Глава 6. История Лили (часть 2) (1/1)

Слушая Лили, я задумчиво водила пальцем по горячему контуру фарфоровой чашки. От нетронутого чая пахло корицей, медом и лекарственными травами – старый добрый аромат колдовского снадобья. Подобным варевом меня неминуемо пичкает бабушка, стоит мне только пожаловаться на больное горло, хотя она и, в отличие от всех вышеупомянутых старушек, врач, а никакая не ведьма. Виктор, из вежливости сделав несколько глотков, отставил чашку в сторону и делал вид, что тоже слушает Лили, в то время как его взгляд то и дело оказывался на моем лице – было видно, что он мучительно размышляет о чем-то своем: на лбу отпечаталась морщинка, пальцы мерно отбивают дробь на деревянном покрытии.Лили, устав каждый раз приподнимать вуаль для очередного глотка, сняла ее, бросив на меня опасливый взгляд, словно боясь, как бы я не скривилась или не бросилась с криками вон из комнаты. Напрасно. Зрелище было скорее грустным, чем устрашающим. Лили действительно была красива – идеальный овал лица, прямой нос, широко расставленные миндалевидные карие глаза. Ее лицом можно было бы ненароком залюбоваться, если бы не густая шелковистая борода со впряженными усами, плавно стекающая с лица на шею, длиной доставая до острых ключиц. На юном лице она казалась неуместной, как человек, идущий под пляжным зонтом во время ливня. Борода напоминала добротно сделанный реквизит для школьных театральных постановок – помнится, Харви, играя на сцене Скруджа, нацепил на лицо нечто подобное для пущего правдоподобия, вымазав весь подбородок специальным клеем так, что бороду мы потом всем классом не могли с него отодрать. Неудачное сравнение. У Лили борода то настоящая, хотя в это и с трудом верится.

- Именно на субботней ярмарке все и произошло, - продолжала девушка. – Я скромно встала в уголочек, подзывая желающих приобрести карту, и через считанные мгновения толпа тесным кольцом сцепилась вокруг меня. Не потому что я была хорошим продавцом – всех интересовало только, настоящая ли у меня бородка или нет. Какой-то нахальный мальчишка даже подскочил ко мне, и со всей дури дернул за нее. Борода, конечно, не отклеилась. Что тут началось – гвалт, гомон, хохот, крики, возмущенный шепот, сплетни. Люди, с большинством из которых я была знакома, словно обезумели от своей глупости. Через некоторое время сквозь толпу пробилась молодая женщина: небольшого роста, но коренастая и подтянутая. Она сказала, что у нее есть для меня заманчивое предложение и предложила идти за ней. Поскольку идти мне было больше некуда, я согласилась. Женщину звали Присцилла, и она принимала участие в ?представлении уродцев?, как это называли в городе. В цирковом шатре она представила меня их импресарио: Дирку и Наташе Кроули – сиамским близнецам. Я никогда не забуду тот день. Наташа, беззастенчиво запустив руку мне в бороду, восторженно покачала головой, сказав, что прежде она ничего подобного не видела. Если бы не детский неподдельный восторг на ее лице, я бы заподозрила подвох, поскольку, восхищаясь моей бородой, она разве что в ладоши не хлопала.

