Часть 3. Гостеприимство. (2/2)

— Про сахар не забудь, гостеприимная хозяйка. После пойдешь со мной.

На улице уже темнело, помещение стало мрачным. Мне стало обидно. Этот психопат еще решает, что мне делать! Да, он силен, да, убивал, да, я его боюсь, как смерть! Но он сам, похоже, мужское воплощение этой старухи с косой. Гость, которого я не ждала и которому я не рада, о каком гостеприимстве говорит этот монстр? Если бы был выбор тогда, в лесу, то я бы провела там не одну ночь!

— Гостеприимство... Для тебя?! — возмущаюсь я вслух. — Ты меня шантажируешь! Еще хочешь, чтобы я пошла с тобой, черт знает куда! Я похожа на чокнутую, которая обслуживает монстров?! Ищи другую мать Терезу!

— У тебя есть выбор? Напомни мне. Я разве давал тебе выбирать?

Его руки тут же оказались в миллиметре от того, чтобы схватить и, наверное, вновь попытаться смять. Испуганно подпрыгиваю на стол. Такой аргумент говорит о том, что мне вообще опасно с ним пререкаться.

— Нет, — выдавливаю из себя как приговор.

— Тогда две ложки сахара.

Кидаю в чай два кусочка сахара, при этом вкладываю в это всю злобу на своего ?гостя?. Теперь задаюсь новым вопросом — а как это чудовище будет пить чай? Оборачиваюсь к нему, показывая, что все готово. Но на своем месте мужчины уже нет. Пусто.

— Эй, ты куда делся? — с надеждой не услышать ответ, спрашиваю я. — Чай готов. ?Чужой?, — слышу я в своей голове.Это было больно. Будто кто-то мне в голову засунул сотню ножей и кромсал там все. Телепатия. Никогда думала, что когда-нибудь ко мне с помощью неё кто-то обратится и это будет так больно. Хватаюсь за голову и, едва удержав равновесие, начинаю материть весь свет. От таких мучений меня отвлек звенящий стук.

— Гера? — как манна небесная, звенит голос соседки. — Гера, ты дома?

Она постучала в окошко кухни. Как ненормальная, отодвигаю стол, раздвигаю шторы и нараспашку раскрываю его, готовая выпрыгнуть наружу. Но невидимая сила впечатывает мои колени в подоконник, не давая шелохнуться нижней части тела. Монстр это уже предусмотрел!Соседка смотрит на меня, солнечно улыбаясь. Протягивает мне тарелку с пирожками со словами:— Бабушка Татьяна решила угостить соседей, я решила отдать тебе половину. Мы на диете с дочкой, — сует тарелку мне в дрожащие руки. — Ой, Гера, ты вся ледяная. Что-то случилось?Мои губы задрожали. Ну же, я могу спастись, только попроси о помощи! Но мой язык как будто в узел затянули. Я ничего не могу сказать или ответить. Слышу шаги наверху. Сукин ты сын! Я не марионетка, нельзя так... я убью её, если будет иначе!?

Сглатываю ком в горле. Меня как будто кто-то вытащил из воды; жадно глотаю воздух, через гул в ушах слышу бешеное биение собственного сердца. Хватка и боль немного отступили. Сквозь слезы отвечаю на волнение женщины:— Нет, все нормально, просто после леса у меня голова болит. Думаю, к утру все пройдет, — нервно улыбаюсь, давясь слезами, — ладно, мне нужно убираться. Еще печку топить, а то верно вы подметили — ужасно холодно.— Ну, тогда давай, грейся. Еще окно так открыла, — отвечает женщина, начиная отходить от окна, — ладно, я пойду. Пока, Гера. Завтра приходи на чай! Буду ждать!Она уходит. Я, дрожа, смотрю, как соседка выходит со двора и скрывается за малиновыми кустами. Тут медленно с двух сторон появляются руки. В ужасе пошатываюсь, чуть не слетев вниз. Резкий рывок — и клешни хватают меня, окно моментально закрывается. Ставни громыхнули — как еще из них не вылетело стекло?

Он усаживает меня на стул, сам сидит рядом на своем. С трудом сдерживаю желание закричать из-за ужаса от увиденного. Две руки удерживают меня за плечи на стуле, еще одна держит чашку чая и мешает в ней сахар. Локти согнуты не там, где должны находиться суставы, а несколько выше или ниже, в зависимости от того, на какую из рук посмотреть. Что еще он может вытворить? Окна зашторены плотными занавесками, дверь заперта, ему никто не помешает мучить меня дальше. Внезапно подает мне мою кружку состывшим чаем. Беру ее аккуратно, стараясь не задеть ледяную кожу монстра. Нас освещает рыжее свечение старой лампочки на потолке, которая время от времени начинает моргать. Уныло и ужасно. Веселенькое чаепитие.— не следовало так вести себя.

Я возмущенно смотрю на него. Это был приговор? Больше ничего не слышу от него, только звон ложки, перемешивающей сахар. Но если бы я знала, что будет дальше, то никогда в жизни не говорила бы, что у него нет рта. Линия скул, она у всех одинаковая. Но не у этого человека. В воображении даже такого не предположишь!Монстр кладет ложку на стол. Закидывает ногу на ногу и начинает пить чай.— А!.. — вскрикиваю я, но мой рот заткнула рука гостя, иначе бы мой вопль слышала вся деревня.

ДИНЬ! — слышу, как звякнул разбивающийся фарфор: кажется, я в панике швырнула в него кружку.Скулы раздвинулись, под ними и был его рот. От уха до уха. Гигантская пасть! Из неё торчали прямые клыки, заостренные к вершине. Ряд за рядом, они уходили до самой глотки. Щурюсь, пытаюсь отвернуться, но эти стальные путы удерживают меня. Кажется, он это нарочно! Язык я не увидела, хотя где ему там уместиться? Это словно воронка, которая была испещрена клыками. Закрываю наполненные слезами глаза.

Монстр вливает чай полностью к себе в глотку. Слышу, как он заглатывает его. Кажется, это мое наказание за непозволительное поведение. Хлюпаю носом. В этой пасти исчезают пирожки, суп. Ненасытное чудовище! Я тоже есть хочу! Но, кажется, если бы в этот момент в моем желудке что-то было, то оно бы уже давно выскочило наружу.

— Было вкусно. Но не питательно. Пора поймать новую жертву,— это заставляет мои глаза распахнуться.

Он отпускает меня. Смотрю, как он встает, поправляет галстук и выходит прочь. Пасть при этом под скулами уже не была заметна вообще. Дрожащими руками поправляю волосы. Провожаю его ненавидящим взглядом. Тот выходит из кухни и направляется к выходу.— отдых для тебя будет поощрением.

Его длинная фигура растворяется во мраке перед самой входной дверью. Смотрю на то, что осталось от моей трапезы. Удивленно пошатываюсь на стуле. Тарелка супа, пирожок и чашка чая. Оборачиваюсь к тому месту, где только что исчез монстр.

?Жду!?— острой болью разит меня наповал со стула.Хватаю ложку и как можно быстрее сметаю все, что лежит на столе. Чувствую, я не приду на чашку чая, теть Надя… Я вообще сомневаюсь, что завтра появлюсь дома. Жаль, что я так и не перезвонила маме. Мне так нужна её поддержка. Ох, узнала бы она, с кем сейчас водится её дочь, точно бы сошла с ума!