Глава 4 (1/1)

Злосчастный Хэллоуин наступил. Петер честно отзанимался с хором оставшиеся занятия и стойко выдержал присутствие директора в зале во время финальной репетиции. После той перепалки они больше не разговаривали и не здоровались друг с другом, если случайно встречались где-то. Петер игнорировал присутствие Тилля, несмотря на его попытки то ли извиниться, то ли начать незатейливую беседу, будто бы до ничего не было. Поручения впоследствии стали передаваться через завуча. Тэгтгрен рассказал обо всем Эбигейл, не до конца понимая, куда ему не стоило втягивать Марш. Она посочувствовала учителю, сказав, что такое случалось не в первый раз. Линдеманн ловко пудрил всем мозг. Тилль знал всю подноготную про учительский состав и не только про них. Знал тайны, знал, кто, что делал, и чем занимался накануне. Люди ссылались на маленький город и то, что здесь всем обо всём известно, а слухи?— единственная вещь, которая могла бы посостязаться в скорости со светом. Марш поделилась, что Линдеманн узнал и об их ужине, и после прижучил за недоделанную работу в школе. Петер извинился,?— не хотел он подставлять девушку таким образом?— но она и не обиделась.Тэгтгрен волновался. Отчасти. Загримированные и наряженные дети начали как надо. Никто не сбился и никто не фальшивил. Они чувствовали себя уверенней, чем учитель. За себя музыкант не беспокоился, мог полностью довериться рукам и следить за хором. Итак, первая соло-партия… Все гладко. Дальше?— тоже отлично. Еще соло. Прекрасно! С каждой строчкой с плеч по грамму падал груз. Они справлялись. Учитель испытывал гордость за свой класс. Да, теперь это его дети, что были забраны из-под власти Линдеманна. Не без помощи Эбигейл. Неизвестно было, какие шишки она получила за это. Петер был ей бесконечно благодарен и помог встроить новую плиту дома. Выражение лица Тилля ни о чем не говорило. Обычный зритель, ждущий шоу. Он его получил, со всей лихвой! Вот что могла простая доброта и человечность.После своего номера дети окружили учителя в кольцо, обнимая до смерти. Они были безумно рады, что хор восстановили, да еще и под таким хорошим руководством. Чего говорить о реакции публики: восторг, сплошной восторг и бурные аплодисменты. Никогда прежде не ставили такую хорошую постановку. Петер гордился собой и классом. В голову пришла неожиданная мысль: он был счастлив, по-настоящему. Это вообще возможно?..Не поддавшись уговорам остаться, он таки покинул школу. Обернувшись напоследок, Петер поправил пальто и неспешно двинулся в сторону дома.—?Петер! —?вдруг окликнули его.—?Эбби? —?удивился он, повернувшись. Было немного уморительно наблюдать за тем, как завуч, подобрав длинное черное платье бежала на каблуках до него. На ней превосходно смотрелся образ Малефисенты. Особенно самодельные рожки.—?Тебе ребята забыли передать,?— она протянула небольшой сверток, перетянутый красной лентой.—?Что это? —?Тэгтгрен развернул упаковку, и увидел дешевую на вид подвеску со странным символом. Непонятное тепло разлилось по телу. Как тогда на ужине.—?Какая прелесть! —?воскликнула Марш.—?Черт, а им даже конфет не подарил. Хорош я, конечно,?— сокрушился музыкант.—?Не волнуйся, я им подарила, как будто от тебя,?— подмигнула с хитрой улыбкой Эбигейл. —?Но для них самым главным подарком было петь перед всеми,?— она достала из сумочки одну конфету в синем фантике и протянула Петеру. —?Жаль, что тебя не будет. Побалуй себя хоть сладеньким.—?Спасибо,?— улыбнулся Тэгтгрен, взяв сладость, на пару лишних секунд задержавшись пальцами на женской руке. Непреднамеренно, случайно.Конфета была успешно поглощена, а подвеска надета. Странная штуковина, но почему бы и нет? Пусть будет праздничным костюмом.***Ощущение, что кто-то за ним наблюдал, не покидало Петера. Пристально, в упор, желая будто дырку просверлить в нем. Разомкнул глаза?— чувство не пропало. Такое неприятное состояние было, когда издатель книги заставил присутствовать на интервью. Несколько камер и взглядов наблюдали за каждым движением Тэгтгрена. В тот вечер на руках остались кровоподтеки?