Часть 2. (1/1)
Поздний вечер. Звезд на небе нет - в городе их никогда и не бывает, только чернильно-синее небо, с редкими темно-серыми полосами дыма. Все ложатся спать, желтые квадратики окон стремительно гаснут и все погружается в прохладную, липкую темноту. Желтые листья шуршат под чьими-то шагами. Вздрагиваю. Глажу деревянную шкатулку с резными узорами, точно амулет, с просьбой оградить и защитить от неприятностей. Защитить в доме - крепости. Сердце бьется часто часто, перед глазами черные мушки, а плечи дрожат. О, нет. Так не пойдет. Нужно успокоится. Нашариваю черные змейки наушников и коробочку плеера. Ставлю "случайное воспроизведение" и открываю шкатулку. Теперь в ней ещё больше бумажек, сложенных пополам и пропитанных ароматами прошлого, стеклянных бутыльков с травами и цветным стеклом и бусинами, песком с моря и ракушками, найденными на берегу горного озера. В плеере хрипло поет Сплин."Время назад".Да, определенно назад, киваю ему, и окутываюсь в пучину запахов и воспоминаний. Снова их три. Мистическое число. Мой личный мистический омут Памяти. Моя комната исчезает, рамки, защищающие меня исчезают. Под ногами хрустит снег.Темно. Вокруг кружатся в вальсе первые пушистые снежинки. Величаво, точно дамы в пышных белоснежных платьях, они садятся на мои волосы, ладони, плечи; на ветки деревьев и машины, стремительно проезжающие на расстоянии вытянутой руки; на смешно нахохлившихся воробьев. Я возвращаюсь домой поздно. В груди сердце колотится быстро, впервые так ритмично. Первая репетиция. "Наушники в уши и музыка глушит и никто не нужен, потому что так лучше." - вспоминается почему-то. Я бы переделала. Мне нужны друзья. Те, с которыми так потрясающе весело играть. Пальцы дрожат. Тонкие, покрасневшие от мороза, с точной картой рек-вен, окутывающих кость.Запахи мороза, чьих-то новеньких шин и мятной жвачки. Я иду по занесенному снегом тротуару, пританцовывая. На меня прохожие странно косятся. А мне все равно.Запахи перетекают, становятся ощутимо теплее и ближе. Приглушенный золотистый свет, кожаные кресла, синеватый дым сигарет под потолком.Пахнет крепким кофе, шоколадом, сливками и ещё чем-то безумно-сладким. Все это разбавляется горьким запахом табак и кружит голову. Звуки сливаются в один сплошной гул, кто-то хватает меня за руки, утаскивает в шумную толпу друзей, которые что-то обсуждают. Я тоже подхватываю и заражаюсь этой радостью, точно болезнью. Смеюсь, до боли в горле, стискиваю чье-то тонкое запястье до хруста, ловлю чей-то взгляд карих глаз, теплый, как шоколад, в белоснежной чашке напротив.Ещё дальше в прошлое. Ещё глубже. Запах железа. Соли. Что-то затекает в нос и не дает дышать. Кашляю. Падаю. Сражаюсь за свою жизнь так мучительно и не получается. В глазах темнеет. Меня окружает облако духов. Сквозь веки вижу свет. Яркий, белый, больничный свет. шепотки ползут со всех сторон, подобно тараканам. Хлопает свежевыкрашенная дверь. Люблю запах краски. От него сразу так кружится голова.- Жива. Жива. Жива! - Кто-то цепляется за плечи, за зашитый лоб, разрывая пропитанные кровью бинты.А я действительно жива.Подушка валяется на полу. Одеяло отброшено. Плеер журчит голосом Антона Лисова. Листы воспоминаний, украшенные росписями фиолетовых чернил, разлетелись от сквозняка. Очередной раз. Очередной раз я задохнулась от воспоминаний. Но это потрясающая жизнь, которую я переживаю раз за разом. Мои друзья, раскрашивающие жизнь в самые яркие краски, наполняющие её самыми чудесными и теплыми воспоминаниями.У меня любовь в жизнь сильнее, чем у Бунина. Я познала депрессии и ярче ощущаю самые тонкие, самые острые грани жизни.Вдохновение можно найти во всем - в запахах свежей краски, блестевшей на солнце, в шорохе осенних листьев под ногами или хрусте снежка в руке. Нужно всего лишь присмотреться.