1. (1/1)

В ярко-розовом свете закатного солнца высокие стройные пальмы, дугой опоясывающие бескрайнее побережье Майами-бич, выделялись черными мазками на безоблачном остывающем небе. Экзотическая картинка для многих, но только не для местных жителей, и точно не для него, человека, который провел большую часть сознательной жизни на берегу океана. Загорелые девчата в узких бикини в сопровождении взлохмаченных серфингистов прогуливались по вечернему пляжу. Кто-то доигрывал последнюю партию волейбола на песке. Усталые и довольные люди лениво покидали нагретый за день берег, оставляя за собой горы мусора. Пьяный бомж вывалился из подворотни и, не стесняясь прохожих, начал испражняться прямо на тротуар, громко кряхтя и отрыгивая, а люди только косо поглядывали на него и обходили стороной. Никому не хотелось портить настроение бессмысленными разборками. Спокойная размеренная жизнь в райском уголке… просто иллюзия.Этим днем он получил очередной звонок.*ш-ш-ш* ?Боже мой, какое недоразумение! Сегодня моя собака Чаппи, которую, так уж вышло, пришлось надолго оставить одну, разнесла всю квартиру! Погрызла мебель, нагадила на дорогой персидский ковер и даже набросилась на почтальона! Даже и не знаю, что делать, похоже, придется ее усыпить. Вы не могли бы мне помочь? Линкольн драйв 18, вы сразу поймете, о чем речь.? *клик*В нужном районе он оказался немного раньше, чем требовалось, поэтому просто решил подождать, пока окончательно стемнеет и заодно понаблюдать за обстановкой. Место, где ему предстояло сегодня поработать, кишело всякого рода швалью: под ярко-алой вывеской клуба ?Знойные кошечки? слетелись проститутки, одна другой краше?— чулочки в крупную сетку, восьмидюймовые шпильки, вульгарный пестрый макияж и призывные улыбочки на пухлых губках?— хищницы на охоте; стильный парень в классических брюках с подтяжками и белой майке, облегающей рельефную грудь, аккуратно оглядывал окрестности и дружеским рукопожатием передавал тощему обдолбышу очередную дозу ?снежка?; из бара неподалеку верзила с квадратной мордой выкинул парочку агрессивно настроенных реднеков словно нашкодивших щенков, и те тут же вновь вцепились друг в друга, едва поднялись с асфальта.На противоположной стороне улицы в темном тупике, спрятавшись от неоновых лучей за крупной металлической мусоркой, затаилось небольшое подсобное помещение. Единственная пустая подворотня на всей Линкольн драйв, люди будто ее вовсе не замечали.Солнце окончательно скрылось за горизонтом. Мельком взглянув на часы, он не спеша открыл дверь своего автомобиля, достал из-под сидения биту и, прислонив ее к плечу, двинулся в сторону тупика. Карман бейсбольной куртки оттягивала черная резиновая маска монстра, с хищным клыкастым оскалом от уха до уха. Изначально просто способ скрыть свою личность, теперь она стала его настоящим лицом, которое он показывал только своим противникам, тем, кому эта маска должна была стать последним, что они увидят в своей жизни.Пар, валивший из канализационного люка, на секунду скрыл превращение бывшего морпеха с посттравматическим синдромом в ночной кошмар для всех этих отбросов общества.Монстр неторопливым шагом подошел к малозаметной железной двери подсобки и аккуратно постучал, скрыв лицо в нейлоновом капюшоне. Некоторое время ничего не происходило, но затем с той стороны послышался шорох и настороженный гнусавый голос:—?Пароль?—?Чаппи,?— спокойно ответил монстр.?Какого черта?..? пробубнили за дверью, после чего засовы заскрипели, заскрежетали, и в приоткрытую дверь высунулась сальная башка с маленькими выпученными глазенками. В ту же секунду на эту башку обрушилась тяжелая металлическая бита, раскалывая череп как арбуз. Резким пинком в грудь монстр откинул тело назад, дверь с громким хлопком отлетела, и он, не медля, ворвался внутрь. Вся напускная леность тут же покинула его тело, он обратился в машину для убийств?