TMHT: Шреддер/Эйприл (гет, размышлизмы и широкими мазками PWP. Легенькое) (1/1)

Для Эйприл ожидание отпуска было куда приятней, чем сам отпуск. Обдумывание грандиозных планов, долгие мечтательные разговоры с Ирмой в баре около телестудии, просмотр рекламных буклетов от турфирм. Всегда одно и то же. Долгая подготовка, сбор чемоданов и… срочный вызов на работу и шеф, молитвенно просящий съездить на полчаса на городскую свалку, ибо кружок местных умельцев, состоящий из амбициозных хулиганов, в свободное от науки времени ворующих жвачки в магазинах, изобретает бомбу из производственных отходов и кожуры банана. Энтузиазм, моментально захватывающий и блокирующий ту небольшую часть ее мозга, отвечающую за инстинкт самосохранения, заставлял ее бросать приятные дела, надевать привычный комбинезон, ставший чем-то вроде униформы, и нестись в указанном направлении. Хотя, в таком бешенном ритме, Эйприл было проще. Она ничтожно мало проводила времени наедине с собой, своими мыслями. Не было ни секунды на то, чтобы остановиться, оглядеться и пересмотреть свою жизнь: со стороны – буйную и насыщенную, а по факту… никакую. Годы стремительно подводили ее к новому юбилею, а что она сумела сделать за эти, почти тридцать лет жизни? Завести семью? Сделать головокружительную карьеру? Прославиться не только как бедовый журналист и репортер, но и как преуспевающая женщина? Не было ничего. Вроде и возраст еще не тот, чтобы, отчаявшись, немедленно подсаживаться на антидепрессанты, обзаводится кошечками и столь же одинокими подружками, но хоть какие-то итоги нужно было подводить. А какие могут быть итоги, если вообще ничего не начато?Ведь не поэтому ли она, просидев до полудня дома, бездумно листая книгу, прочтение которой специально отложено на отпуск, мгновенно заскучала в идиллической тишине квартиры? Не поэтому ли понеслась к черепашкам, так как в городе царил раздражающий мир? Как репортер ?горячих точек?, Эйприл глубоко в душе надеялась, что это затишье перед бурей. И эта утопия продлится ровно столько, сколько и ее отпуск. Однако и черепахи всецело наслаждались этой редкой новостной тишиной. Донателло изобретал новую машину для приготовления пиццы взамен той, которую сломал сам при попытке подключить к сети. Леонардо медитировал перед изучением новой формы, Рафаэль и Микеланджело наслаждались канализационным серфингом. Только Сплинтер был более-менее расположен к беседам. Он и посоветовал Эйприл не тратить время на пустые забавы, а выучить несколько приемов. Хоть простейших. Ну, или банально заняться гимнастикой, чтобы мышцы тонус не теряли. После занятий с немолодым ниндзя было сделано несколько печальных выводов: первый – ей не дано никаких других талантов, кроме попадания в неприятности; второй – поясница уже не так радостно воспринимает нагрузки, как лет хотя бы десять назад. Точнее, она относится к тренировкам крайне негативно, напоминая о себе тупой ноющей болью. Единственной радостью была возможность от души долго посидеть в ванне, чего раньше девушка никак не могла себе позволить. Однако авантюризм и желание быть в центре зарождающего события заставляли ее брать с собой черепахафон и, кроме этого, вслушиваться в звенящую тишину квартиры, дабы не прозевать телефонную трель. Или же она медленно, но верно превращалась в параноика, ожидающего опасность с ужасом и, непонятной даже самой себе, страстью. Нью-Йорк был необыкновенно тих на преступников. Даже мелкие воришки, ранее умудрявшиеся обращать на себя внимание едва ли не по нескольку десятков раз в день, словно вымерли. Или Шреддер, отправляясь в межпространственное небытие, как на Ковчег погрузил весь криминальный элемент на Технодром. В чем точно себе не хотела признаваться Эйприл, так это в странноватой ностальгии, которая крепко цеплялась в сердце и отзывалось в нем чувством, похожим на нетерпеливое ожидание. Не желал мозг воспринимать Шреддера