Я думаю, чтобы ты, Сэнди, лучше поняла личность Кроули, мне стоит рассказать о них поподробнее. Дирк и Наташа родились в Нью-Джерси в семье театральной актрисы и обедневшего отпрыска аристократии – Стивена Гроумана Кроули.Их семья много путешествовала по штатами, понятное дело, куда бы они ни поехали, соединенные воедино дети всюду обращали на себя внимание. Кроули-старшие были людьми эпатажными, эксцентричными, я бы сказала склонными к душевному эксгибиционизму; они развлекались тем, что разыгрывали сцены в публичных местах, иной раз позволяя себе настолько дерзкие выходки, что за них не раз оказывались в полицейских участках. Я думаю, их не смущало отношение окружающих к их детям: более того, я почти уверена, они гордились тем, что их дети сиамские близнецы и, не исключено, стремились это лишний раз подчеркнуть. В результате Дирку и Наташе было привито странное отношение к себе, как к людям уникальным, отобранным Господом, как если бы их уродство возвышало их над другими. Не удивительно, что, повзрослев, они, вконец истратив родительское наследство, решили заработать на своих отличиях.Дирк и Наташа продолжили путешествовать, но теперь уже в их исканиях появилась конкретная цель – они искали ?иных?. Таких было немного, а те, кто находился, часто отказывали – кто-то даже, я знаю, однажды сказал им, что собственному достоинству цены нет. Но те, кто пребывал в нищете, с радостью хватались за протянутую руку помощи. По мере того как труппа росла, все яснее становился тот факт, что неожиданная идея обещала обернуться грандиозным успехом. Во время представлений в зрительном зале царил аншлаг, а билеты расходились по рукам чуть ли не за месяц до спектакля. Цирк уродов набирал популярность, и у Кроули с течением времени появлялось все больше конкурентов. Им нужно было что-то предпринять, чтобы остаться на плаву. И они предприняли.Сначала они, решив, что мало просто демонстрировать уродства, обучали труппу цирковым искусствам, для этого временно нанимая настоящих циркачей. Теперь на арену выходили не просто карлики, а карлики-жонглеры, не просто великаны, а великаны-клоуны. Одной нестандартной внешности было мало – требовался еще и цирковой талант. Даже Кроули пришлось примерить на себя образ конферансье. Но и этого было недостаточно. Категорически не хватало людей: уродцы были нарасхват, как горячие пирожки – особенным любимцам публики предлагались настолько заоблачные гонорары, что они могли жить чуть ли не наравне с олигархией. И Кроули, никогда не обладающие ярко-выраженными моральными качествами - вспомни их воспитание – пошли на хитрость: они решили, что раз не могут находить уродцев, сделают их сами. Дирк и Наташа начали покупать младенцев у нищих семейств и различными ухищрениями превращали здоровых детей во что-то ужасное.- Меня украли с рыночной… площади, когда мне было шесть… лет, - вдруг вмешался Барри, с трудом разжимая лоснящиеся губы. Он поморщился, отчего на его гладком круглом лице возникли впадинки и рытвины, как на апельсиновой корке. – Я был толстым мальчишкой. Меня хорошо… раскормили в детстве. Они… связали меня и бросили на корабль… в трюм. Привезли сюда. Куриное фрикасе, бефстроганов, нежный… цыпленок под кисло…молочным соусом, сырные рулеты с …оливками, яйцом и пармезаном, морской еж, фаршированный …креветками, фуа-гра, семга в картофельном… кляре, … тальятелле с крабовым мясом… под коньячным соусом, перепелиный паштет, икра...- Тихо-тихо, Барри, - Лили с нежной грустью погладила его по руке. – Лучше я расскажу. Его насильно пичкали деликатесами, фастфудом, просто жирной пищей, как молочного поросенка, а если отказывался есть, стегали кнутом и оставляли на привязи. Ему запрещали двигаться. Он должен был есть, есть, есть, пока не лопнет, чтобы достигнуть такого вида, когда его можно будет показывать публике. Мы думали – Барри, прости, что я это говорю, – что он быстро умрет, сердце не выдержит нагрузки и повышенный холестерин сделает своей дело - очень многие дети умирали, но нет, он справился…- Я бы хотел… умереть.- Я знаю, Барри, я знаю. Чего здесь только не творилось… Кроули хотели человека-гусеницу, без рук и ног, и ради этого… Ах, Сэнди, я не хочу об этом говорить, - взмолилась Лили, заламывая руки. – Давай опустим это. Кроули быстро просекли, что я не знаю цены своему уродству и заключили со мной контракт на три года, по которому обязались предоставлять мне лишь еду и крышу над головой. Первые три года я была посмешищем для труппы, зарабатывающей столько, что мне и не снилось. Следующие шесть лет я уже знала, сколько просить, и гонораров моих хватало на все повседневные нужды. Хотя мои родители ни разу не были на представлениях, они знали, где я – на рынке я частенько сталкивалась с матушкой. Она ни разу не припомнила мне похищенную карту, зато каждый раз, завидев меня, целовала мне руки, называя кормилицей, и выпрашивала деньги. Я отдавала большую часть заработка. Матушка думала, что я счастлива, не зная правды о реалиях закулисья. Да и где уж ей было знать о том, что цирковая жизнь, как плотоядное растение, привлекает ярким фасадом, деньгами, славой, но, подпустив неизвестного ближе, целиком проглатывает его, с хрустом перемалывая косточки. Меня она переварила довольно быстро: я стала своей, почти привыкнув к отвратительной изнанке этого мира, к мурашкам, бегущим по телу от этого анатомического театра лжи и алчности.

Вот так все и шло своим чередом до убийства. Ты знаешь эту историю, да Сэнди? Неудивительно даже для человека из две тысячи двенадцатого – газеты, должно быть, долго не могли успокоиться. Нас подозревали, а мы даже не могли предоставить алиби: был риск, что всплывут истории с похищенными детьми. Но мы к этому делу причастны не были, я знаю это, как свои пять пальцев. Я уверена, из всех нас на убийство способны только Кроули, но в тот день они уезжали в Ставингтон Вилладж, встречаться с новыми реквизиторами, и алиби у них было безупречным. Дело на нас не завели, доказательств то не было, но прабабку или бабку убитой девочки это не остановило. Проклятием она обрекла нас на вечные муки, заставив время исчезнуть из шатра.