— настолько сильно пришлось сжимать кольцо. А сейчас, может, это был очередной кошмар? Сейчас он повернет голову в сторону, а рядом призрак одного из пассажиров самолета. Или Сюзанн, что еще хуже и страшней. Ее лицо он видел во снах нечасто. В моменты по-настоящему страшных кошмаров. Тэгтгрен не понимал, спал он или бодрствовал. Почесав глаза и зевнув, решил было пойти попить водички, но, стоило ему подняться, как Петер заметил фигуру на своей тумбе. Маленькая девочка в огромных резиновых сапогах и белой сорочке болтала ногами и покачивала головой. Крик застрял в горле, связки словно сжали в кулаке и не дали даже пискнуть. Девочка повернула голову и приставила палец к губам. Музыкант натурально онемел. Глаза его широко раскрылись, грудь стала часто вздыматься. Незнакомка спрыгнула на пол и показала украденную подвеску, а затем рванула из спальни. Ноги сами двинулись вперед.Ошеломленный Петер побежал за ней. В коридоре только и успел быстро накинуть на себя пальто и надеть ботинки. Девочка бежала вперед по темной улице, где не горели и фонари, что странно. Обычно их включали, не оставляя и темного уголка. Воровка резко свернула направо и побежала прямо, по шуршащим листьям, по газону, по свежевыпавшему снегу и замершим лужам. Ей это давалось легко и просто, пока Тэгтгрен путался в собственных ногах и пару раз чуть не упал. Почему он следовал за ней? Неясно. Но что-то тянуло, влекло, заставляло! В груди что-то горело и требовало следовать. Это было важно! И дело было далеко не в подвеске, хоть и в ней частично тоже. Как она так сняла, что он не почувствовал? Столько вопросов! Девочка бежала куда-то в сторону леса, то и дело махая руками и оборачиваясь на музыканта, как бы проверяя, следует ли тот за ней.Вдруг она пропала, стоило зайти в лес. Петер замер перед деревьями и перевел дух. Никогда раньше он так долго не бежал. Оперевшись на колени, Тэгтгрен втянул холодный воздух и осмотрелся. Темно, холодно и немного страшно. Кошмар, идиотский кошмар! Сейчас он зайдет в деревья и окажется у разбившегося самолета, конечно! Обернувшись, учитель с ужасом понял, насколько он далеко от города. Как это возможно? Чувство, что заставляло его бежать за девочкой, настойчиво требовало пойти в лес. Сделав глубокий вдох, он двинулся. И чем дальше шел, тем больше появлялось снега на его пути. Морозы в конце октября не были чем-то удивительным, особенно в горах, но, чтобы целые сугробы? Пожалуй, это удивляло. Продолжая идти и вслушиваясь в похрустывание снега, Петер заметил четкие следы детских ботинок. Может, стоило последовать за ними? Так и было решено.Петер никак не ожидал, к чему приведут его следы. Озеро. То самое, именуемое Пастью Сатаны. На вид круглое, как блюдце. Вот только… Черное. Не из-за ночи, а по другой причине. Будто вязкое, подобное жидкому шоколаду или чему-то еще расплавленному. Напоминало нефтеотходы. Глаза вдруг заметили фигуру посередине озера. Она постепенно приближалась к берегу. Завороженный Тэгтгрен тоже подошел ближе, прячась за стволами деревьев. Глаза его вновь округлились от ужаса. Фигура была человеческая и принадлежала мужчине. Тот был с головы до ног облеплен этой черной жижей, а за спиной были два крыла, с которых капало это непонятное нечто.??Что тут, мать его, творится???— пронеслось в голове.Стоило мысли пробежать в голове, как ноги ощутили нечто теплое и мокрое. Глянув вниз, Петер лишь успел вскрикнуть и его потащили по снегу к озеру два щупальца, что облепили голени. Попытка вырваться провалилась. Руки не могли разорвать субстанцию. От озера отделились еще два щупальца и схватили Тэгтгрена за руки. Дернув вперед, учитель оказался на четвереньках в черной воде. Он начал дрожать от страха и собственного бессилия. Это просто кошмар. И только. Кошмар и только! Подняв голову, Петер увидел, как мужчина с крыльями двинулся к нему. С каждым его шагом становилось видней его лицо. С каждым шагом музыкант не мог поверить своим глазам. Он знал его. Тилль, черт возьми, Линдеманн, выглядящий как Сатана! Рот музыканта раскрылся от удивления. Он хотел закричать от ужаса, но голос снова застрял в глотке.