Глава 9 (2/2)

Невесело усмехнувшись, Канда потянулся, разминая затекшие ото сна мышцы, и замер. Неизвестно откуда он слышал звуки рояля. Сначала несмелые и робкие, будто бы исполнитель стеснялся играть на своем инструменте. Такое бывает точно тогда, когда, например, влюбленная душа стесняется и томится от своих чувств. Когда робкий росток только-только пробивается к свету из тьмы и холода, в который его посадил какой-нибудь садовник. Но затем музыка стала уверенной, набирающей темп. Когда ты разбегаешься, то сначала бежишь медленно, будто подбирая себе определенную скорость, с которой ты и будешь бежать свой забег, длинною в жизнь. Она била ключом, вносила в его голову новые образы. К уверенной игре пианиста присоединились и звуки скрипки. Смычок будто порхал над инструментом – так уверенно и отчетливо звучала музыка. Образы, смешиваясь, стали собираться в причудливую картину. Вот, огромный зеркальный зал, в котором одиноко стоит девушка. Она улыбается уголками губ, будто знает, что ты за ней наблюдаешь. Вот девушка подходит к приемнику и нажимает кнопку. Из динамиков, переливаясь, звучит та самая музыка, что слышна Канде с утра. Незнакомка глубоко вдыхает, готовясь к тому самому забегу, а затем под звуки скрипки и спокойных басов делает первое па. И ему кажется, что время остановило свой ход. Хочется смотреть, как этот образ двигается, рассекая воздух. Она танцует, словно было создана для этого. Она хочет танцевать, знает, что у нее все получится. А музыка… девушке, казалось, и вовсе не нужна музыка – можно танцевать и без нее. Но почему-то Канде кажется, что не будь ее – все пойдет не так. Танцовщица не так будет виртуозно совершать те или иные движения, красиво выгибаясь и наслаждаясь своим занятием. Тем временем музыка творит что-то непонятное и волнующее: скрипка затихает, остаются только басы и рояль. Одинокое пристанище для вновь не уверенного исполнителя, который на миг замирает и останавливает свою игру. Басы, плавно, не давя на сознание и слух, проигрывают свою часть, а потом скрипка вновь присоединяется к ним в своем танце. Но вот мелодия подходит к концу, звуки скрипки стали тише, их наполнила легкая грусть и тоска по утраченному, басы стали стихать, уступая первую партию пианисту и скрипачу. Но скрипач, будто понимая, что его работа выполнена, тоже отходит на второй план, освобождая дорогу королю. И тот, гордо и уверенно рассекая воздух, отыгрывает последние ноты своей мелодии. А затем наступает тишина. Непугающая, а такая спокойная ипривычная. Такой хочется радоваться.

Канда не верит своим ушам. Эта музыка заставляет его сердце биться быстрее, кровь кипеть, будто на огне. Возникает острое желание встать и присоединиться к танцу. И еще найти источник, откуда и льется это второе чудо. Просто нет слов, чтобы описать все чувства, что обуревали японца. Восторг, счастье, ощущение полета, надежда на светлое и яркое будущее. В него словно влили большой поток силы, который теперь, разливаясь по всему телу, заставляет его чувства обостриться.

Как же красиво…

И брюнет, будто поддаваясь течению, которое виделось ему перед глазами, встает. И все равно, что спотыкается о предметы, врезается в стенки и чувствует бользатекших мышц – нужно добраться до того источника.

Скорее. Нет времени.

Туда, где ощущается это чувство полета.

Когда он выходил из комнаты, перед его взором вновь показалась палитра. Только вот… синий цвет там был ярче всех, даже ярче желтого.Он затмевал всех своей красотой, своей яркостью и величием.

Ведь синий – цвет неба, а небо – олицетворение свободы. Нет, не так. Он олицетворяет Свободу. А это – разные понятия. А эта музыка… Теперь понятно, почему перед образами иногда мелькали синие вкрапления. Мелодия тоже носила это гордое и величественное слово ?Свобода?.

Говорят, она не пахнет, эта самая свобода. Но почему тогда, вдыхая полной грудью, ему в нос сразу бросился маслянистый и акриловый запах? Юу помнит его. Так раньше всегда пахли его краски, вся его мастерская, выполненная в светлых тонах. Так пахло жизнью.

Что с ним? Откуда это острое желание взять в руки кисть, прикоснуться к холсту, ощутить его грубость и мягкость, вдохнуть запах дерева и красок?