- Время? – задумчиво повторила я. – То есть…- Я не знаю механизма, мне известны лишь последствия, - пожала плечами Лили. – Все мы остались законсервированы в той секунде, когда проклятие вступило в силу. Мы не стареем, не испытываем человеческих потребностей – чай я пью только по привычке – конечно же, не можем умереть или выйти наружу. Здесь не существует времени, Сэнди, и если тебе удастся выбраться наружу, ты выйдешь ровно тогда же, когда зашла, независимо от того сколько времени провела внутри.

- И почему вы не хотели мне это рассказывать? Виктор, почему ты так противился? – настойчиво спросила я. Если уж клубок начал распутываться, не мешало бы распутать его до конца.Виктор бросил вопросительный взгляд на Лили – та лишь пожала плечами.

- Расскажи до конца, - махнул рукой юноша.- Когда пора наступит искупления,И красный гость в шатер дорогу вдруг найдетЕго жизнь станет жертвой отмщения,Невинный же покой свой обретет.Так заканчивалось проклятие. Все эти годы мы ждали, ждали вторжений извне, ждали обещанного покоя, но сюда в основном входили дети, и Виктор помогал им выбраться наружу.- Мы не вправе распоряжаться чужой жизнью. Не мы ее даровали – не нам ее отнимать, - покачал головой Виктор, произнося реплику с таким вымуштрованным видом, словно каждое утро репетировал ее перед зеркалом.

- К сожалению, не всех удавалось спасти, - продолжала Лили. – Взрослых так и вовсе ни одного. Кроули их подстерегали и безжалостно убивали. Но проклятие оставалось в силе. Я думаю, главное слово тут ?красный?. Вошедшие красными не были, поэтому их убийство и ничего не дало.Я рефлекторно дотронулась рукой до своих волос и тотчас же пожалела об этом: Лили, проследив за моим жестом, едва заметно прищурилась, а Виктор вновь в своей манере поджал губы.- А у тебя красные волосы, Сэнди, - как бы невзначай заметила девушка, заставив мою ладонь панически дрогнуть, а чашку с остывшим чаем опрокинуться на стол.- Я уберу, - быстро вскочила за тряпкой Лили, от чего ее борода, как маятник, закачалась из стороны в сторону.- Рыжие, - севшим голосом возразила я. – Не красные. Рыжие.- Сэнди, не бойся, - успокаивающе заговорил Виктор. – Мы не такие, как Кроули, Чак и прочие… Они обезумели от безысходности. Но мы не убьем тебя ради мнимой надежды на покой. Напротив, мы поможем тебе выбраться отсюда.- Когда появится выход, - вставила подошедшая Лили. – Попасть сюда извне просто, а выбраться нет – нужен межвременной портал, чтобы ты могла вернуться в свое время. Моя карта показывает его, и сейчас его нет. Надо выждать время. Я предлагаю…Что именно собиралась предложить Лили, так и осталось для меня загадкой, поскольку раздавшийся сверху звук двигающегося тела заставил ее замолкнуть.

- Проклятье! – сквозь зубы выругалась она, обернувшись к Виктору. – Ты привел сюда слежку!- Я не знал, что Чак может…- О-о, он мо-ожет. Быстро! Вам нужно уходить пока сюда не спустились Кроули или еще кто!

Я вскочила на ноги и беспомощно заметалась по комнате в поисках выхода, пока Лили, схватив кочергу легко, как если бы та была стеклянной, двигала ее концом серую кирпичную кладку стены. Через мгновенье стена, как по мановению волшебной палочки, отодвинулась в сторону, открыв взору темный проем, изнутри которого веяло сыростью и крысиным пометом.

- Забирайтесь сюда, мы с Барри их задержим, - приказала девушка. – И Сэнди, - внезапно опомнилась она. – Возьми карту. Сюда вы вряд ли вернетесь. Портал легко обнаружить – мигающая точка. Удачи. Ты мне очень понравилась, я надеюсь, у тебя все получится, - поколебавшись пару мгновений, Лили вдруг подскочила ко мне и порывисто обняла за шею, щекоча щеки теплой и сухой, как мочалка, бородой.

Вместе с Виктором мы юркнули в темный ход, который сразу же за нами закрылся, как захлопнувшаяся ловушка, и молча побежали вперед. Мне хотелось последовать совету отца и немного ?поанализировать? услышанное, но сейчас было не до того – с сердцем, колотящимся, как у кролика, я, боясь отстать, следовала за Виктором.