Глава 17. Возвращение домой (1/1)
Короткий и нетерпеливый стук, прорезавший пелену странной недоговоренности, заставил нас с Виктором синхронно вскинуть головы вверхи обернуться к двери. Не дожидаясь ответного приглашения, порог переступила Присцилла. За ее плечом мельтешил многозначительно улыбающийся Джеймс.- Так ребята, хватит разговоров. Сэнди нужно спешить домой: того и гляди портал закроется, - резко оборвала она.
- Ты, как всегда, права, мам, - спокойно согласился Виктор. – Мы все выяснили и договорились, что даже если с колдуньей ничего не выйдет, сюда Сэнди не вернется. Правильно я говорю?- Угу, - промычала я, слишком занятая своими переживаниями, чтобы осознать смысл произнесенного.
- Очень жаль. Очень жаль, - с напускным трагизмом вздохнул Джеймс. – Мне будет не хватать тебя, мой рыжий одуванчик. Ты точно желаешь вернуться в свой странный мир, где люди убивают время, а время убивает людей?- Это не обсуждается, - прежде чем я успела что-то сказать, вставил Виктор. Моего благоразумия всю жизнь было мало, но сейчас его хватило на то, чтобы не начать перечить.- В таком случае дай мне взглянуть на карту, и я в целости и сохранности домчу тебя до места назначения.
Я послушно протянула Джеймсу сверток.- Ага, снова здесь, так я и думал. Прощайтесь, господа, нам пора отчаливать.- Я постараюсь убедить ведьму, - сказала я, обращаясь к Присцилле. Та церемонно кивнула головой:- Мы будем очень признательны.- Виктор… - я попыталась поблагодарить его за помощь и сказать что-то вроде того, что я никогда не забуду наше знакомство. Не вышло: слова встали в горле, как рыбьи кости. Сентиментальности – не моя сильная сторона. Тем более, после нашего короткого, но столь значительного диалога.
Казалось бы, всего пара слов – зато какая рокировочка.Виктор кивнул, улыбаясь уголками губ:- До свидания, Сэнди. Прости меня, если я был с тобой груб. Я очень надеюсь, что ты проживешь долгую и счастливую жизнь.
Ему обязательно было быть таким пафосным? Прозвучала эта реплика очень глупо.Я бы предпочла обнять его на прощанье или хотя бы обменяться рукопожатием, но Виктор скрестил руки за спиной, как бы намекая, чтобы я не делала даже попыток приблизиться. Фи, больно надо. Не очень-то и хотелось.Мне было тяжко на сердце. Уходя, я ясно ощущала неприятный осадок, словно должна была сказать или сделать что-то, поскольку больше возможности не представится, и так и не сделала. Только вот что? ?Анализируй это, детка?? Только не сейчас.И хотя я знала, что непременно вернусь сюда снова, остро ощутимая горечь не давала мне забыть о шатре и насладиться мыслью о возвращении домой.Я довольно равнодушно вынесла резкий запах Джеймса и неудобную поездку на его спине. Сознание было пустым и прозрачным, как пластиковая бутылка, настроение с каждым мгновением все больше скатывалось в минус. Даже вид зависшего в воздухе светящегося зеркала, по которому, как по поверхности озера, прыгали голубые искры, не заставил мое сердце биться чаще. Ужасно хотелось хныкать и капризничать.Я осторожно коснулась рукой портала, погружая кисть внутрь странной субстанции, на ощупь напоминающей что-то среднее между желе и сметаной. Забавно, насколько это было похоже на оптическую иллюзию: рука исчезла, хотя я по-прежнему ее чувствовала.
