Ван Ибо/Сяо Чжань, быстрый секс в кресле, минет, камшот на лицо, NC-17 (1/1)

— Ниже, Чжань-гэ, ниже, — раздаётся из-за спины гипнотический голос, и Чжань снова, как кобра на дудочку факира, ведётся на него. Но ниже уже нельзя, просто некуда. Он и так сидит на коленях Ибо, упираясь руками в подлокотники, чтобы не скользнуть ещё ниже — глубже. Член Ибо в нём настолько глубоко, что Чжань задыхается. Руки дрожат в бессильном упорстве удержаться на весу, бедра сводит, и Чжань упрямо пытается выпрямиться. Член постоянно давит на простату, из-за чего по телу толчками разливается невыносимое удовольствие, а ведь Ибо даже не начал его трахать.Чжань стонет через сцепленные зубы, но делает, как велели, и снова замирает, сдерживая внутри глубокий стон. Ибо мягко гладит его по бокам, футболка скользит вверх, а тонкий хлопок чувствительно проходится по всем загорающимся огнём клеткам кожи. Чжань вздрагивает, член Ибо вдавливается в простату, и кричит, не сдерживая громкости — и первых за сегодня слез.Ибо за спиной тихо охает, но потом смеётся, едва слышно, а Чжань чувствует его телом — короткие вспышки тёплого воздуха сначала вбиваются во влажную отзывчивую кожу, потом оседают на ней и впитываются. Чжань крупно дёргается от прикосновений к спине, а Ибо касается губами в том же месте и шепчет:— Какой отзывчивый Чжань-гэ... Такой чувствительный Чжань-гэ...Тёплый воздух снова оседает на спине, которая в эту секунду стала главной эрогенной зоной, и Чжань стонет, стонет в голос, так громко, что пугает сам себя.— Громкий Чжань-гэ, — восхищённо раздаётся сзади, и Чжань оказывается до упора нанизанным на член. Так глубоко. Так, что Чжань словно по настоящему чувствует, как вокруг члена до идеальной гладкости расправляются морщинки кожи вокруг ануса. Природа к этому парню была щедра... Чжань может зажмуриться и почувствовать, как там, где их тела так тесно соприкасаются, слышен пульс Ибо. Последняя мысль пулей вылетает из головы, Чжань вздрагивает, и в голове мелькают картинки того, что творится в его теле внутри. Ибо в презервативе, его член обтянут белым латексом, но Чжань знает наизусть каждую венку, по секундам знает, когда из головки покажутся первые мутноватые капли. Он знает этот член языком и руками, глазами и горлом. Он привык принимать его в себя, ртом или задницей — не важно. Он всегда оказывается насажен на этот чертов член, сдаётся ему и кончает, иногда только от того, что чувствует его внутри. Невыносимо знать, что сейчас из головки вытекают капли смазки, остаются под латексом, не попадая в Чжаня, а этот демонический хрен заперт в резинке, скрывающей то, какой он горячий и влажный — только для него. Ибо упирается пятками в пол, чуть поднимается в кресле, а Чжань наоборот соскальзывает, и теперь бёдра Ибо зажаты между коленями и голенями Чжаня, ступни упираются в спинку кресла, а Ибо, блядское чудовище, всё-таки насаживает Чжаня на себя так, что их мошонки слипаются от натёкшего по коже лубриканта. Член Ибо пульсирует, дёргается — Чжань знает, как сильно Ибо заведён, он всё для этого сделал, не оставил и шанса на спасение. Широкий ствол раздвигает упругие смазанные стенки, латекс скользит гладко, а основание члена вминается в простату. Теперь Чжаня полощет, он бьётся на члене, задыхается, собственный оргазм подкатывает только от этого, а они ещё не начинали толком двигаться, не превратились, как обычно, в пару бешено совокупляющихся зверей.Чжань сжимает мышцы, полностью окружая собой член Ибо, ведёт по кругу бёдрами — совсем немного, но из-за спины доносится жалобный вой и череда рваных выдохов. Ибо впивается в его бока ногтями, продолжает выть и бездумно поддавать бёдрами снизу, потому что хочет выебать до слез, но не может. Сам виноват. В такой позе, в этом уродском кресле невозможно толком двигаться, и Чжань раскачивается на члене, сжимает и отпускает, сжимает и отпускает. Глупая простата от непрекращающегося давления заставляет яйца поджиматься, из головки вытекает капля смазки с вкраплениями первой дозы спермы, и Чжань задыхается, хочет ненадолго отсрочить, хватает Ибо за волосы, отталкивая от себя, но всё идёт наоборот: от этого Ибо елозит в кресле, вминается в задницу Чжаня глубже, хотя некуда.