Часть 12 (1/1)

Лебедь начинает инстинктивно вырываться, но неволшебными методами, да и для волшебных все-таки очень желательна вода. Ничего не выходит: держит на совесть не только муж, но и ткань, не стоит поварихе спорить с сестрой на мытье посуды.- Я поначалу подумал, что меня глючит, когда не обнаружил над белой ?семеркой? не то что месяца, но даже самой косы, а оно, иди ж ты, как. – Гвидон отпустил-таки шиворот и затем слегка потянул на себя нынешнюю футболку жены возле груди. – В самом деле, нравится?Жена в ответ только тяжело дышала. Вместо ответа на заданный вопрос как-то непроизвольно вслушивалась в реплики с гостевого сектора, а их было, ох, немало. И значительная часть услышанных слов в лексический запас Лебеди не входила, а та, что входила, давала вполне определенное представление, что речь идет о Гвидоне. То есть, в целом очевидно, сравнивают его не с простой скотиной.Князь между тем уже изъял у нее вторую красную футболку:- Одной маловато, стало быть, нужно еще про запас, когда эту сносишь?- Самому, я понимаю, догадаться сложно, что это для матушки. Или ее футболку на второй тетке ты не увидел в отличие от моей?- Ну да, ну да, ты еще матушке это принеси. Неужели она тебя об этом просила?- Прямо не просила, но, полагаю, что получить это хотела бы, как и я.- Да? А мне почему-то кажется, что ей от тебя сейчас нужно совсем другое. Но тебе важнее привести в порядок не ее, а хозяйку этого, - и Гвидон в сердцах демонстративно пнул красную футболку, оказавшуюся у него в руках, куда подальше. Куда подальше она, разумеется, не улетела: не мяч, чай.- А теперь подними и подай мне обратно.Гвидон к этому времени уже порядком поостыл, но не до такой степени, чтобы выполнять эту просьбу. Станет он нагибаться за таким, чтобы потом еще и матушку видеть на пару с женой такой же. Наверное, пора уже запрещать их нередкие, как одиночные, так и совместные хождения к этим, мать их растак, мастерицам. Потому что в результате, похоже, не они поднимаются к ?белому? уровню, а, наоборот, жена с матушкой опускаются к ?красному?. Вдобавок и запасы качественного продукта в дворцовом погребе тают.- Так мне надо тебя силой к матушке тащить или все-таки сама пойдешь?- А если я к тебе свою силу применю, куда тебя потащит, подумай немного…если есть чем, должно было уже появиться. Вот подай майку сюда, вместе с ней и пойдем к матушке. Без майки не пойду.Что и требовалось доказать: тлетворное влияние, а когда-то было ? век тебя я не забуду, ты найдешь меня повсюду?, ну что ж…- Простите, если вам не надо, то я очень хотела бы себе взять, - вдруг послышалось совсем рядом. Царственные супруги при выяснении отношений совсем не замечали, что творится непосредственно вокруг них. А царевна, та, которая за врата отвечала, уже взяла выброшенную красную футболку в руки.- Как раз эту больше всего и хотела, №36, - она аккуратно складывает поднятую майку и смотрит на супругов глазами, полными надежды.- Вот видишь, дорогая, это судьба, отдавай и пошли скорее.Но на самом деле судьба была к Гвидону совсем не благосклонна: мало того, что Лебедь однозначно протянула руку за футболкой, так еще и начала подсказывать царевне, что следует делать:- У тебя есть запасной комплект формы? Целых два. И у всех остальных тоже. Вон она недалече, поторопись, попроси, пока пьедестал еще не полностью установлен.- Так я боюсь. Она сейчас злющая-презлющая должна быть, после того, как мы ноги отбили…и я же тоже пыталась.То есть, отбивать ноги не боимся, а подойти после этого поговорить – очень даже. Царевне было откровенно стыдно, но ничего с собой поделать она не могла.- Сама знаешь, волков бояться – в лес не ходить. И ты все прослушала, что в перерыве наш царь-батюшка про них рассказывал?- Да, в лес я ни за какие коврижки не сунусь одна. Что бы ваш батюшка-царь не говорил.Лебедь кинула взгляд назад, туда, где оставались ткачиха с поварихой, что ж, они там и остаются, при этом ожидаемо смотрят в их сторону и не молчат.- Что ж, не одна, так не одна, пошли вдвоем.