Выдернув кисть наружу, я вопросительно посмотрела на Джеймса.Тот сделал вид, что почтительно снимает воображаемую шляпу, и принялся расшаркиваться.- Пора, одуванчик, улетать в поднебесье. И попрошу не забывать, что лично я не имею ничего против триумфального возвращения в нашу излюбленную цитадель отчаяния, - Джеймс иронично подмигнул, вызвав у меня немало подозрений. Казалось мне это или нет, но, по-моему, он был единственным, кто достаточно хорошо узнал меня, чтобы мне не верить, и единственным, кто ни капли не сомневался в том, что я приду сюда снова.А Виктор… А что, Виктор? Виктор выглядел так, будто ему не терпелось от меня отделаться. Впрочем, меня это мало волнует, попрошу зафиксировать. Мне все равно. Безразлично. Индифферентно. По барабану. И я вовсе не хотела, чтобы он обнял меня. И в мыслях не было.- До свидания.Я крепко зажмурилась и шагнула внутрь. На миг плотное вещество окутало меня со всех сторон, но почти сразу отхлынуло. А когда я открыла глаза, то обнаружила себя в степи с обратной стороны цирка. Солнце светило все так же нестерпимо ярко, и голова немедленно начала кружиться. Я опустилась на колючую траву и принялась массировать веки большими пальцами.Спасена? Ну да, типа того.Я просидела так пару минут, пока лучи совсем не припекли затылок, заставив меня опасаться за то, как бы мои волосы вдруг не воспламенились и я не начала скакать по степи, как горный козел, пытаясь притушить пламя.Скажете, это невозможно? Чушь собачья. Щелбан вам, если до сих пор не поняли, что этим летом в Канзасе возможно все.Поднявшись с места, я крепче прижала к груди чехол с фотиком, чтобы не болтался, и, спотыкаясь на ровном месте, торпедой полетела в сторону нашей фермы.Кое-как с небольшими передышками я добежала до полей и там вновь взяла тайм-аут. Вообще-то бегаю я хорошо, только я скорее спринтер, чем марафонец.
Папа на другом конце поля командовал рабочими, расстилающими черную пленку вокруг посевов, чтобы удержать воду в почве. Он зычно окликнул меня и издали помахал рукой. Я, слегка подпрыгнув, помахала в ответ.Наконец дистанция была пройдена, я поднялась по ступенькам крыльца и радостно ворвалась в волшебное Королевство Еды и Кондиционера. Настроение взлетело вверх так стремительно, как отметка на силомере, когда молот достается тренированным рукам отца.- Привет, ба, как дела, есть что поесть?- на одном дыхании выпалила я, добежав до гостиной, где бабушка с блокнотом в руках смотрела очередную мыльную оперу. Она всегда жаловалась на плохую память, и потому жестко фиксировала все события сериала.- Спроси у мамы, она на кухне, - не отрываясь от экрана, ответила ба.
- Что-то случилось? – осеклась я, заметив, что она спешно вытирает с морщинистых щек слезы.- Ты не поймешь, - отмахнулась бабушка.- Ну а все-таки?–У доктора Марголла произошло кровоизлияние в мозг, и он умер на руках у Мелани, когда оперировал Джоша, ее любовника. Перед смертью он успел сказать ей, что всю жизнь любил только ее, а на Аннике женился из чувства долга, но Мелани, которая…- Стой-стой, какая еще Мелани? Крайт? – заинтересовалась я, вспомнив медсестру из местной больницы.- Какая Крайт? Причем тут Мелани Крайт? Я говорю о Мелани из сериала!- А-а-а. И ты над этим плачешь?- Я же говорила, что ты не поймешь. Нынешнее поколение такое толстокожее, вас ничем не проймешь. Смотрите все дурацкие боевики, где людей на каждом шагу…Не дослушав, я бросилась на кухню, где мама колдовала над плитой. Желудок немедленно отозвался бурчанием на царящий здесь вкусный мясной запах.
- Привет, мам!- Виделись… Сэнди, что ты сделала с сарафаном?! – мама всплеснула руками, отчего деревянная лопатка выпала из ладони на плитку.- Что я сделала с сарафаном? – тупо повторила я, впервые удосужившись перевести взгляд вниз. То, что ранее было белее снега, теперь напоминало мятый рваный халат серо-буро-коричневого цвета, который пустили в расход на половую тряпку.- Ужас! Полтора часа назад он был как накрахмаленная скатерка из рекламыстирального порошка, а теперь… Да ты посмотри только! Ничего тебе покупать нельзя! Что за безалаберное отношение к своей собственности? Сама будешь его стирать, если это вообще, конечно, имеет смысл! Сэнди, ты же девочка! Где ты опять лазила? Ты случайно не дралась?- Да нет, мам, все ок.Я даже успела соскучиться по ее нотациям. ?Сэнди, ты же девочка!?, кстати, любимый мамин аргумент. Никогда не знала, в чем его сила, и почему мама рассчитывает, что он на меня подействует.
Стянув вилкой прямо со сковородки куриную отбивную, за что немедленно была несправедливо обвинена в обжорстве, я, схватив трубку домашнего телефона, начала подниматься вверх по лестнице, на ходу набирая телефон Микки.
Если я сейчас же не расскажу ему, через что прошла, с ума сойду!