фигурой, ушедшей с горизонта событий. Девушка понимала, насколько это неправильно: желать скорейшего возвращения на уголовное поприще самого коварного врага черепашек, но поделать с собой ничего не могла. В конце концов, даже находясь в плену, связанная и под бдительным присмотром бестолковых Бибопа и Рокстеди, Эйприл никогда не было так плохо, как могло бы быть. И отделывалась она всегда или натертыми от веревок запястьями, или неглубокими царапинами от ударов по шипованным комплектующим доспеха Шреддера. Не было пыток, издевательств, оскорблений, поползновений на ее половую неприкосновенность - черт бы побрал которую! Несколько колких фраз, заканчивающихся непременным ?Мисс О'Нил? и все. Наверное, Эйприл если и ненавидела заклятого врага черепах, то только за это обращение. Из его уст оно звучало почти насмешливо. Мисс… Почему к мужчинам обращаются ?сэр? или ?господин?, а звучит и то, и другое внушительно, а к дамам прилипло именно это ?мисс? или, совсем печальное - ?мэм?? У Эйприл сразу появлялось ощущение неполноценности, как только Шреддер так называл ее, акцентируя ироничную интонацию именно на обращении. Словно намекал, что и через тридцать лет она будет точно так же сидеть связанная на стуле, в выцветшем комбезе, постаревшая и подурневшая, и так и останется одинокой престарелой ?мисс?. Девушка усмехнулась. Теперь можно было только рассуждать о том, какой эмоциональный подтекст вкладывал Шреддер в свои слова и вкладывал ли вообще. Вероятность встречи с ним, по словам Донателло, где-то между нулем и отрицательным значением. Однако самый интеллектуально одаренный из братьев, все же отметил, что в жизни нет ничего невозможного. Замотавшись в полотенце, Эйприл подмигнула своему отражению в зеркале, стараясь хоть с лица прогнать уныние. И кто бы мог подумать, что такая безусловно правильная девушка, как она, увлечется злодеем. Японцем. Мафиозным боссом. И обыкновенным хамом, не стесняющимся нелицеприятно выражаться. Кажется, он даже чертыхался иногда – настолько проникся чужой культурой. Но что-то в нем было еще. Далекое, непривычное для коренной американки. Что-то пленительное и глубокое. То, что на востоке мужчины еще не растеряли. Уважение к женщине, наверное. Отношение не как к равному - соответственно, требовательное, эгоистичное, а снисходительное, едва ли не трепетное. Или Эйприл так хотелось думать. Вполне вероятно, Шреддер просто не видел соперника в верткой, но довольно слабой репортерше. А значит, и не было причин лишний раз демонстрировать собственное превосходство. Для чего? Все и всем итак понятно.Распаленную кожу обдало приятным холодком. Привычка открывать окно только вечерами, когда машинный смрад немного рассеивался, была не очень хорошей. Учитывая, что на ее второй этаж она сама может залезть по пожарной лестнице, более ловким незваным гостям сделать это было бы куда легче. Но в духоте она плохо засыпала даже если с ног валилась от усталости. Приходилось надеяться, что случайного бандита не привлечет одинокий огонек в раскрытом окне или же черепашки успеют прийти на помощь вовремя. Но в последний момент. Как всегда.Зуммер черепахафона заставил вздрогнуть. Задумчиво носившаяся по комнате в поисках без вести пропавшей расчески, Эйприл и не сразу отреагировала на ставший непривычным вызов. Друзья дали ей такую желанную и, вместе с тем, ненужную свободу от самих себя, что девушка не представляла уже, что с этой волей делать. И куда девать эти бесчисленные минуты и часы, когда она была оторвана от всего, что раздражало раньше и без чего было тоскливо сейчас. Улыбающийся Донателло, сам того не ведая, поднимал настроение одним своим видом. - Какая прелесть, - не смогла не улыбнуться в ответ девушка, продолжая поиски злосчастной расчески. – Друзья все же помнят обо мне. - Извини. Твой отпуск совпал с нашим, и каждый занимается своими делами. В таких случаях собрать нас вместе может или преступление мирового масштаба, или вечерний боевик по телевизору. Как ты?