И пошли. Окончательно добитый Гвидон в сердцах кричит вслед, стараясь, чтобы еще и тетки услышали:- Иди, иди, и домой не приходи! Где-нибудь у них и оставайся, в углу на коврике! А они тебя красной маечкой сверху накроют!Волшебница даже не обернулась, просто грустно сказала подруге по команде:- Ну вот, у тебя твой суженый нормального возраста, а у меня…- Зато у меня мачеха злющая-презлющая, а у твоих можно даже остаться в углу на коврике. Но я все равно боюсь.Лебедь вспомнила, как на это самое 8 марта, вернее, уже утром 9-го проснулась у них даже не в углу на коврике, а носом в салате. Чарка с рассолом была поварихой заботливо поставлена рядом.А сестрички немного перед этим, смотря вслед утаскивающему их ?переводчицу? Гвидону, тоже вспомнили эту славную дату, не только Лебеди она врезалась в память:- Когда ты в раздевалке сказала про ?уйдет не в этом году, так в следующем?, я думала, что ты, гм, несколько задвинула, - сказала ткачиха вслед находящейся в критической стадии разногласия паре, стараясь, естественно, чтобы слышала только сестра рядом, - а ты, может, действительно что-то знаешь?- По идее, не должна знать больше твоего. На основе 8 марта строила предположения.Дальше ткачиха выяснила, что волшебница много чего наговорила ближе к полуночи, внезапно вынырнув носом из салата, а все слова, сказанные из этого положения, следует четко фиксировать, ибо такой откровенности в другом состоянии не будет. Повариха же, в свою очередь узнала, что сестра ничего из этого не зафиксировала по той простой причине, что ее вечерние воспоминания обрываются раньше, вскоре после недовольного возгласа Лебеди: ?Что мне, обратно, что ли нести??. И дальше никаких вечерних лебединых откровений, сразу утренний поход к выгребной яме. Если к этому применимо гордое слово ?поход?…она ведь тогда рядом со своей кроватью не то что рассола, а даже просто холодной воды не обнаружила.- Ну, прости. Ты же всё-таки на своих двоих ушла, и мимо кровати тоже не промахнулась, а она…вот.- Да ладно, зато какие другие воспоминания остались! Никогда не забуду ее глаза по рублю, когда мы на следующий день из баньки сразу в озеро прыгнули, как и сказали, до последнего представить не могла, что так бывает.- Нам же недоступны другие способы выглядеть, как огурчик, после такого ?Что мне, обратно, что ли нести??, это у нее все просто с магией. Эх, как нашей некстати внезапно затемпературившей младшенькой немощи в те дни не хватило! Разошлось бы на четверых…- В таком случае и вспоминать, возможно, особо нечего было. Э-эх, как всегда: сватья, которая хотела, не видит, а мы, которым все равно, видим.- Что видим?- Как осел бьется головой. Ибо, что есть битье головой, если не это?Тут рядом с ними на поле упали несколько брошенных с гостевого сектора шарфов.- Это нам? – Сестры синхронно указали на шарфы, а потом на себя, обернувшись к своим верным болельщикамИнтернациональными кивками десятков голов те дали понять, что именно им. Мало того, бросили еще, уже около дюжины где-то! Подошедшие в этот момент Лебедь с царевной, не успев рта раскрыть, были подключены к их сбору. И нельзя сказать, чтобы они не хотели.* * *Первой на полностью смонтированный пьедестал, понятное дело, запрыгнула мачеха. Затем (что-то крупное в лесу сдохло) помогла взобраться всем своим старшим подругам по команде и попробовала их организовать на три-четыре хором прокричать: ?Мы их сделали!?.- А без криков это не очевидно? – Снизошла озвучить свое мнение на этот счет Наина.?Горькое дитятко? в своем стиле сообщила, что крики нужны не для подтверждения, а для подчеркивания и утверждения своего доминирования.- При коллективных достижениях подобная нужда возникает, обычно, у тех членов коллектива, которые к упомянутым достижениям имеют наименьшее отношение. – Ехидно, с расстановкой, отметила старая ведьма. – Это такая народная примета.- Ну и пальцем в небо! Я, конечно, не настолько наглая, чтобы претендовать на лучшего игрока матча, но уж внесла побольше, чем вы все здесь со мной стоящие вместе взятые. А каких мук стоило провести концовку матча в глубоком тылу…- А где ж девицы то? – Оживилась на этих словах попадья.