Глава XXVIII. (2/2)

*** Принц вновь был в плохом расположении духа и потребовал, чтобы его никто не беспокоил. Лазарий совершенно терялся, не зная как помочь Вилмару и чем утешить. Зато куртизанки, которые стали последнее время частыми посетительницами замка, видимо знали. Вот и сегодня, когда маг поднимался к королевским покоям, бледный юноша наткнулся на разодетую девицу явно не графских кровей и пажа, что сопровождал ее до комнаты принца. - Стойте! Рой, Вы к Господину Вилмару? - обратился светлоглазый колдун, нагоняя нарядную девушку и невысокого мужчину. Конечно, он прекрасно знал, куда именно они идут. Вильгельму всегда хватало фрейлин Королевы или графских дочерей, другие мужчины, рыцари и слуги за такого рода услугами уезжали в город.

- Да... Добрый вечер, Господин Лазарий. Он ждет даму, - услужливо поклонился паж, за ним следом поклонилась и девица.

- Нет-нет, постойте! - перегородив дорогу, заулыбался Ларра. - Ее услуги уже не нужны. Принц спит, ему нездоровится.

Паж остановился, с удивлением посмотрев на будущего Советника: ведь буквально несколько часов назад принц сам посылал его за девушкой в город. Дама тоже подозрительно покосилась на мага, явно сомневаясь в его словах, а затем еще раз поглядела на большие двери, ведущие в покои наследника.

