их покинула Муза (1/1)

Брут Бродягу впускает молча, без вопросов. Уже который раз. И это больше даже не кажется странным. Бродяга снова мрачный и какой-то растерянный, Бродяга, обычно аккуратный и почти?— за исключением нескольких разбитых кружек и синяков, набиваемых о тумбочку в спальне?— грациозный, спотыкается о порог и чуть не летит носом в пол, Бродяга выглядит совсем разбитым, если честно. Брут уже научился понимать его настроение и ловить момент, когда оно меняется?— Бродяга перед ним часто представал злым, раздраженным; чуть реже?— воодушевленным; иногда?— радостным. Сейчас… он как будто потух.Брут не спрашивает. Бруту, если честно, плевать.Он, на самом деле, отлично знает, что происходит. В конце концов, Икар куда менее скрытен, особенно когда дело касается Музы. Брут отлично знает, что она умирает.Злокачественная опухоль. Такая, с которой долго не живут. Такая, с которой угасают в лучшем случае за несколько месяцев. Муза уже продержалась один. Бродяга все это время заваливался к Бруту с завидной регулярностью, но никогда не был настолько подавлен. Видимо, думал, что все наладится. Видимо, пытался убедить себя в том, что врачи Полиса?— волшебники. Зря.—?Она умирает,?— Бродяга как будто сам не верит в то, о чем говорит.—?Это было понятно с самого начала.Брут, если честно, ждет удара. Или крика. Или хотя бы угрожающего шипения. Вместо этого всего?— поцелуй. Суматошный, рваный, почти болезненный. И холодные руки, лезущие под рубашку.Брут отстраняет Бродягу от себя, отправляет в душ, оттуда уводит в спальню.Брут берет его быстро и грубо, Бродяга под ним скулит и извивается, царапает спину короткими ногтями. Бродяга кончает первым и обмякает под Брутом, а, когда Брут доходит до разрядки и выпускает его, откатывается в сторону и сворачивается калачиком на краю кровати.Брут отлично знает, чего Бродяга, пусть и подсознательно, но очень ждет. У Брута даже мелькает мысль на самом деле лечь рядом и притянуть к себе, успокоить, но он быстро отбрасывает ее. В конце концов, у Брута много дел, а Бродяга в курсе, что от него сочувствия ждать не стоит.Брут все-таки накрывает Бродягу одеялом и уходит только потом. Бродяга сбегает через пару часов, не попрощавшись, Брут слышит только, как хлопает входная дверь.У Брута в груди ворочается что-то смутное, незнакомое, неприятное. Что-то, похожее на волнение перед презентацией нового проекта, но направленное несколько в другую сторону. Брут даже отвлекается от отчета по последнему эксперименту Икара, проведенному возмутительно давно, но поймать и проанализировать это ощущение не успевает?— браслет с лишним отлично справляется. Брут возвращается к работе и о позднем госте больше не думает.Бродяга все равно вернется. Всегда возвращался.***Бродяга на самом деле возвращается. Сам тянет Брута к ванной, попутно скидывая одежду с себя и не слишком аккуратно стягивая с него. Под нос, кажется, проклинает любовь Брута к чистоте.Бродяга разбивает о пол сначала колени, а потом еще и локти, но ни на что не жалуется. Брут не жалуется тоже. И никак не комментирует. В конце концов, у всех свои способы разбираться с проблемами. И то, что у Бродяги эти способы несколько выходят за рамки адекватного?— не его, Брута, дело.—?Она меня не узнала,?— глухо шепчет Бродяга, гипнотизируя взглядом чашку с остывшим чаем; Брут пытался быть радушным хозяином, но гость не оценил.—?Это не удивительно на таком сроке. Странно, что она вообще еще жива,?— Брут не видит смысла бросаться утешающими фразочками или многозначительно молчать, от этого лучше не станет.—?Почему ее не смогли вылечить? —?странно, что Бродяга не пытается никого обвинить, это совершенно не в его духе.—?У всего есть свои пределы. В том числе и у медицины.