Глава 4 (1/1)

All the left is right,All the black is white, All the fast was slowAll the loose is tight.All the heat is snow,All the high was low,All the grief is fun,All the, all the rain is sun.?Lindemann “Skills in Pills”POV РенВ переулке за кафе трое пьяных фриков из шумной компании схватили официантку, которой оказалась та самая девчонка из универа. В приступе паники она звала на помощь на родном английском.Один парень держал ее сзади, обхватив и зажав шею здоровенной рукой. Второй пьянчуга, усмехаясь, разорвал блузку и начал лапать полуоголенную грудь, стаскивая лифчик, а третий – с расстегнутыми джинсами пытался засунуть член ей в рот. Крики смолкли: девчонка крепко стиснула зубы и продолжала сопротивляться на столько, на сколько позволяли ей силы. Видя ее отчаянные попытки не допустить проникновения, насильники злобно засмеялись и с силой дергали ее челюсть, и жертва получила несколько ударов по лицу. От такой мерзкой картины мои кулаки сжались, наполнившись силой праведного гнева, которая вот-вот требовала выплеска. Вскочив на подоконник уборной, я оказался в переулке и ринулся к спермотоксикозным ублюдкам. Не растрачиваясь на ?приветствия?, я занес руку, схватил мерзавца с расстегнутыми штанами за волосы и ударил его лицом об стену соседнего здания, от чего его нос залился кровью. Я почувствовал, как начал задыхаться. Злоба, уже заполнившая меня с головы до ног, рвалась наружу и не давала дышать полной грудью, а запах железа, ощутимый в воздухе, вызывал во мне жажду насилия. В ужасе от того, как их товарищу расквасили лицо, двое других извращенцев отпрянули от испуганной девчонки. Один заверещал, слезливо умоляя отпустить, второй, который бесстыдно сжимал и облизывал ее грудь, набросился на меня с кулаками. В ответ он получил замах ногой в голову, отчего отлетел в противоположную стену. Несмотря на мольбы о пощаде, я ни на минуту не сжалился над последним подонком и мощным ударом кулака по челюсти отправил его целоваться со стенкой в компанию его дружка с торчащим наружу членом.Они корячились от боли. Душа, переполненная ненавистью к людским выродкам, требовала их страданий. Парень со спущенными штанами все еще корячился в слезах, прикрывая нос рукой, пытаясь остановить кровь. Я медленно направился к нему. Жалкий скулеж негодяев прерывался моими тяжелыми равномерными шагами по мокрому асфальту. Солнце выглянуло из-за туч и осветило валявшиеся на земле человеческие фигуры. Моя тень возвысилась над подонком, корчившимся от адской боли разбитого носа. Но мне показалось, что он слишком легко отделался. Завидев над собой темную фигуру, заслонившую греющее солнце, подонок встрепенулся в ужасе. Он испугался так сильно, что хотел было отползти назад, но ему помешала стена. Слезы на его лице смешались с кровью, и вместо слов о помиловании, пискливо прокричал на весь переулок:? Сука! Поганое создание, впитавшее в себя всю мерзость и грязь этого мира. Мое лицо искривилось в ядовитой ухмылке, не намекавшее ни на толику милосердия и пощады. Пальцы снова сжались в кулак. Удар за ударом. Удар за ударом. Постепенно он смолкал, теряя сознание. Последний удар мог его убить, и я готов был это сделать, но Басон, мой верный друг и дух-хранитель, попытался остановить меня:? Господин! Прошу Вас! Не берите снова грех на душу. Он уже получил по заслугам! – кричал он возле правого уха. Если бы он был материален, он бы, безусловно, оттащил меня силой. Но дух видел, что я слабо реагировал на его увещевания. И тогда он напомнил мне об одном маленьком, испуганном, дрожащем недоразумении, глядевшем на меня с ужасом, как на саму Смерть. ? Остановитесь! Вы ЕЕ пугаете! Окровавленный кулак остановился в пяти сантиметрах