- Когда видела их в последний раз, были заняты вытиранием соплей капитану сделанных. Вероятно, затем пошли и остальным вытирать. – Мачеху очень-очень устраивало их отсутствие. В шеренге из семи бесят с медалями и букетами, выстроившейся перпендикулярно пьедесталу, явно выделялся центральный бес с таким букетом, что у мачехи руки загребущие тянулись к нему ну просто сами собой. А рассчитывать на него было объективно можно, только если сестры вдвоем где-то потеряются.Наина их уже высмотрела, ибо делает руками недвусмысленные жесты в конкретном направлении: сюда, мол, быстро! А то и действительно без вас обойдемся. Не сказать, чтобы так уж быстро, но они приближались. Мачеха первая рассмотрела причину неторопливости:- Точно, вытирают сопли моей вертихвостке! И преуспевают в этом, она уже выглядит счастливой…ну как так можно??? Хоть ты иди топись, не дожидаясь этого заката, с таким, как вы выражаетесь, коллективом.Дальше можно было увидеть, как ткачиха что-то говорит и показывает на пальцах одному из стюардов, кивая на царевну. Затем производит примерно аналогичные манипуляции в отношении этой самой царевны. Что она той конкретно сказала, никто на пьедестале не услышал, зато некоторые, включая мачеху, заметили, как она от услышанного счастливо и заливисто засмеялась. И с таким смехом направилась в сопровождении стюарда в подтрибунные помещения.Тут с пьедестала голос впервые подала и сватья баба Бабариха, толкая своего причитающего капитана в бок:- Что-то я, старая, плохо вижу, понять ничего не могу, что с моими вертихвостками такое, как будто и не они вовсе. Подскажи, если уж рассмотрела там свою вертихвостку.- Да это, светла сватья, рассмотреть не мудрено! Важным этапом вытирания соплей является, оказывается, обмен с ними футболками с переодеванием в ихнее белое! А сверху понавешивали по нескольку шарфов непонятных…, а, небось, болельщики им надарили.Бабариха так и ахнула:- Так это что ж получается, а? Они сейчас здесь с нами будут стоять во вражьей форме? И так можно?! – Она выразительно уставилась на Наину.- Про форму одежды нам ничего не говорили, если ты об этом. Лучше вспомни, что я тебе по поводу белизны ясно сказала в перерыве.Что-что, а это сватья помнила отлично, лучше всего за сегодня, за исключением попадания мяча в нос, благо без перелома. Но была с этим несогласная:- ?Белые?, говоришь? Что ж они тогда при девятиметровом вдруг подразнить меня решили, ась? Они давно уже про себя определили, что это я, грешная, корень их жизненных неприятностей. Совратила, ты ж понимаешь, с пути.- Что они там определили, мне неизвестно, но вот в том игровом эпизоде они реально помогли, чем могли. Кто знает, может именно это и оказалось решающим моментом.-Помогли?!-Ну, определенно сбивали этими смешками бьющего игрока с ритма. Удар-то совсем не ахти вышел.Наина умолчала о том, что в случае пенальти в их врата, а вероятность таковых с ее точки зрения была крайне высока, сестры получили непосредственно от нее указание действовать подобным образом. Это не было их самодеятельностью, черта с два.- То есть, чтобы сбить, обязательно было про меня, так прикажешь понимать?- Думали, так скорее не привлечем судейское внимание, ну и ты реально во вратах в полуприсяде смешная такая. Может, заснял тебя кто в тот момент, так сама увидишь. – Улыбнулась дошедшая до пьедестала повариха, протягивая сватье один из своих шарфов. – На вот тебе специальный, с помпонами по краям, не дуйся в такой момент.- Что я, одичала что ли?! Да засунь ты их себе, знаешь куда, с помпонами с этими! И будешь сама смешная такая! Да не будешь, а уже есть, босиком и в этих лузерских одеждах, – и Бабариха демонстративно сплюнула сквозь зубы.Ткачиха тем временем ничуть не более успешно пыталась повязать один шарф мачехе. Та не имела ничего конкретно против шарфа, зато демонстративно отвернулась от нее самой…я ж тебя любила, а ты мое сердце разбила. Впрочем, она готова простить, при условии что мы вместе в обнимку несколько раз крикнем о том, как мы их сделали. Мастерица в ответ только простонала:- И откуда ты такая берешься? Они и так вон, как всё это близко к сердцу воспринимают, конец света, ты ж понимаешь ли, у них, а тебе все мало, нужно еще обидную рожу сверху показать…- Как откуда? С того свету! И, да, специально, чтобы меня близко к сердцу воспринимали. По крайней мере, одна из них. А ты мне всё испортила-а-а-а! Сознавайся, чем ты ее так развеселила?