Часть первая. В поисках себя. Глава первая. В поисках себя. Тема первая: новый дом, или: "Так ведь нужно, так ведь приянто". (1/1)

— Давай я помогу тебе, – Сарданапал подаёт мне руку. Демонстративно не обращая на неё внимания, пытаюсь подняться. Вот ещё, буду я принимать его подачки! Голова кружится, но, опираясь о спинку кровати, держусь на ногах без чьей-либо помощи.— Как видишь, да, — киваю головой. Чёрт, только бы не упасть!— Медузия, может, тебе всё же лучше ещё немного полежать? – он внимательно смотрит на меня. Кажется, заметил.

Я не привыкла к такому вниманию, и лишь качаю головой. Мне не нужна помощь. Сама справлюсь. Наверное.— Думаю, что, если ты явишься в таком виде, то навряд ли сможешь доказать Ему хоть что-нибудь, — Сарданапал положил руки мне на плечи и насильно усадил на кровать. Пытаюсь вы-рваться, но только для виду. Мой спаситель понимает, что выиграл, и улыбается. Его улыбка меня раздражает – уж больно она добрая и ласковая. Отворачиваюсь, что бы не видеть его лица. Сарданапал усмехается. Фыркаю – не собираюсь я быть вежливой, хотя надо бы. Спаситель, как-никак. От воспоминаний о Персее вздрагиваю. Хорошего настроения как не бывало. Я так и не поняла, для чего ему потребовалась моя голова, но отомстить ему надо. Обязательно. Но это потом.— Сарданапал, что за ?Он?? – спрашиваю, только чтобы занять голову, чем-то, кроме Персея. На самом деле мне плевать.— Он – это Древнир – это учитель всех магов; именноон первый маг; именно он собрал магию по крупинке со всего света. Говорят, что он бывший светлый страж, — мой Спаситель поворачивает меня к себе (до сих пор удивляюсь, как позволила ему такую дерзость) и говорит, глядя мне прямо в глаза. Его небесно-голубые глаза, наверное, очень сильно контрастируют с моими. Взгляд у него добрый, немного рассеянный, но уверенный – похоже, он уже нашёл себя в жизни, или хотя бы делает вид, что всё именно так.— Значит, он — главный в вашем дурдоме? – интересуюсь я не без иронии в голосе – просто хо-чется узнать, что же это за фрукт – мой Спаситель.— Теперь ты — тоже часть этого дурдома, — усмехается Сарданапал. Убирает прядь угольно-чёрных волос со лба. Странно – короткая бородка у него светлая, а волосы тёмные. Интересно, ничего не скажешь.— Так твой Древнир же ещё меня даже и не видел, — я недоумённо смотрю на собеседника. Как-то всё это очень странно. Этот Человек меня даже не видел, а Сарданапал уверен, что я уже вместе с ними.— Именно поэтому, Меди, мы с тобой сейчас здесь, а не на острове Буяне – это место, где рас-положен главный штаб нашего, как ты выражаешься, дурдома, – ты должна хотя бы стоять на ногах, — говорит мой Спаситель и улыбается, вспомнив мои нелепые попытки подняться.— ?Хотя бы?? А если не ?хотя бы?? Что ещё? Чтобы время не пропадало зря, — этот вопрос серьёзно меня заинтересовал, и я слегка касаюсь его руки, чтобы встретиться взглядом с мужчиной.— Ты должна понять некоторые из наших магических основ: например, то, что для магии мы используем кольца. Искры, которые вылетают из кольца – и есть магия, но она исходит не из кольца, а из сердца, или души, если тебе так понятнее. Искры могут быть зелёными – цвета жизни, они обычно у белых, или добрых, магов, а есть и красные искры – цвета крови, их используют тёмные, или злые, маги, — Сарданапал выпускает ярко-зелёную искру из своего кольца, и эта зелёная песчинка улетает в окно. Я ещё долго смотрю, как она медленно потухает вдали. – От того, какой ты маг – белый или чёрный, — продолжал тем временем мой собеседник, – и зависит цвет твоих искр. Поскольку у них всего два цвета, то есть и два типа магов – светлые и тёмные. То место, куда мы с тобой направимся, и есть школа для белых магов. Думаю, это всё, что тебе нужно усвоить за эти дни, — мой Спаситель поднимается с кровати и произносит: — Меди, тебе нужно отдохнуть, поспи.Хочу последовать его совету, но не могу. Подсознание предательски подсовывало последние воспоминания о Персее – как я заснула на его коленях, а проснулась уже здесь, рядом с Сарданапалом. Вот чем оборачивается вера и любовь. Наверное, я больше никогда не смогу любить. Вздыхаю, но не громко. Значит, так надо. Сама виновата. Нечего было злить ту ведьму, что наложила этот чёртов сглаз! А ведь осталось два жалких года, и оно снялось бы само! Так нет, три года этот напыщенный индюк Персей ухаживает за мной, а, когда большая часть пути пройдена – он вдруг решает, что моя голова будет лучше смотреться отдельно от тела.