- Вы... уверены? - очень аккуратно переспросил мужчина, размышляя, не попадет ли ему за ослушание в дальнейшем. - Да. Я только недавно ушел от него. Он попросил меня спуститься к лекарю. Вот иду докладывать предписания врачевателя, - ничуть не смутившись, соврал Ларра. Паж еще раз посмотрел на мага, а затем на дверь спальни и кивнул: - Хорошо. Я провожу даму до главных ворот... - Идите. И заплатите девушке за потраченное время на дорогу, - ровно проговорил маг, заметив недовольный вздох девицы, и кивнул в сторону лестницы. Мужчина еще раз кивнул и повел девушку прочь. Спровадив пажа и куртизанку, Лазарий сам подошел к спальне Вилмара. Белесый парень тяжело выдохнул перед дверью наследника и занес руку для стука, но замер. Последнее время было слишком тяжелым, и все невзгоды Королевства сильнее всего отпечатались на принце. Потому было постоянно боязно тревожить его сомнительный покой, однако Лазарий считал, что если ничего не предпринимать, то Серебряному Дому действительно придет конец. Наконец, маг постучал по тяжелой двери. В спальне послышались шорохи, металлический звон кубка, ударившегося об пол. Дверь распахнулась, и в лицо колдуну ударил пронизывающий ветер. Спальня принца была не растоплена, все окна раскрыты, а сам принц был очень легко одет. - Вил?.. – нахмурился змееуст, рефлекторно поежившись от холода. Юному льву, однако, было совсем не холодно. - Не сейчас, Лазарий, у меня важная встреча, - деловито проговорил наследник и громко усмехнулся. ?Ты снова пьян?, - почти обреченно подумал маг и вздохнул. - Я отменил твою ?важную? встречу, - выделив нужное слово интонацией, маг заглянул в карие глаза наследника. – Так что разговор состоится сейчас. - Прекрасно, хотел шлюху, получил тебя. Я даже не рассчитывал на такую удачу, - быстро ответил парень, пожав плечами. Все произошло так быстро, что колдун очухался лишь от хлопка двери. Резко повернув голову к закрытой двери, парень успел неприятно вздохнуть, когда Вил, не соразмерив силы, больно прижал его к стене. - Вил, ты что ты делаешь?.. – мысли просто рассыпались в сознании. Несмотря на опьянение, парень делал все так быстро, что Лазарий не успевал отслеживать его движения. Попытавшись оттолкнуть наследника, Лазарий болезненно замычал, когда Вилмар грубо перехватил запястья и, особо не церемонясь, развернул колдуна лицом к стене, а сам прижался к его спине, выдохнув воздух ртом прямо у шеи. Все тело сковало отвратительной волной мурашек, которые спустились от шеи до самых пяток. – Вилмар! - Заткнись, Лазарий. Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не смел мешать мне, перечить моему слову? Я хотел развлечения, я его получу, ты понял? – низко проговорил он на ухо парню, больно заломив руки колдуна за спиной. От тянущей и в то же время резкой боли закружилась голова. Невыносимая мука странно разлилась по телу, застилая туманом глаза. Сморгнув мутность, маг еще раз резко дернулся и попытался обернуться через плечо на Вилмара: - Отпусти меня немедленно! Хватит заниматься черт знает чем! Довольно! Приди в себя! - Тшш, - выдохнул парень, еще сильнее сжав руки колдуна за спиной. – Люблю строптивых, но ты перегибаешь палку. Каждый раз. Сжав руки мага, Вилмар резко дернул его на себя, а после отбросил в сторону своей постели. Маг запутался в собственных ногах и накидке, не успев поймать равновесия, и упал в двух метрах от кровати прямо на пол, больно ударившись бедром и рукой. Когда он очухался, Вилмар уже схватил его за край верхней одежды, что завязка на шее оторвалась. Колдун, действительно испугавшись, стал отползать в сторону, но принц, отбросив накидку, быстро подхватил Лазария за бока и бросил на постель. Это не составило ему никакого труда, словно маг вообще ничего не весил. Задохнувшись от подступающей паники, светлоглазый парень выставил перед собой указательный палец, словно такой жест остановил бы наследника. - Вил, твою мать! Возьми себя в руки! Парень ничего не ответил. Ему, если честно, было вообще до звезд, что там пытался сказать колдун. Единственное, чего он хотел, это расслабления. И раз уж Лазарий сам нарвался, то почему бы и нет? В конце концов, он уже давно хотел попробовать это с ним, чего уж греха таить? Забравшись на свою постель, покрывало которой от холода стало ?скользким?, парень навис над магом и резко прижал его своим весом к перине. - Заткнись, - повторил он и накрыл его губы поцелуем. Лазарий опешил, широко раскрыв глаза, но даже не успел сомкнуть зубы: Вилмар сам перестал насиловать его губы, спустившись поцелуями на шею. Внутри все задрожало от страха и больного трепета. Но трезвость рассудка ударила еще больнее, когда рука принца коснулась живота, сжав ткань рубашки. - Вил! Стой, не надо! Пожалуйста! – в панике начал юноша, вздрогнув всем телом, когда почувствовал и услышал, как затрещала ткань. Порвав хлопковую рубаху, блондин прижал холодную ладонь к животу мага, а затем с силой сжал рукой талию. Совсем перепугавшись напора принца, змееуст начал брыкаться и попытался подтянуться наверх к изголовью кровати. Сердце билось с такой скоростью, что его стук отдавал в черепной коробке и заглушал окружающие звуки. Изнутри все било мелкой дрожью. А низ живота от прикосновения блондина, к большому удивлению мага, обдало то ли крученым кипятком, то ли ледяным холодом.