Это жизнь? Это то, чем он жил раньше. А его хотят забрать от нее. Увести, спрятать, закрыть на тысячу замков и никогда не открывать. Это… не позволительно! Он не даст такому случиться. Никогда. Пока он жив. Алма Карма никогда не заберет его Свободу. Его Жизнь. Его стремление вновь увидеть мир своими синими пронизывающими все глазами. Глазами цвета Свободы.?Всегда иди только вперед? - так однажды сказал ему Шпендель.

Шпендель. Мояши. Аллен. Тот, благодаря которому он смог разглядеть все то, что не видел раньше. Тот, кто помог ему просто так. Тот человек, что внес в его палитру новый красочный цвет.- Аллен!Слышится тихая возня, а затем быстрый топот ног.

Канда усмехается: мелкий такой импульсивный, такой…живой.

- Канда… - голос у него хриплый, дыхание сбилось.

Не говоря ни слова японец протягивает вперед руки и притягивает к себе худое мальчишеское тело. Юу не нужны глаза, чтобы понять где именно стоит подросток, ведь для этого у него есть определенный цвет. Брюнет осторожно, на ощупь, проводит по спине Аллена своими руками, будто пытаясь запомнить и одновременно узнать тело Уолкера. Когда под подушечками пальцев ощущаются немного жестковатые волосы седоволосого мальчишки, Канда смело наклоняется и касается их губами. Совсем невесомо и незаметно. Пианисту даже кажется, что ему и вовсе все почудилось. Но когда вслед за этим раздается слегка хрипловатый голос азиата, все сомнения разом отпадают.- Научи меня жить заново, Аллен…И тогда его в ответ обнимают. А в тишине раздается едва слышное ?Да?, а губы решительно касаются уголка рта слепого художника. Тогда Юу понимает, что первый шаг на пути к Свободе сделан.***Три с половиной месяца спустя.- Ой, у тебя все лицо в краске… и руки…- раздавался звонкий смех.- Тч. – Канда увернулся от руки подростка, пытающейся стереть с его лица синий след. – Не лапай меня.Аллен тихо фыркнул. В серых глазах стоял озорной огонек веселья и счастья, а улыбка седоволосого, казалось, могла растопить все льды Арктики и Антарктики.

- Ну, не будь букой, Юу… - Уолкер вновь потянулся к лицу азиата. – Я всего лишь хочу помочь.

- Ага, и опять все разлить! Да просил тебя не лезть, пока я работаю! – Канда раздраженно отполз подальше от пианиста и сложил руки на груди, пачкая тем самым еще и свою одежду.- Ну вот, - горестно вздохнул седоволосый, замечая действия своего друга. – Ты еще и новую рубашку испоганил. Нет в тебе аккуратности…

Юу сжал губы в тонкую линию и старался не зарычать в голос.

Линали, глядя на это детское упрямство и веселье, только тихо посмеивалась. Девушка была счастлива. Ее друг вышел из депрессии, обрел новый смысл жизни и новую опору в ней. Теперь Аллену нужно было заботиться об этом на первый взгляд колючем, злобном, немного эгоистичном и нелюдимым человеке. Когда она только познакомилась с ним, то ей показалось, что у Аллена вновь появились проблемы. Уж никак не могла она привыкнуть к такой манере общения и поведению. Но, видя, как Уолкер с бараньей упертостью, вновь и вновь нажимает на нужные кнопки в своих отношениях с этим человеком, успокоилась. Это же Аллен… тот, который умел видеть красоту там, где ее нет и там, где, казалось, она совсем потерялась.

Вскоре после знакомства Ли-младшая вновь удивилась. На этот раз поступкам своего лучшего друга. Когда Уолкер сообщил ей, что его новый друг – художник, она, поначалу, конечно, расстроилась. Ведь Канда не мог больше заниматься своим делом. Но не тут-то было. Седовласый пианист быстро заверил ее, что для японца это не проблема. Канда хотел рисовать, а Аллен полностью поддерживал его желание. И всячески помогал. По началу им было трудно, но потом… потом, когда открывалось второе дыхание, они вновь брались за это дело. И сейчас уже, пройдя нелегкий путь, результаты были видны: Канда уверенно держал кисть в своих руках и его рисунки теперь не были похожи на каракули годовалого ребенка.

Ли бросила осторожный взгляд на часы. Не хотелось прерывать эту парочку от излюбленного занятия – ссоры – но нужно было продолжать работать. Как говорят ?время делает деньги?.- Аллен, - она поднялась с подушки, - перерыв окончен.Они находились в студии Компании, где проводили совместные репетиции.Уолкер оторвался от мазюкания лица брюнета краской и разочарованно вздохнул.