Тилль нагнулся над Петером, рассматривая его своими красными глазами. Демоническое лицо улыбнулось острыми зубами. Линдеманн схватил голову учителя своей когтистой рукой. Черная субстанция потекла по щекам и лбу, заливаясь в глаза. Вот и все. Сейчас он раздавит его голову, как орех. Тэгтгрен попытался вырваться, да что толку. Стоит приготовиться к своей смерти. Когда глаза окончательно залило жидкостью, голову пронзила острая боль. Словно в быстрой перемотке, перед Петером начали мелькать обрывки из его жизни. Вернее, все, что случилось во время и после катастрофы. И снова больно, снова холодно, и снова страшно. Снова он один в ночи лесной: дрожащий, как осиновый лист, и бесконечно продолжающий плакать. Пальцы рук и ног немели, живот скручивался от голода. Если сейчас заснет, то погибнет. Вокруг лежали люди, но не Сюзанна?— она была закрыта тканью. Ее тело сидело на кресле ровно, с закрытыми глазами. Кое-как Петер поднялся и еле двигающимися ногами дошел до нее, рухнул возле и трясущимися руками, коснулся мертвой ладони. Он был готов пойти за ней, как раздался вертолетный шум… Петер нырнул будто в воду и начал в ней задыхаться. И снова больно, и снова одиноко. Снова он рыдал, но уже над могилой с перевязанными руками. Те были в шрамах, не только вследствие падения. Нет, это не вода?— это спирт, в котором он мариновался. Да, пьяное, блаженное состояние. Кто-нибудь считал количество пролитых слез? Он?— точно нет. Дурно, очень дурно. В порыве ярости Петер разбил бутылку об стену, а осколки прилетели ему в лицо. Нет… Нет, надо плыть, наружу. Ведь там, на поверхности?— жизнь. Жизнь, которая внезапно приобрела краски счастья… Работа, хор, Эбигейл… Да… Да! Он почти доплыл!Тэгтгрен проснулся с криком, свалившись с кровати. Его опять стошнило, словно нахлебался воды. Он упал рядом со своей лужей и тяжело задышал. Ладонь ощупала голову, затем лицо, грудь и живот. Цел. А то был кошмар… Учитель тихо сматерился. Кое-как поднявшись, Петер заметил осколки разбитого зеркала, а рядом валялся скомканный рисунок, что ему подарил класс сирот. Сейчас было не до этого. Музыкант скинул одеяло, в котором запутался, и осмотрел себя: на нем была обычная пижама. Сапоги и пальто должны были висеть на своих местах, что так и оказалось. Точно, сон. Ничего не говорило о том, что ночью он бегал за маленькой девочкой, которая что-то похитила у него. Рука автоматически нырнула под пижамную кофту?— подвеска на месте. Но сон был так явен… Он четко ощущал на себе холод и липкую черную субстанцию из озера. А еще точно видел лицо Линдеманна. Нет, но это невозможно… На Хэллоуин и не такое присниться может. Устало вздохнув, Петер ушел в ванную умыть лицо.Не начав даже зубы чистить, Тэгтгрен услышал стук в дверь. Накинув халат, он спустился вниз и открыл замок. Кого принесло так рано? За ней стоял серьезного вида Тилль. Петер вздрогнул и хлопнул дверью, желая закрыться. Но директор предвидел это и задержал ее ногой.—?Невежливо вы как-то,?— усмехнулся Линдеманн. —?Доброе утро.—?Доброе. Извините, спросонья. Проходите,?— сконфузился Петер. Что на него нашло? —?Что привело вас?—?Спасибо. У меня один вопрос,?— Тилль зашел в дом и последовал за учителем, что решил пойти на кухню и сварить кофе. —?Понравился вид ночного озера?Кружка, что была в руках Тэгтгрена едва не рухнула на пол. Значит, не сон. Не сон, мать его!—?Я… Я думал, это сон… —?с заиканием произнес Петер.?— Но нет. Ваше воображение на такое не способно,?— хмыкнул Тилль, присаживаясь на стул.Петер резко развернулся к гостю, учащенно дыша от страха.—?Что ты такое?! —?воскликнул он.На это демон вытянул вперед правую руку, та покрылась черной слизью, которая начала капать на пол. Один глаз у него покраснел. Петер в ужасе шарахнулся назад и схватил нож.—?Опусти оружие. Я пришел не по твою душу. Я?— один из демонов Ада, ничего такого. Но мне нужна помощь Поврежденного,?— попросил Тилль.—?Кого?! Что?! Что ты несешь?! —?почти кричал Тэгтгрен.—?Ты?— Поврежденный.