4 (1/2)
***Акробат, казалось, сплошь состоял из суставов и рельефного рисунка сухих, туго натянутых на скелет мышц. Он встал на руки, потом нарочито медленно изогнулся, как будто перетекая из одного состояния в другое, коснулся свежеоструганых досок кончиками пальцев ног и, выпрямившись, плавно подался вперед, вновь скручиваясь в тугой узел из напряженных мышечных струн и переплетения конечностей. Он был уже далеко не юн, и Карлайл, заворожено наблюдавший за тем, что происходило на маленькой сцене, наспех сколоченной прямо посреди самого просторного зала, какой только нашелся в замке Волтури, мимолетно удивился этому факту. Обычно, уличные гимнасты были почти все без исключения детьми и подростками. А еще он был некрасив – резко очерченный рот, широко посаженные светлые глаза, тусклые, мышиного цвета волосы. Почему Карлайлу было так сложно отвести от него взгляд - он и сам не понимал. Если бы он взял на себя труд проанализировать свой интерес к этому человеку, то, наверное, он назвал бы его акробатический номер победой человеческой воли над законами физики и человеческой анатомии.
Маленькая театральная труппа, волею случая занесенная в Вольтерру и приглашенная в замок, усиленно готовилась к спектаклю – то и дело кто-то из участников выскакивал из-за кулис и на приличной скорости мчался к запасному выходу из зала и обратно, неся в охапке очередной предмет реквизита. Между тем, один из артистов уже находился на сцене и показывал акробатический номер, дабы перед началом представления развлечь медленно заполнявших зал зрителей, скрасив им время ожидания. Название пьесы, которую предстояло лицезреть семейству Волтури и их гостям, в числе коих оказался Каллен, было ему неизвестно. Кажется, это должна была быть одна из тех веселеньких комедий дель-артэ, сюжеты коих неоднократно переигрывались и по-разному интерпретировались еще со времен античности.
- Если бы я знал, что мой дражайший доктор падок на такие вот развлечения, то я давно уже организовал нечто подобное.Карлайла настолько сильно увлекло происходящее на сцене, что голос Аро заставил его вздрогнуть от неожиданности.
- Я не особенно хороший знаток театра, - произнес он, перенося свое внимание на старшего Волтури.
- Право же, ты наверняка, как всегда, скромничаешь, - Сульпиция с улыбкой склонилась к нему, обдав легким, вяжущим ароматом своих духов, - среди отобранных тобою книг было множество драматургов.Ее слова заставили Карлайла слегка оторопеть. Оказывается, супруга Аро весьма активно интересуется его занятиями. Кроме того, она не изъявила желания сесть по правую руку от мужа, как предписывали правила этикета, а разместилась рядом с Калленом, так что он оказался между ней и Аро. Это было весьма и весьма смущающим фактором, и, поначалу, он ощущал себя сильно выбитым из колеи, тем паче, что прочие Волтури, входя в зал, бросали на троицу весьма пристальные взгляды, в коих любопытство чередовалось с неодобрением, а то и с откровенной враждебностью. Судя по всему, Карлайлу не оставалось ничего иного кроме как примириться с возникшей ситуацией и попытаться получить удовольствие от предстоящего зрелища.
Пробормотав в ответ на реплику Сульпиции нечто вежливое, но маловразумительное, он вновь обратил свой взор на сцену, где давешний акробат только что закончил свое выступление. То, как Карлайл провожал актера взглядом вплоть до занавеса, не укрылось от внимания Аро. Жестом подозвал к себе Ренату, что всегда находилась неподалеку от лидера клана, за исключением редких моментов, он произнес несколько слов так тихо, что даже сидящий рядом Карлайл не сумел ничего расслышать.
Между тем, спектакль начался. Как и предполагалось, пьеса была комедийной, а мастерство актеров оказалось куда выше, нежели можно было ожидать от маленькой странствующей труппы. В иной ситуации, Карлайла, возможно, сильно увлекло бы происходящее на сцене, учитывая его неискушенность как театрала. Однако, нынче общая атмосфера в зале показалась ему странной. Резкий смех и странные перешептывания зрителей не были похожи на обычную реакцию публики на подобные представления. Карлайл начал все чаще отвлекаться от происходящего на сцене и наблюдать за залом. Все, кто смотрел спектакль, были вампирами, за исключением небольшого количества слуг, расположившихся по углам и у дверей. У многих из зрителей еще до окончания первого акта загорелись глаза, и атмосфера странного, болезненного возбуждения начала явственно витать в воздухе, то слегка угасая, то накаляясь практически до степени некой осязаемой субстанции. Карлайл никак не мог понять природу этой цикличности, а когда понял, то вмиг застыл, пораженный ужасной догадкой. Дело было в одной из актрис. Он понял бы это раньше, если бы его обоняние не притупилось, вследствие вынужденного голодания. Девушка исполняла роль юной скромницы, к которой упорно сватался престарелый богач с чересчур раздутым самомнением, что, собственно, и являлось основой для большинства комических ситуаций в пьесе. Стоило девушке появиться на сцене, как атмосфера в зале начинала почти угрожающе сгущаться. Не в силах до конца поверить в свою догадку, Карлайл обратил взор, что был красноречивее слов, на Аро. Тот лишь развел руками, виновато улыбнувшись.- Да, вот невезение. У одной из актрис кровавые дни, а наша молодежь совершенно не знает, что значит терпение, это чересчур непопулярная добродетель среди представителей нашего вида. Вряд ли нам удастся досмотреть второй акт до конца. Мне очень жаль, друг мой. Правда, жаль.- Боже всемогущий… ! – до Карлайла лишь в эту минуту дошел истинный смысл всего происходящего.- А как, по твоему мнению, мы обеспечиваем себе пропитание? – тон Аро был исполнен снисходительности с небольшой примесью сожаления, на лице застыла мягкая полуулыбка, но взгляд его, цепко и пристально впившийся в лицо Карлайла был взглядом охотника, чья добыча уже вплотную подошла к расставленному капкану, - Не забывай, что мы живем среди людей, и вынуждены с ними взаимодействовать. Если бы вдруг начали пропадать уважаемые горожане и члены их семей, люди, рано, или поздно докопались бы до истины, и тогда тайна нашего существования была бы раскрыта. Мы, чьей задачей уже многие века является сохранение тайны, не можем этого допустить. Мэр города очень уважает наш клан. Он знает, что благодаря нам, в Вольтерре меньше воров, убийц и разного рода проходимцев, чем в любом другом городе Италии, а то и всей Европы. Ему безразлично, какими методами мы этого добиваемся.