- Да она тоже майку мою хотела, не твою же хотеть, в самом деле. Отправила ее за запасным комплектом. И, как полагается, по всем канонам Зла сказала напоследок, что Зло просто так никогда ничего не дает: за этот комплект, беря его, она отдает мне свою душу. И лет этак через десять, когда я уже буду совсем взрослая и, соответственно, буду знать, что с этой душой делать, я ее заберу. Это ее и развеселило…почему-то. Может, я что-то не так сказала?- О взрослении за десять лет, - ответила вместо мачехи сватья баба Бабариха, - ты не повзрослеешь ни за двадцать, ни за тридцать, ни до гробовой доски.- О, гробовая доска, - оживилась мачеха, - после нее я тебя встречу с распростертыми объятиями! И даже дам тебе попользоваться моим любимым зеркальцем. Оно, правда, несколько раз битое и склеенное, но умеет разговаривать. А врать не умеет. От того и битое.- Так вас там что, разве не жарят денно и нощно? – Вдруг удивилась попадья.Мачеха потянулась было пальцем к виску, но вспомнила, что та попадья. Попадьей по жизни быть нетяжело, но побочные эффекты имеются, имеются. Вместо этого решительно разъяснила:- Верующих только жарят. Потому что им это надо. Зачем-то. Так что, если не хотите быть жареными, а для вас для всех это очень актуально, то не говорите, что не предупреждала. Главное, подчеркиваю, как мне там объяснили, не верить во всякие котлы и сковородки, и…хорошей доли не будет, на это не надейтесь, но существовать можно.Старуха-рыбачка тем временем у поварихи притарабанила не один, а целых два шарфа, и не важно, что с помпонами. Важно, что зиму никто не отменял, да и подкрадываться она имеет обыкновение незаметно. Разбитое корыто в землянке и целые дни напролет сидящий возле пробуренной лунки лузер от холодов не очень помогают. Вняла такой аргументации и попадья. У нее жизненная ситуация не в пример лучше, но, когда мужа с церковной службы отправили по состоянию здоровья, от бесплатных вещей в хозяйстве точно отказываться не следует. Собранный бесовский оброк, конечно, велик, но, увы, невозобновляем. Ткачиха для нее также рассталась с двумя из имеющихся у нее трех. Оказалась с шарфом и Наина. Та присмотрела себе испещренный множеством непонятных знаков, тянущих на магические руны, оставляя тем самым с одним единственным и повариху. Оно, конечно, вряд ли магические руны, но проверить стоит. Если мачеха и Бабариха вдруг насчет шарфов передумают, то всё, их поезда ушли: хозяйственные матроны с двумя уже свое не отдадут.Раздаются звуки фанфар, и Наина резко вспоминает, что сие означает: до начала церемонии награждения остается одна минута. Всем стать ровно в ряд, ноги вместе, носки врозь и улыбаться! Ровно в ряд получается с большим трудом: на длине пьедестала сэкономили, ведь в сборной Добра и с Мироновой, которая вроде как не должна была участвовать в церемонии награждения, только шесть игроков. И никакой попадьи, идущей в этом аспекте за полтора игрока. Ладно, хоть седьмой наградной комплект существует. Впрочем, трое ?красных?, двое ?белых? и двое ?фиолетовых? (вратарский свитер) на явно коротком для них пьедестале, чтобы крайним было комфортнее, соображают сделать в своем ряду сплошную обнимашку с ближними. Она моментально отмечена вспышками фотокамер, разместившимися по бокам от ковровой дорожки, по которой к пьедесталу должен проследовать Александр Сергеевич.- Ну вот, самое же время возвестить всем хором о том, какие мы молодцы! – Укоризненно так, но вместе с тем, уже безнадежно гундосит мачеха. Она в результате неучастия в распределении шарфов как раз оказалась одной их крайних. Крайняя с другого конца Наина только качает головой. Ближайшая же к ней ткачиха (а кому же еще там оказаться, ведь она гораздо привычнее к непосредственным физическим контактам с ?сосулькой?, чем кто-либо другой) тихо шепчет ей на ухо, что возвестить всем об этом – прерогатива Пушкина, и только его.