- Хорошо. Наверное. Я сплю, читаю, плескаюсь в ванне и стараюсь не думать ни о чем. - Это ведь то, чего ты хотела. Разве нет? – сверкнул глазами Донателло. - Верно. Только исполненная мечта больше кошмар напоминает, - пожаловалась Эйприл. – Не нужно никуда бежать, что-то делать… - Это с непривычки. Еще несколько дней, и ты с ужасом будешь вспоминать, что обязана вылезти из ванны и направиться на работу. А почему у меня на экране так резко меняется картинка? У тебя точно все нормально?- Нет. У меня глобальная проблема, - загадочно произнесла Эйприл, в надежде услышать обеспокоенные варианты от Донателло.- Потеряла пудреницу? – наигранно испуганно прозвучал вопрос.- Нет. Сидит на диване Шреддер и ждет, когда я договорю, - усмехнулась Эйприл и, еще раз оглядев комнату, встретилась с внимательным взглядом ниндзя, замершим возле открытого окна.- Маловероятно… Но если все же это правда, вызови нас, когда он поднимет свой металлический зад с дивана, - прозвучало в комнате. У Эйприл язык прилип к небу, а тело на несколько секунд словно парализовало. Так не бывает. Сам Донателло сказал, что Технодром вместе с теми, кто в нем прописан, скорее всего расщепило на атомы при перемещении. А значит, стоящий напротив нее мужчина обязан уже общаться с предками. Или во что там эти японцы верят? - С вашего позволения, это я заберу, - прозвучал знакомый, чуть хрипловатый голос.Девушка не знала, сколько времени ее сознание обрабатывало полученную зрительную информацию, но она поняла, что может шевелиться в тот момент, когда из ее безвольной руки был изъят единственный источник связи с черепашками. Все то время, пока мужчина неспешно приближался, она лишь завороженно наблюдала неторопливое шествие в свою сторону, не веря глазам.- Как? Почему? – только и смогла выговорить она, пятясь к двери, мысленно надеясь, что Шреддер даст ей время, чтобы сбежать. Как всегда.- Почему я не вошел в дверь? Это очевидно, мисс О'Нил, - темные, почти черные глаза мужчины сузились, осматривая ее. – Думаю, в этот раз ваши друзья не будут столь неосмотрительны, зная, что где-то, в чужом измерении, находится несчастная девушка, которая в любую минуту может пострадать из-за них. Почему мне раньше не пришла в голову эта мысль? Вы же просто подарок. Сокровище.Эйприл закусила губу и снова осмотрелась. Бежать от него было бесполезно. Шреддер быстрее, сильнее. К тому же, она успела понять, что после игр в ?догонялки?, мужчина становится невероятно злым. Ему не нравится тратить время на охоту и, между тем, упускать добычу столь запросто он не может себе позволить. Кинуть в него что-нибудь? Выскочить в одном полотенце и надеяться, что бегущая при свете фонарей полуголая девица и догоняющий ее бронированный японец привлекут внимание исключительно бравой полиции, а все остальные скромно отвернутся, забыв, как пользоваться фотоаппаратами? Привлечь внимание соседей? Или все же попробовать забрать у Шреддера черепахафон и попытаться на бегу вызвать хоть кого-нибудь из братьев, уповая, что маячка, установленного в этой мини-рации, будет достаточно для ее поиска. - Зачем тебе это нужно? Почему нельзя просто подумать и понять, что любой твой план обречен на провал? Сколько еще нужно получить пинков от черепашек, чтобы образумиться и перестать их выпрашивать? Судя по глазам японца, ему было скучно. Видимо, прослушивание морали не было его любимым занятием. Но Эйприл было плевать, что он там думал и считал. Когда он был так близко, никаких романтических мыслей, как полчаса назад, у нее не появлялось. Возникал бешеный, почти животный страх. Хотелось бежать, выпрыгивать в окно, ползти по битому стеклу, но уйти на максимально большое расстояние от Шреддера. Странное противоречие. Она почти скучала по нему, когда он японец не баловал ее вниманием, и жутко, до дрожи боялась, когда он был