first night. (1/1)

~ Ойкава Тоору ~—?Эй, Ива-чан,?— произносит Ойкава, открывая дверцу холодильника,?— я так голоден, ты просто не представляешь.Хаджиме стоит на месте, не в силах пошевелиться, но на всякий случай хватается за дверной косяк. Подносит ладонь, сжимающую белый платок, ко рту, кусает губы до крови, пытаясь сдержать рыдания.Тоору этого словно не замечает. Вместо этого намазывает на хлеб внушительный слой масла, сверху кладёт кусочек колбасы и жадно впивается в получившийся бутерброд зубами. Покончив с перекусом, он наконец обращает внимание на побледневшего Иваизуми.Хаджиме поднимает глаза на Тоору, который осторожно подходит ближе. Он вытягивает руку вперёд, чувствуя, что сейчас задохнётся.?Этого не может быть,?— думает он, соображая, как такое вообще могло произойти. —?Кто это??Это точно не Ойкава?— просто кто-то очень похожий, знающий о том, что произошло более семи лет назад, решил подшутить над и без того натерпевшимся Иваизуми, пробравшись в дом и притворившись Тоору.—?Ива-чан,?— шепчет Ойкава, недоумевающе и немного испуганно глядя на Хаджиме.—?Кто вы? —?спрашивает Иваизуми, чувствуя, что внутри всё немеет от немого ужаса. —?Что вам здесь нужно?—?Это же я! —?воскликнул Ойкава, попытавшись улыбнуться, но у него вряд ли бы это вышло в таких условиях. —?Это я, Ойкава! Ты не узнаешь меня?Иваизуми сошёлся в приступе кашля, прижимая платок ко рту.—?Ойкава умер семь лет назад,?— выдавливает из себя Хаджиме, прокашлявшись?— на платке расплылось в леденящей душу улыбке кровавое пятно.Неуверенная улыбка на лице Тоору окончательно тает от услышанного.~ Ушиджима Вакатоши ~Дешёвые часы на стене с облупившейся местами синей краской пробили десять вечера. Посетителей не было вот уже два часа, так что персонал бара, состоящий из двух барменов и трёх официанток бездельничал, сыграв партейку-другую в карты и выпив по кружке местного пива.Тендо всегда до блеска натирал столы в конце рабочего дня, и сегодняшний день не стал исключением. Кисть руки невыносимо ныла от упорной работы, но Сатори, кажется, не собирался заканчивать?— от злости был готов прожечь в столе дырку хотя бы взглядом. Почему он, хозяин этого бара, вообще должен исполнять чужие обязанности? И он бы, непременно, прожёг, если бы одна из официанток по имени Юки, приехавшая или, лучше сказать, убежавшая из шумного Нью-Йорка, не окликнула его, поинтересовавшись, не хочет ли он сыграть в карты с ними. При этом она сделала такое противно-милое личико, словно намеревалась влюбить в себе Тендо, но, очевидно, и не подозревала, что сердце Сатори давным-давно безнадёжно занято человеком, тело которого вот уже два с половиной года гниёт в сырой земле. Террористический акт в самом центре Токио унёс жизнь Ушиджимы Вакатоши и ещё тысячи человек, которых ждали дома семьи и которых так и не дождались, а если и дождались, то уже безжизненных и холодных, не реагирующих на мольбы и крики, просьбы и молитвы. Сразу после похорон Ушиджимы Тендо принял решение переехать сюда, в небольшой японский городок, и открыл собственный бар, который за два коротких года достиг таких высот, каких не достигало ни одно заведение в этом местечке за десятки лет существования.Ровно в одиннадцать часов Тендо запер все двери и повесил на них тяжёлые металлические замки. Так уж вышло, что вдоль улицы, по которой Сатори приходилось возвращаться домой, не горел ни один фонарь, но он больше не боится темноты. Теперь он вообще ничего не боится, ведь хочет поскорее сбросить с себя оковы этой несчастной жизни без того, кто был опорой и гарантом безоблачного будущего. Но теперь его нет, как и этого безоблачного будущего. Впереди только темнота, тьма, сквозь которую ничего не видно.Он шагал, никуда не торопясь, ведь спешить было некуда, спрятав руки в карманы. На секунду он замер, почувствовав чьё-то тяжёлое дыхание у себя над ухом. Тендо поднял голову и ощутил дикий, даже звериный страх. Вот оно?— то, чего он боится.Перед ним стоял Ушиджима, улыбаясь такой счастливой улыбкой, нисколько не изменившийся и, что самое главное, живой. Тендо прикоснулся к нему и ощутил вполне реальное тепло, исходящее от его тела.—?Почему ты уехал так далеко, Тендо? —?