Заваленная линия горизонта. (1/1)

music: Kim Sunggyu - BecauseЧанель подозревает, что у Бэкхена есть сила управления погодой, потому что как только тот появляется в его радиусе восприятия окружающего – солнце моментально выползает из-за облаков. Может, Чанелю просто так кажется, и на самом деле сеульское небо так и продолжает быть затянутым в серую пленку, но его собственное солнце, находящееся в глубине его души и почерневшее со временем, всегда восходит и снова светит ярким светом рядом с художником. Чанель уже заметил, что когда он разговаривает или молчит вместе с Бэкхеном, когда они сидят рядом, прогуливаются по аллеям в городе или вдвоем возвращаются из университета, то все его проблемы забываются, отходят на задний план, на серый невзрачный фон для фотографий на документы.Разум парня, словно антивирусная система компьютера, возвещал об опасности, в которую Чанель затягивает себя изо дня в день, но нормально сесть и очистить систему от вируса у него рука не поднимается. Лень, нет желания.- О чем задумался? – раздается где-то сверху над головой Чанеля.Чанель поднял взгляд на подошедшего к нему Бэкхена с двумя картонными стаканчиками кофе из старбакса. Одет он уже был более открыто, по-летнему, и это ему несказанно шло. К слову, Чанель тоже разоделся по сезону, так как прохлада наконец отступила, позволяя солнцу обогревать спины столичных жителей.На сегодняшний день их прогулка состоит из посещения музея, того самого, где они впервые заметили друг друга. И не верится, что с того момента прошло всего три недели. Казалось, что минимум год.

Они любят гулять молча. Не потому, что им не о чем говорить, или они не знают с чего начать разговор; наоборот, тем для обсуждений у них предостаточно, но в их случае молчание расценивается дороже любых слов. Приятно медленно шагать по улице, подставляя лицо под лучи солнца, приятно осознавать, что в паре шагов от тебя идет человек, с которым тебе комфортно. За такими прогулками они оба не успевают уследить, как пролетает время, как они проходят огромные расстояния; а когда приходят в тупик или к смысловому концу прогулки - весело смеются. Просто так, ни над чем, просто потому, что хочется смеяться. Хочется быть радостным и делиться этим чувством с другим.Привычные залы музея теперь кажутся чем-то совершенно новым, непривычным. Как будто они посещают его впервые, хотя это далеко не так. Наверное, потому что теперь они идут вместе. А может быть, слишком многое изменилось с того момента.Бэкхен снова внимательно изучает ту самую картину, пристально, выискивая изъяны, которые довольно тяжело найти, так как на картине изображено беснующееся море. Контраст от матовых красок от иссиня-белых до черных цветов и красных стен бьет по глазам, но визуальное восприятие не раздражает. Он не понял сначала, что кто-то его тянет за локоть назад; словно в тумане садится на скамью, на то же самое место, что и тогда. И от этого дурмана его избавляет только осознание, что и в этот раз он сидит тут не один.- У этого зала необычная атмосфера. – Он наконец высказал то, что вертелось на его языке.Чанель задумчиво кивнул, также оценивая взглядом висящую перед ним картину. Царящая здесь атмосфера с какими-то нотками сказочности, ирреальности, кирпичом давила на голову; если бы Чанель сейчас прошел в следующий зал, идентичный этому – это чувство пропало бы.

- Мистика.Бэкхен издал смешок, скашивая взгляд в сторону Чанеля.- Что ты видишь в ней? – поинтересовался он.- Себя, – почти сразу ответил Чанель абсолютно серьезным голосом и устремил взгляд на Бэкхена, пристально наблюдая за ним.Взгляд того на секунду задержался на скулах парня, а потом и вовсе смазался под натиском очередной мысли.