— ни единого лишнего движения.С продавленного дивана, что стоял внутри помещения, вскочили еще трое таких же немытых ублюдков?— двое с ножами, один с бутылкой из-под пива?— и накинулись на него. Мощным ударом с разворота (Тэд Уилльямс* был бы им доволен) монстр снес голову первому. Одновременно второй бросился на него, метя лезвием в горло. Отточенным движением он перехватил запястье нападающего, резко вывернув руку так, что у того суставы захрустели. Парень взвыл и выпустил нож, который монстр тут же перехватил другой рукой, прежде метнув биту в сторону третьего, и на выпаде воткнул лезвие ему под кадык до самой рукояти, прорезая гортань насквозь. Кровь брызнула с мерзким шипением как просроченная банка содовой, заливая светлую ткань спортивной куртки монстра.Третий бросился с боевым кличем, размахивая бутылкой как умалишенный. Монстр легко присел, уходя от прямого удара, и широким взмахом вспорол тому брюхо. Из брюшной полости будто из рождественского подарка с хлюпаньем посыпались внутренности, крик застрял в горле, парень, выпучив глаза, инстинктивно схватился руками за живот и рухнул как подкошенный.Быстро вышло. Теперь нужно было лишь проверить, не остался ли кто-нибудь из них в живых. Аккуратно переступая багровые лужи, монстр двинулся, чтобы поднять свою биту. Но стоило ему только нагнуться, как он услышал характерный щелчок взведенного курка. Он замер. Медленно повернул голову.—?Ты кто, твою мать, такой?!Истеричного вида патлатый мужик с воспаленными крыльями носа навел на него дуло пистолета, при этом руки его мелко тряслись, как и все тело, небрежно завернутое в дорогой шелковый халат.—?Ты. Кто. Такой?! —?со злостью выплюнул он.Монстр молча выпрямился и плавно развернулся лицом к нему, крепче перехватывая рукоять биты. Заметив оружие в его руках мужик заверещал:—?Брось нахуй палку!!! Руки в гору!!! Чтобы я их видел! —?пришлось подчиниться, отбросить биту в сторону и поднять руки.Мужик был явно обдолбан и оттого особенно опасен из-за непредсказуемости своего поведения, но там же крылась его слабость. Вкупе с помутненным сознанием также замедлялась реакция. Нужно было только поймать момент.—?Я тебя еще раз спрашиваю, выблядок! Кто ты такой и какого хуя ты здесь устроил?! Ты вообще знаешь кто я?! Да я тебя, сука, сейчас на ливер пущу!Ответное молчание монстра его выбешивало все больше и больше. Рука с пистолетом начала дрожать сильнее, вдобавок покачиваясь из стороны в сторону под собственным весом. Удивительно, что он еще держался на ногах.—?Сними маску!Монстр не шелохнулся.—?Маску, блядь, быстро снял!!!И снова нет. Шестое чувство подсказывало, что момент близко.—?Ты, блядь, глухонемой?! Или просто идиот?!Видимо, его терпение лопнуло, и мужик решил лично сорвать с него маску. Продолжая целиться монстру в грудь, он неловко дернулся в его сторону и вытянул вперед руку в попытке ухватиться за черную резину на его лице. Монстр резким ударом оттолкнул руку с пистолетом в сторону, громыхнул выстрел и с потолка посыпалась побелка. Следом тут же полетел сокрушительный апперкот, сбивающий мужика с ног, было слышно, как хрустнула его челюсть и шея, голову чуть не оторвало от одного такого удара. Он рухнул спиной вперед, разламывая под своим весом остатки и без того раздолбанного кофейного столика и, брызгая окровавленной слюной, завизжал как свинья недорезанная:—?Тебе пиздец!!! Тебе пиздец, сука, Красные псы тебе этого не простят!!!Монстр быстро двинулся к нему.—?Стой! Стой, погоди! Мы же можем договориться! Хочешь денег? У меня есть! Стой!!!Полностью игнорируя вопли, монстр тут же втоптал лицо мужика в пол, пока то не обратилось в кровавое месиво, и пока не затихли последние стоны.