Глава 18. Освобождение (1/1)

Инга чиркнула спичкой, и в следующий момент комнату озарил слабый огонёк. С годами ничего не изменилось?— карманницу по-прежнему посещали видения именно при зажигании спичек. Как только огонёк гас, она хваталась за карандаш и лист и судорожно делала наброски. С тех пор, как из детдома она по случаю совершеннолетия ушла, она продолжала перебиваться случайными заработками, да присматривала себе постоянную работу. Днём она была занята, зато ночью могла спокойно рисовать. Нынешнее её жильё отличалось от родительской хибары разве что тем, что не было расположено под крышей. Тараканов и прочих паразитов здесь хватало, но всяко лучше, чем на улице мёрзнуть. Здесь никто не крысятничал и не смотрел косо, а ведь в детдоме няньки постоянно исподлобья смотрели на Ингу, считая, что зечке тут не место, но слух никогда претензии не высказывали. Наколка с жуком была уж слишком видна, и то, что перстни?— криминальная татуировка, ясно было всем, даже тем, кто не сидел. Воспитанники детдома смотрели на неё с опаской и предпочитали не ссориться. Были бы у Инги лиерские амбиции, она бы непременно попробовала стать ?смотрящей?, как, например, Даша после того, как Марту Лапландскую перевели в другую колонию.Точно! Инга спешно сделала набросок, вспомнив рассказы Даши о маленькой разбойнице. Увы, у Инги были лишь словесные описания, но этого ей вполне хватало, чтобы изобразить Лапландскую, например, на допросе в полиции. ?Не слишком ли молодо она выглядит для пятнадцатилетней???— думала Инга, подрисовывая наручники, которыми малолетняя преступница была прикована к столу. Ещё немного, и рисунок готов. И вот, уже с альбомного листа смотрела девочка-подросток, прикованная наручниками к столу. Свободной рукой она держала дымящуюся сигарету и, чуть приоткрыв рот, рассказывала сидящему напротив копу о событиях минувшего дня.?Так,?— размышляла скандинавка. —?Что там ещё было? Кажется, она называла новоприбывших ?зверушками“… А что, если и впрямь нарисовать зверей??Инга почувствовала небывалый прилив вдохновения и принялась рисовать Марту уже в лесу. Олень, голуби, иные животные, пойманные разбойницей. Боже, какой у них измученный вид! Впрочем чего ожидать от девочки, выращенной преступниками? Само собой, она будет признавать только грубую силу, слабых же давит, как тараканов.Вдруг в ночи пискнул телефон. ?Кто это мне смс-ки в час ночи пишет???— подумала Инга и, протерев воспалённые глаза, стала читать сообщение. ?Меня выпустили. Жди в гости в ближайшие дни. Даша?—?С возвращением! —?вслух воскликнула Инга, однако тотчас зажала себе рот рукой, опасаясь разбудить соседей. Стены здесь, как папиросная бумага?— всё слышно. К счастью, стука в стену не последовало, и карманница, отложив в сторону спички и выключив торшер, улеглась на диван и заснула.***—?А ну-ка, Кейт, налей стакашку! Я сегодня именинница! —?воскликнула Даша, ввалившись в кабак.Официантка прикрыла лицо рукой. Да, Даша уже успела где-то дёрнуть. Сейчас ей для полного счастья только полбутылки осталось осушить. Вот уж как буянить начнёт, хоть святых выноси. На самом деле, до дня рождения Даши оставалось ещё полтора месяца, но она, похоже, решила отметить своё освобождение. Последние пару месяцев она спокойно отдыхала в больнице, куда её отвезли из-за странной боли в ногах. Ноги всё время пухли, и в лазарете не могли понять причину. Но всё было куда прозаичнее?— пронырливая мексиканка перетягивала ноги резинками, затрудняя подачу крови. Этой хитрости её научил Диего. Это нужно было, во-первых, для того, чтобы надхзорные органы не слишком активно ?