ME: Шепард/Джек - односторонний (гет, чутка размышлизмов) (1/1)

Правильные люди, как правило, раздражают настолько, что желание пробить праведникам с локтя иногда слишком сильно. По крайней мере, Джек было трудно сдерживаться, общаясь с Шепардом. Он был безусловно добрым и понимающим, причем настолько, что руки сами тянулись к беззащитной шее, дабы сдавить ее посильнее. Он задавал слишком много вопросов. Таких же правильных, как и он сам. И, что удивительно, любой, самый хамский на них ответ воспринимался как должное. А потом на нее сыпались новые вопросы, от которых бесконтрольная ярость и вовсе затмевала разум. Шепард был спокоен и не реагировал даже на агрессивные выходки. Подопытная ?Ноль? никогда не сталкивалась с такими людьми. Хотя, может, и сталкивалась, но умирали они раньше, чем успевали достать своим искренним любопытством. И пониманием. Шепард охотно выслушивал ее истории и сочувствовал. Жалость буквально исходила от капитана, когда он окидывал взглядом ее тело, иссеченное шрамами. Джек не все прятала под татуировками. Некоторые были настолько памятными, что скрывать их было едва ли не кощунством. У самого Шепарда тоже много шрамов, но он не жалел себя. Наверное, душа у капитана настолько изрубцована, что внешние дефекты в глаза не бросаются. Джек не хотела жалости или понимания. Она хотела уважения. За то прошлое, а поломанное детство и исковерканную юность, все обязаны восхищаться ее стойкостью, а не давить на мозоли напускным состраданием. Ту неглубокую мысль она пыталась вдолбить в добрую, но бестолковую голову Шепарда. Иногда вдалбливать приходилось подручными средствами. Он реагировал и на это спокойно. А еще говорил, что он все прекрасно понимает. Джек никогда не была в каюте капитана, но была уверена, что там вместо кровати стоит алтарь, а в шкафу за броней он прячет рясу. Обычный человек, тем более военный, обязан быть другим – так она считала. Солдафоном. Неряшливым и пошлым, скорым на ругань и оскорбления.Шепард даже голоса не повышал. Странное дело: даже его шепот слышали все, кому он адресован. Расстояние не имело значения. Все сразу начинали понимать его кивки, жесты, беззвучные приказы. И исполняли без раздумий. Словно все, что он делал, было безусловно правильным и неоспоримым. Джек забывала о раздражении в те моменты, когда он, беря ее с собой на очередное нелепое задание, данное и в перспективе выполненное во славу ?Цербера? и сукиного сына Призрака, отдавал ей такой приказ. Почти ментальный. Движением бровей. Это странно и непривычно.А еще ее раздражала всеобъемлющая любовь к своей команде. Шепард не знал большинство членов экипажа до этого великого и сверхважного задания, но сближался со всеми столь легко и естественно, что впору было просить научить вот такому библейскому спокойствию. Сколько людей и не людей сливают свои помои на его голову? Почему они столь легко соглашаются поковыряться в воспоминаниях и вынуть на не божий свет самые премерзостные? А потом еще нагружают личными проблемами, от которых сами воют от тоски? А он просто берет и чинит то, что когда-то было сломано. Причем не им самим. И тоже вкладывает душу даже в подобные мероприятия. Раздражение усугубил однажды тот факт, что он не спустился к ней. Просто взял и потратил вечер на медитацию с Самарой. Джек, которая была обязана обрадоваться появившемуся личному времени, которое по обыкновению, отнимал у нее капитан, негодовала. Когда и после следующей миссии он не заявился, а играл в шахматы с Мирандой, у Джек началось подобие ломки. То ли она привыкла раздражаться по поводу его такого живого интереса, то ли ревновала. Но, насколько ее просветила Касуми, никаких отношений на корабле Шепард не старался развивать, кроме дружеских. В принципе, Джек была согласна на однократную, ни к чему не обязывающую интрижку. Ей даже было любопытно: каково это? Положить помет варрена на чужую святость? Решилась она на разговор нескоро. Когда Шепард отдал приказ готовиться к проходу через какой-то загадочный ретранслятор, о котором все на корабле говорили с каким-то благоговейным трепетом, девушка все же поднялась в его каюту. Алтаря, к ее изумлению, там не оказалось. Стояла аккуратно, даже как-то не по-мужски заправленная кровать. Да и само помещение было слишком светлым. Шепард стоял к ней спиной и что-то рассматривал на столе. Что именно это за предмет, Джек не могла видеть.- Молишься? Или продаешь душу дьяволу, в надежде что хоть он вытащит твою симпатичную задницу из логова Коллекционеров? – спросила она.