04. Тигровый (1/1)

Костер горел весело, бодро, ярко, привлекая синих глупых светлячков, которые время от времени в него ныряли.В пустых глазах Анже отражались блики радостного пламени и тусклый свет одной из лун, висевшей прямо над головой и занявшей половину небосвода.Охотник на монстров Джерас выделил Анже запасную рубашку, которая доставала ей до колен, ну и плащ оставил великодушно. Она так и сидела на бревнышке, закутавшись во всю эту запредельную роскошь до подбородка.—?Ешь,?— он настойчиво протянул девушке черный хлеб с салом, только она столь же настойчиво проигнорировала ужин. —?Слушай, надо есть. Больно, тошно, все бросили, предали, забыли?— но есть все равно надо!—?А зачем? После… зачем мне жить? —?голос Анже звучал тускло и быстро растворился в ночной тишине грозного старого леса, обступившего их маленький лагерь.—?Вот только этого мне тут не хватало! —?Джерас вскочил с места, и девушка инстинктивно вздрогнула, не поднимая взгляд. — Да, хуевей ситуацию не придумать, но ты еще жива! Жива и свободна, твою мать, а не застряла в поселении тигровых до самой смерти!!! Да и… неизвестно, может, и не беременна ты! Анже подняла пустые, блеклые глаза на Джераса. В них было столько отчаяния, столько горечи, что желваки на его угрюмом небритом лице невольно заходили, и он сразу же присмирел, будто его ушатом ледяной воды окатили.—?Что там, что здесь… все равно смысла жить нет. Может,?— она запнулась, — …если бы меня забрали, то… моя жертва принесла бы пользу деревне. А теперь тигровые разозлятся… и… могут к другому поселению уйти.Джерас внимательно смотрел на спасенную девушку, ее каменное лицо, золотые, спутанные волосы, выглядывающие из-под капюшона его же плаща, и, кажется, пытался найти подходящие слова в рое встревоженных мыслей.—?Знаешь, что такое ад? —?неожиданно начал он.Анже грустно улыбнулась в ответ.—?Ад, это когда ты живешь?— живешь, вокруг тебя ебаная хуйня, и все считают ее нормой, считают?— это правильная хуйня. Привыкают к ней, сами же ей потакают, там. Но, сколько не называй хуйню благом, благом она не станет! Это и есть Ад!Анже смутилась и слегка покраснела, но отнеслась с пониманием к лексикону своего спасителя.—?Никто не должен расплачиваться чужими жизнями! —?твердо и бескомпромиссно заявил Джерас. —?Никого не должны приносить в жертву, особенно, блять, в королевстве, которому вы всем скопом платите налоги!Анже хотела что-то возразить, даже вдохнула побольше воздуха, но ей под нос подсунули аппетитный бутерброд:—?Ешь, а пока расскажу, как от твоего полосатого ублюдка избавиться, только учти, это будет опасно.Анже поколебалась еще пару секунд, а потом осторожно взяла дрожащими пальцами предложенное угощение и откусила кусочек. И хотя сало она не очень жаловала, но сейчас, после голодного и безумного дня, оно показалось потрясающим на вкус.—?Спасибо,?— не поднимая взгляд пролепетала девушка.—?У тигровых хитрая плодячка. У них… ну и процесс зачатия там хитрый, и беременность. Эта тварь будет держаться за жизнь до последнего. Не каждый яд его возьмет, а те, что возьмут,?— очень опасны для тебя тоже. Можно мага какого-нибудь поискать, конечно… но это рискованно.—?Если он так хочет появиться на свет, то…—?Вот да,?— Джерас бесцеремонно перебил Анже и злорадно улыбнулся,?— поэтому его лучше всего родить, без риска для организма, а потом?— удавить!Анже встрепенулась и чуть не выронила корочку хлеба, которую доедала. Мысль об убийстве живого беспомощного существа была для нее ужасна. И пусть ребенка от тигрового она не любит, и вряд ли когда полюбит, но он, по сути, не виноват и ничего не выбирал. Как можно забрать его жизнь, даже если он… монстр?—?Так нельзя! Нельзя так! —?голос девушки искренне и отчаянно бился о лесную тишину и тонул в тихом треске веток и хвороста, пожираемых пламенем.—?Блять,?— огрызнулся Джерас и всплеснул руками, отклонившись назад,?