рядом. Особенно, как сейчас, когда не было его лакеев-мутантов, разряжающих обстановку своими плоскими шутками. - Мне на каждый вопрос ответить подробно или можно сразу и на все коротко? Репортерша закусила губу и снова попятилась. Шреддер наблюдал за ее нелепым отступлением, чуть склонив на бок голову. Почувствовав спиной стену, Эйприл захотелось ущипнуть саму себя. Даже в своей квартире не смогла сориентироваться и вместо двери загнала себя в угол. Какой уж теперь побег и кража из рук тренированного японца черепаха-фона? Можно еще вдоль стены повышагивать бочком, надеясь, что Шреддер не догадается, что у нее на уме. И не забываем про благородную дачу форы! - Вам комфортно быть голой перед мужчиной, с которым вы не близки? – внезапно спросил Шреддер.Эйприл опустила глаза и с ужасом увидела соскользнувшее полотенце в паре метров от себя. Значит, все то время, которое она планировала побег, ругала себя за плохой мозговой навигатор и прижималась к стене, одновременно еще и баловала взор злодея, взгляд которого, впрочем, ничего привычного для такой вот пикантной ситуации, не выражал. Любопытство, возможно. И все. Он не пялился на грудь, не сосредотачивал внимания на ногах, а все так же смотрел ей в глаза, от чего было еще более неловко. А где-то даже обидно. - Извини, - машинально произнесла Эйприл, опасливо делая шаг к полотенцу, с тоской осознавая, что за ним еще нагнуться будет нужно. Или присесть. Любой из вариантов порадует взор Шреддера, а ей этого не хотелось бы. Или хотелось, но не с тем ироничным вниманием, с которым он за ней наблюдал. – Точнее, не извини, а отвернись.- И пропустить такое занимательное зрелище? Милая мисс О'Нил, благодаря вашим друзьям, мне в этой жизни стало доставаться слишком мало удовольствий. Порадуйте старого японца хоть такой мелочью, как голая подруга заклятых врагов.- Хам, - топнула ногой Эйприл, чем вызвала тихий смешок у Шреддера. – И не такой уж ты и старый.Девушка вдруг вспомнила, что Донателло отслеживает все аномальные явления. Если Шреддер сумел телепортироваться на Землю, значит, приборы должны пищать, а показания на них зашкаливать. А еще она будет недоступна для связи. Обычно двух этих факторов хватало, чтобы братья неслись за ней в нужное место. Остается только тянуть время и ждать. - Все относительно, - последовал ответ. – Для своих мутантов я явно староватый босс, не понимающий их мыслей и поступков.- А для Кренга? – наплевав на приличия и воодушевленная мыслью о спасении, Эйприл нагнулась и, подцепив полотенце, затянула его повыше.- Интересный вопрос… Я задам ему при встрече. В спасительном полотенце уверенности прибавилось, и Эйприл уже более спокойно посмотрела на японца. Страх от его близости, вопреки логике, смешивался и органично уживался с любопытством. Подойдя к креслу, Эйприл плюхнулась в него и поджала под себя ноги. - Вы перестали дрожать. Хоть это и неправильная реакция на меня, но мне приятно. В конце концов, вам еще много времени предстоит провести рядом со мной, посему столь сильные негативные эмоции будут лишь вредить. - Я дрожала не потому что ты такой страшный, а от того, что ты… внезапный, - прищурилась Эйприл, бросая взгляд на настенные часы. Десять вечера. Черепахи сейчас смотрят чертов вечерний боевик, отрешившись от всего земного. Скорое спасение скорым явно не будет.- В следующий раз пошлю открытку, - пообещал Шреддер, устраиваясь на диване. – Но вы зря пытаетесь казаться храбрее, чем есть на самом деле. Это не красит женщин.- А что, по-твоему, их красит? Веревка на запястьях? – возмутилась Эйприл.- Кроме прочего, да. Веревка. Нужный элемент красоты для несговорчивых женщин.- А железная маска элемент для кого? Для страдающих от комплексов мужчин? – не выдержала Эйприл и поняла, что сказала лишнее. Если он разозлится, то разговор будет окончен, а она, как всегда, будет вынуждена вырываться из сильных рук японца, время от времени ударяя кулаками ему по спине, пока тот, не обращая никакого внимания на ее жалкие попытки вырваться, будет продолжать спокойный ход к тому месту, к которому ему нужно попасть.