от изуродованного лица. Я опустил руку и повернул голову в сторону девчонки, зажавшейся в углу, как забитый маленький котенок. При виде моего прикрытого козырьком кепки и капюшоном лица, она вздрогнула и посмотрела на полумертвую ошибку природы. Я поднялся, подошел к ней и присел. Девчонка из университетской библиотеки пыталась руками прикрыть рваные тряпки, еле скрывавшие тело. Жалкое зрелище. За спиной послышалось шуршание: двое из насильников, которые отделались ушибами и ссадинами, поднимали своего полуживого товарища, стараясь сделать это как можно тише, чтобы их не заметили. Когда они скрылись за поворотом, я снова окинул девчонку взглядом, снял с себя толстовку и надел на нее. ? Встать можешь? – холодно спросил я, подавая руку. Она еле заметно кивнула и неуверенно схватилась, чтобы подняться. Ее кожа была ледяная. На лице красовались кровавые подтеки, ссадины и ушибы. – Тебе небезопасно здесь оставаться. Эти отморозки могут привести подмогу. Надо отсюда уходить. Собирайся.Теребя в руках козырек кепки, я еще раз прокрутил в голове все, что здесь произошло. Злоба отпустила, и мне уже было легче дышать. Я не мог поверить, что лишился рассудка. В последний раз я потерял над собой контроль и убил человека, когда мне было четырнадцать лет. Хотелось бы верить, что это больше не повторится. Вытянув руки перед собой, я обратил внимание на дрожащие пальцы. Правая рука была запачкана кровью, а на костяшках виднелись кровавые ссадины. Ждать пришлось недолго. Минут через пять она вылетела из задней двери и с опаской глянула на то место, где ее пытались изнасиловать. Она крепко держала в руках мою толстовку, хотя по открытой поверхности ее кожи бегали мурашки. ? Вот, - протянула она мне одежду с опущенными глазами. – Спасибо. Было видно, что ей тяжело выдавить из себя благодарность: то ли ей было неудобно за те громкие слова, сказанные мне в лицо в библиотеке, то ли от шока после испытанного. ? Не стоит. Я переживу, - бросил я, кивая на протянутую мне кофту. – Надень. Она с неохотой натянула толстовку поверх бежевой футболки и съежилась. Вместо юбки на ней уже были светлые джинсы. Ее длинные волосы были распущены и прятали лицо от яркого солнечного света. Оно было изуродовано кровавыми ссадинами. В спешке она, наверное, забыла привести лицо в порядок, хотя последствия издевательств над ней за пять минут не исчезнут. Я вынул из кармана джинсов аккуратно сложенный клетчатый платок и протянул ей. ? У тебя кровь из носа. Девчонка с подозрением глянула на меня и неуверенно взяла платок из рук. ? Идем. Я направился к машине, припаркованной на платной парковке перед кафе. Девчонка бежала за мной вприпрыжку, боясь от меня отстать. Усевшись в машину без моей помощи, она одной рукой прижала к себе раскрытый в некоторых местах рюкзак, другой держала платок возле носа и отвернулась к окну. ? Какой адрес? – потребовал я строго. Она тихо назвала железнодорожную станцию Ниси Кояма на границе Мэгуро и Синагава. В машине господствовала гробовая тишина. В дороге никто из нас не осмелился нарушить молчание. Девчонка сидела, не шелохнувшись, будто ее здесь и не было, и неотрывно глядела в окно на мелькавшие мимо автомобили, которые я благополучно обгонял на высокой скорости. Возможно, мы оба надеялись, что это будет последний раз, когда мы пересеклись. Для нее я стану напоминанием ужасного происшествия; для меня она будет тем, кто испортил мои теплые воспоминания о друзьях. Я наконец добрался до станции. Шатенка открыла дверь и уже одной ногой была на улице, но что-то ее остановило. Она повернулась ко мне и попыталась вернуть платок:? Еще раз спасибо, что спас, - сиплым голосом проговорила она, скрывая локонами волос заплаканные глаза. ? Не за что, - ответил я без особого удовольствия, сжимая руль от накатываемой дрожи в пальцах. – Оставь себе.