Глава 6 (1/1)

Когда Мишель немного успокоился и перестал дрожать, Реми, поддерживая его за плечи, поднял мальчика с мокрых трибун и повел со стадиона. Мишель не сопротивлялся: он только уткнулся носом в плечо тренера, послушно переставляя ноги, и прикрыл глаза. Людвиг шел рядом, готовый в любой момент подставить свою спину мальчику, чтобы тот не упал.— Мишель, сейчас пойдем ко мне домой. Умоешься, поешь, поспишь, а потом вместе решим, что делать дальше, — задумчиво глядя вдаль, сказал Реми. Ему было безумно больно видеть своего форварда в таком состоянии: разбитого, растерянного, сломленного,всего в слезах.Он остановился и, приподняв лицо мальчика за подбородок, попытался заглянуть в голубые глаза. Но Мишель все не поднимал взгляда от земли, избегая смотреть на тренера. И в первую очередь он вел себя так, из-за сжигающего изнутри стыда. Какой же он слабак! Не смог самостоятельно справиться со своими проблемами, да еще и переложил их на плечи заботливого Реми.— Ну хватит, — ласково прошептал Реми, стирая подушечками больших пальцев влажные дорожки со щек Мишеля. – Все будет хорошо, я обещаю.И как в это не поверить, когда это говорят таким уверенным и родным голосом? Вот Мишель не устоял и поверил.— Спасибо… я так… так тебе благодарен, — с чувством произнес Мишель. Реми ему тепло улыбнулся и, потрепав по мокрым волосам, повел дальше.И так, потихоньку, они добрались до небольшого кирпичного дома, поднялись на второй этаж, где и располагалась квартира Реми. Недолго покопавшись в карманах, Реми вытащил связку ключей и, проделав какие-то немыслимые махинации с тремя ключами, открыл дверь.Перед их глазами предстала однокомнатная уютная квартирка. Удивительно, но все было чисто, на полу ничего не валялось, одежда не была развешена, где попало, да и пыли нигде не наблюдалось. Из коридора было видно большое окно, выходящее на парк, рядом стоял массивный диван, заваленный пестрыми подушками.Людвиг, обрадованный, что наконец-то дома, от души отряхнулся, забрызгав и Реми, и Мишеля. Капли воды, похоже, попали не только на них, потому что из-под ближайшего стула раздалось недовольное шипение.— У тебя что, и змеи в доме есть? – спросил Мишель, а уголки его губ приподнялись в легкой улыбке. Реми этому был очень рад: он понял, что мальчик начал приходить в себя.— Нет, это… — Реми опустился перед тумбочкой на колени и, повозившись немного, достал оттуда пушистого рыжего кота. – Это Наполеон. Наполеон, знакомься, это Мишель, — взяв тяжелого котяру на руки, Реми подхватил его лапку и принялся махать ею, как бы приветствуя Мишеля.Мальчик широко улыбнулся, и даже в его до этого грустных глазах, отразились ярко-синие смешинки. Он осторожно пожал мягкую лапу кота:— Очень приятно, — с поклоном сказал Мишель.— Надеюсь, вы подружитесь, — улыбнулся в ответ Реми и, уже обращаясь к Наполеону, продолжил: — Смотри, не обижай Мишеля. Я за тобой слежу, понял?Наполеон обиженно мявкнул и, больно царапнув Реми, вырвался из его рук, удрав опять под тумбочку. Мишель тихо хихикнул в кулак, наблюдая за разборками тренера и кота со вздорным характером.— Так, — Реми снова нагнулся, заглядывая под тумбочку. – Вряд ли ты во второй раз полез бы туда. Значит, там что-то интересное.Пошарив рукой под тумбочкой, Реми несколько раз наткнулся на острые когти Наполеона, но потом все же нащупал то, что искал, и вытащил на божий свет.— Жанна! — на руках у него была небольшая, но явно очень любопытная черепашка. Она все еще по инерции шевелила лапками, видимо, пытаясь убежать от Наполеона, который всегда любил проверить ее панцирь на прочность. Шея черепашки была вытянута, а голова крутилась из стороны в сторону, пытаясь разглядеть, что же с ней произошло.— Как Жанна д’Арк? – ухмыляясь, предположил Мишель. Отвратительное настроение было давно забыто, все проблемы казались какими-то неважными, да и вообще призрачными. – А дальше будут тарантул Вольтер, крокодил Жюль Верн, попугай Моне и шиншилла Кюри?— Именно! – открыто улыбнулся Реми. – Ладно, Мишель, ты пока раздевайся, а я приготовлю тебе банные принадлежности.— У меня нет одежды, чтобы переодеться, — отстранено заметил Мишель, снимая с себя промокшую до нитки ветровку тренера.— Ничего страшного, что-нибудь придумаем на первое время.Мишель согласно кивнул и принялся стягивать неприятно липнущую к телу одежду. Реми показал, где находится ванна, дал полотенце, мыло и шампунь, и ушел рыться в платяном шкафу. Признаться честно, Мишель впервые принимал душ в одиночестве, да еще и в таких комфортных условиях. В приюте обычно всех детей сгоняли в одно время для того, чтобы они помылись, так что никакого уединения или, тем более, удобства никто не испытывал.Стоя под приятно обволакивающими тело струями воды, Мишель пытался хоть как-то упорядочить свои мысли. Реми так добр к нему… с таким отношением Мишель столкнулся опять же впервые. Он действительно такой: открытый, веселый, заботливый, ласковый, он не притворяется, чтобы извлечь какую-то выгоду, а просто ведет себя естественно, и за это его все и любят. Ласковый… Покраснев, Мишель опустил голову от смущения, хотя никто бы не увидел предательского румянца, окрасившего его щеки. Тогда, на стадионе, нежные прикосновение, дарящие уверенность, постепенно заставили его дыхание выровняться, слезы — перестать течь беспрерывным горьким потоком, а тело – успокоено расслабиться в объятиях. И казалось, будто его боль разделили пополам, а Реми благосклонно принял одну из половин, переживая его горести, как свои.— Мишель, я надеюсь, ты там не утонул, — прозвучал из-за двери приглушенный голос тренера. – Одежду я оставил от двери справа, на столике.