- Лучше считайте, что я прячу изуродованное лицо, - внезапно спокойно отозвался Шреддер.- А точно не изуродованную душу?Эйприл видела его без маски несколько раз и довольно отчетливо воспроизводила в памяти немного непривычные для европейца восточные черты лица. Был ли он красив, она не понимала. Скорее, привлекателен. Всегда чисто выбрит, кожа светлее, чем у тех азиатов, которых она видела. Видимо, он слишком много времени проводит на своем Технодроме, ковыряясь в железках. И волосы немного вьющиеся, что, наверное, было редкостью на его Родине. А может, не было. Больше всего ей нравились глаза. Удивительно выразительные. Она не слишком хорошо разбиралась в мимике и жестах, хотя увлеченная психологией Ирма частенько пыталась просвещать подругу, что значит то или иное движение мужчины, когда они разглядывали других посетителей в кафе. Но все же быстро ориентировалась, глядя на Шреддера, легко представляя, какие страсти его обуревают и в какой момент. Она даже Сплинтеру признавалась, что ощущает какую-то связь с его заклятым врагом. Ведь как иначе объяснить то, что она всегда оказывалась там, где появлялся он? Не зная об этом и точно не стараясь. Не всегда он был первопричиной очередного репортажа, просто так совпадало. Когда же совпадений стало слишком много, а очередной захват в плен, сжимание рук и крепкие полуобъятия стали приносить болезненное удовлетворение, тревога нарастала. Эйприл не нравилось считать себя жертвой, но нравилось ей быть. Сплинтер отреагировал очень спокойно. Посоветовал отвлечься от работы, возможно, даже побыть в изоляции. Или, наконец-то, найти мужчину. Последнее показалось девушке самым правильным, но все претендующие на ее тело и душу были не такими, как ей бы хотелось. То ее раздражал слишком высокий голос, то низкий рост, то светлые волосы… И вроде бы мелочи, но вечное и неоспоримое ?Но? заставляло ее бросить очередного ухажера и нестись туда, где ее ждал Шреддер.- И ее, - внезапно честно сказал Шреддер, откидываясь на спинку. – Радует, что она мало кого интересует.- А может, ты просто делаешь все для того, чтобы тебя считали бездушным монстром? Зачем же тогда пытаться скрывать то, от чего ты давно должен был избавить?- Милая мисс О'Нил, - улыбнулся Шреддер глазами, – Давайте каждый из нас будет заботиться о своей душе, не заглядывая в чужую? К тому же, любые споры о ней более близки вам, а не японцам. - Поговорим о погоде?- Я бываю на Земле настолько редко, что погода – последняя вещь, которая меня интересует.- Сыграем в покер? – прыснула Эйприл.- Придется звать еще игроков. В данный момент, мне интересней парные игры, - Шреддер снова улыбнулся, глядя на покрасневшее от внезапной догадки лицо Эйприл. – Если вы не хотите еще потянуть время напрасно, идемте?Скользнувшее по лицу девушки непонимание умилило японца.- Я к тому, что черепашки в этот раз не спасут вас. Их приборы, хочу вас уверить, молчат. И вы прекрасно выполнили свою часть работы, успокоив их. ?Шреддер сидит и ждет меня?… Право же, вы невероятно прозорливы. И я жду вас довольно давно. Гораздо дольше, чем мне самому бы хотелось.Эйприл удивленно подняла бровь. - С того момента, как вы ушли в ванную комнату, - уточнил Шреддер.Не те слова. Романтиком Шреддер точно не был. А может, его действительно не интересовало ничего, кроме мирового господства. Или умело делал вид, что это так, боясь показаться слабым и смешным. Вот этого Эйприл понять не могла, но очень хотела. В конце концов, пусть он действительно окажется грубым, жадным до власти циником. Так будет проще переключиться и не искать в толпе мужчин хоть кого-то, отдаленно его напоминающего. Или, он все же решится, забудет свой самурайский кодекс или что там у них? и воспользуется ей столь же цинично, сколь трахает ей мозги уже битый час. Ей хуже точно не будет при любом раскладе. - Вот на такие парные игры ты намекал? – отбросив полотенце, спросила Эйприл. - Нет. На обычные. Американцы все воспринимают так близко… к телу?