Стоя в пробке на светофоре я пытался унять дрожь. Не к месту мною овладел озноб. Я включил теплый воздух в салоне и огляделся по сторонам и назад в поисках толстовки, которая, как оказалось, осталась у незнакомки. Что ж, не обеднею. Но мой взгляд вдруг упал на бумагу, валявшуюся под передним пассажирским сидением. Учитывая тот факт, что я всегда держал салон автомобиля в чистоте, а все документы лежали в дипломате, я сделал вывод, что этот мусор принадлежал девчонке. Поднимая пропажу, я уже хотел было скомкать ее и выкинуть в ближайшую мусорку. Однако глаза невольно проскочили по написанным вручную строчкам. Это оказался небрежно раскрытый конверт, на котором было указано имя адресата.? ?Сисиль Беннет?. Ты от меня так просто не отлипнешь, да?Из раздумий меня вывели множественные гудения клаксонов. Водители требовали не задерживать движение на дороге. ***Уже через час я был на своей квартире и пытался успокоить сердцебиение, омывая лицо холодной водой. Я бы мог скинуть свое состояние на удушающую жару после дождя, но глаза, казалось, застилала кровавая пелена. Было понятно, что это галлюцинации. Но вопрос в том, как обычная драка смогла их спровоцировать? ?Давно не виделись, Рен?. Странный голос, принадлежавший мальчишке, прозвучал в ушах. Я оглянулся – кто впустил в квартиру постороннего? Но через минуту убедился, что здесь никого кроме меня не было. Чувство, что кто-то наблюдает за мной, не покидало до конца дня. Голос неизвестного мальчишки, но до чертиков знакомого, больше не заявлял о себе. Как будто у меня всего на всего разыгралось воображение. Но за мной кто-то следовал по пятам и ухмылялся мне в затылок. Оборачиваясь, я убеждался, что я один. Совсем один.Освежившись в душе, я включил новостной канал, где миловидная японка рассказывала о событиях сегодняшнего дня. Скинув с мокрой головы полотенце, я обратил внимание на раскрытый конверт, покоившийся на журнальном столике перед диваном. Мусор. Надо просто выбросить и забыть, чтобы больше не иметь поводов для встречи с девчонкой из библиотеки, которая только недавно возомнила о себе, что может меня так беспощадно критиковать. Но почему-то именно эта вещь притягивала к себе мое внимание, как магнитом.Взяв его в руки, я присел на диван. Ведущая программы новостей рассказывала об аварии в центре Токио, из-за которой образовались километровые пробки. На конверте, как оказалось, был указан не только адресат, но и отправитель, что и вызвало во мне жгучий интерес: бухгалтерская контора ?Киритакара?. Выключив телевизор, который только мешал сосредоточиться, я стал внимательно вчитываться в содержимое. За изучением я не заметил, как пролетело время и за окном стемнело.***После трех дней долгих раздумий, я набрал номер Сисиль Беннет, но никто не ответил. Я попробовал было повторить попытку в конце дня, но абонент был недоступен.На следующий после моего звонка день, ничего не изменилось: ее телефон был все еще недоступен, занятия в университете эти три дня не посещала, а в кафе мисс Беннет больше не появлялась. С одной стороны, что она там забыла, кроме своего достоинства. А с другой, тот факт, что она не выходила на связь, напрягал. Не то, чтобы я вдруг начал за нее волноваться. Но ее персона меня заинтересовала.В конце рабочего дня я решил навестить Сисиль Беннет по указанному на конверте адресу. Невысокий многоквартирный дом, местами обшарпанный, не вызывал во мне восторга. Типичное пристанище работяги, впахивающего 24 часа в сутки на кассе супермаркета.