Поняв, что пора закругляться, Мишель все-таки нехотя выключил воду и вылез из душевой. Наспех вытерев волосы и тело, он обернулся в полотенце и приоткрыл дверь. Как и говорил Реми, одежда лежала ровной стопкой на журнальном столике.Из ванной Мишель вышел, поддерживая шорты рукой, чтобы они не упали, в перекошенной, явно слишком широкой в плечах, футболке, и весь такой распаренный, умиротворенный, домашний и милый. Реми ему хитро улыбнулся:— Похоже, придется тебя хорошенько откормить, чтобы моя одежда была впору.— Да, наверное, — задумчиво оттянул резинку шорт Мишель, наглядно показывая, насколько ему придется поправиться.— Сейчас что-нибудь сообразим. Я тебе диван уже расстелил, так что можешь устраиваться поудобней и заваливаться спать. А одежду, наверное, придется подшить или просто купим новую, но это уже не сегодня, — Реми, потянувшись, сладко зевнул.— А где ты будешь спать? – недоуменно спросил Мишель, оглядываясь в поисках кровати или еще одного дивана.— А я на полу!— Реми…— Нет-нет, все в порядке! А тебе стоит набираться сил, так что отдыхай и ни о чем не думай, — пресек любые возмущения Реми.— Ты уверен? – недоверчиво переспросил Мишель.— Конечно!Мишель пожал плечами, мол, сам знаешь, и забрался на диван. Такого блаженства он еще не испытывал. Три ночи без сна, на ногах давали о себе знать, и спина, находящаяся все это время в беспрерывном напряжении наконец-то расслабилась. Он даже застонал от наслаждения.— Что-то болит? – мгновенно встрепенулся Реми.— Нет, все нормально, — смущенно ответил Мишель.Реми еще раз бросил мальчику ласковую улыбку и принялся устраивать себе лежбище. Запасной матрас и чистое белье нашлись быстро, в отличие от подушки. Но путем внимательного высматривания «подушкозаменителя» на эту ответственную должность был выбран Людвиг. Лабрадор был не против.Похлопав себя по ноге, Реми подозвал Людвига, и тот, обрадованный, что хозяин обратил на него внимание, со всей ответственностью во взгляде уселся на матрас, изображая подушку. Ему это было не в первой, особенно когда здесь на ночь оставалась хозяйка.Реми выключил свет и, подойдя к дивану, осторожно склонился над Мишелем. Мальчик заворочался и повернулся, встретившись глазами с тренером. Взгляд Реми лучился такой нежностью, что даже защемило сердце.— Сладких снов, — сказал Реми, укрывая Мишеля одеялом, и погладил его по голове. – Постарайся набраться сил.— Хорошо, — буркнул непривыкший к таким нежностям Мишель, но было видно, как покраснели кончики его ушей.Прикусив губу, чтобы не рассмеяться над мальчишкой, Реми повалился на матрас, пристроив голову на боку Людвига. Лабрадор заурчал, как кот, и в качестве пожелания спокойной ночи лизнул хозяина в нос. И теперь Реми не смог сдержаться и рассмеялся.— Хватит приставать, Людвиг, — сказал он, шутливо отпихивая от себя собаку.Наконец-то они все устроились, успокоились и замерли в ожидании сна.— Реми… — тихо, не надеясь на ответ, позвал Мишель.— Да?— Зачем ты меня притащил к себе?— Ну, чтобы ты не заболел под дождем, чтобы больше не падал в обморок, чтобы ел и спал нормально, да и наш талантливый нападающий нам нужен в хорошей форме, — как маленькому принялся объяснять Реми. Но где-то в глубине души ему казалось, что мальчик хочет услышать от него не это. – Но, в первую очередь, потому что мне не хотелось оставлять тебя одного.— Реми, знаешь, я тебя… а, ладно… просто спасибо тебе. За все, — путаясь в словах, но очень искренне сказал Мишель.— Я рад тебе помочь, — даже не видя Реми, Мишель понял, что тот улыбается.