- Окстись, Вил! - в очередной раз прикрикнул бледный юноша, уперевшись правой рукой принцу в ключицу. Криво улыбнувшись краем рта, Вилмар тяжко выдохнул и перевел взгляд на руку мага и, прижав плечо к шее, влажно поцеловал ладонь Лазария. От такого маг зачем-то одернул руку, словно касание губ принца причинило ему боль. Воспользовавшись этим, Вил вновь вжал парня в перину, пропустив правую руку вниз. Рука проскользила по животу, выпирающей косточке таза, а затем резко ушла назад, прямо в штаны магу, сжав ягодицу. - Я сказал - хватит! - тут же дернулся Лазарий, пытаясь уйти от наглых прикосновений принца, от которых стало уж как-то совсем стыдно и не по себе. Он резко перехватил чужую ладонь, что пыталась хозяйничать ниже района поясницы и, сжав ее, в очередной раз заглянул юному льву в глаза. - Ви-и-ил, - буквально шипел от злости колдун, - последний раз говорю. Нет. Довольно. Принц не послушал, продолжив задуманное. Колдун леденел внутри от осознания, что Вилмар в любом случае его сильнее, что ему удастся совершить задуманное. Испуганное сознание быстро рисовало перед глазами мага до неприличия постыдные картины, от которых бросало в дрожь. Он не хотел, он боялся, ему это было даже противно, но против силы и желания Вилмара он абсолютно ничего не мог сделать. Похолодев от обжигающей злости, которая всего на мгновение затмила страх, Лазарий резко дернулся, ударив парня локтем в челюсть, в районе губы. Вилмар болезненно выдохнул, схватившись за губу. Во рту он почувствовал металлический вкус крови. Маг, быстро переведя дыхание, соскочил с постели и, даже не успев захватить свою накидку, выбежал из спальни принца. Сердце колотилось как ненормальное. Сжав порванную рубашку в кулаке, чтобы скрыть дыру от любознательных слуг, колдун на секунду обернулся на дверь наследника, а потом сорвался с места. Быстро добравшись до своей комнаты, маг забежал внутрь и также быстро прикрыл дверь. Потоптавшись на месте, Ларра еще с минуту продолжал смотреть на черное дерево, будто ожидая, что в нее кто-то ворвется или, по крайней мере, постучится. Но, прислушавшись и поняв, что за пределом комнаты стоит тишина, змееуст, наконец, облегченно выдохнул и уселся на пол, прислоняясь к этой же самой дверце спиной.

В голове все еще мелькали картинки произошедшего. Было как-то жутко вспоминать безумные порывы принца. Оглядев себя, Ларра зацепил пальцами порванную ткань и, рассмотрев испорченную рубашку, непроизвольно вдумался в то, сколько сил Вилмар вложил в этот рывок и вообще насколько сильным принц стал за эти несколько лет. Еще раз осмотрев рубашку, колдун громко вздохнул и неторопливо снял наряд, который уже вряд ли ему пригодится. Откинув рубаху в сторону, светловолосый юноша рефлекторно поежился от легкого холода, который почему-то напомнил ему то самое чувство, что он ощутил, когда Вилмар прижался к нему сзади, выдыхая на бледную шею. Дотронувшись левой рукой до выпирающих ключиц, маг поднес правую ладонь ближе к лицу и повернул так, чтобы лицезреть тыльную сторону. В голове сразу всплыл неестественно чувственный для всего происходящего поцелуй принца. Именно он заставил внутри все сжаться, запустив новую волну паники и еще какого-то не совсем понятного, но приятного чувства. Прикрыв глаза и прижав обе ладони к до сих пор пылающим щекам, Ларра чуть запрокинул голову и попытался успокоить взбунтовавшиеся мысли (явно расшатавшиеся благодаря подобным выходкам порой слишком вспыльчивого блондина). Но в голову упорно продолжали просачиваться совсем ненужные думы о том, чтобы могло случиться, если бы маг не смог дать отпор принцу. Он бы не остановился, это точно. Ноющие до сих пор запястья, спина и плечи подтверждали эту теорию. В добавок эта боль почему-то не вызывала в парне отвращения, напротив, где-то в глубине подсознания хотелось продолжить давить на слабо пульсирующие точки, чтобы начать ярче ощущать эту невесомую боль.

Чертово тепло, что исходило от не унимающегося кареглазого парня, тяжесть, грубость, все это отпечатывалось на теле ясноглазого колдуна каким-то нездоровым трепетом, и это пугало. Все это практически издевательски принуждало думать о том, о чем змееуст никогда бы не сказал в слух.

Сердце вновь забилось в груди с новой силой, дыхание стало вязким. Маг проскользил руками выше и, запустив тонкие пальцы в светлые растрёпанные волосы и сжав их у корней, прикусил нижнюю губу. Вилмар всё же добился того, чего хотел. Он всегда говорил, что Ларра принадлежит только ему, он был первым и единственным, кто прикасался к суеслову ?так?. И теперь маг осознавал, что все то, за что ему когда-то было стыдно связанно именно с принцем. Так и сейчас, змееусту было безумно неловко за все свои неугомонные фантазии и желания, которые почему-то никак не хотели покидать ни светлую голову, ни бледное тело. Еще несколько минут назад Лазарий терялся от паники и какого-то странного отвращения, но сейчас, с силой выдохнув горячий воздух сквозь зубы, маг наклонил голову и опустил правую ладонь на низ живота, по инерции чуть надавливая и тут же сжимаясь сам:

- Черт тебя побрал... Вил...