В облезлой комнатке установилась обманчивая тишина, но нужно было спешить. Наверняка кто-нибудь слышал выстрелы и мог уже вызвать копов. Подхватив отлетевший в сторону пистолет, монстр стал быстро осматривать оставшиеся комнаты.За ближайшей дверью слева оказалась маленькая химическая лаборатория, явно предназначенная для синтезирования наркотиков. Под высоким металлическим лабораторным столом прятались два грязных азиата и от ужаса тряслись с такой силой, что стол над ними ходил ходуном. Пары пуль хватило, чтобы успокоить бедолаг. В туалете напротив на унитазе развалился еще один парень, его даже звуки выстрелов не выдернули из нирваны. Судя по его огромным размерам и кобуре на поясе, он был единственной защитой этого притона, причем не самой лучшей. Какая жалость.В конце небольшого коридора дверь была распахнута. Из нее скорее всего и выбежал полуголый мужик, чье лицо монстр недавно сравнял с землей. В комнате за дверью царил интимный полумрак, разбавленный красным светом лавовых ламп. Большую часть пространства занимал гигантский траходром, рядом с которым на высокой треноге стояла видеокамера, направленная на кровать. Очевидно, местные ребята помимо наркоты увлекались еще и хоум видео. Вопреки его ожиданиям, на кровати вместо пышногрудых малышек лежал сильно изувеченный молодой парень. Руки его были прикованы к изголовью. Признаков жизни он не подавал.Монстр прокрутил записанную на видеокамере кассету назад, чтобы убедиться. Да, парня били и насиловали, причем, судя по времени, светящемуся в уголке экрана маленькими оранжевыми цифрами, очень долго.От увиденного на языке осел горький привкус омерзения. Полуголый мужик явно был не единственным, кто на камеру развлекался с парнишкой. И если ему до этого было наплевать на тех, кого он убивал, то теперь он был даже немного рад тому, что всех их прикончил. Он вытащил кассету и тут же разломил ее пополам, выпотрошил и разорвал всю пленку. Это все, что он мог сделать для парня.Такое в Майами случалось чуть ли не каждый день, но об этом не напишут в газетах: сотни молодых девушек и парней, которых некому искать, пропадают без вести, только чтобы позднее быть обнаруженными мертвыми со следами насилия в какой-нибудь канаве или мусорке. Это было в порядке вещей, жестокой обыденностью, можно сказать.Он подошел ближе к кровати, чтобы вскрыть замки оков и освободить едва живое тело. Парень был очень юн, аккуратные черты лица портили темные пятна налившихся синяков и кровоподтеков, засохшие разводы спермы. Изо рта сочилась желчь со слюной вперемешку, видимо, его рвало. Вокруг валялось бесчисленное количество шприцов?— его еще и наркотиками обкалывали. М-да, досталось пацану.Вместо того, чтобы просто пустить парню пулю в лоб и наверняка упокоить его, монстр замешкался и, сам не зная, зачем, протянул руку, нажал пальцами под горлом, в неосознанной попытке проверить пульс. Внезапно парень вздрогнул, резко распахнул глаза и вцепился в край его куртки. Если бы не могучий самоконтроль монстра, тот уже точно был бы мертв, ведь он мог запросто свернул ему шею, на рефлексах, не задумываясь.Парень пытался что-то сказать, но сил на нормальную речь не осталось. Когда же монстр наклонился поближе, то смог различить слабый шепот:?Добей меня…??— стеклянный взгляд затуманенных черных глаз блуждал по его лицу.Впервые за долгое время монстр не знал, как ему поступить. Разум настаивал на скором завершении заказа и, следовательно, требовал добить мальчишку, как тот и просил. И хотя он и так, скорее всего, не выжил бы, но лишние свидетели все равно не нужны. К тому же на нем живого места не было, он, наверное, был бы благодарен ему за быстрое избавление.Он уже потянулся, чтобы быстрым движением свернуть парню шею, но вместо этого руки будто сами собой подхватили тощее тельце, поднимая его с кровати. Подхватив его под руки, монстр поволок его к выходу.-…ты… —?