На этом их разговоры закончились, и Морфей принял их с распростертыми объятиями. Реми снились предстоящие матчи, Людвигу – аппетитные бифштексы, которые у него постоянно крал Наполеон и моментально их съедал, а Мишель спал без сновидений. Лишь в четыре часа он проснулся от того, что горло сдавила жуткая жажда. Мальчик, не включая свет, чтобы не разбудить Реми, поднялся и на ощупь дошел до кухни. Кое-как он справился, найдя стакан на полке над раковиной, и взахлеб выпил три стакана воды. Возвращаясь, он все-таки потерпел неудачу, и, споткнувшись обо что-то, плюхнулся на пол. Пол оказался мягким и теплым, так что не совсем проснувшемуся Мишелю такой вариант показался весьма приемлемым, и он, обвив руками «мягкий и теплый пол», который по непонятным причинам пах очень приятно: кофе и свежескошенной травой, опять заснул.***Для Реми это пробуждение было как никогда приятным, даже несмотря на то, что он спал на полу. Под головой все еще ощущался мохнатый бок верного Людвига, который за ночь, как самый настоящий друг, никуда не сбежал. Бок самого Реми согревал кто-то очень теплый, на плече чувствовалась приятная тяжесть, а через грудь, похоже, перекинулась чья-то рука.Реми нехотя приоткрыл глаза и узрел очаровательную картину: Мишель, уткнувшись ему в шею, согревал размеренным дыханием чувствительную кожу, его рука покоилась ровно над сердцем, будто отсчитывая удары, ноги переплелись с ногами тренера.

Аккуратно выпутавшись из-под мальчика, Реми осторожно приподнял его под голову и быстро подложил подушку. Он заботливо укрыл Мишеля одеялом и отправился штурмовать кухню, чтобы приготовить им завтрак. Как самое быстрое и безопасное была выбрана яичница с беконом.Проснулся Мишель от одурманивающего запаха еды, идущего с кухни. Желудок жалобно заурчал, напоминая о трех днях, проведенных на булочках с корицей и какао. Немного удивившись тому, что спал не на диване, а на полу вместе с Реми, Мишель сполз с матраса и, не совсем уверено поднявшись на ноги, отправился на запах.— О, смотрю, ты уже встал! – радостно сказал Реми, колдуя над шкварчащей сковородкой с яичницей.— Хорошо, — смущенно пробормотал Мишель, присаживаясь за стол.— Яичницу любишь? – поинтересовался Реми.— А кто не любит? – пожал плечами Мишель, пытаясь скрыть скручивающее живот чувство голода.

Кивнув, Реми улыбнулся:— Расскажи-ка, почему это ты решил мне ночью составить компанию и поспать на полу? – хитро прищурившись и зная, что этот вопрос смутит мальчика, произнес он.— Решил не бросать друга в беде, — быстро нашелся Мишель и так же хитро ухмыльнулся. – А вообще-то ночью пошел попить, споткнулся, упал и уснул.— Ты бы свет хоть включил, чтобы не наткнуться на что-нибудь, — посоветовал Реми, раскладывая готовую яичницу по тарелкам и разливая чай.— Я не хотел тебя будить…Вскинув взгляд на Мишеля, Реми мягко ему улыбнулся, и они принялись за еду.— Реми, а… — хотел было спросить Мишель, но его перебил звонок в дверь.— Запомни, что хотел сказать, я скоро буду, — пообещал Реми и пошел открывать дверь.Из коридора раздался певучий женский голос, и Мишель, не сдержав любопытства, спрыгнул с табурета и отправился на разведку, посмотреть, кто же к ним пришел в такую рань. Ранней гостьей оказалась сморщенная, как сухофрукт, старушка, она что-то щебетала, всовывая Реми в руки несколько подгоревший тостер, а тренер лишь, улыбаясь, кивал. На голове женщины красовалась розовая элегантная шляпка с маленьким цветочком, который покачивался в такт активным движениям настоящей леди. Заметив заинтересованно выглядывающего из кухни Мишеля, старушка мгновенно прервала свой монолог на самом ответственном моменте и, расплывшись в умиленной улыбке, сложила руки в замок под грудью.— Ах, какая прелесть! – с визгливыми нотками в голосе произнесла она, смотря абсолютно счастливыми глазами на Мишеля. Мальчик от такой реакции немного оробел и хотел уже попятиться обратно к Людвигу на кухню, но Реми ловко перехватил его за руку и, притянув к себе, обнял за плечи.— Мадам Девуар, познакомьтесь, это Мишель, — представил мальчика Реми.— Мой дорогой Реми, откуда же у тебя взялось это очаровательное создание? – все еще смотря на Мишеля, но, похоже, воспринимая его, как не разговаривающий предмет мебели, спросила мадам.