Становится душно. Чуть приподнимаюсь на кровати и взглядом отворяю окно. Свежий про-хладный воздух врывается в комнату. Чувствую капельки воды на лице и плечах, видно, на улице идёт дождь. А я ведь не видела его уже несколько лет – с тех пор, как мне пришлось скрываться от этих людишек – Гречан, что любят совать свой нос в чужие дела. Вспоминаю о том, как я с ними справлялась – превращала их в камень, а в итоге сделала только хуже – пошли слухи о чудовище, живущем в этих местах, тогда-то и появился ?герой? Персей. И почему я не превратила его в камень? Ах да, у него же был этот щит… как же он назывался… отражение… зеркало… Ах да, зеркальный! И потом, он был такой милый! В начале… Стоп, я что, себя оправдываю??! Самый ужасный путь— самооправдание. Я сделала так, как сделала, и ни о чём не жалею. Всё, пора закрыть эту тему. Нужно вернуться к реальности, в которой я уже давно промокла от ледяных капелек дождя. Одеяло тоже намокло. Всё так же взглядом закрываю окно. Хочу просушить одеяло. Я немного переусердствовала — холод раздражает меня – и оно загорелось. Вскакиваю с места и в бликах огня вижу Сарданапала – похоже, он только притворился, что вышел. Мой Спаситель удручённо качает головой и взмахом руки останавливает пламя.— Спасибо, — коротко киваю и сажусь на кровать.— Не спится? – в его глазах всё ещё отражаются искорки пламени, которое он погасил.— Нет, — качаю головой. Одежда на мне мокрая, но не хочу, чтобы она загорелась, поэтому не подаю вида, не буду же я просить у него помощи!— Тебе помочь? – Сарданапал хитро блестит глазами, и, не дожидаясь моего ответа, просуши-вает одежду. Он что, мысли читает?!?— Нет, мыслей я не читаю, — усмехается мой Спаситель. – Просто обычная вежливость, которой тебе, кстати, не очень-то и хватает.— Зато в тебе очень много такта! – хорошо заявленьице-то, а!? Я на него посмотрю, когда он столько лет прожил бы один, а потом чуть не умер из-за любимого человека! Стоп, именно из-за него ?чуть?! Надо извинится. Ну же, ты, неблагодарная дрянь, давай, извиняйся! – Прости.— Это ты меня прости, — Сарданапал, похоже, понял свою оплошность. Я не успеваю ничего понять, как он уже обнимает меня. Но тут же отпускает, смущённый своими чувствами. Я не могу увидеть его лица – в комнате слишком темно, но чувствую, как он отводит взгляд. Глупо. Я же понимаю, что это просто влияние момента. – Слушай, а почему ты одеваешься именно так?— Как ?так?? – что-то я не понимаю. И какая разница, как я одеваюсь. Как хочу, так и буду. Вернее, как придётся, так и оденусь. После проклятья я наплевала на свою внешность по вполне понятным причинам.— Не очень женственно, — осторожно, боясь меня задеть, поясняет мой Спаситель.— А какое тебе до этого дело? – тутже огрызаюсь я. – Когда живёшь на острове, есть более важные вещи, чем внешний вид, — это я сказала? Да, за последние годы изменилось очень и очень многое, в частности – я сама. Раньше, ещё пару лет назад я считала внешность главным своим достоинством. А сейчас? Сейчас не знаю, хотя внешность-то и вернулась, но привычка скрывать лицо осталась, а волосы, которые постоянно превращались в змеи, так и вовсе не утратили этой своей натуры.— Знаешь, там, откуда я приехал, женщинам принято носить платья, — говорит он с некоторой тревогой в голосе – пара прядок из моих волос уже зашипели, но пока мне удаётся сдерживаться и не показывать всё нарастающее раздражение.— Да? Мне их жалко. Но я не собираюсь менять свою манеру одеваться, — знаешь что, дорогой! Можно я буду решать сама, как мне выглядеть и как одеваться?— Почему тебе их жалко? – мой Спаситель полностью проигнорировал последнюю мою фразу.— Это же глупость! Ходить в юбке – одно сплошное мучение. Ни полезть куда-нибудь, ни побегать, вообще постоянно приходится думать о внешнем виде, — а ведь в какой-то мере Сарданапал прав. Я ведь раньше думала так же, как и он.— Но в нашем мире не принято женщине ходить в штанах, — всё так же упрямо продолжает мой Спаситель.— Амне плевать! – Господи, как он мне надоел со своими ?