За тот вечер Бродяга больше ничего не говорит. Просто шатается по квартире Брута тенью, периодически врезаясь в углы, а ночью забирается в кровать и снова устраивается на краю. Бруту приходится искать второе одеяло.К утру Бродяга как-то оказывается у него под боком, и Брут, стараясь устроиться удобнее, подгребает его еще ближе к себе. Через час, правда, просыпается из-за того, что Бродяга пытается незаметно вывернуться из его объятий. Брут его послушно выпускает, не особо расстроившись.Возможно, все это для Бродяги что-то значит. Для Брута подобное не значит совершенно ничего.***Брут приходит в больницу к Музе два раза. В самом начале и в самом конце.В день, когда Муза туда попадает, Брут оказывается в ее палате по просьбе Икара. Беседует с врачами вместо него, проверяет, действительно ли все подходит под описание ?самое лучшее?, выясняет, сколько будет стоить лечение. Икар в это время мило воркует с Музой, судорожно сжимая ее руку. Помимо них троих и лечащего врача в палате ещё Бродяга?— он почти забился в угол и как будто готовится отбиваться от кого-то; периодически кидает взволнованные взгляды на… сестру, кажется? Брут не уверен. В любом случае, Бродяга из обстановки выделяется ещё сильнее, чем сама Муза, он в стерильность не вписывается совсем. Но выгнать его никто не решается?— видимо, с подачи Икара.Муза выглядит не смертельно больной, а просто немного уставшей. Может показаться, что сон, правильное питание и какие-нибудь витамины с легкостью все исправят, но Брут уже знает диагноз. Тут спасёт разве что чудо. В чудеса Брут не верит.Спускаясь к парковке, Брут отлично чувствует чужое внимание, присутствие за спиной. Он точно знает, что это Бродяга. Его сложно с кем-то перепутать, в конце концов.К тому моменту у них с Бродягой отношения были, мягко говоря, натянутыми, но они успели переспать. Это было как-то совсем спонтанно, жестко, но по-своему приятно. Бродяга тогда сразу сбежал, Брут с ним после этого ни разу не говорил, но они оба, кажется, получили то, что хотели.Брут уже хочет развернуться, попросить Бродягу перестать прятаться за углами. Брут знает, что тот спросит. Брут готов сказать ?она не выживет?, он не видит в правде ничего сложного. Но Бродяга внезапно пропадает куда-то, и на парковку Брут абсолютно точно выходит один. Что ж, проблемой меньше.После случаются долгие шесть месяцев всеобщего сумасшествия.Икар проводит почти все своё время в больнице и не появляется в лаборатории, стоят все проекты, и Брут почти устаёт биться с теми, которые вроде закончены, но все ещё находятся в стадии ?записки сумасшедшего в тетрадях, на столах и на стенах?.Лия сначала долго и подробно рассказывает Бруту о своём недовольстве, и к концу очередной ее гневной тирады Брут даже перестаёт слушать, хотя раньше он никогда не позволял себе такого к ней отношения. А потом Лия идёт в больницу, разбираться уже с Икаром. И с тех пор проводит там все своё время вместе с ним. Бруту остаётся только негодовать по поводу того, что они все нашли в этой больной девчонке. Правда, никаких эмоций у него этот вопрос больше не вызывает, только чистый научный интерес.Во всем этом хаосе?— хаос в пределах Полиса, серьезно? и из-за кого, из-за одного заболевшего изгоя? —?успевает принять участие даже Правитель. Брут кратко рассказывает ему о происходящем и обязуется заставить Икара довести до ума хотя бы некоторые из недоработанных гаджетов. А потом в Полис заявляется отец Музы, и Правитель, насколько Бруту становится известно, тоже отправляется проведать умирающую девчонку.Вокруг неё столько суматохи, что Брута это начинает откровенно раздражать. Бруту до Музы нет никакого дела, а даже если бы и было?