— Это очаровательное создание у меня из команды, — улыбнулся Реми, ободряюще погладив Мишеля по плечу. Мальчик стоял не шевелясь, но, почувствовав прикосновение тренера, чуть-чуть расслабился.— Он тоже футболист, да, мой милый? Ах, мой покойный Теодор тоже был футболистом. Как же он играл! Вам, мальчики, надо было это видеть! Он парил над полем, а мяч будто приклеивался к его ноге! Он был гением! На его счету…Мишель предпринял еще одну попытку сбежать, но Реми, хоть и с виду очень внимательно слушал в сотый раз рассказ старушки о любимом муже, не дал мальчишке сдвинуться с места, цепко держа за плечо. Когда же мадам наконец-таки выговорилась, она, передав Мишелю гостинцы для Людвига, а Реми напомнив про тостер, упорхнула из квартиры.Как только дверь за ее спиной закрылась, Реми со спокойной душой облегченно выдохнул.— Странная старушенция, — честно сказал Мишель.— Да? – Реми удивленно приподнял брови. – А по-моему, очень милая… правда, пока не начинает говорить, — все-таки признался он. – Особенно про шляпки! Так что нам сегодня еще повезло.Несмотря на то, что говорил он это, слегка посмеиваясь, в голосе все равно слышались нежные интонации. Похоже, этой старушкой Реми тоже очень дорожил.— Она, действительно, очень хороший человек, — Реми мечтательно улыбнулся, вспоминая счастливые мгновения, — я, когда только переехал в этот город, вообще был на мели. Подрабатывал, где только мог, снимал квартиру, но домовладелец невзлюбил животных, число которых только росло с моим пребыванием в его доме. А я тогда как раз начал работать в «Сахарном фонарике», и неожиданно для себя познакомился с мадам Девуар. Уж не знаю как, но она выведала, что у меня проблемы с жильем, и предложила занять одну из ее квартир. Цена оказалась мне по карману, так что я с радостью согласился снимать эту квартиру. А сейчас в благодарность я чиню ее сломанную технику, иногда по утрам заношу свежие багеты.— Реми… ты ведь переехал сюда после того, как перестал заниматься футболом? – проницательно заметил Мишель.— Да, — Реми немного натянуто улыбнулся, и мальчик это заметил, решив пока не расспрашивать о причинах ухода из профессионального спорта. – Я пойду посмотрю, что мадам там намудрила с тостером, а ты не мог бы в это время застелить кровать?— Конечно, — кивнул Мишель, отметив про себя, что тренер все-таки перевел тему и решил не быть откровенным с ним до конца. В принципе, а с чего бы ему откровенничать в присутствие Мишеля? Да, он очень помог мальчику, но ведь это ничего не значит. «Чего же ты тогда так беспокоишься об этом, Мишель?!» — юный нападающий помотал головой от столь резко вспыхнувшей мысли.Мишель прошел в комнату и принялсязастилать диван. Руки не слушались, а одеяло не хотело складываться ровной стопкой. Наполеон воровато поглядывал на мальчика, ожидая, когда же тот подойдет поближе и можно будет его хорошенько тяпнуть за руку. Наконец-то Мишель оказался в зоне досягаемости, и, сделав немыслимый рывок, кот выпрыгнул на него, но, неудачно махнув задней лапой, задел что-то на тумбочке и, не долетев до цели, свалился на пол. Пришлось быстро капитулировать, гордо поджав хвост. Мишель наклонился за рамкой, которая свалилась от полетов Наполеона.Это была фотография. На ней были изображены счастливо улыбающийся Реми и какая-то девушка в легком летнем сарафане. Внимание сразу же притягивали ее раскосые, явно азиатские черные глаза. Смотрела она на Реми с легкой усмешкой, будто делая одолжение тем, что позволяет держать руку на своем остром плече. Яркие, неестественно-рыжие волосы резко контрастировали со спокойным выражением лица.

«Может, сестра? — с непонятной надеждой в сердце подумал Мишель. – Сводная какая-нибудь. Только не…»— Реми! – позвал Мишель, и Реми мгновенно возник перед ним, как по волшебству. Видимо, беспокоится, что что-то может случиться. – Реми, а кто это? – спросил мальчик, указывая на фотографию.— Это… — Реми смущенно покраснел. – Это Мийя. Моя невеста.