*** Генрих аккуратно разливал свежезаваренный чай по светлым чашкам, наслаждаясь сладковатым ароматом трав. Младший Первосвященник неторопливо просматривал подписанные указы, сидя за небольшим столом. За окном падал легкий, пушистый снег, а в хорошо отопленном помещении лениво горел камин, изредка заставляя поленья приятно трещать. Казалось, в этой умиротворяющей картине не было места для тревог и волнения. Однако пепельноволосого мужчину не покидали беспокойные мысли. Именно в этой тишине и покое Тадэус мог понять, почему именно Инис не вписывался в обыденную жизнь монаха. Перед глазами стала выстраиваться вполне обычная картина: ?Вот он, рыжий, со своим не спадающим широким оскалом, с шумом распахивает дверь. Конечно же, пугает этим Генриха и тот роняет горячую чашку. Чашка бьется, Генрих обжигается. Вор хохочет. Его движения резкие, порой даже чересчур нервные, но вот-вот и они становятся плавными, как у крадущегося хищника. Небольшого, типа кота или лисицы, возможно, койота. Голос его звонкий, переливающийся, звучный, может совсем затихнуть или, понизившись, приобрести хрипоту. Рыжий продолжает смеяться. Подбегает к фарфоровому чайничку, бесцеремонно хватает. Пьет прямо из носика и на всеобщее удивление не корчится от ожогов, а всего-навсего заявляет, что чай мерзкий и отдает полынью. Генрих злится. А вор также беспечно скалится и подлетает к Тадэусу и начинает копаться в бумагах, решив, что найдет там хоть что-то интересное… А Тадэус даже не знает – злит ли его все это? Или напротив? Разбойник действительно все вокруг себя превращает в хаос, заражает суматохой, портит, ломает, провоцирует?. ?И вправду, словно бес…? - поймал себя на мысли Инквизитор и сморгнул возникшую в голове картину с Инисом, когда Генрих аккуратно поставил перед ним чашку с чаем.

- Осторожно, он горячий, - по-доброму предупредил светловолосый юноша и сел напротив Первосвященника.

- Большое спасибо, Генри, - улыбнулся Тадэус, чуть пододвинув к себе чашку, а в голове все еще продолжал навязчиво крутиться образ желтоглазого черта. Тяжело вздохнув, Инквизитор на мгновение прикрыл уставшие глаза и повернул голову к молодому монаху. - Генри, я хотел тебя спросить, - осторожно начал Инквизитор. - Да, конечно. Что именно Вас интересует? – тут же оживился мальчишка, устремив темные зеркальца на Тадэуса.

- Мне тут недавно Людвиг сказал, что видит в Зуаре демона.

- Демона?.. Так вот о чем он говорил в тот раз… - вспоминая скандал с разбойником, нахмурился Генрих, - и что же… Вы тоже так считаете? - А я вот хотел для начала поинтересоваться у тебя. Ты в нем тоже видишь сына тьмы? – сложив руки, чуть подался вперед синеглазый мужчина.

- Вы знаете, я не хочу наговаривать, да и не люблю подобное… но Людвиг, он еще не то Вам скажет. Я не считаю Зуара демоном. А если бы мне и предложили отнести его к каким-нибудь существам, то я бы скорее сопоставил его с вакханальными божками или Плутовиками (существа, которые обитают в лесу. Они заманивают путников в лесную чащу и там потешаются над ними, уводя все дальше вглубь леса. Оставляют жертву в покое только тогда, когда она без сил сваливается наземь). Но не с демоном… Демоны они обычно жестоки, а Инис, в сущности, приветлив. Да, он хам, грубиян, пошляк, обманщик и лоботряс, но он никому не желает зла. - И это мне ты говоришь. Тот, кого он до смерти перепугал, - тихо усмехнулся Инквизитор, удивляясь доброте темноглазого парня.