— в чем смысл всего того, что происходит? Никто ничего не изменит. Никто не поможет. Зачем тогда мучить бесконечным присутствуем и бесполезной жалостью?Если бы Брут умирал, он хотел бы спокойствия. Да, возможно, присутствие любимого?— хотя, понятие ?любимый? для Брута несколько размыто?— сделало бы последние дни несколько приятнее. Но когда палата больного становится местом для паломничества половины Полиса, невольно начинаешь этому больному сочувствовать.Брут не смотрит телевизор, на это у него нет времени, но он бы не удивился, если бы узнал, что о Музе уже есть выпуск какого-нибудь модного шоу.Про Бродягу и говорить не стоит, все слишком очевидно. Он почти все своё время проводит в Полисе, но видно его только в двух местах?— в палате Музы и у Брута в квартире?— и только избранным?— посетителям Музы и, собственно, Бруту.В первые свои визиты Бродяга угрожает тем, что сравняет Полис с землей, если кто-то навредит его сестре. Потом Бродяга начинает рассуждать о том, что Муза просто не может умереть?— ни одного убедительного аргумента он привести не может. В любом случае, их встречи с Брутом идут всегда по одному сценарию?— сначала Бродяга несёт какую-то чушь, и разбавляется она только короткими репликами Брута, потом Брут берет Бродягу на любой пригодной для этого поверхности, играя, видимо, роль успокоительного. После Бродяга почти всегда уходит, быстро и без лишнего шума. Именно за это Брут его и ценит. Именно поэтому прощает ему некоторые вольности?— вроде желания остаться на ночь и проснуться в его, Брута, объятьях.В день, когда Муза умирает, Брут оказывается в ее палате, опять же, по просьбе Икара. Самого Икара там нет. В палате есть только Бродяга.Бродяга сидит на кровати Музы. Ее голова на его коленях. Он гладит ее лицо самыми кончиками пальцев, касается скул, висков, губ. Брут никогда не видел Бродягу настолько отчаянно нежным.—?Она такая красивая,?— Бродяга улыбается, хотя видно, как у него дрожат губы, наклоняется, целует Музу?— ее труп, хоть кому-то здесь стоит называть вещи своими именами?— в лоб. —?Посмотри, Брут, она такая красивая. Прекрасная. Идеальная просто. Лучше всех этих одинаковых из Полиса. Вообще самая лучшая, да, Брут?Музу сейчас красивой назвать крайне сложно. Брут старается вообще не смотреть на неё, смотрит только на Бродягу. Бродяга же не отрывает взгляда от Музы и кажется почти сумасшедшим. Может, теперь так и есть? Сошёл с ума от горя. Такое бывало с людьми до того, как появились браслеты, Брут знает.Брут молчит.—?Она не могла умереть, Брут,?— улыбка с лица Бродяги исчезает так же быстро, как появилась; кажется, на его щеках блестят слёзы. —?Не могла.—?Пойдём. Нам нужно отвезти… —?Брут почему-то не произносит равнодушное и правильно ?тело?, но старается не придавать этому значения, —…ее за купол.Бродяга поднимает Музу на руки и до машины несёт сам. Из машины, когда они выезжают за пределы Полиса, забирает тоже сам. Потом аккуратно передаёт ее Барду.Бруту происходящее кажется глупым. Зачем вся эта суматоха с телом? Музе уже плевать, всем окружающим это делает только хуже. Легче было бы сжечь труп в печи крематория и забыть. У изгоев слишком странные порядки.Брут уже собирается уходить, когда к нему бесшумно подкрадывается Бродяга. Утыкается лбом в плечо и неуверенно обнимает со спины. Больше не плачет, только дрожит как будто от холода.—?Ты не останешься?Возможно, если бы Бродяга вместо этого выдохнул тихое ?останься?, Брут бы на самом деле решил не уезжать пока. Но Бродяга не просит. Брут не отвечает.Бродяга отстраняется и отходит на несколько шагов. Брут поворачивается к нему.—?Ты вернёшься?Бродяга не отвечает тоже.Бруту хочется думать, что ему все равно.На запястье тихо пищит браслет. Бродяга дергается, как от удара, и уходит.Бруту снова восхитительно плевать.