Эпилог (1/1)

—?Опять пьяна, Даша? —?с лукавой улыбкой спросила Инга, увидев опухшее лицо своей подруги.—?Не сыпь соль на рану,?— пролепетала мексиканка.Похоже, похмелье долго ещё её не отпустит. Как ни странно, сейчас ей не хотелось ни курить, ни есть. В который раз она уже, забыв напрочь про меру, напивалась до поросячьего визга, а теперь расхлёбывала последствия. Сейчас Инга будет читать ей нравоучения о вреде алкоголя. Про курение говорить уже было бесполезно, поскольку стаж у Даши был солидный?— шесть лет.—?Ну ничего, пройдёт. Будешь знать зато, как пол-литра зараз выжирать,?— с ехидством отметила Инга. —?Раз уж ты тут, располагайся.Действительно, по одиночке им было бы куда сложнее. Инга уже едва сводила концы с концами, и в какой-то момент поймала себя на мысли, что хочет спуститься в метро в час пик и выкрасть кошелёк у какого-нибудь зеваки. Однако уголовные наколки, оставшиеся на её руке (причём на самом видном месте) живо напомнили ей о том, что такое тюрьма и к чему это ведёт. Она школу и профучилище окончила с огромным трудом, кое-как выехав на тройки, это и позволило ей получить какое-никакое образование. Надо теперь воспользоваться шансом всё изменить.Пять лет спустяВ широкой зале картинной галереи было полно зевак. Этим вечером открылась выставка современных художников, и некоторые картины были весьма впечатляющи. Вот, наконец, экскурсовод остановился у картин с подписью ?Nord.?—?Данное полотно называется ?девочка со спичками?.?Эта картина,?— говорил он. —?Одна из наиболее ранних работ Инги Нордаль. Здесь изображена девочка-нищенка, пытающаяся согреться. Тона, в которых выполнена картина, призвана передать всю атмосферу отчаяния её положения. Если присмотреться, на заднем плане можно увидеть тени, гостей из мира иного, стремящихся забрать к себе умирающего от холода ребёнка. Сама девочка обезличена, мы не видим её глаз, что является частью художественной мысли?— каждый из вас может оказаться в таком положении, когда жизнь на волоске и с этим ничего нельзя сделать. Следующая картина называется ?страна снов?. В картине опять встречается тема отчаяния брошенного ребёнка. Он только во сне чувствует себя счастливым. Тона, в которых выполнена картина, могут напомнить ранний период творчества Пикассо?— холод и отчаяние. Ставка была сделана на контраст?— только что мы видели счастливого, улыбающегося ребёнка, а теперь?— дрожащую от холода сироту, которая, однако, не теряет надежды на лучшее.?Господи, столько нового про себя узнала?,?— у молодой женщины в бежевом пальто невольно вырвался смешок. Экскурсоводы и искусствоведы такую галиматью несут, стремясь придать обычным рисункам какую-то легендарность, шарм. На самом деле, это было всего лишь отражение минувших дней. Обычный набросок, сделанный тогда ещё четырнадцатилетней Ингой в каменном мешке следственного изолятора. Могла ли она когда-то думать, что её рисунки попадут на выставку? Только в самых радужных снах. С Дашей они давно разъехались, с тех самых пор, как смогли устроиться на постоянную работу. Сперва им приходилось быть чернорабочими, выполнять самую грязную работу, однако они привыкли, и когда сумели скопить достаточно денег, разъехались. Виделись редко, как можно судить со слов Даши, по-прежнему прозябали в бедности. Так было до тех пор, пока картины Инги не заметил один из организаторов выставки. Рисунки ему понравились и он предложил выполнить их на холсте. Инга с радостью приняла предложение, и с тех пор ночами старательно перерисовывала все свои ранние и более поздние творения. Если подумать, то, что она рисовала в четырнадцать-пятнадцать лет и впрямь было выполнено в депрессивных тонах, ибо никакой надежды на лучшее будущее у неё не было. Зато после отсидки появился шанс, и теперь Нордаль смотрела в будущее с куда большим оптимизмом.—?Простите,?— раздался голос сзади. —?Вы Инга Нордаль?Это был журналист. Их много сегодня прибыло, успевай только замечать. Каждый из них стремился взять интервью у художников, чьи творения попали на выставку. Вот и до Инги добрались.—?Да, это я,?— спокойно ответила скандинавка.—?Можно вас на пару слов?—?Конечно,?— кивнула художница.Оператор включил камеру и интервью началось.Вопрос: Скажите, как начинался ваш творческий путь?Ответ: По большей части, всё началось тогда, когда я чуть не замёрзла на улице. При зажигании спичек мне являлись разные картины. И они оживали всякий раз, стоило мне зажечь спички.В: Так это вы себя изобразили на вашей первой картине?О: Да, это была я сама. Всё, что я потом рисовала, являлось мне при зажигании спички. Мне хотелось снова увидеть бабушку, но во снах она не появлялась, и только когда я зажигала спичку, она являлась. Также я видела и яркие празденства. Вы наверняка видели все эти ярмарки и гуляния на моих картинах. Большую часть я рисовала, когда… Э-э…Инга продемонстрировала журналисту руки, где остались уродливые шрамы, как напоминание обо всём пережитом. Разглядел журналист и наколки. На этом моменте он попросил оператора приостановить запись и спросил:—?А что значат татуировки на вашей кисти и фалангах пальцев?—?Да то и значат… —?замялась Инга. —?Жук?— это знак щипачей, а перстни?— символ вора и имеющейся ходки, есть также символ загубленной юности?— это набивают тем, кто по малолетству попал, а ещё?— знак круглой сироты.—?Так вы… Вы сидели в тюрьме?—?Сидела,?— без тени смущения ответила Инга. —?Меня как раз в ту ночь, когда я едва не замёрзла, поймали. Как ни странно, тюрьма спасла мне жизнь. Я хотела сперва вывести татуировки, но решила, что пусть память останется.Интервью было недолгим, и Инга, решив, что её присутствия на сегодня хватит, засобиралась домой. Как только она подошла к остановке, она увидела знакомое лицо среди пассажиров, ждущих транспорт.—?Даша? —?робко поинтересовалась Инга.Мексиканка мигом повернулась, и в этот момент её рот разъехался чуть ли не до ушей. Одета она была не броско, да и выглядела непримечательно. В глаза бросались лишь грязные запылённые ботинки, да пальцы рук, на каждом из которых?— перстни, самая распространённая уголовная наколка. Кошачья морда и летучая мышь были скрыты под одеждой и оттого незаметны.—?Приве-ет! —?обрадовалась Даша. —?Ты теперь, похоже, знаменитость.—?В какой-то степени,?— пожала плечами Нордаль. —?А ты сейчас как?—?Да вот же, на учёте не состою?— я с этим делом завязала двойным морским. Лучше уж у конвейера пахать горбиться буду, чем по домам чужим лазать. Платят не так, как хотелось бы, но не жалуюсь.Инга немало обрадовалась тому, что Даша тоже вышла из тюрьмы Человеком. Всё-таки нет худа без добра. Без ареста она бы сама замёрзла насмерть, а Даша продолжала бы чахнуть в наркотическом бреду, пока не умерла бы от передоза или тоже замёрзла бы в подворотне, или, хуже, убили бы её. Всё-таки ничего не прошло зря, оттого Инга теперь не имела к судьбе никакого упрёка. В конце концов, в двадцать три жизнь не кончается, напротив?— это самый расцвет. Заряд дан хороший, а значит, жизнь непременно наладится, и вскоре о тех днях они будут помнить лишь отдалённо, и как пример того, чем они могли закончить.