Черный господин, можно просто Фантом (1/1)

Не стоит, однако, забывать и о втором участнике нашей истории. Ведь она не могла бы развернуться, если бы его не существовало.Это был высокий черный господин. Окружающим не было известно о нем ровным счетом ничего. На публике он появлялся только в маске, ни с кем не вступал в разговоры, о себе не распространялся. Обычно он приходил в переулок близ Сент-Оноре и заходил в знакомое нам заведение, где заказывал немного выпивки?— чаще некрепкое вино?— и сидел здесь весь вечер, просто наблюдая. То ли за людьми, то ли за ?товаром??— никто не знал. Факт в том, что в конце вечера?— то есть когда клиенты выбирали себе девушек и расходились по ?приемным??— он уходил. Как и все, он платил за вход, как и все, мог взять девушку, но он никогда этого не делал. Уходил, и только маска белела во тьме.Конечно, у мадам Сезар были клиенты, желающие сохранить на людях свою анонимность?— они тоже носили маски, но часто это была только комедия, потому что лучше любого лица и визитной карточки о происхождении говорили фамильные перстни или запонки,?— но она всегда знала, кто они, что из себя представляют и чем платят.Мало кто видел, как он приходил в ?Элизиум?, но это было удивительное зрелище. Шел он будто крадучись. Создавалось впечатление, что он перебегал от стены к стене, от угла к углу, пока не достигал цели. Конечно, это было не так, но уж больно его виляние напоминало походку вора. Каждый знает поговорку ?скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты?, в какой-то мере это очень правильно. Но когда у человека, как у нашего черного господина, друзей нет, то читать его можно по его походке. ?Походка?— вот это клад!??— скажет вам любой сыщик. Так вот, по походке этого человека можно было точно сказать, что задумал он что-то недоброе.Известно о нем было только то, что маску он не снимал, а в ?Элизиуме? появлялся лишь в те дни, когда выступала Мария. Не принимала, а выступала. Пела. Эту закономерность было заметить легко, однако нашего черного господина, как и шлюх, никто понимать не хотел, не считал нужным.Сам по себе этот человек со всеми его тайнами и скрытностью напоминал падшую женщину. Не смейтесь, мои дорогие господа! Можно сказать, что душа у этого господина была истинно падшая. Телом же он, как и продажные бедняжки, это скрывал.Если бы философа попросили сказать о подобии двух этих душ, он бы ответил: ?Лучшая защита?— нападение. Этим руководствуют тех девушек?. Да, если хочешь скрыть падшую душу, жить нужно, как привыкли парижане, напоказ. Шлюхи одевались как королевы, по ночам пили лучший алкоголь и принимали дорогие подарки от клиентов, но за всем этим… О нет! Слишком сложно, больно заглянуть в их раненые души! Черный же господин всегда оставался в отведенной ему нише. Какой?— никто не знал.Ему, как видно, нравилась Мария. Они были похожи. Две падшие души, два падших тела, одна надежда и отсутствие правды.И если доверчивая Мария готова была поделиться своей правдой, своей историей, своим именем со всяким, кому бы доверилась, со всяким, кто спросил бы?— только никто не спрашивал… —?То этот человек никакой информации о себе не был готов выдать. В этом они были схожи?— две безликие пешки: невинная шлюха Мария и скрытый, едва ли существующий Фантом.Фантом. Так его прозвали работники заведения, так его называли подхватившие это имя завсегдатаи. Нередко можно было услышать:—?Вам как всегда, господин Фантом?—?Нет.—?Покрепче?—?Нет.—?Может, воды с лимоном?—?Да.Или:—?Вам как обычно, господин Фантом?—?Да.Как вы заметили, мои дорогие господа, Фантом был немногословен. Вряд ли кто-либо из девушек-официанток догадывался, почему. Едва ли он сам знал, зачем это делает. Хотя, этого человека ни разу в жизни нельзя было упрекнуть в том, что он не сознавал, зачем что-либо делал.Что ж, все же сегодня?— в день несомненно долгожданный одним единственным существом?— нам доведется погрузится в разум этого человека. В нем, нужно заметить, ежедневно велась борьба. Какая?— позвольте нам оставить при себе, ибо дальнейший факт сможет проявить события лишь позже, когда мои уважаемые господа поймут картину нашего повествования и динамики сего действия.