Вместо осмысленных слов только мат, вой и протяжный стон. Ибо колотит, Чжань видит, как он скребёт пятками по полу, как кривятся ступни — мальчик в секунде от оргазма, и с этим нужно что-то делать. Чжань, смяв в кулаке остатки воли, упирается ладонями в подлокотники, приподнимается натрясущихся руках, и Ибо, такой понятливый мальчик, поддерживает его, тут же вытаскивая член — и мгновенно вбиваясь обратно. Теперь очередь Чжаня стонать: от толчков, распирающих задницу, от ноющей перетревоженной простаты, от истекающего смазкой собственного члена.От всего этого он мгновенно сходит с ума. Он царапает обивку подлокотников ногтями, впивается в неё, будто крюками, только чтобы удержаться, чтобы изогнуться на члене так, чтобы и отсрочить оргазм, и сделать себе до боли хорошо. Ибо выходит, головка остаётся внутри, и растянутые мышцы замыкают её в себе крепким захватом, дальше Ибо вбивается обратно по тугому, и Чжаня колотит. Он дрожит, всхлипывает, слёзы против воли брызжут из глаз: он переполнен членом, он вытрахан уже сейчас, в этом моменте. Когда Ибо, отпустив его бок, впихивает вместе с членом на следующем толчке палец, Чжаня выламывает. Он кончает, спуская на пол, на кресло, на свои бёдра и грудь. Тёплые капли лениво скользят по коже, смешиваясь с потом, в заднице пульсирует, толчки спермы распирают член, выстреливают густыми порциями. Ибо хрипло воет — сорвал голос, окончательно сдался и уже на грани, когда Чжань только на инстинктах сползает с его члена, валится на пол, чтобы тут же встать на колени перед измученным в резинке членом. Латекс в смазке, плохо поддаётся, Ибо болезненно кривится, когда тугое кольцо края презерватива передавливает член, но это всего на секунду — и вот уже Чжань схватывает мокрую головку ртом, облизывает, обсасывает, впускает чуть глубже в горло. Она течёт в глотку прекамом, ствол распирает губы, всё солёное и горькое — лучшее на вкус для Чжаня. Выпустив член, он перехватывает его пальцами, прижимает к животу Ибо, чтобы вдоволь вылизать основание и яйца, недолго их пососать, обласкав губами и языком. Потом снова берёт в горло член, сосёт и облизывает, пока головка не упирается в нёбо, выпускает. Ибо кончает: видно по сведённым бровям, по распахнутому красному рту — опять искусал губы, пытаясь сдерживаться.— На лицо, на лицо, Чжань-гэ, — глухо умоляет Ибо, и Чжань, закрывая глаза, подставляется. Главное, чтобы Ибо видел — и Ибо смотрит, жадно и бешено, Чжань это знает, — а самому смотреть не нужно, лучше чувствовать. Чжань трётся о головку щекой, на которую тут же выплёскивается тёплая сперма, стекает по гладкой коже. Следом — ещё одна, струйкой украшает вторую щеку, затекает на губы, и Чжань приоткрывает их, позволяя Ибо обкончать его лицо так, как ему хочется. Сперма течёт по подбородку, подсыхает на шее, под коленом влажно — Чжань вляпался в собственную сперму, но на всё плевать. Он осторожно облизывает головку — Ибо шипит от сверхчувствительности, отпускает, утыкается лицом в смык бедра и паха. Там влажно и пряно, пахнет Ибо и спермой, и Чжань вдыхает, глубоко и жадно — он дикий зверь, забывший о разуме, он может просто дышать этим безумным парнем, вытрахавшим его до чёрных кругов перед глазами, до тахикардии. Может только чувствовать их общий запах и вкус их секса, и под конец с трудом поднимает руку, чуть царапая Ибо сосок. Из ещё не опавшего члена скатывается последняя капля, и Чжань размазывает её по губам, тут же облизываясь и показывая Ибо свою сытую довольную ухмылку. И Ибо ведётся, бессильно хнычет, член снова пытается встать, но уже не может.На сейчас им обоим хватит, и ещё впереди полночи, они успеют дважды, а в пять придётся разбежаться — до следующего дикого раза.Ну и пусть, они привыкли, и лучше так, чем никак. Такая у них любовь, непрерывная, но с перерывами.