из-под руки послышался слабый хрип.—?Зови меня Охра,?— и собственный голос звучал для него как рык одичавшего зверя.Свалив парня на заднее сиденье как тряпичную куклу, он отправился назад, чтобы завершить начатое. И лишь когда огонь как следует занялся, поглощая внутренности притона без разбора, он вернулся, сложил под сидение биту и завел машину. Маска по прежнему была на лице, но заметил он это уже только у дома.===Пришлось притвориться подвыпившими товарищами, чтобы никто не обратил внимания на то, что здоровый бугай тащит в свое логово едва вменяемого мальчишку. И хотя, скорее всего, это вряд ли в самом деле кого-нибудь заинтересовало в этом-то райончике, Охра считал, что лучше перебдеть.Уложив парня на диван в гостиной, он стал решать, что делать дальше.Для начала нужно было стащить с него грязную одежду, точнее то, что от нее осталось, обмыть и переодеть. С первым особых проблем не было, практически нечего было снимать?— лишь в хламину разодранная сетчатая майка, популярная нынче у людей ?с пониженной социальной ответственностью?, и нечто хлопчатобумажное, по всей видимости, бывшее когда-то обычными короткими шортами. Оставшиеся клочки он просто выкинул в мусорку.С обмыванием было сложнее. Не придумав ничего умнее, Охра затащил парня в душевую кабинку и врубил горячую воду на полную, как делал всегда для себя. Вода тут же попала в открытые раны и парень взвыл, так и не приходя в сознание. Чертыхнувшись, он поспешил сбавить напор и температуру, достал бинт и уже им начал обмывать тело. Парень поскуливал всякий раз, когда он как можно осторожнее проходился ему между ног.Наконец, смыв с него всю грязь, насколько это было возможно, и основательно вымокнув сам, Охра достал из шкафа чистую одежду для них обоих. Быстро переодевшись в простую серую футболку и застиранные спортивки, он вернулся в гостиную.Вернувшись в гостиную и взглянув на парня по новой, он осознал, что прежде, чем одевать, нужно было обработать ему раны и залить в него жаропонижающее?— парня знобило. С порезами и ссадинами он справился довольно быстро, промакнув их проспиртованной салфеткой и наложив бинт или пластырь, где требовалось. Больше всего, конечно, пострадал задний проход. Обреченно вздохнув, он аккуратно повернул парня на бок, щедро выдавил на ладонь заживляющую мазь и, настороженно вглядываясь тому в лицо, начал медленно вводить пальцы внутрь один за другим, замирая всякий раз, как замечал хоть малейший намек на дискомфорт. Из-за этого весь процесс затянулся, каждый миллиметр приходилось ждать по несколько минут, пока тот не успокаивался и не переставал болезненно постанывать. Вся эта картина вызывала в нем чувство сильного смятения, и к своему стыду, ужасу и удивлению он ощутил, как лицо его залилось краской. Чувствовал он себя погано. И зачем он только его спас…Как только удалось полностью запихнуть пальцы внутрь, Охра сделал ими несколько сдержанных толчков, покрутил, стараясь равномерно нанести мазь на все стенки ануса, и сразу же поспешил закончить странно смущающую процедуру.Стараясь не зацикливаться на произошедшем, он достал из аптечки жаропонижающую микстуру, замешал ее и, приподняв парню голову, поднес к пересохшим губам стакан. Парень поначалу закашлялся, но затем жадно выдул все содержимое, мгновенно проваливаясь обратно в неспокойный лихорадочный сон.Вот и все, что Охра мог сделать на тот момент. Его познания в медицине не были слишком уж велики, но для его нужд хватало, по крайней мере, извлечь пулю и зашить рану он умел. С такого рода повреждениями, однако же, он встречался впервые, и поэтому, что с ними делать, не знал. Лунный свет слабо просачивался через щербатые жалюзи, и мелкими полосками падал на лицо парня. На лбу его проступил пот, и, повинуясь необъяснимому порыву, Охра смахнул рукавом блестящие капли. Он тут же поймал себя на мысли, что мог бы долго стоять и просто смотреть на это беспокойное лицо, отчего только нахмурился, недовольный собой. Решив сходить проветриться, он набросил куртку, ботинки, схватил деньги с ключами, и вышел из квартиры.