Нажав на кнопку звонка, я не ожидал, что мне придется стоять перед дверью около часа. По всем признакам, Беннет должна быть дома. Но дверь, как назло, никто не открывал. За этот час я успел выкурить три сигареты и перечитать все биржевые новости. А потом мне пришла светлая мысль – а не послать бы все к черту? Когда я успел выжить из ума и гоняться собачкой за девчонкой?Я бы мог предположить, что она просто спит, а дверного звонка не слышит. Решив, что это будет последний раз, когда я так унижаюсь, я постучал кулаком в дверь для большего эффекта слышимости. Но опять, никаких изменений. И я уже повернулся в сторону лестничного пролета, но вдруг мой чуткий слух уловил за стеной ее квартиры звук текущей из крана воды. Вне всяких сомнений, девчонка Беннет дома. ? Господин, не утруждайтесь, давайте я проверю, - послышался строгий, но услужливый басистый голос духа-хранителя Басона.? Где ты был? Я бы сэкономил час своего драгоценного времени, - сложил я руки на груди, отчитывая слугу за бездействие. Дух полководца преклонил колено:? Это моя вина, господин Рен. Тут в квартале отсюда кладбище, и меня учтиво пригласили отпраздновать день смерти одного выдающегося гражданина. Мне на мгновение показалось, что его бесплотное лицо покраснело: то ли от стыда, то ли от выпивки.? Забыли. Загляни внутрь. Есть кто дома?Полупрозрачное облако исчезло за дверью, но ни прошло и полминуты, как тут же сквозь стену выглянула голова Басона с обеспокоенным выражением лица.? Господин, кажется, девушке плохо…Только этого не хватало. Мои приключения последней недели были связаны только с этой странной девицей, и на моей памяти еще ни одной девушке не удавалось привлечь к себе столько моего внимания. Она побила все рекорды.Под напором моего тела ручка запертой двери с легкостью поддалась, и я оказался внутри темного и тесного помещения, которое тяжело было назвать квартирой. Это место больше напоминало подвал, куда никогда не попадали солнечные лучи. Из ванной отчетливо слышалась льющаяся вода. За приоткрытой дверью горел тусклый свет. Я аккуратно постучал в дверь ванной комнаты костяшкой пальца, тем самым дав о себе знать:? Кхм. Беннет, прости, что ворвался без разрешения. Ты не отвечала на мои звонки и в универе не появляешься.Я не осмелился заглянуть внутрь, дабы не стеснять ее. Но даже после моего появления она не подавала признаков жизни. Все мое нутро напряглось в ожидании чего-то страшного. Глянув краем глаза в щель, я различил сидящую под душем женскую обнаженную фигуру. Руки обнимали согнутые колени, а длинные распущенные мокрые волосы скрывали лицо. Они прилипали к телу, пряча от незваного гостя интимные зоны.Но даже с моим нескромным появлением в ванной комнате, Беннет не сделала каких-либо движений. Я подошел ближе и нагнулся к ней, пытаясь не глазеть на ее обнаженное тело, учитывая ее безэмоциональное состояние. Любой дурак бы понял, что она от чего-то страдает и ушла в себя. В памяти я проиграл недавний случай, когда ее пытались подвергнуть изнасилованию, и предположил, что именно этот момент вызвал в ней такие страдания и мучения. Нельзя было оставлять ее здесь в таком виде. Кто знает, что придет ей в голову. Я выключил воду, отыскал в этом закутке полотенце и накрыл им мокрую Беннет. Даже после этих действий она никак не реагировала на меня, будто сама душа покинула ее бренное тело, оставив оболочку. Кожа девушки была совсем бледной. Приподняв пальцами женский подбородок, я посмотрел ей прямо в глаза и растерялся: в них отсутствовала жизнь, они были стеклянными, как будто из нее действительно высосали душу. Вид распластавшегося в крови тела не так пугал, как сейчас самочувствие этой девушки. В таком виде она походила на живой труп.? Сисиль, ты слышишь меня? – отчаянно пытался я дозваться ее, глядя в ее безжизненные глаза. Но в ответ лишь тишина. Никакой реакции. ? Ты в порядке?