С одной стороны, экспрессия восхищает: идеально прорисованные пенящиеся волны, готовые вот-вот поглотить маленький кораблик, кажущийся нелепым темным пятном во всей картине, которому суждено погибнуть; хорошая работа цвета во взаимосвязи друг с другом; глубокое визуальное воздействие. Но, с другой стороны, она наводит легкий ужас, страх и боль, словно человек, смотрящий на нее, и есть этот самый кораблик, которого картина поглотит своими сильными волнами.Взгляд Бэкхена снова сфокусировался на Чанеле. Если он был корабликом, то Чанель – море. Главный герой картины - это море, которое заходится в агонии, подгоняемое грозой и штормом. Чанель был похож на море, которое при свете солнца было спокойным и одурманивающе гладким, но как только на небе воцарялась ночь, происходили страшные буйства, которые убивали частички настоящего человека в Чанеле. Поэтому да, он согласился с тем, что видит в ней сам парень.И тогда Бэкхен даже не подозревал, насколько верным оказалось его видение и размышления.- Я люблю эту галерею. – Признался Бэкхен.Они покинули тот волшебный зал, продолжая свое путешествие по миру музея. Два крыла музея соединял небольшой просторный коридор, где огромные окна были зашторены замысловатыми белоснежными занавесями. Вид из окна был полностью скрыт за ними. На выложенном мраморными плитами полу стояли две деревянные скамьи. Они присели на одну из них, и чувство эфемерности настигло их вновь. Зал был подобен проходу на небеса, его белизна слепила глаза. Еще большую сказочность этому придавало то, что они были тут совершенно одни; никто не проходил мимо них, никто даже не проходил мимо входа в эту галерею. Она была простой, без картин, без всего, но эти шторы и пробивающееся сквозь них яркое солнце дарило ей особенность, отличную от обычных коридоров.Бэкхен вытянул свои ноги, слегка покачивая ими, и глядя куда-то сквозь пространство. Чанель не мог отвести от него глаз, так как в этой галерее Бэкхен казался каким-то мистическим существом, неприемлемым для понимания и жизни в этом мире. Внутри распространялось какое-то странное чувство, а его собственная антивирусная система просто визжала о критической опасности. Но он не мог отвести взгляда; не мог насмотреться на хрупкий и такой беззащитный силуэт этого человека; погрязал в глубине его холодных глаз. Да, глаза Бэкхена холодны, но вместе с тем они глубоки; они притягательные, отчего в голове Чанеля воцаряется маленький хаотический штормик.

Теребя пальцы, он впервые не знает, что бы такого сказать, сделать, бессмысленно ищет выход из ситуации у безэмоционального мрамора. Не то, чтобы это его раздражало, но Чанель не мог быть рядом с Бэкхеном тем, кем он является перед всеми людьми. То ли у Бэкхена особенная аура, не позволяющая Чанелю надевать маски, то ли Чанель сам не может быть ненастоящим с этим пареньком. Это непривычно ему, он чувствует себя скучным, бесполезным и замкнутым без своей привычной личины позитивно мыслящего человека.

В повиснувшей тишине его вздох раздался, словно гром среди ясного неба.- Не печалься. – Улыбнулся ему Бэкхен.- Не буду. – Смущенно улыбнулся в ответ парень, мысленно отмечая, что от этой улыбки невозможно оставаться в печали.- Если что, мой телефон у тебя есть, звони в любое время. – Бэкхен помахал ему рукой и заторопился в противоположном направлении.Время уже давно перевалило за третий час дня и на этом их пути на сегодня разойдутся. Но Чанель не торопится домой; урчащий желудок повел его прямиком в небольшое кафе. В конце концов, он хотел просто остаться наедине с самим собой и хорошенько поразмыслить.Нельзя отрицать, что Бэкхен ему нравится. И не только потому, что он искренне мил и чудесен; в нем есть что-то такое, что прочно зацепило Чанеля еще при первой их встрече и отпускать, по-видимому, не собирается. Бэкхен явно мыслит на более высокочастотной волне, нежели Чанель, да и все остальные люди, что сидят в просторном зале и снуют мимо стеклянной витрины кафе, тоже. Чанелю хотелось забраться в голову Бэкхена, изучить его вдоль и поперек, потому что ему дали возможность более подробно наблюдать за человеком, а ему только дай волю – он не успокоится.

А еще ему было так хорошо с Бэкхеном; так хорошо забыться, не думать о грызущих изнутри мыслях, потеряться в своих мечтах пастельного оттенка. Бэкхен был подобен белой крепости, в которой можно спрятаться от опасности, от проблем, от войны.А что если Бэкхен исчезнет, внезапно и без предупреждения, точно также, как и появился? На этой мысли у Чанеля больно стиснуло в районе груди, и в сознание закралась паника. Ему страшно подумать о том, что Бэкхена не будет рядом, не будет этих прогулок, разговоров, ничего.И тут он понял, что попал. Попал полностью.