В Майами ночью бывало прохладно, но прохлада та была как манна небесная после полуденного зноя. С удовольствием вдохнув ночной воздух, Охра вытащил из пачки сигарету, закурил и не спеша двинулся вдоль по улице. Сегодняшний вечер оставил кучу вопросов, и большая их часть касалась него самого. Что с ним, черт возьми, происходило? Еще ни разу со времен войны он не действовал импульсивно, необдуманно. Он подозревал, что его выходка в скором времени аукнется ему самым неприятным образом, но не знал, с какой стороны. Сейчас же у него болела голова и ему просто хотелось закинуться таблетками и заснуть до утра. Но перед этим, нужно было набрать еды на несколько дней вперед, чтобы иметь возможность эти дни никуда не выходить. Да и парень, наверное, будет голодным, когда проснется.Если проснется.Тихо звякнули колокольчики, когда хлопнула дверь круглосуточного продуктового магазинчика. Охра зашел в небольшое помещение и сразу направился к прилавкам с едой, стараясь лишний раз не смотреть в сторону кассы.Он собирался взять продуктов на двоих и этот факт сам по себе был для него непривычным, почти неестественным. Когда в последний раз он принимал гостей и принимал ли вообще? Вся жизнь разделилась на два промежутка?— до войны и после. Причем, первый настолько размыт в памяти, что кажется, его и вовсе не было никогда. Будто Охра уже появился на свет таким какой он есть сейчас, хмурым, суровым, вымуштрованным в идеального солдата парнем, оставившего свою человечность где-то на кровавых берегах Тихого океана. Он выжил и вернулся домой, хотя иногда казалось, что это всего лишь предсмертная агония его умирающего мозга, а на деле он валяется где-нибудь в непроходимых джунглях с пулей в груди без шанса на спасение.Он считал, что его уже больше ничем нельзя удивить, однако жизнь снова подкинула ему испытание в виде обдолбанного паренька, которого он, вопреки своему мировоззрению, пожалел и притащил к себе домой. Нужно было его добить тогда, чтобы не мучился, но что-то его остановило. И поэтому теперь он стоял у полок с консервированными супами и не знал, какой выбрать.Все время, пока он рассматривал продукты, кассир стоял за прилавком как статуя, не сводя с него глаз. Охра чувствовал этот змеиный взгляд где-то под лопатками и неосознанно передергивал плечами, безуспешно пытаясь стряхнуть его с себя. Пытаясь поскорее скрыться от этого неуютного чувства, он накидал в корзину первое, что попалось под руку и неохотно приблизился к кассе.Высокий молодой парень с нелепо длинными конечностями неопрятного вида, в мятой дешевой одежде, выдававшей в нем нищего студента, молча пробил товар и сложил все в бумажный пакет.—?С Вас три доллара сорок три цента,?— слегка гундосо сказал он.Охра как мог старался не смотреть на него. И на труп своего друга, лежащий у него под ногами в луже крови.Кассовый аппарат звенькнул, проглатывая купюры, и парень, продолжая молча улыбаться своей гаденькой улыбкой, положил перед ним сдачу.Охра слышал, как хлюпают его ботинки, когда он переступал с ноги на ногу. От этого звука по телу забегали мурашки.—?Ты же не думаешь, что тебе это сойдет с рук? —?резко сказал кассир. Охра вздрогнул и опрометчиво поднял на него глаза. Изо рта парня лилась густая ядовитая жижа.Не зная, что ответить, Охра молча подхватил пакет и поспешил к выходу. Уже у самой двери его догнал слабый хриплый голос из-за прилавка, который он очень хорошо знал когда-то:—?Боже, благослови Америку… —?это были последние слова Мирона перед тем, как все пошло прахом.Когда он толкнул дверь на выход, его руки вновь были по локоть в крови.