- Он извинился… к тому же, это было просто недоразумение.

- Ох, Генри… он извинился только потому, что я ему приказал. - Он извинялся дважды. Еще потом. После. Сказал, что правда не хотел напугать и что сам в какой-то степени был напуган. И он до сих пор соблюдает пост. Поэтому я не считаю, что Инис демон. Он очень испорченный и вряд ли его можно перевоспитать. Но, Господин Тадэус, он все же не демон. Так, обычный разбойник, - закончил Генрих, улыбнувшись, и покрутил в руках чашку. День шел своим чередом. На удивление, до самого вечера все шло как по маслу. Но именно это очень насторожило Тадэуса, который никак не мог взять в толк, почему тишина его так напрягает. Только потом он вдруг понял, что за сегодняшний день ни разу не увидел Зуара. А, значит, сегодня не было ничего хаотичного, ничего, что вызвало бы в Тадэусе какие-нибудь противоречивые чувства. Решив найти вора, Инквизитор обошел чуть ли не весь дворец, каждый раз злясь на то, что не мог его найти. Инис словно сквозь землю провалился. Даже на кухне его не было. Предположив, что из-за недавнего скандала воришка вновь решил предпринять попытку к бегству, Тадэус, уже не скрывая своего явного раздражения, быстро поднялся наверх. К удивлению Инквизитора, долго искать не пришлось. Разбойник сидел в том самом заброшенном архиве, в котором он прятался от Первосвященника в первый раз. Парнишка сидел на полу, поджав ноги к груди, и что-то тихо нашептывал. Однако даже прислушавшись, Тадэус не смог разобрать ни единого внятного слова. Если честно, сам Азарис вряд ли смог бы уловить в этом потоке просьб, вопросов и молитв что-то ясное. Парню действительно было страшно; разбойник, правда, не знал, что ему дальше делать. Все возвращалась к тому, с чего началось. Он терялся в неизвестности и жути. Практически каждый в замке или боялся его, или открыто не любил. Любое его слово, предложение или действие осуждалось. Хоть бандит и старался не рыть самому себе могилу, каждый его шаг даже с самыми благими намерениями оказывался провальным. Теперь, как выяснилось, на него ополчились все служители Храма, видя в нем не просто невежду, а самого Сатану. И, как казалось Инису, близился тот день, когда его уже сожгут не за кражу королевского золота, а за причастность к нечистым силам. И если постепенно вор перестал чувствовать опасение за первое, Инквизитор явно дал понять, что пока он на его стороне, рыжему нечего бояться, то перспектива быть казненным за второе не выглядела такой уж несбыточной. Его пугали и мысли о том, что Тадэус не просто позволит, а сам будет инициатором в проведении некого ритуала, от которого ?бесу? лучше уж явно не станет. Больше не чувствовалось опоры под ногами, складывалось ощущение, что Азарис сейчас ходил по пустыне, которая славилась своими зыбучими песками, и каждый его следующий шаг мог оказаться последним. Поэтому Зуар и сидел сейчас здесь, стараясь просто ?не двигаться?, чтобы случайно не угодить в смертельную ловушку. Мысли крутились и вокруг того, что он застрял здесь, как в беспросветном чистилище. Уйти было нельзя, оставаться становилось уже практически невозможным. Он больше не управлял своей жизнью. Будто сидел на цепи, словно пес, у которого был весьма своенравный хозяин. Кусать руку, которая тебя кормит, было нельзя, но и попытки ?ластиться? к ней воспринимались ?хозяином? неоднозначно. От этого кругом шла голова, стратегии рассыпались на части. Зуар не двигался к той цели, которая была поставлена еще давно, до прибытия в Дом Серебра, он крутился на одном месте, словно белка в проклятом колесе. И даже это колесо могло вот-вот превратиться в щепки. Парень впервые за долгое время не чувствовал шанса в своих цепких пальцах: фортуна и надежда будто махнули на него рукой. Поэтому Азарис просто сидел на холодном полу, прислонившись к не менее холодной стене спиной, но даже не думал двигаться с места. Идти было попросту некуда, да и незачем.