принято не принято?! – Я не соби-раюсь подчиняться чьим-либо законам! Я буду такой, какая я есть! Если не хочешь – не принимай меня, но я не изменюсь только по твоему указу!— Успокойся. Я не собираюсь с тобой препираться на эту тему, но над тобой будут насмехаться, — Сарданапал смотрит на меня очень серьёзно, и, кажется, с какой-то непонятной для меня грустью во взгляде. Его глаза такие мудрые. Не знаю, сколько ему лет, но он явно старше, чем выглядит. Его выдают глаза.— Да? Что-то я не заметила. А насмешки… знаешь, я к ним уже привыкла, — пожимаю плечами. Всё лучше, чем когда на мне было проклятие.— А вот теперь нам точно пора спать, — мой Спаситель смотрит в окно. Невольно слежу за его взглядом – уже начало светать. Ничего себе!— Спокойного… утра, — усмехаюсь.— Да, Меди. И постарайся на этот раз ничего не поджечь.Наглец! Он ещё и насмехается!— Постараюсь, — мой голос звучит как-то слишком холодно. Ладно, потом с этим разберусь. А сейчас – спать.— Доброе утро, — кто-то осторожно трогает меня за плечо. Спросонья пытаюсь наслать на этого человека сглаз. И нечего меня будить!— Это ты так желаешь мне приятного дня? И не надо меня сглаживать, пожалуйста.Я, всё ещё не открывая глаз, произношу:— Естественно. Ты и так по жизни сглаженный.— Спасибо, — благодарит меня этот человек и… начинает трясти меня за плечи. – Да проснёшься ты или нет?Господи, ну дай ты мне уже поспать! Ладно-ладно, сейчас я открою глаза, только перестань меня трясти.— Упс, — я, наконец, заставила себя открыть глаза. Я попыталась наслать сглаз и грубила… свое-му Спасителю – Сарданапалу. – Не люблю, когда меня будят, — и вообще я не привыкла, что рядом со мной постоянно находится человек.— Я уж это заметил. А теперь попробуй встать, — мой Спаситель, помня о вчерашнем отказе, даже не пытается предложить помощь. Вот и хорошо.Раз… два… три! Так, принять стоячие положение вроде получилось. Теперь нужно сделать шаг. Отлично!— Хорошо. Тогда мы отправимся в путь сегодня. Ты пока отдыхай, а мне нужно кое-что сделать, — я вновь сажусь на кровать. Голова кружится. Сарданапал осторожно укутывает меня одеялом. – И – прошу тебя – без глупостей.Ночь без сна и рана на шее дают о себе знать – я уже вновь в объятьях Морфея и не могу ответить ему. Мой Спаситель осторожно прикрывает за собой дверь.Далее всё происходит, как в тумане. Наверное, через несколько часов, Сарданапал возвращается. Смотрит на меня и думает, что я сплю. Я и в правду сплю, но почему-то всё вижу. Мой Спаситель осторожно, прямо вместе с одеялом, берёт меня на руки и несёт куда-то. Самое страшное, что я не могу вырваться из сна. У меня роль зрителя, хотя одновременно я и главная героиня.Сарданапал что-то шепчет, и из его перстня вылетает ярко-зелёная искра, которая разлетается на тысячи маленьких изумрудных ниточек, которые превращаются в искрящуюся паутину и опутывают меня и Спасителя. Интересно. Становится теплее. Странно.Он сильнее прижимает меня к себе. Зачем это? Кладёт меня куда-то. На ковёр, судя по ощу-щениям. Он садится рядом со мной. Эта изумрудная сеть соединяет нас; ниточки то и дело меня-ются местами. Похоже, я вновь уснула, потому что когда я в следующий раз открыла глаза, мы уже летели где-то очень высоко. Слышу шум волн – наверное, мы летим над морем. Становится холоднее. Искрящаясяпаутина совсем истончилась.— Проснулась, наконец. Я уже волноваться начал, — мой Спаситель устало улыбается. Придвигает меня ближе к себе. Боится, что я упаду, наверное.Почему-то не могу говорить. Просто не могу заставить себя открыть рот и создать какие-нибудь звуки.

Так, спокойно. Главное – без паники. Сейчас есть проблемы и поважнее. Например, то, куда мы, чёрт возьми, летим?!— Мы летим в Тибидохс, я уже говорил тебе о нём, — Сарданапал ласково дотрагивается до моей руки. Ого, я даже не чувствую его прикосновения… холодно…— Что с ней? – голос доносится откуда-то издалека, но даже так я ощущаю, что он полон жизни, радости, но… радости, покорённой мудростью.— Я виноват, Учитель. Мы летели над морем, а я понадеялся на заклинание, — голос какой-то знакомый… но очень смутно. Сглазить их всех, что ли? А то голосят тут, спокойно очнуться не дают.— Дальше можешь не говорить. Ты, в первый раз попробовавший такое сложное заклинание, не выдержал такого холода, верно? А расплачиваться приходится этой девочке. