Часть 3 (1/1)

Улицы города уже приобрели золотистые оттенки закатного солнца, когда молодой инквизитор закончил с опросом свидетелей и направлялся в центр к зданию отделения Ордена. Сегодня на улице было тихо, как никогда прежде: все жители, заслышав о зверском убийстве доктора медицины, прятались по домам. Не было ни играющих на свежем воздухе детей, ни кричащих надрывным воплем торгашей, ни даже местных глашатаев, спешащих рассказать всем и каждому о страшном случае. И только пение птиц да скрип мелкой дорожной крошки, что раздавался под сапогами неспешно бредущего инквизитора, нарушали тишину.Наконец, на другом конце площади показался центральный шпиль здания местного отделения Ордена. Огромная, в пять этажей, башня в готическом стиле из серых каменных плит возвышалась над центральной площадью города, выбиваясь своей вычурностью на фоне более низких и менее пафосных построек. Каждый новый ярус был украшен статуями святых, обрамлённых узорной витиеватой лепкой, а огромные витражные окна, казалось, не пропускали внутрь ни лучика солнца. Задняя часть башни переходила в длинную трёхэтажную пристройку, вся крыша которой была усеяна шпилями поменьше.В былые времена эти крепкие стены служили тюрьмой для малефиков или людей, обвиняемых в малефиции. В те дни Святая Инквизиция не проводила никаких расследований, и человека могли посадить лишь за донос вредных соседей. Уже позднее, после реформации, здание отдали под одно из отделений ныне образованного Ордена. Комичность ситуации заключалась в том, что на такое громоздкое строение приходилось до смешного мало действующих следователей: обер-инквизитор и трое его подчинённых. Вот и вся армия против тьмы этого города и окрестных деревень.Конечно, на службе ещё состояли курьеры, архивариусы, секретари и даже конюхи, содержащие собственную конюшню местного отделения. Помимо них в распоряжении Ордена была собственная стража. Не столь многочисленная, как городская, но подготовлена она явно получше.Минуя выставленную ту самую стражу и мимолётом их приветствуя, Осаму бодро поднялся по ступенькам и, отворив массивные тяжёлые двери, вошёл в тёмное нутро главного холла, кое-где через раз освещаемое факелами.—?Господин Дазай, вы вернулись! —?встал по стойке смирно стражник, охраняющий вход в здание с внутренней стороны. —?Как прошло?—?Как обычно, ничего интересного, скукота,?— отмахнулся Осаму. —?Есть новости?—?Да, некий господин Имаи дожидается вас с обеда. Сказал, вы ему что-то должны или обещали, вроде того,?— попытался припомнить страж, а потом, просияв лицом, добавил:?— Неужели снова на деньги играли, господин Дазай?—?Хах? —?только и смог вымолвить Осаму. Он, конечно, играл раньше когда-то, но о том знал только Куникида, у которого и приходилось брать в долг, чтобы отдать долг другим. И так по кругу. Но чтобы знали мелкие сошки из стражи? Воистину, не город, а большая деревня.—?Нет, вы не подумайте! —?начал оправдываться стражник. —?Просто люди говорят…—?Где этот Имаи? —?перебив, прекратил дальнейшие обсуждения Дазай.—?Препроводил к господину Куникиде.—?Молодец,?— похвалил Осаму и быстро ретировался в надежде избежать потока ещё более компрометирующей его информации.***—?Господин Имаи? —?обнаружил утреннего знакомого в приёмной Осаму.Приёмная та представляла собой довольно большой холл, тёмный и холодный, с витающим в воздухе жутким напряжением. Статуи, похожие на те, снаружи, были высечены из цельного камня стен. Они смотрели на приходящих, следили за ними, осуждали?— такое складывалось впечатление. Стража здесь сменялась каждый час, мало кто мог вынести такую обстановку. Даже Осаму находиться здесь было страшновато. Но какова же тяга господина Имаи к информации, раз он высидел тут несколько часов?—?Господин инквизитор! —?обрадовался на миг владелец кожевенной лавки, после чего потупил взгляд, по-видимому, не зная, с чего начать. —?Я тут, это…—?Пришли за обещанной информацией? —?решил не мучить беднягу господин инквизитор.Тот поднял взгляд, невольно поправил куртку и, приободрившись, силясь выглядеть уверенным, ответил:—?Да,?— твёрдо произнёс он, но в следующий миг вся смелость вновь улетучилась,?— если так можно сказать…—?Что ж, любая работа должна быть вознаграждена,?— ухмыльнулся Дазай, проходя дальше по коридору в зону рабочих кабинетов.Отворив сначала одну, а после вторую дверь, он наконец нашёл того подходящего несчастного, на которого уже спланировал свалить эту часть работы:—?Дорогой друг мой Танидзаки! —?того, кажется, перекосило от такого обращения, но голову он всё же повернул.—?Вы вернулись, господин Дазай? —?буквально проблеял Джуничиро, видимо, подозревая что-то неладное.—?Да! Но у меня ещё так много работы,?— продолжал высокопарно вещать Осаму, свисая через дверной проём, удерживаясь двумя руками за боковые стенки,?— так что не мог бы ты во всех красках изложить господину Имаи подробности смерти Артюра Рембо? Можешь даже от себя жести добавить,?— шёпотом последнее добавил Дазай.—?А разве разрешено гражданским знать подробности? Господин Куникида не одобрит,?— пытался вразумить рыжий следователь своего нерадивого старшего сослуживца, нехотя отрываясь от интереснейшего перекладывания бумажек с места на место.Осаму, мельком глянув в коридор на ожидающего с замиранием сердца торговца, подмигнул Танидзаки:—?Ну, а мы ему не скажем? —?и, обращаясь корпусом к застывшему столбом в коридоре Имаи, продолжил:?— Следователь Танидзаки изложит вам все подробности. Ну, а мне ещё надо осмотреть труп,?— с этими словами он развернулся на каблуках на сто восемьдесят градусов и, с излишне громким топотом зашагав по коридору во тьму, направился в подвальные помещения, где его ждала единственная женщина, которой он мог восхищаться бесконечно.Акико Ёсано?— талантливый лекарь местного отделения Ордена?— на самом деле ведьма. Женщинам, любым, быть образованными не полагалось, потому их не брали в университеты и прочие заведения, где можно было получить хоть толику знаний. Разве что аристократия могла позволить себе обучить женщину чему бы то ни было, но даже в тех рядах такое не приветствовалось. Акико же олицетворяла собой женщину полностью независимую, не стеснённую какими-либо нормами права и морали. Она полжизни прожила в дикой природе, охотилась и подрабатывала лекарем в деревушке по соседству с её лесом. Её дар целительства был поистине великолепен: безумная жестокость на грани с избавлением от мук. Чтобы излечить кого-то, женщине приходилось доводить беднягу до предсмертного состояния. Потому-то ей, в отличие от Осаму, не приписали ?благословлённость свыше?. Однажды Акико поймали, но вместо сожжения на костре предложили верное служение Церкви. По истечении множества проверок её наконец перевели сюда, в одно из отделений Ордена, где она могла в полной мере заниматься изучением медицины и вместе с тем лечить следователей и тяжело больных горожан.Дазай прошёл к двери, ведущей в подвальные помещения, и ухватился за ручку, потянув её на себя. Холод подземных этажей позволял образцам создаваемых лекарств и вскрываемым женщиной трупам дольше сохранять свои свойства.Спустившись в самый низ и дойдя до самой отдалённой комнатки, Осаму постучался. За потемневшей от времени дверью послышалось копошение, и вскоре ему открыла невысокого роста и довольно хрупкого телосложения девушка. Чёрные, как ночь, коротко стриженые до плеч волосы; аметистовые глаза, смотрящие с вызовом и так напоминающие Осаму другой, можно сказать, родной взгляд; золотистая заколка-бабочка в довершение?— всё это вкупе создавало необычайный контраст, полностью описывающий характер властной, амбициозной женщины. Осаму был восхищён этой красотой. Не предпочти он жизни самоубийства, они могли бы сейчас быть вместе.—?Дазай? Пришёл за отчётом? —?вопросила она столь подходящим ей самоуверенным голосом, как всегда опустив уважительное обращение перед именем.Конечно, к инквизитору принято обращаться ?господин?, и потому любому наглецу, позволяющему себе такие вольности, стоило бы промывать мозги. Но Осаму, как и все в отделении, позволял этой леди такие допущения.—?Госпожа Ёсано, вы, как всегда, необычайно красивы,?— наклонил голову Осаму в приветственном жесте.Та лишь окинула себя взглядом, широко разводя руки, а после скептически посмотрела на собеседника:—?Как и всегда, да? —?вопросила она, впрочем, не ожидая ответа, а после посторонилась, пропуская инквизитора внутрь.Сейчас Ёсано была в рабочей одежде: светлая, местами в пятнах крови рубашка, заправленная в длиннополую чёрную юбку, а поверх всего кожаный фартук и такие же перчатки для вскрытия. И всё-таки она была прекрасна. Особенно такой, по локти погружённой в столь необычную для женщины работу.—?И всё-таки ты пришёл за отчётом, —?прошествовала леди к письменному столу, доверху забитому бумагами и валяющимися не на своих местах инструментами. Стоило Осаму взглянуть на гору макулатуры, наверняка вдоль и поперёк исписанную нервным медицинским почерком, как он ощутил приступ отторжения. Определённо, бумаги, отчёты и Куникида?— не его стезя.—?Будет лучше, если вы мне сами всё расскажете и покажете…Акико, сверкнув глазами, мило усмехнулась:—?А не побоишься? Я ещё не подготовила тело к похоронам, Рембо сейчас не в лучшем своём виде.—?Чего я там не видел? —?в ответ ухмыльнулся Осаму, только позже сообразив, что нормальным людям не следует говорить таких вещей.Акико лишь в немом удивлении приподняла бровь и, прошествовав к соседней от входной двери, открыла её, приглашая следователя внутрь.И вновь в нос ударил запах разлагающегося трупа. В этот раз, правда, не такой тяжёлый и перебиваемый другими. Должно быть, дело в каких-то субстанциях, используемых Акико для удаления лишнего душка. Все женщины одинаковы. Даже такие, как она.Осаму, не особо рассматривая скудный интерьер, прошёл к высокому металлическому столу, на котором лежало оголённое нечто, бывшее некогда человеком. Трупные пятна на нижней части ног и особенно ступнях синюшно-багровыми участками выделялись на фоне грязно-зелёной кожи. Пустая брюшная полость, освобождённая от органов, наверняка в процессе перевозки трупа, зияла чёрной дырой. В дополнение Акико вскрыла грудную клетку, разведя рёберные дуги в разные стороны. Они выглядели странно и изломанно, будто это Ёсано в процессе вскрытия была небрежна и переломала бедняге кости. Осаму мельком глянул в её сторону, и этого хватило:—?Рёбра сломать не сложно, но у этого человека все кости буквально всмятку. Будто его каменной плитой придавило,?— пояснила Ёсано на вопрошающий взгляд следователя. —?Кроме того, все органы сильно повреждены, даже черепная коробка пошла трещинами.—?Придавило, значит,?— схватился за подбородок Осаму, размышляя.А ведь и правда, стена, на которой подвесили Рембо, была сильно продавлена и исходила трещинами. Но если бы удар, пусть и такой силы, пришёлся жертве в одну какую-то область, раздавлена была бы именно та часть тела. Но здесь, выходит, пострадало всё тело в равной степени. На зверя не похоже.—?Что вы ещё нашли? —?спросил инквизитор спустя долгую минуту.—?Судя по общему состоянию, телу дня два-три, не меньше. Мухи отложили яйца не только в ране, но и под веками, во рту и ушной полости,?— продолжила Акико, но была остановлена следователем:—?Два-три дня? Тогда, вероятней всего, его убили в пятницу вечером, когда в университете никого не должно было быть, или же рано утром на следующий день.—?Да, скорее всего,?— кивнула женщина. —?Кинжалы, которыми его пригвоздили к стене?— самые обычные, какие можно купить на рынке. Вот они,?— указала она на деревянный столик у каменной стены, куда сразу же прошествовал Осаму. —?Рукояти чисты, жирных следов от пальцев не осталось, как будто убийца работал в перчатках или вовсе не касался их.Дазай, ухватив один из ножей, ловко покрутил тот между пальцами:—?Ужасный баланс и низкопробная сталь, дешёвка,?— кинув кинжал обратно на стол, он развернулся к девушке:?— Н-да, сейчас с такими каждый по улицам ходит…Акико в ответ лишь пожала плечами, всем видом пытаясь изобразить, что не разбирается, будто Дазай не знал о её нездоровых увлечениях. Вдруг глаза её сощурились в хитром взгляде, а лёгкая улыбка леди стала чуть шире, заговорщической:—?А теперь самое интересное, я ведь кое-что нашла,?— самодовольно вскинула голову девушка и замолчала, ожидая реакции от собеседника, пока собеседник ожидал продолжения, и всё же, не вытерпев, поторопил:—?Ну же, госпожа Ёсано, не томите.—?Хорошо, но с тебя бутылочка красного сухого,?— подмигнула она и, взяв со стола нечто, поднесла к лицу Осаму.—?Волос? —?удивился молодой инквизитор.—?И это всё, что ты можешь сказать? —?видно расстроилась Ёсано, впрочем, ненадолго. —?Не просто волос! А длинный рыжий волос, снятый с одежды убитого!Не стремясь брать в руки золотистую ниточку, Осаму принялся рассматривать её в подвешенном состоянии, чуть наклонившись, но взгляд всё время упирался в грудь девушки напротив, пусть и прикрытой плотным фартуком. Поддаваясь собственной натуре ещё недолго, он, наконец, распрямился и произнёс:—?Хм, неужели у нашего человека науки всё-таки была подружка? Позволите забрать?В ответ Акико лишь безвыходно пожала плечами.—?Что-то ещё? —?продолжая разглядывать волос уже из собственных рук, спросил Осаму. —?А то мне ещё к Куникиде наведаться бы…—?Иди, расскажешь потом,?— добродушно улыбнулась Ёсано, заметив, как Дазай мыслями уплыл далеко отсюда, и, развернувшись, вышла за дверь.***—?Куникида, смотри! —?влетел в рабочий кабинет напарника Осаму, где в довесок сидел ещё и справившийся с последним поручением Танидзаки. —?Рыжий волос! Наверняка он принадлежит какой-нибудь жгучей красотке! —?потряс волосом перед самым лицом Доппо Дазай. —?Ах, а если это ещё и наша убийца, то я сожгу на костре настоящую рыжую ведьму! Или мы сгорим вместе! Ты только представь, инквизитор и рыжая ведьма горят в одном огне?— чем не эффектное двойное самоубийство?!—?Хватит попусту сотрясать воздух! —?не выдержал воодушевлённого лепета Куникида. —?Если хочешь сдохнуть — сдохни в одиночестве, и только после того, как предоставишь мне отчёты! И только попробуй написать их тем же корявым почерком, как в прошлый раз!—?Нет в тебе романтики,?— опустил фразу про отчёты Дазай,?— а ещё ты вечный пессимист, так у тебя никогда не появится девушки!—?Кх! —?хотел было наброситься на напарника Доппо, но вовремя взял в себя в руки. —?Я реалист, как и полагает быть образцовому следователю Святой Инквизиции,?— поправив очки отточенным движением руки, он продолжил:?— И вообще, тебе не кажется, что волос?— слишком банально и несерьёзно, чтобы делать выводы? Мало ли, сколько в городе рыжих? Взять хотя бы Танидзаки,?— указал рукой Доппо на побелевшего сослуживца,?— или любая другая торговка, к какой мог пойти Рембо за продуктами!—?Ох, точно, Танидзаки! —?резко обернулся на рыжего Осаму. —?У тебя, кажется, была сестра?—?Наоми брюнетка! —?пресёк на корню любые безумные теории младший сослуживец.—?Разве? —?удивился Дазай, высоко вскинув брови. —?Тебе не кажется это странным, что вы родня, но цвет волос так отличается? —?с нотками наигранного недоверия вещал следователь, порываясь дотянуться рукой до головы Джуничиро.—?Дазай, оставь Танидзаки в покое,?— прорычал Доппо, взбешённый излишней говорливостью подчинённого. —?Тебе удалось что-то выяснить?И Осаму, резко развернувшись на каблуках и хлопнув себя по ногам, весело воскликнул:—?О да. Наш дорогой Артюр баловался изучением запрещённой литературы!—?Что? —?почти что в унисон произнесли сослуживцы, ошарашенные.—?Ага,?— самодовольно поднял палец вверх Осаму. —?В библиотеке университета Артюр выписал некую книженцию?— ?Легенда об Арахабаки?. К слову, стоит направить туда проверку на предмет наличия запретной литературы,?— сделал небольшое отступление Дазай и сразу же продолжил:?— Так вот, насколько я в курсе, Арахабаки?— божество, жившее некогда на земле очень и очень давно. Что, правда, сталось с ним дальше?— я не интересовался.—?Хотелось бы знать, откуда ты-то о нём знаешь? —?исподлобья взглянул Доппо, выказывая смутное недоверие.—?А вот это?— секрет,?— подмигнул Дазай. — Но сейчас не об этом. Книгу Рембо так и не вернул, и если вы не нашли ничего похожего в его кабинете,?— сделал паузу Осаму и, увидев утвердительный кивок, продолжил,?— стоит наведаться к Рембо домой. Чем раньше, тем лучше.Доппо только уставился на решительно настроенного сослуживца, шокированно хлопая глазами:—?Неужели ты собрался встать с утра пораньше? Я в это не поверю…По его виду в тот момент сложно было сказать, шутит ли он над Осаму так умело или правда поверил. Скорее второе. В любом случае, это же Куникида:—?Тц, это упущение,?— принял вызов Дазай, в привычном жесте ухватившись за подбородок, лишь с долей наигранности размышляя:?— По-хорошему сегодня стоило зайти, но уже стемнело и при таком освещении мы многого не найдём, но…—?Дазай!—?Шучу,?— поднял руки Осаму,?— завтра с утра зайду. Возьму с собой Танидзаки, одному мне быстро не управиться.—?Почему Танидзаки? —?задал резонный для него вопрос Куникида.—?Он своим криком не поднимет на уши половину района? —?вопросом на вопрос безвинно ответил Дазай. Доппо же, в мгновение побагровев, подскочил с места, в рывке хватая Осаму за ворот:—?Ах ты, гад! Сам же выводишь! —?встряхнул его напарник, пока тот продолжал ухмыляться, натужно поворачивая голову в сторону рыжего следователя:—?Танидзаки, что по пентаграмме? Нашёл что-нибудь?—?Да,?— стушевался Джуничиро, что всё никак не мог привыкнуть к такому поведению старших сослуживцев, и, нервно поправив собственный ворот, продолжил,?— в сборнике Ордена в разделе по ритуалам нашёл похожее. Написано, что используется для усиления покровительства демона, на которого направлен ритуал. Или что-то вроде того…—?Возможно, это наш Арахабаки… —?вырвался из рук Куникиды Осаму, забирая у рыжего следователя бумажку, куда тот переписал информацию из сборника.—?Пентаграмма видоизменяется в части знаков внутреннего кольца и концов пятиконечной звезды для каждого существа, к которому взывает проводящий ритуал малефик. Также процесс зависит от желаний просящего. Таким образом, жертвоприношением может служить кровь врага, друга или любого другого человека. В жертву также могут приносить животных: собак, кошек, мышей или же растения,?— зачитал с бумажки Осаму.Куникида, в который раз прослушивая выписку из книги, прошёл к своему идеально убранному рабочему месту, где стопки бумаг стояли идеально ровными под идеальным же углом. Усевшись и упершись локтями в поверхность стола, он уложил голову на руки, сцепленные в замок и твёрдо произнёс:—?Иными словами, наш убийца пытался призвать силу демона для каких-то своих целей,?— подвёл итог Куникида. Весь вид его выражал озабоченность.—?Осталось узнать, другом или врагом был Артюр Рембо для нашего убийцы,?— вывел своё умозаключение Танидзаки, составленное, казалось, задолго до сегодняшнего появления Дазая в стенах Ордена.Осаму, мельком взглянув на молчавшего доселе Джуничиро, принялся мерять пол шагами, вслух рассуждая:—?Господин Мелвилл?— ректор университета?— уверял меня, что у Рембо не было ни врагов, ни друзей, а общался он лишь со студентами. Он отчего-то начал интересоваться богословскими трудами и мифологией Арахабаки, если судить по списку из библиотеки,?— замерев на полушаге, инквизитор заключил:?— Как по мне, ересь на лицо.—?Чему ты так радуешься, Дазай? —?заметил перемену в лице напарника Куникида.—?Да вот, думаю: забавно будет сжигать труп доктора, преподававшего мне анатомию в академии, тем более я его не очень-то жаловал… —?ухмылялся Осаму. —?Это всё при условии конечно, если завтра в его доме я найду ещё больше компромата…—?Имей уважение к умершим. Любил ты его или нет, пока не доказано, еретик он или верный слуга Господа, ты не имеешь права говорить таких вещей,?— на удивление спокойно прокомментировал Доппо.—?Да-да… —?пробубнил инквизитор,?— а ещё меня святым называешь,?— добавил он и, прерывая очередную гневную отповедь, готовую вот-вот начаться, продолжил, загибая пальцы:?— Что в итоге имеем? Нелюдимый доктор-еретик, погибший, будучи раздавленным чем-то тяжёлым и впоследствии освежёванным. Пентаграмма обращения к демону ради исполнения своих наверняка гаденьких и низменных желаний. Рыжий волос некой леди. И никаких следов борьбы в кабинете Рембо,?— довершил Осаму, хлопнув в ладоши.—?Что-то не вижу связи,?— пробормотал под нос Танидзаки и перевёл взгляд на Доппо:?— Что насчёт вас, господин Куникида?—?По-моему очевидно, что жертва был знаком с убийцей. О том свидетельствуют отсутствие следов сопротивления со стороны Рембо и большая вероятность принадлежности обоих к еретическим учениям,?— выдал умозаключение начальник, а чуть погодя добавил:?— Насчёт волоса не уверен. Я всё ещё склоняюсь к версии со случайным прохожим.—?Что ж, если завтра ничего не обнаружится, придётся действовать согласно предписаниям и опрашивать всех сотрудников и слушателей университета,?— подвёл неутешительные итоги Осаму.Спустя несколько мгновений тишины, не предвещавшей продолжения дальнейших рассуждений, рыжий следователь решил подать голос, обращаясь к Дазаю:—?Во сколько отправляемся?—?На рассвете. Встретимся у здания Ордена, пока люди Миноуры окончательно не затоптали все следы. А пока, я устал и, пожалуй, пойду… —?шустрым шагом ретировался он в направлении выхода, выскакивая за порог.—?