- Но… эти люди, - от волнения Карлайл даже слегка привстал со своего места, - Они не воры и не убийцы! Они ничем не заслужили…- А разве это имеет значение? – Сульпиция слегка пожала плечами, копируя снисходительную улыбку мужа, но в глазах ее, в отличие от глаз Аро, искрился смех. По-видимому, ситуация казалась ей до крайности забавной, - Если ты голоден, то ты просто охотишься и убиваешь, не думая, заслужили ли твои жертвы подобной участи. Просто такова их судьба – стать твоей пищей.
- Речь ведь идет о существах, обладающих разумом и душой, - Карлайл медленно опустился на свое место; его плечи заметно поникли. Понимая, что никогда не сумеет переубедить Волтури, он возражал, скорее, по инерции.
- Разум – понятие относительное, - нравоучительно произнес Аро, - Вся история человечества это непрерывная череда кровавых безумств. А насчет души – никто и никогда не видел душу человека. Ее нельзя потрогать, измерить, ощутить. В нее можно лишь верить. Или не верить. Однако, мы увлеклись. Если я сейчас не подам сигнал, то, пожалуй, кое-кто не станет его дожидаться. Нельзя допустить ослабления дисциплины в семье. Прошу меня простить, - он поднялся на ноги и, с оттенком насмешки, церемонно поклонился Карлайлу.
А вслед за этим, вокруг воцарился настоящий Ад. Карлайлу казалось, будто он в эпицентре кровавой бури, где звуки, запахи, эмоции и движения перемешались в один бушующий водоворот. Самые лакомые кусочки, то бишь, молодые женщины и подростки, достались старшим Волтури и их приближенным, остальные несчастные члены труппы были буквально разорваны на куски более молодыми вампирами, что стояли на низших ступенях семейной иерархии. Когда ужас и отвращение Карлайла к происходящему достигли своего пика, он закрыл лицо руками и принялся повторять про себя строки из Священного Писания, дабы отвлечь свой ум от восприятия окружающей его реальности. Кровавое пиршество закончилось как-то cлишком быстро и незаметно, и вот уже Аро стоит рядом, изящно промокая губы вышитым батистовым платком. Ощутив его присутствие, Карлайл медленно отвел ладони от своего лица и секунду собирался с духом, не в силах заставить себя поднять глаза и взглянуть на того, кого он неоднократно за последнее время называл своим другом. Но прежде чем он глянул на Аро, взгляд его задержался на нескольких пятнышках крови, что расплывались на белоснежной тонкой ткани его платка. Состояние Карлайла сложно было назвать простым смятением. Он был раздавлен. Потрясение, которое он испытал, смешиваясь с физической слабостью, порожденной длительной голодовкой, туманило разум, притупляло чувства и ослабляло волю.
- У меня есть к тебе предложение, мой дорогой доктор, - голос Аро с какими-то странными воркующими интонациями доносился до него будто сквозь пелену, - Поднимись и взгляни-ка сюда.Двигаясь почти механически, Карлайл подчинился. Бросив взгляд за спину Аро, он невольно вздрогнул – оказывается, не все бродячие актеры были мертвы. Тот самый акробат, что выступал первым, стоял на коленях у ног Феликса, который вывернул ему руки за спину и легко удерживал в коленопреклоненном положении, стискивая хрупкие человеческие запястья своей широкой пятерней. Лица человека было не разглядеть из-за опущенной головы и свисающих прядей волос, измазанных в крови, виднелась лишь макушка, да тощие ребра в прорехах разорванной одежды, что вздымались и опускались в такт учащенному дыханию.
- Этот парень тебе явно приглянулся, я заметил, - Аро нагнулся к самому уху Каллена, стремясь привнести в их беседу некую интимность, - Изначально он предназначался Феликсу, но, думаю, Феликс сегодня получил уже достаточно крови, дабы утолить голод. Знаешь, наш Феликс крайне неаккуратен с едой. Любит он с ней поиграть. Да так, чтобы было побольнее, - при виде жестокого оскала на лице великана, Карлайла вновь сотрясла легкая дрожь, не укрывшаяся от взгляда Аро, - Словом – тебе решать судьбу этого смертного. Умрет ли он легко и быстро, утолив твою жажду, или же будет умирать долго и мучительно, оставаясь в руках Феликса.