Последней каплей стали мечты оказаться сейчас рядом с матерью, которую Зуар уже не видел несколько лет. Она всегда умела утешить, какой бы безвыходной ситуация ни казалась; она всегда помогала вновь встать на ноги. От воспоминаний, которым, возможно, было суждено и остаться лишь ими, стало так больно, что вор, закусив нижнюю губу, тихо проскулил, с силой прижав ладонь к месту чуть ниже солнечного сплетения, и уткнулся головой в колени. Все внутри неприятно сжалось, заставляя вора прерывисто выдохнуть горячий воздух, к горлу подскочил сдавливающий комок. Но, несмотря на муки и дрожь во всем теле, которые принесли эти думы, именно эти мысли и мечты заставили Иниса все же решить, что сдаваться пока еще рано.

Когда в тихой башне раздался скрип двери, Инис испуганно поднял голову, увидев на входе Инквизитора. Против воли нахмурившись, парень молча отвернул голову в сторону. Честно признаться, он не горел желанием видеть мужчину и вновь выслушивать нравоучения. Первосвященник прикрыл за собой дверь и без лишних слов присел на пол рядом с вором. Ему хотелось отчитать разбойника, но внутренний голос молил этого не делать. - Что ты здесь делаешь? – все-таки спросил Тадэус, посмотрев на парня. Инис продолжал смотреть в узкое оконце, не желая пересекаться взглядом с мужчиной. – Азарис, посмотри на меня… Рыжий тяжело выдохнул, быстро протерев ладонями лицо, а затем, запустив их в волосы, чуть повернул голову, но так и не поднял взгляда на Инквизитора. - Я чуть позже спущусь. Генрих сказал, что я на сегодня свободен, - хрипловато изрек плут, чуть опустив голову и шмыгнув носом. Сощурив глаза, Инквизитор протянул руку и сжал подбородок парня, заставив посмотреть на себя. Увидев красные влажные глаза, мужчина нахмурился. - Что с тобой? Что с глазами? Ты что, боишься обряда? Я же сказал, я не позволю… Инис? - У меня простуда, - чуть отстраняясь от молодого мужчины, протараторил Зуар, а затем показательно утер рукавом нос и, тихо кашлянув, выровняв этим тон голоса, более громко добавил, - видишь, весь в соплях. И не боюсь я обряда... и не такое терпел. Разбойнику совсем не хотелось выставлять на показ свои слабости и показывать насколько он сейчас опустошен. Тадэус приобнял парня, прижав к себе так, что Инису пришлось немного завалиться на Инквизитора. Прижавшись губами к виску мальчишки, хранитель со вздохом прикрыл глаза. - Я готов простить тебе все, что ты сделал до нашей сделки... и пусть я держу тебя рядом насильно, я правда стараюсь, чтобы тебе не было со мной плохо. Парень сначала даже слегка опешил от такого рода нежностей, но затем слабо усмехнулся. - Занятно... особенно если учесть то, что ты мне не друг и даже не старый приятель, - вспомнил слова Тадэуса вор, но уже через секунду устало уткнулся головой в плечо молодому мужчине: сил сейчас на словесные перебранки совсем не было.

- Я - твой хранитель, - тихо шепнул Тадэус, а потом с улыбкой добавил, - а это намного лучше. - Вот как?.. - сипло хохотнул парень, а затем поднял голову и устремил янтарные зеркальца на Тадэуса. - Что же, не завидую я тебе, хранитель.

Немного помолчав, рыжий еще раз вздохнул и непроизвольно перевел взор на серебряный крест Инквизитора, что сегодня был надет поверх его одежды. Он помнил его. Помнил свою шутку, что казалась вполне невинной, но такой забавной. Однако Азарис до сих пор задавался одним лишь вопросом, по природе своей не веря в совпадения. - Такие кресты носят все Инквизиторы? Или это родной? То есть личный? - не отрывая взгляда от реликвии, тихо поинтересовался плут, кажется, уже предугадывая ответ. Тадэус чуть опустил голову и, подцепив пальцами цепочку, взял крест в руку.