— это не человек! У него не будет твоих глазок, щечек и скул, как у бабушки! Он будет точной копией своего отца, пойми! Ты этого хочешь, да? Ты хочешь смотреть, как рядом с тобой растет полосатая мразь? Как она с каждым днем все отчетливее напоминает твоего насильника?Глаза Анже вновь наполнились слезами, которые она пыталась стереть с лица тыльной стороной ладони.—?Никто не должен расплачиваться чужими жизнями за грехи и преступления! Может… я не смогу его полюбить, как своего ребенка, но сделаю все, чтобы он ни в чем не нуждался, чтобы вырос человеком! Чтобы…Джерас смотрел на Анже огромными ошарашенными глазами, золотыми, словно самая большая луна на ночном небе. Он все не мог понять, отказывался понять, как это? Оставить себе детеныша, да еще и после случившегося. Зачем? Когда единственное, что нужно с ним сделать,?— уничтожить.—?Мы говорим о дикой. Безмозглой, озабоченной твари, Анже. Это даже не щенок, это настоящий монстр. Он будет весить треть тонны, когда вырастет и начнет бегать за бабами. Потому что у него гребаные инстинкты. Понимаешь, малышка? Жрать, трахаться, спать и пиздить друг друга за первенство в клане?— вот и все, на что тигровые способны, и все, чего они хотят от жизни, — Джерас пытался образумить несчастную и говорил вкрадчивым тоном учителя, который совершенно ему не подходил. А еще ему так хотелось перейти на крепкие выражения и повысить голос, но он сдерживался.—?Он будет лучше, чем они! Если о нем заботиться… если ему читать… Я должна… я сумею!Джерас уже втянул больше ночного воздуха в легкие, дабы выпалить, не щадя связок: ?Какой, блять, сумею? Мы говорим о тупорылом злобном гаденыше, который и читать-то не научится никогда!!!?, только увидев в глазах Анже искорки надежды, запнулся. Он ощутил, осознал, как сильно девушка будет цепляться за свою жизнь, в которой появился смысл. А это бесценно.Возможно, что будущий ребенок уже влияет на ее разум, словно самый настоящий паразит, и внушая странные материнские чувства, которым просто неоткуда взяться после случившегося. Джерас не отрицал данную теорию?— в каком-то смысле так даже лучше. Лучше, чем броситься с обрыва или утопиться.—?Вообще, раньше если тигровый насильничал случайную деревенскую девку, то от приплода быстро избавлялись… поэтому я не уверен, будет твой детеныш тупым рычащим ублюдком или сможет, там, грамоте худо-бедно обучиться,?— протараторил он, отводя взгляд.—?Я постараюсь сделать для него все,?— Анже померкла и плотнее закуталась в плащ.—?Пока тварь мелкая, ты с ним справишься, а если что, то люди помогут. Ведь желающих прибить лопатой уродца всегда навалом. А вот, когда тварь подрастет, окрепнет и начнутся серьезные проблемы, сразу пиши мне,?— Джерас достал из походной сумки небольшую потертую шкатулку со странными, едва мерцающими символами по бокам. От диковинки почему-то пахло жженой бумагой. Внутри же, и правда, лежали пустые листы, покрытые пеплом, и клочки, которые должны были развалиться от одного дуновения ветерка. Джерас безбоязненно перекладывал их и мусолил в заскорузлых пальцах.—?А куда писать? —?озадаченно пробормотала Анже, впившись глазами в черные мятые страницы, на которых можно было различить горящие строки.—?Так нет у меня дома, малышка, я неприкаянный охотник. Ну, там, иногда в борделях останавливаюсь на недельку,?— Джерас сам же и улыбнулся своей несмешной остроте,?— поэтому никаких адресов дать не могу. Ты когда проблему опишешь, просто сожги письмо и оно ко мне в шкатулку вернется! И я его потом прочитаю. Только, это, пиши покрупнее, лады? Ну и свой адрес не забудь приписать, я ж не ясновидящий.—?Магия?—?Ну, наверно,?— протянул Джерас,?— мне как-то за одного костодера выдали вот эту херню, а я даже не ебу, как она работает, но работает вроде. Только бумагу ей надо покупать специальную, а она, блядь, стоит как хороший клинок! Вот, бери парочку.

Анже осторожно забрала один пустой жесткий листок, довольно плотный и почему-то слегка теплый. На его желтой не примечательной поверхности, под следами пепла, можно было разглядеть рисунок из трех рун, переплетенных между собой.—?Спасибо,?— голос Анже звучал искренне, тихо… Бесцветно. Она сдула золу с подарка и сложила его вдвое.—?Я надеюсь,?тебе этот листок не пригодится. Никогда,?— довольно серьезно произнес Джерас, после чего повернул голову в сторону костра и в его звериных печальных глазах затанцевали блики,?— если… я никак не объявлюсь в течение пары недель, значит… подох.Над крошечным лагерем, который обступил высоченный сонный лес, повисла гнетущая пауза, нарушаемая лишь легким треском хвороста да заунывными воплями ночных тварей где-то далеко.—?Придумала, как назовешь его? —?совершенно неожиданно спросил Джерас и повернулся в сторону вздрогнувшей девушки. — Если решила воспитать из него человека, то ему точно нужно имя. Человек с имени и начинается же.—?Да,?— выдохнула Анже и, замявшись на пару секунд, продолжила:?— Я назову его Джерас, в честь вас. Можно?Судя по окаменевшей гримасе оторопи и негодования, Джераса идея не порадовала, но он быстро пришел в себя и усмехнулся в ответ.—?Монстреныш, которого назвали в честь охотника на монстров? Это что-то новенькое. Ну, так тому и быть.Джерас лежал на топчане под мерцавшим старым магическим светильником и читал безынтересный романчик в засаленной обложке. Так как денег у него на путешествие, естественно, не было,?— приходилось искать подработки то строителем, то грузчиком и застревать потом в крохотных придорожных клоповниках, как этот. Клопов, к слову, Джерас не боялся, и комаров тоже, ведь его дубовую полосатую кожу не могло прокусить ни одно насекомое, даже очень назойливое.Буквы на страницах нестерпимо медленно сползались в слова. Джерас еще в детстве осознал, что люди читают намного быстрее, включая вечно опаздывающих мальчишек. Из всей деревни Джерас один читал по слогам до десяти лет, но так как его самолюбие корчилось в муках от подобной несправедливости, он решил взять и освоить грамоту хотя бы на среднем уровне! И освоил. И до сих пор читает не только, чтобы отдохнуть и получить новые знания или окунуться в яркую историю, а чтобы отточить навык.В дверь негромко постучали, и Джерас перевел взгляд на нее:—?Я не одет, устал, как собака, и к тому же собираюсь спать,?— и это была чистейшей воды истина.—?Господин,?не желаете скрасить свой досуг? —?кажется, это третья, или четвертая девушка за сегодняшний вечер, коей Джерас не давал покоя, точнее, содержимое его кошелька.Кроме забытой, глухой и скучной деревеньки Джерас нигде толком и не был, ну разве что, пару раз гулял на ярмарке соседнего города. Поэтому некоторые негласные правила из свода путешественника, такие как не светить своими монетами в тавернах,?ему были незнакомы…—?Слушай, я сегодня загружал и разгружал телег десять. Съеби, а. —?рявкнул он и вновь вернулся к книжонке.—?Г…господин, вы похожи на честного человека,?— из-за двери донеслось несколько всхлипываний,?— я не ела уже второй день…Книга упала на покрывало. Джерас, понимал, что не стоит верить на слово первой попавшейся рыдающей незнакомки, но вдруг она правда голодная?Джерас прикрыл голые бедра потертой тканью и обреченно вздохнул:—?Ла-адно, заходи, открыто.Дверь отворилась со скрипом, и в небольшую темную каморку, которую снял Джерас, проскользнула высокая черноволосая девушка в простом сером платье. Она меньше всего напоминала человека, торговавшего собой, уж больно зажатая и тихая. А еще от нее непередаваемо вкусно пахло, и Джерас чувствовал это даже за десяток метров. Вдоль его хребта сразу забегали приятные, теплые мурашки.Если бы Джераса попросили описать чудесный, опьянивший его аромат, то он бы ответил, не задумываясь: морозное озеро, на берегу которого расцвели сирень и яблони вопреки всем законам мироздания.Примерно такой же вкусный аромат, только блеклый и неясный, Джерас улавливал от молодых девушек, которые еще не завели себе ухажеров и гордо носили звание ?девственница?.Они всегда манили Джераса на каком-то скрытом, подсознательном уровне?— их смех, жесты, походка почему-то казались особенными. И каждую хотелось облизать, да, именно, облизать?— шею и лицо, ну и потереться о них гривой тоже хотелось очень. Но Джерас так ни разу и не воплотил свои тайные фантазии в жизнь. Потому что тащить в койку девственницу чревато целой свадьбой в итоге или крупным откупом отцу, а ни один из данных вариантов Джераса не привлекал.—?Я Мирдж,?— девушка не поднимала глаз на собеседника,?— а как мне вас называть, господин?—?Дже… Джерас.—?Красивое имя.Джерас чувствовал, что повисла неловкая пауза, но ничего не мог поделать, потому что мысли вспыхивали и гасли в голове с бешеной скоростью. Ему мерещилось,?— весь мир сжался до размера комнаты и крутился вокруг смущенной худенькой гостьи.Прервав напряженное молчание, девушка шагнула вперед и достаточно громко, отчетливо, как на экзамене, протараторила:—?Две серебряные монеты за ночь! И… хлеб.Джерас наконец вырвался из морозного обволакивающего оцепенения и кивнул в сторону столика, на котором лежал поднос с начатым ужином.—?Бери, что хочешь!Мирдж подняла огромные лазурные глаза на благодетеля, и на ее бледном лице засияла искренняя улыбка.—?И колбасу можно?—?И колбасу,?— ответственно заявил Джерас и невольно улыбнулся, когда гостья кинулась к угощению.—?Спасибо, спасибо, господин, вы очень щедры! Вы не пожалеете! —?девушка впилась в еду зубами так голодно, так отчаянно, словно действительно не ела несколько дней. Она уплетала хлеб, целую половину краюшки, и чуть не урчала от удовольствия, а уж рагу, чай с сахаром и колбаса и вовсе вызывали у нее неописуемый восторг.—?Не торопись,?— Джерас пытался быть галантным, насколько позволяли обстоятельства, но внутри него что-то расцветало. И ладно, если бы это была привычная ему похоть, нет, это другое чувство, возможно даже… то самое чувство, которое ему было незнакомо до сегодняшнего дня. Потому что вместо фантазий с голыми красотками в его голове рождались совершенно иные картинки… С маленьким домом посреди леса, где только он и Мирдж. Пикник на поляне. Ребенок, которого Мирдж прижимает к груди. А еще вновь вспыхивали странные смазанные желания не то облизать девушку всю целиком, не то тереться о нее, подобно коту, пока аромат морозного озера не сотрется с ее кожи и она не станет принадлежать ему полностью.Джерас понял, что его начинает нести куда-то не туда, поэтому попробовал отбиться от странных образов, и у него это почти получилось, но…Мирдж выпрямилась во весь рост и, дожевав последний кусочек, встала в центре комнаты. Потом она принялась расстегивать простое платье, уткнувшись взглядом в обшарпанные доски.Внутри Джераса все похолодело сначала, а затем забилось и запульсировало с раскаленной яростью. Словно это смысл его жизни сейчас бросил на пол половину одежды и стоит почти голый, если не считать тонкой рубашки до колен да ладанки на потертом шнурке.—?Ты девственница?—?Так заметно? —?Мирдж поджала губы на секунду.—?Ну… да,?— Джерас сложил руки на груди и усмехнулся,?— слишком уж зажатая для бордельной девки. Слушай, я не тот, с кого нужно начинать, поверь.—?Вы считаете, что я ничего не умею! —?обиженно выпалила Мирдж.?— И что, мне теперь с голоду умереть?! —?Ее глаза были полны ледяной ярости. —?Девственницы, вообще-то, дороже стоят… я узнавала!—?Я не совсем человек. Точнее, я… —?Джерас запнулся и тяжело вздохнул.?— Вот зачем начинать с полосатого урода, когда в таверне полно обычных парней?—?У вас больше денег,?— вполголоса произнесла Мирдж, отводя взгляд,?— и вы не пили ничего, кроме воды… а обычные парни пьют и… наверняка будут злыми потом, как мой отец.Джерас искренне не понимал, что люди находят в алкоголе, любом, даже в ярмарочной медовухе с пряностями. Вкус, а особенно запах, крепких напитков вызывали у него приступы омерзения. Другое дело?— мясо, на углях, или в горшочке, а еще лучше потрошки да паштеты. Вот это действительно сводящая с ума вещь!