Эйприл проглотила издевку, мысленно посчитала до десяти и подошла к врагу черепашек. Странно, раньше она не обращала внимания на существенную разницу в росте. Теперь же, чтобы разговаривать, приходилось запрокидывать голову.- Ты же сам сказал, что тебе достается так мало радостей. А мне они вообще не достаются в последние месяцы. И еще мне нужно тянуть время, чтобы дождаться черепашек.- Вам скучно танцевать над пропастью? Думаете, жизнь станет интересней, если вы в нее прыгнете? Спешу огорчить, мисс О’Нил. Вы не получите желаемого, скорее даже, потеряете что-то. А впрочем… Какое мне дело до вашей души?Эйприл открыла рот, чтобы ответить колкостью, но тут же обо всем забыла, почувствовав, как сильные руки резко разворачивают ее лицом к дивану и опускаются на спину, надавливая и заставляя согнуться. Девушка уже жалела о своей минутной храбрости. Вот зачем ей была нужна эта чертова провокация? Эта скорая близость? Нет, она частенько представляла себе именно это, но все фантазии, как правило, расходились с тем, что она получала в реальной. Однако никакой грубости и резкости в движениях не последовало. Она ждала, что он возьмет ее резко, без самых примитивных прелюдий, приправляя соитие какими-нибудь вульгарными комментариями. Ничего подобного не случилось. А, судя по гулкому позвякиванию, японец еще и сподобился снять наручные доспехи. Что ж, вот он, второй плюс: ранений, в нечестном бою похоти с шипастыми браслетами, не предвидится. Очень хотелось повернуться и посмотреть на него сейчас. Какие эмоции в данный момент выражают глаза? На чем сосредоточен взгляд? На ее бедрах, которые он поглаживал изучающе-медленно? Или на ее подрагивающих пальцах, которыми она вцепилась в спинку дивана? - Вы еще можете сказать нет, - прозвучало у самого уха.Ей нравился его голос сейчас. Как правило, он разговаривал громко: или отдавая приказ, или ругая своих подопечных-неудачников. Сейчас и интонации были другими, и легкий акцент смягчал грубоватый американский диалект. А от едва слышной хрипотцы по всему телу пробегала дрожь.- Ты идиот? – обозлилась Эйприл и попыталась приподняться, но ее столь же быстро вернули в прежнее положение.- Я не мог не спросить. Все-таки самурайский кодекс или как это у нас там называется, - передразнил Шреддер девушку.- Я сказала это вслух? Вот черт…- Вы всегда громко думали, мисс О'Нил.Эйприл не любила позу, в которой она сейчас находилась. Не потому, что она была унизительной, скорее, нечестной. Шреддер мог ее видеть, трогать, наблюдать за реакцией, а она как сапог: как надели, так и сидит.- А мне всегда нравились рыжие, - проворковал Шреддер. – У нас это очень бросающаяся в глаза редкость.- Ты мне еще про японских девушек расскажи, - предложила Эйприл, все еще не оставляя попытки развернуться и выпрямиться.- Вас интересуют девушки? Я давно понял, что вы необычных вкусов. В первый раз до меня это дошло, когда я увидел вас в компании рептилий.- Да что ты себе позволяешь? – Эйприл, наконец-то, смогла чуть оттолкнуть мужчину и развернуться. - Я даже на Технодроме не позволяю себе ходить голым. А уж тем более, если у меня гости. Это к вопросу о воспитании и что кому оно позволяет делать.Эйприл посмотрела на заботливо уложенные на журнальном столике доспехи и перевела взгляд на Шреддера. Тот шлем не успел снять, но маску отстегнул. Злость моментально улетучилась. Улыбка у злодея была совсем не положенной ему - злодейской. Напротив. Какой-то детской, широкой. - Может, в спальне удобней будет? – предложила Эйприл.- Так сказала мисс О'Нил будущему начальнику, устраиваясь на работу на шестой канал, - отозвался Шреддер.- Ты подозрительно веселый, - улыбнулась Эйприл. – И может, перестанешь обращаться ко мне на ?вы?? Для сложившейся ситуации это даже как-то странно.- Я всегда проявлял уважение к дамам старше себя.- Ты только недавно говорил, что слишком стар для меня.- Я имел в виду умственные показатели.Эйприл хмыкнула. Шреддер был несерьезен. Не то что бы она обычно видела его другим, но прежние его колкие замечания относились к неразлучной парочке мутантов. Радовало то, что до прямых оскорблений японский мафиози не опускался, так как своих лакеев ласкал он более короткими словами и прямо указывающими на их личностные недостатки.- Итак…Эйприл нравилась эта его особенность: улыбаться только глазами. Красивые, по-девичьи пухлые губы не теряли надменной ухмылки, при малейшем недовольствии превращаясь в звериный оскал. Других эмоций за Шреддером замечено не было. Он либо злился, либо радовался. Не было безразличия, тоски, уныния – никакой середины. Или шутить и угрожать, или молчать, поджимая губы… Черт, она снова сосредотачивает внимание на его губах. - Благородно будет сообщить, что я не хочу давать вам какие-то нелепые надежды.- О чем ты? – нервно сглотнула Эйприл, с трудом переводя взгляд на его глаза.- О том, что эта ночь не должна подарить вам какие-то иллюзии. Мне не хочется дарить вам сладкую ложь о возможном искуплении. Давайте… Давайте побудем мужчиной и женщиной и не более?- Не более, - бездумно повторила Эйприл.Разумеется, ей этого не хотелось. Точнее, хотелось, но не только этого. Узнать мотивы, цели, желаемый исход всех его планов. Ведь для чего-то же этот странный, временами отвратительный, но не сколько не противный японец служит лакеем у розовой биомассы. Для чего-то не боится проигрывать с треском, каждый раз умудряясь подниматься с той колено-локтевой позы, в которую его ставят черепахи и начинать с начала. Стирая плевки и не слыша голоса разума, который обязан говорить хозяину, что все его попытки быть великим ударятся о действительность. О зеленую такую, носящую панцири и старомодное оружие, реалию. Эйприл тоже так хотела: научится не реагировать на щелчки по носу, а просто делать то, что хочется, а не то, что нужно.- Вы не стесняетесь своего тела. Это правильно. Вы очень красивы.- Спасибо… кажется.Разговоры у японцев это полноценная прелюдия или ее часть? Эйприл хотела другого, но Шреддер был нетороплив. Его руки, бродящие по ее телу, словно изучали объект, а не готовили к совокуплению. Странно: она думала, что все будет иначе. Что он возьмет ее резко, без объяснений, без предварительных, пусть даже таких как сейчас, чисто исследовательских нежностей. В кое-то веки заклятый враг черепашек никуда не торопился. Вообще, все эти касания смахивали на ритуал: уж больно отточены были все движения, словно продуманы. Вырисовывался вывод, что с любой другой девушкой Шреддер вел бы себя именно так: неторопливо оглаживал, осматривал, нашептывал стандартные комплименты, годящиеся любой даме. Свою одежду он тоже не стал срывать в порыве несуществующей страсти. Эйприл хмыкнула, глядя, как аккуратно он складывает вещи на кресло, как неспешно распрямляется, давая себя разглядеть. Эйприл снова проглотила комок, не пойми откуда взявшийся в горле. Шреддер был большим везде. Моментально занывший низ живота заглушил окончательно внутренний голос, который, подобно бабке-вещунье нашептывал о предательстве по отношению к друзьям, о личностной безалаберности. Все это становилось неважным. Был он. Грезы, которые девушка прятала даже от себя и которых стыдилась, в лице Шреддера, спокойно ждали хоть какую-то реакцию от нее. - Ты тоже красивый. Для японца. Черт, что я говорю? - Спасибо… кажется, - в тон ей отозвался Шредер, приближаясь. Больше Эйприл думать ни о чем не могла, да и не хотела. Терпкий запах мужского тела дурманил. Сильные руки подхватили несопротивляющееся тело.- Намекнуть, что дальше делать? Или в Америке нравы посвободнее и все всё знают? – поднял бровь Шреддер.Эйприл обхватила ногами поясницу японца. К своему собственному стыду, получилось не с первого раза да и не без помощи Шреддера, который, к счастью, никак не прокомментировал неловкость девушки. И он всегда был боссом. Даже в такой момент. Натренированным командиром, не желающим подчиняться. Эйприл хотелось хоть чем-то надломить лидерские замашки. Хотя бы таким пустяком, но даже в сексе Шреддер не мог отойти от главенствую захватчика. Даже перенеся ее на кровать и давая возможность ненадолго оседлать свои бедра, сжимал ее собственные с такой силой, что Эйприл легко себе представляла неприятные последствия близости. Утро для нее начнется не с довольных потягиваний и блаженных улыбок, а с лихорадочного ковыряния в аптечке, а весь отпуск она будет подлечивать синяки. Зато от других открытий у нее дух захватывало. Обычно секс не приносил ей того, о чем с довольным видом рассказывали другие. Было лишь смутное удовольствие, не перерастающее в логическое завершение. Сейчас же, не думая о том, как оно должно быть и как со стороны смотрится сама Эйприл с растрепанными волосами, вспотевшая и не скрывающая глубоких вздохов, все казалось ей органичным и донельзя правильным. С тем самым человеком, что, как оказалось, самое главное.- Не устали? – услышала Эйприл откуда-то издалека насмешливый голос.Не успев ответить, девушка ощутила тепло любезно нагретой простыни. В следующие мгновения, все так же резко, он Шреддер развернул ее спиной к себе, приподнимая и разводя коленями ее ноги. Видимо, выдержка японца на этом закончилась. Или близости у него не было столько, что он не был способен дальше сдерживаться и стараться не причинять боль. Он вбивался в Эйприл с таким ожесточением, будто она была последней женщиной в его жизни. Развязка настигла ее внезапно. Сорванный голос позволял лишь тихо стонать, а дрожащие конечности были не в состоянии держать ее тело. А дальше марево. Туман, сквозь который она едва могла сконцентрироваться на лице Шреддера, развернувшего ее лицом к себе. Девушка упустила момент, когда пика достиг и сам японец, аккуратно прилегший рядом. В отличие от нее, у Шреддера даже дыхание не сбилось. Тоже мелкий, но проигрыш. Он был во всем лучшим. - Нам нужны дети? – вдруг опомнилась Эйприл, приподнимаясь и глядя на свои бедра. Шреддер молчал. Да и что он мог ответить? Это ее забота. Он шел к ней не за сексом, значит, и контрацептивная подготовка не его проблема. Девушка вздохнула и вновь опустила голову на подушку. Хотелось на плечо Шреддера, но нужно было продемонстрировать хоть ничтожную самостоятельность. Не показывать ему благодарности, очередной слабости, готовности вновь и вновь бежать в то место, где он находился и творил нечто противозаконное. Что-то подсказывало, что недо-самураю плевать на такие мелочи. - Мисс О’Нил, - позвал Шреддер погрузившуюся в размышления Эйприл. – Никому не позволяйте себя обижать.Шреддер поднялся и принялся одеваться. Эйприл снова впилась взглядом в идеальное тело мужчины. Черт, и как она выдержала эту близость? Интересно, он ей ничего не повредил? Или она сейчас довольна, а завтра не сможет разогнуться? Покраснения на бедрах совершенно явно трансформируются в синяки, а на нижней губе уже красуются ранки, которые она сама себе сотворила. Не он. Шреддер так и не поцеловал ее. Любопытно, хоть в щечку на прощание чмокнет?- Уходишь? А похищение? Ты разве не для этого заходил?- Вы смогли попутать мои планы. Как всегда. Да и какая разница, когда вы будете вновь у меня в руках. Вы же всегда меня находите. Найдете снова, - Шреддер подошел к окну и посмотрел вниз. – Буду ждать следующей встречи. Эйприл знала, что это правда. Будет ждать. И она появится там, где нужно. И снова будет пытаться сбежать, оскорблять его, радоваться, когда черепашки вновь отправят Шреддера в нокаут. Но при этом, уж точно, окно на ночь закрывать она больше не станет.