- С ним меня крестили. Он на мне сколько себя помню, - с улыбкой пояснил пепельноволосый мужчина и повернулся к разбойнику. Глаза рыжего паренька встретились с васильковыми, и тот, как-то скованно оскалившись, коротко усмехнулся: Инис прекрасно помнил этот крест, а Первосвященник даже и не забывал терракотовой накидки и тот злой розыгрыш, из-за которого он теперь носил орден не снимая. Однако оба смолчали. Вор, будто пытаясь загладить свою вину, снова уткнулся головой молодому мужчине в плечо, а Тадэус, в успокаивающем жесте, опустил ладонь мальчишке на затылок и еле ощутимо погладил по непослушным рыжим прядям.

- Ладно, поднимайся. Здесь холодно, оба замерзнем, - продолжая перебирать пальцами волосы разбойника, тихо изрек Тадэус.

- Да, Вы правы Падре, а то у меня уже, кажется, спина к стенке примерзла, - вновь натягивая на лик широкую улыбку, более живо отозвался плут, поднимая голову. Тадэус неторопливо поднялся и предложил руку мошеннику. В этот раз рыжий взял ладонь не колеблясь и сдержанно улыбнулся.

Пока они спускались вниз с башни, оба молчали. Разбойник так и продолжал мерить взглядом пол и ступени, не поднимая головы. Но упорно делал вид, что просто смотрит себе под ноги, дабы не упасть. Тадэус чувствовал это напряжение и моральную усталость, видел это в каждом шаге мальчишки, в каждом неровном вздохе и нервном движении пальцев, которые теребили завязки легкой накидки.

- Что-то не так? - нахмурившись все же переспросил Инквизитор, перехватив ладонь плута, и нахмурился еще сильнее, ощутив, что руки у воришки ледяные.

- Нет, все прекрасно! - не одергивая ладони, наигранно весело отозвался Инис. Первосвященник тяжело вздохнул, прекрасно уловив неудавшуюся театральную игру, и начал развязывать пояс своей мантии. Азарис безучастно проследил за раздеванием Падре, но затем удивленно вскинул рыжие брови, когда инквизиторская мантия аккуратно опустилась ему на плечи, а сам молодой мужчина, укутав его, приобнял.

- И сколько ты сидел там? Знаешь, так можно заработать и воспаление легких. А по твоим словам ты уже простыл, - продолжая спускаться вниз и придерживая паренька за плечи, серьезно поинтересовался Тадэус.