Мирдж была обычной худощавой девушкой, а не оранжерейным цветочком, который растет в окружении десятка заботливых нянек, не зная ни бед, ни тяжкого труда. Это было заметно по мозолям на ее руках и едва различимым шрамам. И если подумать, если сравнить, то пышная Веджина намного симпатичнее черновласой щепки с замученными, но отчаянными голубыми глазами, у которой и грудь небольшая, и бедра не такие дородные, как Джерасу нравилось. Только вот…Каждая частичка тела Джераса звенела от желания и восхищения, чего раньше с ним не случалось. Он отчетливо ощутил, что эта девушка?— его девушка, которую он хочет обнимать целый день, любить и смотреть потом, как она спит, разметав черные локоны по подушке.Мирдж собрала всю свою уверенность и, поджав губы, шагнула к кровати. Она двигалась плавно, бесшумно и тихо, с осторожностью кошки, даже остатки ее одежды не шуршали.Чем ближе Мирдж подходила, тем более спутанными и размытыми становились мысли Джераса, его разум постепенно погружался в марево, и?в глубине сознания пробуждалось что-то иное, звериное, что-то, о чем до сегодняшнего дня он и не подозревал.Мирдж встала совсем рядом с топчаном и уже собиралась скинуть с себя последний предмет одежды, но так и замерла, окаменела, сжимая дрожащими пальцами ладанку и ворот тонкой рубашки.—?А… вы глаза не закроете? Пожалуйста.Джерас сейчас на все был готов, а не только глаза закрыть. Он бы и кошелек свой отдал, не требуя ничего взамен, и ремонт бы затеял в ее доме, если бы Мирдж попросила. Поэтому, не мешкая, он исполнил простою просьбу, предвкушая теплые смущенные прикосновения, первые стоны, нежную грудь под своими руками.—?Агх, — буквально через секунду вязкой тишины Джерас ощутил острую боль в шее, словно его кожу проткнули очень толстой иглой, или даже шилом. Его силы, мысли, чувства начали стремительно таять, а вместо них тело заполнялось холодным звенящим мраком.Прежде чем окончательно рухнуть в бездну, Джерас увидел безжалостную размытую улыбку на лице Мирдж, когда она убирала иглу в ладанку, но даже в этот роковой момент он не мог заставить себя разозлиться или возненавидеть девушку, лишь грустно смотрел, как брошенный пес, пока не утонул во тьме.Мир постепенно просачивался сквозь мутную расплывчатую завесу вместе с отдаленными, ритмичными звуками капающей воды. С каждой секундой реальность становилась все ярче, а капли все громче, а вместе и ними и аромат сырости с отголосками запекшейся крови, окутавшие незнакомое место.Джерас устало потер глаза онемевшей ладонью и попробовал оглядеться. Даже через неясное марево он понял, что это не его клоповник, который он оплатил на три дня, а скорее уж подвал или камера без окон, и с приглушенными магическими лампами на стенах.—?С добрым утром,?— в череп Джераса, клином вбился грубый мужской голос и рассыпался внутри дребезжащим болезненным эхом.Джерас молча повернул голову в сторону незнакомца, который сидел напротив него, вальяжно, раскинувшись на стареньком стуле. Наверно, до человека можно было бы и дотянуться, если бы не преграда из толстых стальных прутьев, более прочных, чем в обычных камерах.—?Не сказал бы… что доброе,?— пробормотал Джерас, пытаясь подняться, не сводя горящий взгляд с мужчины.—?Да ты и на самом деле говорящий! Да чтоб я сдох! —?расплывчатая фигура соскочила с места и встала напротив решетки, да так близко, что Джерасу удалось разглядеть даже цвет желтых звериных глаз у своего надсмотрщика.Незнакомец оказался высоким, коренастым крепким мужчиной с короткими черными волосами, тронутыми сединой. Одет он был как заурядный наемник без особых изысков. Хотя его легкий доспех, сапоги и штаны уже хорошенько пожевало время, по ним все равно прекрасно видно?— вещи надежные, качественные и еще долго прослужат своему хозяину.—?Кто ты такой? —?Джерас наконец смог устало приподняться. В данный момент, когда реальность окончательно обрушилась на него ослепляющими красками, гудящей болью и горечью во рту, он осознал, что на его левой ноге еще и увесистая цепь, приковавшая его к стене, как дворового пса.Мужчина сложил руки на груди и улыбнулся до ушей, демонстрируя звериные клыки:—?