Он почувствовал это.Это странное, едкое чувство, из-за которого его личный антивирусник выдал последнее окно с предупреждением, что система окончательно заражена и подлежит уничтожению.Ифань, я попал.И ему все равно, что с него сожрут все деньги за одну смску, отправленную в Китай единственному другу.***?Хуже просто некуда?, – подумал Чанель, критически осматривая обстановку в общежитие.Желание делать отсюда ноги достигло своего предела, и он бы сбежал, если бы у него было бы куда сбегать. Отчаяние нарастало с каждой минутой, а его сожители по крылу второго этажа только нагнетали обстановку. Чанель не смог справиться с собой, не смог вовремя надеть нужную маску и подстроиться под ситуацию, под людей, потому что в его системе произошел сбой и теперь она просто-напросто не работает. Закусив губу, он выслушивал кучу слов в свой адрес самого различного содержания и не понятно как еще держался.- Да на что ты способен? Что ты вообще можешь? Что ты делаешь тут вообще?А вот это уже было лишним. Чанель не любил, когда давили на его самые больные места. Пленка спокойствия была порвана, он заехал кулаком в голову сожителю, тем самым введя остальных в шок, и в панике сбежал.Бежать, бежать, бежать подальше от этих людей, для которых он старался быть опорой, которых считал друзьями. Они никогда его не понимали; никто из них даже не пытался этого сделать.Добежав до парка, он устало опустился на скамью, горестно сгорбившись и не имея понятия, что ему теперь делать. Возвращаться в общежитие ему не хотелось теперь вообще никогда, а на улицах уже горели фонари, искусственное освещение переливалось всеми цветами радуги, а вариант провести ночь на улице ни капельки не прельщал. Он в сотый раз пожалел, что погнался за какой-то нелепой мечтой в Корею, оставил Китай и своего лучшего друга. Сейчас у него не было ни копейки, чтобы купить билет в один конец и вернуться домой. Вернуться туда, где не было этого всего кошмара.Чанель вытащил телефон, тупо рассматривая его заставку слезившимися глазами. Ему захотелось позвонить Бэкхену, выплакать ему все, найти защиты и поддержки, хотя бы просто увидеть его, но…Он не решался этого сделать. Хотя бы потому, что ни разу еще не звонил на этот номер, и от волненияскручивало внутренности. Зачем Бэкхенуего проблемы? Однако пальцы действовали вне зависимости от разума, набирая номер художника. Чанель неуверенно замер, боясь нажать на кнопку вызова.?Да что ты как тряпка, в конце-то концов?, – одернул он сам себя, нажимая на кнопку и прикладывая телефон к уху.Телефонные гудки тянулись бесконечно, заставляя Чанеля сходить с ума от волнения, пока, наконец, он не услышал спокойный голос на том конце провода.- Чанель? Что-то случилось? – В голосе Бэкхена проскользнули нотки удивления.- Как ты это чувствуешь? – Тихим, затравленным голосом произнес Чанель.- Чанель…- Я хочу тебя увидеть. – Выпалил Чанель на одном дыхании. Уговаривать Бэкхена не пришлось: почуяв неладное, он произнес:- Ладно. Где ты сейчас?- У входа парк. Тот, который у музея.- Я скоро буду. – Бросил Бэкхен в трубку, и уже через секунду Чанель услышал короткие гудки.Наконец он смог свободно вздохнуть, чувствуя, как неприятно покалывает кончики пальцев. Бэкхен придет, он быстро отозвался на его просьбу. Мысли об этом приятно согревали изнутри и заставляли Чанеля отвлечься от негатива.Минут через двадцать в темноте Чанель рассмотрел фигуру, приближающуюся к нему быстрым шагом. Несомненно, это был Бэкхен. Тот сразу заметил Чанеля, так как в такой поздний час здесь уже никого не было. Хоть освещение и было слишком скудным, рассмотреть Чанеля не составило никакого труда.- Чанель. – Бэкхен присел на корточки перед сгорбленным Чанелем, пытаясь заглянуть емув глаза, спрятавшиеся за челкой, и кладя ладони ему на колени для равновесия. – Что случилось?За эти несколько секунд Чанель будто провалился в пространстве и во времени. Вопрос Бэкхена сначала озадачил его.- Расскажи мне. – Потребовал парень, чуть крепче сжимая коленки Чанеля.- Я не знаю, что мне делать. – Как-то туманно ответил Чанель, поднимая голову.- Расскажи мне, Чанель. Я смогу тебе помочь.- Правда? –Чанель немного недоверчиво взглянул на Бэкхена, и тот утвердительно кивнул.- За такое короткое время ты действительно стал для меня отличным другом, я не могу так просто бросить тебя в беде.Чанель стиснул ладони в кулак, чувствуя в себе острую потребность обнять эту щуплую и теперь уже такую родную фигурку. Недолго раздумывая, он подался вперед и заключил Бэкхена в объятия. Бэкхен удивленно замер, как-то неуверенно поднимая руку и поглаживая Чанеля по спине.- Мне некуда пойти. – Пробормотал Чанель, уткнувшись носом в волосы Бэкхена и вдыхая едва уловимый аромат ванильного шампуня, исходящий от них. – Я запутался в себе. Я не знаю, что мне делать дальше.- Все в порядке.- Бэкхен приобнял парня в ответ, краем сознания понимая, что тому это необходимо, как воздух. – Я помогу тебе.Чанель определенно чувствует это, сжимая джинсовку Бэкхена в кулак, задыхаясь от внезапно нахлынувших чувств.Это осознание душит его, сжимая горло, перекрывая дыхательные пути и не давая ни единого шанса спастись.