пасли? освобождённую досрочно зечку, а во-вторых, чтобы Дашу просто уже не убили. Кто пришёл на смену Лапландской, не ясно, но эта схватка чуть не стоила Даше жизни. Диего на славу постарался, чтобы с Даши сначала сняли часть обвинений, а затем и вовсе освободили условно-досрочно.—?Дашуля, ты пьяна, иди-ка домой. Ещё устроишь тут погром, так опять в тюрячку вернёшься,?— миролюбиво сказала Кейт, осаживая свою подругу, от которой уже ощутимо несло перегаром.—?Ты чего это, а? Ты что, меня не уважаешь?О нет, Дашу это ещё больше распалило. От такого крика все посетители как-то опасливо прищурились, а сидящий у барной стойки негр многозначительно опустил газету. Должно быть, это и был вышибала, который усмирял особо буйных посетителей, особенно тех, кто намеревался облапать официантку.—?Тихо, тихо,?— успокаивала Кейт. —?Сейчас всё будет, только не кричи тут. А то мне придётся позвать вышибалу.Даша хоть и была пьяна, прекрасно поняла, что стычка с тем здоровенным негром не сулит ей ничего хорошего, потому и притихла. Кейт принесла коньяк и как только Даша выпила первые два стаканчика, её начало буквально ?рубить?. Мексиканка очень быстро опьянела до такого состояния, когда и ногами не ворочала. Кейт подсыпала клофелин, опасаясь, что подруга просто разнесёт всё к чертям, или натворит дел уже на улице, и тогда она вернётся в тюрьм, едва освободившись. Вышибала помог оттащить спящую мёртвым сном Дашу в подсобку, после чего Кейт, найдя номер Диего в телефоне, позвонила.—?Ну что там опять? —?спросил парень, сняв трубку. —?Я занят!—?Диего, принимай свою сестру. Она опять пьяна, ногами не ворочает.—?Я ей не нянька,?— грубо отозвался мексиканец. —?И вообще, ждите уже вечера.Диего действительно освободился ближе к вечеру. Совесть всё-таки взяла своё, и он дотащил Дашу до своей квартиры, да так и бросил её на диван. Завтра она с утра будет выть от похмелья, как это бывало всегда.Так случилось и на этот раз. Даша продрыхла почти сутки и, едва открыв глаза, взвыла благим матом от жуткой головной боли. Она отметила своё освобождение очень уж бурно, а клофлелин, который ей из соображения безопасности Кейт подсыпала в коньяк, отрубил её надолго, и лишь усилил ощущение похмелья?— сухость во рту, головную боль и дрожь во всём теле.—?Подумать только,?— присвистнул Диего. —?Восемнадцать, а уже спиваешься.—?Н-неправда,?— простонала Даша. —?Я вчера просто отмечала своё освобождение. Я (ик!) откинулась. С-с-спасибо, братец!В следующий момент она буквально присосалась к крану, стремясь как-то утолить жажду. Каждая попойка заканчивалась для неё одинаково, но это не могло побороть тягу Даши к подобному. Кое-как приведя себя в порядок, мексиканка оделась и, посмотрев в зеркало на своё распухшее лицо, стала проверять входящие смс. Инга как раз скинула поутру свой новый адрес, и Даша решила непременно навестить подругу. Всё-таки они не виделись уже столько лет, пора бы.Вместе сидели, а значит, вместе им будет легче пробиваться в люди после отсидки. Инга клятвенно пообещала не столько себе, сколько своей покойной бабушке, что не вернётся на преступный путь. Надо сказать, вера в то, что покойная бабушка смотрит на неё с неба, здорово помогала ей переносить все лишения сначала в следственном изоляторе, а затем и в тюрьме. С таким же достоинством скандинавка выдерживала и грязную работу, настоящее пристанище для людей, которым с мутным образованием, да ещё и с судимостью путь на престижную работу заказан. Даше, если честно, совершенно не улыбалось рвать мусорные пакеты на конвейере, но лучше уж что-то, чем ничего. Возвращаться в стан ханыг ей не хотелось вовсе. Мало того, наркотики уже довели её до тюрьмы, а значит, теперь ей придётся привыкать к новым условиям. Но главное, теперь есть крыша над головой и есть, на кого опереться. Заряд дан хороший. Главное теперь?— не поддаться соблазну лёгких денег.