- Тебе повезло, БаКанда, - он шутливо ткнул его в бок. – Но помни, дома тебя ждет великая и ужасная расплата.- Ты слишком много болтаешь. Уши болят от тебя.

В ответ ему раздался звонкий смех пианиста. Аллен поднялся и направился к выходу.- Только руки помою, - пояснил он девушке и вышел за дверь.***- Лави? – Аллен с любопытством смотрели на рыжего парня в холле. – Ты откуда здесь?Седоволосый нервно сглотнул, чувствуя себя не совсем уверенно. После того случая в больнице они с ним не виделись – некогда было, да и сам зеленоглазый не давал о себе знать. Канда не вспоминал о друге, а сам подросток не хотел напоминать. Мало ли еще вызовет у японца нехорошие воспоминания…

- Вот, позвонил отцу Юу, он и сказал, где искать его сына. – Он натянуто улыбнулся. Видимо, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. – Я думал, что Тидолл забрал его к себе…Седоволосый поджал губы.

?Ага, как же… Держи карман шире?.- Ты пришел поговорить с Кандой? – поинтересовался Уолкер.- Да, тебя дома не оказалось, а соседка любезно дала мне этот адрес. Вот я и подумал, что он может быть с тобой…Вот как… Не зная, как поступить, пианист несколько секунд раздумывал над словами рыжего парня.

Наконец, найдя решение, он поманил того за собой.- Пошли, Канда будет рад тебя видеть.- Я надеюсь на это.***- Привет, Юу…Канда молчал. Что сказать человеку, который почти четыре месяца назад бросил тебя? Хотя… бросил – громко сказано. Лави всего лишь… всего лишь что? Как не посмотри, но ведь он действительно бросил его. Но злости, обиды ( или чего-то там еще в таких случаях бывает?) не было. Не было ничего. Вообще. Только пустота. Хрупкая, бездонная, бесцветная.

- Юу, я…Сколько раз он просил, чтобы этот глупый человек не называл его так? Не сосчитать сколько раз это было. За отсутствием рыжего субъекта, японец уже успел позабыть, как противно, со скрипом, звучит его собственное имя в устах Лави.- Заткнись! Зачем ты здесь? – грубый голос разрезал образовавшуюся тишину, как бумагу режут ножницы. С хрустом, шелестом и мурашками по спине.

Лави опешил. Он не был глуп, поэтому понимал, что азиат на него в обиде. Хотя нет. Это же Юу. Он не умеет обижаться, он умеет только злиться и раздражаться.

- Прости, я… - не зная, что сказать, зеленоглазый вновь замолчал.

Вы когда-нибудь пробовали простить друга? За предательство, за то ужасное слово, что так боится Аллен. Но если это друг – о каком предательстве можно вообще говорить? Друзья же не предают. Или они могут поступить так? Ведь предать так легко – ты сам не заметишь, как оступишься. Иногда это бывает чисто случайно, а иногда близкий человек пытается помочь тебе, а выходит все наоборот. А все почему? Потому что он ошибся в своих выводах, сделав их слишком поспешными.

Возможно, и тут брюнету не надо делать поспешных выводов?- Не дыши так громко, Кроль, - на нервы действует. Ты пыхтишь, как паровоз.И когда Канда чувствует, что его ладонь слабо сжимают до жути теплые пальцы, то в уголках его губ можно заметить тень промелькнувшей улыбки.

Что ни делается, то к лучшему, должно быть,Хотя затуманенный взглядГоворит о смятении из-за того, что потерял.Но если бы я начал снова, я знаю, я бы избралТот же путь, те же печали, каждый шаг, как тогда;Они сражались со мной и говорили, что друзья никогдаНе говорят прощай.*_______*Elton Jonn – Friend’s never say Goodbay.Возможно, Вы спросите почему у меня именно эта песня ассоциируется с дружбой (или не дружбой)Канды и Лави? Просто Автор пересмотрел недавно "Дорогу на Эльдорадо" и понял, что именно так ему видятся эти отношения. Возможно, кто-то не согласиться, но на то ваша воля. Просто если капнуть глубже, то можно найти с теми героями маленькое сходство.Далее.

Кому интересно, какая мелодия слышалась Канде и Аллену, то вот, пожалуйста.

Dj Street Style feat. Vanessa Mae - Свобода. Скорее всего, эта композиция имеет и другое название, но у Автора есть только это, поэтому... не серчайте, если уж я ошиблась.P.S. простите за такую нудную главу.И черканите что ли пару строк. А то думаешь тут, что совсем все плохо)