спросил Вакатоши, переплетая их пальцы. —?Я вернулся с работы домой, а тебя там не было. Соседи странно посмотрели на меня, но сообщили твой адрес.Тендо не смог ничего ответить?— просто смотрел в эти вновь ожившие карие глаза и не знал, радоваться ему или плакать, ведь неизвестно, рай или сущий ад ждёт его впереди после таинственного возвращения Ушиджимы.~ Куроо Тетсуро ~Кенма высыпает горсть таблеток на свою ладонь и судорожно закидывает их в рот, запивая стаканом воды. Доктор сказал, что они помогут ему заснуть, но сон почему-то никак не хотел приходить к нему даже спустя три недели приёма лекарств. То ли всё дело в постоянном страхе, то ли в навязчивом ощущении, что рядом кто-то есть. В общем, что бы там ни было, спал Кенма только урывками, когда за окном моросил осенний дождь, казавшийся ему гораздо эффективнее, чем дурацкие таблетки.Как обычно, он собирается лечь в постель, укрыться мягким одеялом и хотя бы попытаться заснуть, заранее зная, что ничего не выйдет. Он садится на край кровати, зачем-то разглядывая свои руки. ?Забавно?,?— подумал он.Вспоминает, что в последний раз полноценно спал более пяти лет назад?— в последнюю ночь перед смертью Куроо, если быть точным. Словно этот вечный ребёнок с ворохом чёрных волос был его снотворным пролонгированного действия.На работе его называли Теслой за то, что спит минут по двадцать, не больше. Это тот самый случай, когда родство со знаменитым изобретателем ни капли не радует. ?Ещё бы?,?— думает Кенма, а перед глазами снова проносится ужасная картина?— Куроо в неестественной позе лежит на асфальте в луже своей же крови. Мотнул головой?— всё, кажется, прошло.Козуме вздыхает и плетётся к окну, чтобы задвинуть шторы цвета ультрамарина. Помнится, они выбирали их вместе с Куроо, когда только переехали в этот дом, из которого Кенма уже сотню раз собирался съехать из-за ужасающей атмосферы смерти, но положительные воспоминания всё-таки брали верх над его измученным сознанием.Глядит в окно и замирает, чувствуя, как внутри что-то, словно бы, зашевелилось.Куроо Тетсуро смотрел прямо на него и улыбался, приложив ладонь к стеклу.Кенма задвинул шторы и опустился на пол, тяжело дыша. Паника медленно, но верно захватывала всё его существо. Спотыкаясь, Кенма бежит обратно к комоду, где лежат спасительные таблетки. Доктор говорил ему, что это всё выдумки его воображения, но Кенма знал?— не в этот раз.В дверь постучали. Кенма прислонился к стене, сжав в ладони тройную?— смертельную?— дозу таблеток. По щеке катились слёзы. Дрожащей рукой он поднёс руку ко рту, но сильные руки, так неожиданно обнявшие его сзади и прошептавшие: ?не делай этого, дурачок?, заставили его выбросить таблетки и зайтись в приступе истерики, всхлипывая и прижимаясь к широкой груди Куроо.—?Всё хорошо,?— прошептал тот, кто умер пять лет назад.~ Бокуто Котаро ~Вернувшись поздно с работы, Акааши никак не ожидал обнаружить, что в его квартиру кто-то пробрался. Стараясь не спугнуть грабителей, он осторожно взял в прихожей увесистый зонт?— первое, что могло сойти за средство самообороны. Шуршащие звуки исходили из кухни, куда Акааши на цыпочках и направился.Если это и было ограбление, то это было самое глупое и смешное ограбление холодильника, которое вряд ли случалось с кем-то. Какой-то молодой человек рылся в его холодильнике, уже уплетая что-то за обе щеки.Акааши щёлкнул выключателем, и свет на кухне неожиданно зажегся, спугнув похитителя.Зонт выпал из рук Акааши, а недовольная гримаса сменилась выражением полной растерянности.—?О, Акааши, ты сегодня поздно,?— пробурчал Бокуто, облизав сладкие пальцы. —?А зачем тебе зонт?Кейджи сглотнул, не веря своим глазам: Бокуто умер шесть лет назад, попав в авиакатастрофу. Выживших не было, как и сомнений, что перед ним стоял тот самый Бокуто, любивший набить желудок после десяти часов вечера.?Но… Как??,?— подумал Акааши.За окном расцветала полная луна, ведя за собой самую загадочную ночь непознанного и необъяснимого. Возвращение сразу четверых давно погибших объяснить рационально не получится. Остаётся только поверить и благодарить (или проклинать?) судьбу за такой шанс вновь пообщаться с теми, кого уже никогда не мечтали увидеть вновь.