Отчёты, Дазай! —?донёсся вопль начальника из-за захлопнувшейся двери.***Этой ночью Осаму так и не смог уснуть. И вовсе не потому, что его снедали мысли и догадки по происшествию с Рембо, просто одна хорошенькая хозяйская дочка решила наведаться в комнату к господину инквизитору, терзаемая беспокойством за постояльца и собственным одиночеством. Но, выбираясь под утро из тёплой постели и объятий этой прелестницы, в который раз обматывая тело бинтами и выходя из пропахшей запахом пота и секса комнаты, Осаму ничуть не жалел.Несильно опаздывая на встречу, он брёл по тихим улицам, уже приобретшим лёгкие сумеречные тона предрассветного солнца. Воздух в такое время суток был особенно чист и свеж, разбавляемый запахом утренней росы. Для людей с больными лёгкими?— самое то. В такие моменты Дазай искренне желал, чтобы время остановилось, и он мог бы подольше насладиться тишиной и покоем, развлекая себя разве что больной фантазией, то и дело подбрасывающей странные образы, притаившиеся в тёмных, куда не проникали лучи, переулках. Думать и работать сейчас никак не хотелось. Но это всё же лучше, чем ночь напролёт писать сотни отчётов для Куникиды, как будто их кто-то читает, кроме него.Завидев на горизонте старшего сослуживца, промёрзший с виду рыжий следователь помахал тому рукой. Он порывался было что-то крикнуть, но вовремя спохватился, вспомнив, что может криками разбудить кого-нибудь, а то и привлечь сюда шатающихся ночами воров.—?Доброе утро, господин Дазай,?— поприветствовал Джуничиро,?— выглядите уставшим,?— дополнил он, проявляя внимание к проблемам жизни сослуживца.Сам Танидзаки, правда, выглядел не лучше. Вялые движения, поникшие плечи, сбитая со сна причёска и узкие щели вместо глаз. Не знай Дазай, что сослуживец не пьёт, решил бы, что тот всю ночь напролёт просидел в Лунной кобыле?— местном популярном у студентов баре.—?Ага-а,?— согласился Осаму, переводя ответ в сладкий зевок и сонно потягиваясь прямо на ходу.—?Думали над делом? —?Танидзаки явно пытался завести разговор.—?Скорее занимался делом,?— пространно проговорил Дазай, мечтательно добавляя,?— с телом, красивым таким, молочно-белым телом с белокурыми кудрями и зелёными глазами.Такой ответ позволил двум следователям проделать весь оставшийся путь в полной тишине, позволяя Осаму подольше насладиться прекрасным майским утром. Что думал о следователе Танидзаки после таких речей, Дазая волновало в последнюю очередь.Прошествовав, как и говорил Мелвилл, вдоль правой стены от северных ворот, господа инквизиторы и впрямь вскоре наткнулись на одноэтажный домик с новыми ставнями, что цветом свежего дерева ярко контрастировали с потемневшими стенами дома. Но не только это стало определяющим фактором в опознании жилища Артюра Рембо: у самой входной двери, не огороженной забором, дежурил магистратский стражник, кое-как удерживая себя на ногах и, то и дело, через раз зевая.—?Ого, господин Миноура всё же догадался выставить охрану,?— присвистнул Дазай, разрушая тишину этого утра, и, подойдя ближе к служивому, вытащил из-за ворота Знак. Танидзаки рядом с ним проделал то же самое. —?Добрейшего утра, господин…?—?Кимура,?— враз взбодрившись, но всё же больше по привычке произнёс давно не бритый мужчина лет пятидесяти на вид.—?Господи Кимура, мы?— следователи Ордена Святой Инквизиции. Ведём расследование по делу об убийстве доктора Артюра Рембо. Прибыли осмотреть дом.Поднеся заспанные глаза к Знаку, немного потупив над ним, Кимура выпрямился с утвердительным кивком:—?Да, господа следователи, можете пройти. Открыто.—?