Но нам нельзя останавливаться лишь на нерассказанной истории человека, не желающего ее открывать. Поэтому мы перейдем к завязке нашей истории.В ночь с 9 на 10 июля черный господин в боливаре, показывающем, однако, не политическую приверженность, а желание скрыться за полами шляпы, не внеся обычной платы вошел в ?Элизиум? через окно, находящееся в будуаре одной из девушек. Выйдя оттуда, он словно паук, своей обычной вороватой походкой направился к балкам, на которых держались алые портьеры-кулисы и пошлый задник, и принялся наблюдать оттуда. Вид, надо признать, открывался знатный: ровно под ним?— пляшущие девушки, старающиеся задирать ноги как можно выше, дальше?— столики с клиентами, глядящими под юбки красавиц, чуть правее?— прислонившиеся к стене близ входа на кухню (на которой, правда, хранился только алкоголь), стоят готовые к работе девушки, далее, также по правой стороне,?— узкий коридор, ведущий к приемным будуарам, в какой попал Фантом прежде чем перебраться к своему наблюдательному пункту.Конферансье, который хоть и был мужчиной, по виду все же напоминал не слишком привлекательную девушку, объявил о выходе святой, как сама Дева, тезки богородицы?— прекрасной Марии. Мужчина начал наблюдать исключительно за молодой девушкой, изредка бросая взгляды на определенную точку в зале.Теперь, мои дорогие господа, когда мы разобрались, что же занимало до этого момента Фантома, давайте проведаем мысли нашей милой крошки Кристины?— а отныне мы будем называть ее только так,?— ночь для которой обещала стать невероятно тяжелой.?Сегодня нечетная пятница, значит, в торгах за невинность опять победит толстый и жестокий господин?,?— так говорила девушка. Кристина ненавидела и боялась его всей душой. Он был хуже всех, кого она когда-либо обслуживала. Никто, кроме бедняжки, не мог рассказать, что творится за закрытыми дверями приемного будуара, однако после него клиентов она не принимала. Один на всю ночь?— крайне необычное явление для бордельной девки. Те финансисты, что хоть раз сталкивались с экономикой таких заведений, воскликнут: ?Разорение!?, однако Кристина стоила дороже обычной шлюхи, поэтому после приема этого господина могла позволить себе не работать весь месяц. Могла позволить она, но не г-жа Сезар, ведь после этих визитов ей приходилось разоряться на грим, которым Кристина замазывала свои синяки. (На спине у Кристины было даже несколько шрамов, однако после их появления г-жа Сезар запретила приносить в свой ?Элизиум? плети).После завершения Кристининого выступления начались торги. Как и предсказывала девушка, победил г-н Рейнз. Справедливости ради, мы заметим, что этот германский господин этот был вовсе не толстый, но жестокости его Кристина не преуменьшила.Когда дверь будуара закрылась, начался личный кошмар Кристины, в подробности которого мы не будем вдаваться, ибо мы вовсе не кровожадны. После десяти минут наедине с Рейнзом, который уже приступил к обычным забавам, дверь бесшумно отворилась. Отворилась ровно настолько, чтобы пропустить черного господина. Клиент был слишком занят своей жертвой, а шлюха сжалась под ним, принося ему удовольствие своей болью.Вес с девушки внезапно исчез, в комнате развернулась картина убийства. Рейнз упал замертво, а девушка, только осмелившаяся посмотреть на него, закрыв рот рукой и глядя во все глаза то на жертву, услышала, как убийца прошептал: ?Семь?. Насмотревшись на убитого он прошел к окну и обернувшись к Кристине сказал:—?Ты будешь молчать, поняла?Девушка дрожа глядела на черного господина, освещенного лишь только луной.—?Он пришел к тебе, сделал все, что хотел, а когда встал с постели, упал. И больше не поднялся. Все ясно? Отвечай, девочка!Она молчала, а потом бросилась к ногам и пришельца и заплакала:—?Убейте и меня, сударь! Пожалуйста! Молю! Я не могу так жить! От меня спрятали все острые предметы, а я не могу так жить! Смотрите, сударь! Глядите, какая я противная! Смотрите, глядите, милый сударь! Я уж и на коленях перед вами стою! Что ж вы медлите? Убейте, умоляю.Черный господин с отвращением посмотрел на шлюху:—?Нет. Ты сделаешь то, что я сказал.Через секунду черного господина уже не было в комнате, и только труп напоминал о том, что все, что только что произошло,?— реальность.