- Признаться, и то, и другое одновременно, - не поворачиваясь, ответил Шепард. – Кто-то же должен из них меня услышать.- А может, лучше потратить время на более полезное и интересное занятие? – прищурилась девушка. – Ну, там речь заправскую толкнуть команде. Поесть от души. Оружие проверить. Или развлечься в последний раз.- Я хочу думать, что это не последнее мое задание, - Шепард повернулся и уперся на стол, все так же заслоняя собой то, что рассматривал. - Хочешь – думай. У меня оптимизма поменьше. К тебе можно, кстати? – опомнилась Джек.- Если я скажу нельзя, что это изменит? – улыбнувшись, он пожал плечами. – Да и я слишком часто искал твоего общества, наплевав на рамки вежливости и личное пространство.- Потом вспомнил обо всем и перестал баловать меня вниманием, да?- Я думал, что тебе самой именно этого хочется.- Разочаровался во мне, признайся, - снисходительно махнула рукой Джек.- Не хотел разочаровывать тебя. - Такой правильный человек, как ты, может только раздражать, а не обманывать надежды.- Правильный? – искренне удивился Шепард. – А мне всегда казалось наоборот. Ну, понимаешь… Будто не из того места родился что ли. Или не так жил. Или не те книги читал. - Вообще читать не нужно было, - покачала головой Джек. – Меньше в голове философских вопросов – проще жизнь.- Возможно. Шепард, наконец-то отошел, и Джек смогла рассмотреть объект внимания. Фотография девушки. Некачественная, будто в папахах сделанная. И лицо у девицы не по годам строгое, а выражение надменное. Чем-то она напоминала сучку Миранду. И, самое главное, лицо было знакомо.- Кто это? Твоя подружка? – не смогла сдержать любопытства Джек.- Вроде того. Хотя, и сам не знаю, кто мы сейчас друг для друга. - Подожди… Это… Та дамочка с Горизонта, которая послала тебя в крогану в задницу. А ты что-то там мямлил, оправдывался…Джек смутно помнила Горизонт. Она тогда только присоединилась к команде, и интимные проблемы каждого приписанного к кораблю ублюдка ее не волновали. Пока Шепард о чем-то разговаривал с девицей, Джек изучала найденную винтовку, подобных которой никогда не видела. На Шепарда ей было глубоко плевать. Сейчас все сходилось. Видимо, эта бывшая или действующая подружка выясняла, где носило Шепарда эти два года, когда бравые солдаты и офицера Альянса, честно несли службу, не хрена не делая. - Та самая. Для нее прошло два года. А для меня… Все это маловажно. Ты еще что-нибудь хочешь узнать? Если нет, позволь побыть одному. Проверю оружие, поем, напишу речь для команды… Не знаю.- Тебе точно не нужен капальщик на мозг? – закусила губу Джек, которой совершенно не хотелось уходить.- Может, позже. Джек пожала плечами и шагнула в сторону двери. - Постой.Девушка с готовностью становилась и обернулась. Шепард улыбался. Искренне. Слишком широко для человека, который перенес все то, что ему выпало.- Спасибо что спросила, - подражая ее интонациям, продолжил он. – До тебя моим состоянием поинтересовалась лишь СУЗИ. Никто из команды не зашел и даже не связался дистанционно.- Нет проблем. Должна же я отплатить тебе той же заботой, от которой зубы сводит.- Я это ценю.Джек проводила взглядом Шепарда, схватившего планшет и устремившегося в глубь каюты. Никакого интереса больше он ни к чему не проявлял. Странно, но ревности из-за этой портретной девицы подопытная ?Ноль? не чувствовала. И ни малейшей злости к Шепарду тоже не начала испытывать. Наверное, правильные люди все такие: раздражают, нервируют, заставляют уходить в депрессию на фоне их святого сияния, но искренне злиться было невозможно. Таким ли должен быть человек, задачи которого приземленные, часто бессмысленно и цинично жестокие? Может, был бы Шепард чуточку злее и надменнее, ему самому было бы проще жить, искать, делать выбор? И, может, окружающим было бы проще, если бы их с командиром связывала лишь субординация, которую никак нельзя мешать с дружбой? Шепард был слишком правильным, чтобы думать о том, как было бы лучше для самого себя. Увы, Джек слишком хорошо знала, что в раскрытую нараспашку душу частенько плюют, в растворенные сердечные двери входят в грязных сапогах и без стука. Сколько нужно будет стереть с себя чужих плевков капитану, чтобы понять, что в самый ответственный момент своей жизни он будет один. И никакие самые любящие друзья ему не помогут, но могут навредить душевными советами. Шепард был слишком правильным, а посему неразумным. У Джек относительно его будущего были тяжелые предчувствия.