это тебе, - вежливо поправил жрец Осириса, - Тебе, Инери, а не нам! Потому что ты заварил эту кашу. А во-вторых, будь ты именно китайским болванчиком - мне в эту самую минуту дышалось бы много легче, потому что все твои художества были бы заботами китайского императора, а не моими.Инери шумно втянул воздух. Потом добавил тише и спокойнее:-И всё-таки, не слишком ли близко ты его к нам подпускаешь? Примчал к тебе, едва услышав о происшествии - стало быть, знал, что есть смысл расспрашивать. Вот и сейчас болтаете запросто о магии и ритуалах. Англичанин несведущ и не посвящён, но чересчур многое видит и знает, хотя принадлежит душой своей варварской стране, а его род издавна враждебен нашему.-Не беспокойся об этом, - отозвался Самир, кивнув. Речь друга была вполне разумна, как и тревоги, так что раздражение быстро прошло, - Он из ветви Атки, как господин Рамзес и мисс Джулия, им вполне можно доверять.Инери хмыкнул, выражая сомнение, но больше спорить не стал.Самир вернулся в кабинет, где покинул Эллиота не пару минут.-Прошу меня извинить. Всё в порядке, всего лишь упали часы со шкафа.***Примечания:1) он такой же Хэмиш, как она - двоюродная внучка Генри Стаффорда (собственного отца) - поскольку Джулия стала бессмертной еще в 1911 году (отсылка к роману "Рамзес Проклятый"), ей тоже приходится жить под прикрытием и в 30-х годах изображать не саму себя, а своего потомка.