Разумеется, но прежде ответьте: как давно стража несёт здесь свой пост и входил ли кто в дом с того момента? —?спросил Осаму, пряча медальон обратно за ворот куртки.—?Со вчерашнего утра в три смены мы тут: как нашли доктора,?— с готовностью пояснил Кимура,?— и с тех пор никого не пускаем, вас ждём.Ещё раз мельком окинув взглядом вялого Кимуру и поняв, что добиться от него большей информации не представляется возможным, господин инквизитор заключил:—?Хорошо, тогда мы приступим, а вы пока можете покинуть пост. Приказ инквизитора второго ранга, Осаму Дазая,?— у стражника сначала глаза на лоб полезли, но всё же он отдал честь и уже собрался было уйти, как его окликнули:?— Пришлите сменщика часа через два.—?Слушаюсь.Всё же, были свои плюсы в работе инквизитором. Вся светская власть, от мала до велика, законом обязана была поддерживать следователей, ведущих дело, в любых начинаниях: от предоставления эскорта до сдачи ратуши под временный штаб Святой Инквизиции.Правда, стражника он прогнал, чтобы у того не возникало лишних вопросов и желания подсмотреть в окно.Отворив входную хорошо сбитую дверь, Осаму первым делом подметил её толщину. Совсем новая и, должно быть, от того же плотника, что ставни. Доктор явно утеплялся, и, если он хозяйничал здесь в отсутствие владельца приземистого домишки, которого никто не видел более двух лет, то это уже вызывало вполне определённый вопрос: этот владелец дома, настоящий, действительно путешествует? По миру или какой-нибудь канаве? А если всё-таки по миру, то по раю или аду?Отворив плотно закрытые ставни по правую от входа стену, господа инквизиторы впустили в тёмный неказистый домик чуточку света. Открывшееся их взору помещение имело только три двери, две из которых вели в комнаты напротив входа, а третья была в дальнем конце справа и выходила, судя по всему, во внутренний дворик. Общая комната, в которой сейчас пребывали следователи, не отличалась какими-либо изысками или особым наполнением: у левой стены от входа расположился длинный книжный шкаф, практически полностью забитый литературой и лишь кое-где милыми безделушками, что есть у каждого человека; по правую сторону?— не внушающий доверия деревянный столик с двумя табуретками; ещё дальше?— небольшая кухонька с печкой. В целом, жить можно, да и гостей принимать не стыдно.—?Откуда начнём? —?разбил тишину Танидзаки, до того также, как и старший, рассматривая скромные убранства.—?Хм, давай, ты бери комнату слева, я?— справа,?— скомандовал Осаму. —?Проверяй всё от и до, простучи стены, столы, шкафы на тайники. Если что?— кричи.Получив утвердительный кивок, оба двинулись в своих направлениях.За дверью Дазая оказалась спальня. Аккуратно заправленная одноместная кровать, по правую руку от изголовья которой стояла прикроватная тумба с давно изжившим себя огарком свечи. Рядом лежала книга в потрёпанной обложке. Напротив кровати расположился старый, потемневший от времени платяной шкаф, а у окон, в тон шкафу?— такой же комод.Осаму прошёл вглубь комнаты и оглянулся: у противоположной окнам стены, смежной с кухней-гостиной, тянулись, насколько хватало глаз, очередные полки, до отказа забитые разномастными томиками. Дазай ещё в университетском кабинете Рембо понял, что жертва был тем ещё книжным червём, но обилие литературы в этом деле его уже не просто поражало, но приводило в отчаяние и тихий ужас. И это всё надо проверить и простучать? От одной только мысли следователю захотелось взвыть.Но выхода не было, и Осаму, скинув куртку на пол и закатив по локоть рукава, направился к дальнему шкафу.