Я тот, от кого зависит твоя жизнь, Тигровый.— У меня, блядь, имя есть! —?возмутился Джерас, будто это самая главная проблема из всех, которые возникли у него сегодня.—?Имена положены людям, а ты,?— мужчина сделал паузу, уколов презрительным взглядом своего пленника,?— ты для меня все еще монстр, пусть и говорящий.—?Ладно,?— Джерас попробовал подняться на ноги и у него это получилось, правда, со второй попытки,?— я не человек. В Орене полно не людей, но их почему-то не сажают, блядь, на цепь! Какого хрена, а? Вот это все? —?он рванул оковы, проверяя надежность вбитого в стену кольца, и по камере прокатился металлический лязг.—?Да, но эти ребятки существуют рядом с людьми не одну сотню лет и не вредят им, в отличие от тупых, примитивных мразей, которые похищают девок и насилуют их всей сворой.Джерас замер с приоткрытым ртом, на мгновение, затем стиснул зубы, не зная, что ответить на столь жестокое заявление.—?Неправда. Не… —?Джерас сначала отшатнулся, а потом рванул к прутьям, почти вбившись в них голым торсом. Он сжал решетки до боли и хруста в пальцах, будто надеялся раздавить железо своим негодованием.?— Неправда, слышишь! Не может быть правдой! —?В его глазах отразились ужас, отчаяние и гнев загнанного волка.—?Конечно, откуда мне знать, что правда, а что нет, если я охочусь на монстров с малолетства,?— мужчина даже не шелохнулся, когда Джерас ударился о решетки.?— Я так понимаю, Анже упустила некоторые детали твоего зачатия и кормила полосатого малыша сказочками? —?он вздернул густую бровь.Джерас взревел, как раненый буйвол, едва только произнесли имя его матери.— Если ты, мразь хотя бы дотронешься до нее… хотя бы посмотришь в ее сторону, я тебя разорву! —?яростный вопль Джераса разбился о старые стены и прокатился по камере громким и грубым эхом…—?Ну, вообще-то, я ее друг. —?Мужчина надменно взглянул снизу вверх на взбешенную махину, которая, как ни пыталась, не могла ни сломать решетку, ни просунуть между прутьями свои мощные лапы. —?Она назвала тебя в мою честь, кстати.Вопрос: ?Какого хрена? явственно отразился на ошарашенном лице Джераса. Поэтому он немного присмирел, насупившись.—?Это… не ложь?—?Когда ты свалил, Анже прислала мне весточку. Пришлось вмешаться,?— Мужчина достал из внутреннего кармана поношенной куртки абсолютно черный тлеющий обрывок, который должен был вот-вот рассыпаться и превратиться в пепел.На странной бумаге можно было различить горящие буквы.?Джерас, я надеюсь, что ты жив-здоров и еще помнишь девушку по имени Анже, которую спас 18 лет назад у деревни Серохолм рядом с городом Эбрис? Мне очень нужна твоя помощь и больше некого попросить, потому что тогда мне придется рассказать все… ?Дочитать Джерасу не дали, подло сложив листок пополам.—?Эй, верни сейчас же,?— возмутился он, будто у него отняли семейную реликвию.—?Почерк узнал и будет. Письмо не тебе адресовано,?— огрызнулся мужчина, не сводя звериных желтых глаз с Джераса.?— Пожалуй, стоит начать с самого начала, как ты считаешь? —?Он не спеша вернулся к старенькому стулу и устало плюхнулся на него, раскинув ноги.Джерас вновь прильнул к решетке, готовясь засыпать надзирателя сотней вопросов, только его нагло оборвали.—?У деревушек рядом с Эбрисом сложилась паскудная традиция задабривать местных монстров девками. Почти везде она уже отмерла, а в этих краях?— хер. Как ты уже догадался, местные монстры?— полосатые безмозглые и тупые твари, но с огроменной силой. Своих девок у них мало, и обращаются они с ними точно так же, как с человеческими. То есть очень херово. Тигровым подкидывают бедненьких сироток или дочек из многодетных семей, в общем тех, кого деревенским не жалко. И в этот период лучше всего на полосатых мразин охотиться… —?Мужчина будто лекцию зачитывал, монотонно и немного скучая в процессе.Джерас молча буравил его глазами, растеряв все вопросы, слова, предлоги, они так и застряли стальным комом в его пересохшем горле.—?