- Недолго, - уклончиво отозвался плут. Первосвященник, конечно, знал, что Инис врет, но решил просто молча согреть непутевого беса. Поэтому Инквизитор повел Зуара не на нижние ярусы, где располагались комнаты прислуги, а к себе. Его покои были ближе, да и топились они в разы лучше. Инис, конечно, понимал, куда они идут, но выстраивать в голове все планы на дальнейшее не было ни сил, ни желания. Свою участь ?раба? он уже принял. Когда они дошли до комнаты Первосвященника, и Тадэус приоткрыл дверь, молодой мужчина думал, что Зуар воспротивится идти внутрь, решив, что это еще одна уловка Падре, чтобы остаться с вором наедине. Но, к удивлению пепельноволосого, Азарис также молча прошел в комнату и, совершенно бесцветно оглядев помещение, встал возле небольшого комода. Вся эта отстраненность могла означать только одно - разбойнику действительно было плохо. Сильно нахмурившись, Тадэус быстро закрыл за собой дверь и подошел к большому столу, на котором лежала бумага, еще не разобранные указы. На другом конце на серебряном подносе стоял небольшой фарфоровый сервиз. - Я сделаю тебе чай. Согреешься, - обратился к рыжему Инквизитор, взяв в руки чайник. - И присядь. Что забился в угол? Я не трону. Желтоглазый бес негромко вздохнул, смерив взором большую кровать Первосвященника и книги, что были разложены на ней, и уселся на край постели. - Ох, опять эти сказочки... - выдохнул плут, подтащив к себе рукопись со священными легендами. - ...И пошел он по облакам... - выцепив фразу из контекста, зачитал Зуар и, слабо усмехнувшись, добавил, - ну, точно сказочки... - Положи книгу. Мне еще ее переписывать, - повернувшись через плечо, серьезно проговорил Тадэус. - Я перепишу... - не думая, заявил шут и взял в руки пустые листы бумаги. - Ты то перепишешь, - вспомнив корявый почерк Иниса и его любовь зарисовывать на полях картинки из сюжета произведения, покачал головой молодой мужчина. - И, позволь спросить, - вспомнив об одном вопросе, что крутился в голове, развернулся к вору Первосвященник, - ты меня спрашивал про крест... А что насчет твоего? Ты же не веришь в Бога. - Ты думаешь, я украл, так? - вяло ощерившись, хрипло хохотнул бандит, - а вот и нет, неувязочка. Он мой. Это крест моей матери, она отдала мне его. Она считала, что он может защитить меня... она верила в Вашего Бога, Падре. Я ношу его, как память. Удивленно вскинув брови, мужчина слабо улыбнулся. Крест-то был фамильный. Значило ли это, что Зуар был нечистым ребенком? Что некая графиня возлежала с мужчиной, предав свой брак? У Тадэуса было много вопросов, но он как никогда понимал, что о таком Инис должен рассказать сам. А если не расскажет, значит, так и должно быть. В конце концов, Тадэусу было действительно неважно, каких кровей был Зуар (правда, мужчина так считал, не зная о цыганских корнях вора). - Ты тоже уверуешь, - улыбнулся синеглазый и направился к двери. - Я скоро вернусь. Решив не прибегать к помощи прислуги, Тадэус сам отправился на кухню и попросил собрать ему ужин и заварить горячий чай. Одна из кухарок быстро помогла Инквизитору, а после подозвала пажа, чтобы тот отнес все в покои Его Преосвященству, ибо не по статусу было Тадэусу самому поднос нести, для этого были рождены другие люди. Только у дверей Тадэус сам взял поднос в руки и, отправив пажа, толкнул дверь. - Я принес тебе горячий суп, ты же болеешь, - начал Инквизитор и остановился с подносом в руках. Инис, свесив ноги с постели, крепко спал, укутавшись в теплую накидку Тадэуса. Голова его лежала на той самой книге ?сказок?. Вздохнув, Тадэус убрал поднос на стол и подошел к своей постели. Конечно, он понимал, что ему нельзя здесь оставаться на ночь, но тем не менее, мужчина стянул с Зуара сапоги и нормально уложил на постель. Вор даже не проснулся, лишь сонно причмокнул, удобнее укладывая голову на толстой книге. Выдернув из-под головы парня книгу, Тадэус убрал ее на тумбочку, а сам присел с краю постели. Коснувшись тыльной стороной ладони лба парня, Тадэус нагнулся к его лицу. Одернув одеяло с другой стороны постели, мужчина тихо толкнул паренька в плечо. - Инис, переляг, пожалуйста, под одеяло. Парень нехотя проснулся, сонно моргая и щурясь от яркого света свечей. Осознание ситуации пришло к нему не сразу. Вор сначала перекатился на другую сторону постели и закутался в теплое одеяло, а потом понял, что одеяло действительно теплое, да и кровать больше и намного удобнее. И комната не его! Резко присев на постели, Инис раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но ладонь Инквизитора с силой прижалась к его груди, вновь уложив на постель. - Спи здесь, утром я разбужу тебя, тихо уйдешь к себе, - шепотом проговорил синеглазый и мягко улыбнулся. Конечно, он понимал, как это рискованно, но именно это Тадэусу и нравилось. Нравилось делать то, чего он не мог себе позволить раньше. Аврари никогда не давал даже думать о подобном, но в этом случае Тадэус мог решать сам. Ему не нужно было просить и ожидать отказа: Инис останется на ночь в его спальне добровольно-принудительно.