Я тут же понял, какую глупость сморозил. Естественно, она не может быть в порядке. По обстановке в квартире было очевидно, что в Японии она живет абсолютно одна. И некому было о ней позаботиться. Поэтому я взял ситуацию в свои руки. Я аккуратно прикоснулся к ее мокрым волосам и попытался выжать с них воду. Локон за локоном, и дело было сделано. Кое-как замотав ее тело полотенцем, чувствуя, как меня бросило в жар, я взял ее на руки и отнес на кровать в виде матраса. Изо всех сил я старался не возбуждаться и убеждал себя, что это не тот случай. Обстановка в квартире и пустой холодильник так и кричали ?Мне нужны деньги?. Ее телефон валялся на столике, забитом учебниками. Я проверил его работоспособность и убедился, что он разряжен. Теперь понятно, почему она не отвечала на звонки. Затем нашел зарядное устройство и поставил телефон на зарядку, чтобы я был уверен, что в следующий раз с ней свяжусь. Я снова посмотрел на лежащую без сил девушку, скинул с нее мокрое полотенце и накрыл одеялом, поправив ее мокрые спутавшиеся локоны. Она выглядела несчастной. Крошечные слезинки проделывали мокрые дорожки по ее щекам. Это было первое проявление ее жизнеспособности.Я подошел к матрасу и присел возле Беннет, не имея элементарного знания о том, как успокоить отчаявшуюся девушку. Но и уйти отсюда, оставив наедине с ее горем, ничего не предприняв, будет сродни преступлению. Рука непроизвольно потянулась к ее голове, лежащей на неудобной подушке. Ладонью я коснулся ее волос и аккуратно, боясь, что мои грубые руки нанесут ей вред, начал их поглаживать. Я сильно удивился тому, что от проявления такого слюнтяйства, глаза Беннет начали закрываться. Облегченно вздохнув, что терапия помогает, и пациентка идет на поправку, я продолжил ее гладить, чтобы она заснула. ? Сисиль, слушай, - кажется, пора было перейти на следующий этап психотерапии, - я понимаю, что тот случай в кафе тебя сильно подкосил, и это не может пройти бесследно. Но если ты будешь позволять каждому падению так себя изводить, ты ничего не добьешься. Вспомни о своей матери, которая ждет твоей помощи и поддержки. Будь сильной ради нее и себя. Все эти дни, что она не отвечала на звонки, я успел навести справки о Сисиль Беннет и ее семье. Родители в разводе, отец – менеджер супермаркета, мать – преподаватель в университете Шеффилда, больна раком и проходит лечение в лондонской онкологической клинике, которую Сисиль Беннет оплачивает из Токио. Бедняжка хранила молчание, но на мою речь о силе и выдержке поток слез только усилился. Кажется, я не так силен в словах утешения, раз от них она разрыдалась. Буду иметь в виду, что с печальными девицами надо держать язык за зубами. Я сидел возле нее и гладил по голове, пока Беннет не уснула. Я сам находился в полудреме, и заснул бы, если бы не телефонный звонок на моем мобильном. Я поспешил выключить звук, чтобы не разбудить Беннет, и отложил звонок: вполне можно перезвонить через десять минут. Протерев глаза и отогнав от себя сон, я снова огляделся. Обнаружив на столике ручку, я раскрыл первую попавшуюся тетрадь и написал ей краткое сообщение. Я обернулся к ней, чтобы проверить, не разбудила ли ее мелодия на моем телефоне. Лицо Сисиль приобрело свой натуральный оттенок, девушка сладко спала, и теперь я был уверен, что она придет в себя после сна. Печально оглядев квартиру-студию в последний раз, я достал из внутреннего кармана пиджака конверт с заранее подготовленной внушительной суммой денег и положил его возле записи в тетради. С чувством выполненного долга, я выключил свет в комнате и покинул дом.