Они ж дерутся люто за новую девку, ломают себе кости, отрывают руки… грызутся иногда насмерть. Короче, если повезет, то можно добить проигравшую мразь и уделать победителя. В тот день мне удалось только с проигравшим полосатиком разобраться, а вот победитель чуть меня пополам не сложил. Здоровый такой. Но он сильно огреб и поэтому бросил свою добычу, видимо решил, что лапа все-таки ценнее новой игрушки.—?Анже,?— выдохнул Джерас.—?Да, Анже, только… —?улыбка внезапно погасла, оставив неподдельное сожаление на лице мужчины,?— было поздно. Для нее.В камере воцарилась неловкая пауза, лишь неугомонные звонкие капли продолжали врезаться в полумрак, отдаваясь эхом в голове Джераса.—?Она мне никогда не… она говорила совсем другое…—?Ну не хотела причинять тебе боль. Как-никак она считает тебя сыном, —?мужчина заметно помрачнел. —?Я честно предложил ей избавиться от тебя после родов, так безопаснее для организма матери. Я бы сам тебя удавил с удовольствием и скормил псам, но Анже отказалась. Она решила, что из лесной полосатой мрази можно вырастить что-то приличное, если любить, там, обнимать и все такое.Мужчина не отводил взгляд, расчленяя молчавшего собеседника, добивая его каждым словом. Он смотрел спокойно, хладнокровно, расчетливо, как всегда смотрят охотники на пойманную добычу, прежде чем выпотрошить.—?А я с самого начала знал, что воспитание?тварей — гиблая идея, только настаивать не стал. Во-первых, Анже надо было чем-то отвлечь от беспросветной хуйни в жизни. А во-вторых, я решил, что либо повитуха тебя ?случайно? придушит, либо добрый дедушка-сосед прибьет лопатой, тоже ?случайно?. И это правильно. Не должны тигровые жить и размножаться.Джерас не знал, что ответить на исповедь, возможно, слишком честную для него. Ему так хотелось вернуться в беззаботное прошлое, когда самой грандиозной проблемой являлся бежевый корсет Веджины с хитрыми завязками. Так хотелось забыть все и просто жить дальше, не зная, не чувствуя черную пустоту, сжиравшую сердце изнутри. Те дни, когда он просыпался, завтракал на ходу и вкалывал на лесопилке, а потом лежал с очередной красоткой в стогу сена, или в своем гостевом домике, были лучшими. И больше не повторятся. Он понял это. Осознал, вмерзая в каменный пол.—?Анже попросила тебя разыскать. Но я пока не уверен, в каком виде тебя возвращать. В живом или не очень,?— мужчина наклонился слегка вперед, — второй вариант для нее будет лучше, как по мне.—?Я не вернусь,?— сухо ответил Джерас,?— не вернусь, пока они все не сдохнут. —?Он стукнул кулаком по прутьям.Мужчина молча буравил взглядом лихорадочно блестевшие черные глаза, заполненные отчаянием и болью, а затем, усмехнувшись, откинулся на спинку стула:—?Тезка, да ты сделал небольшой шажок в сторону человечности. Я бы тобой даже гордился, не будь ты тигровым!—?У тебя есть план?—?План у меня, допустим, есть, но пока что-то не очень хочется доверять полосатому ублюдку. Уж больно сильно ты зависишь от инстинктов. Мирдж это доказала своим примером,?— на лица мужчины загорелась ехидная, хищная улыбка.Джерас уже догадался,?— девственница была подставной и, скорее всего, и не девственницей совсем. Но даже сейчас, как он ни пытался осуждать Мирдж,?— не получалось. В его мыслях то и дело вспыхивал чарующий морозный аромат, и негодование сразу же превращалось в нежный трепет, охватывающий сердце.—?Что? Не можешь приструнить свое тело? —?с насмешкой поинтересовался мужчина, заметив смущение на лице пленника.?— Ну раз ты все еще животное, то и имени у тебя больше не будет, Тигровый.Джерас вновь яростно ударил кулаком по решетке, оставив на ней кровавый след. Уж лучше носить кличку блохастого пса, чем… каждый раз вспоминать о своей истинной сути, о жизни матери, которой пришлось расплатиться за его жизнь.Мужчина с нескрываемой черной радостью наблюдал за Джерасом, прекрасно понимая, как ему больно, тошно и мерзко от нового имени. И себя. А это значит,?— скоро в его мощном полосатом теле разгорится костер истинной ненависти, если уже не разгорелся.Из подобных кострищ и рождаются легендарные охотники на монстров.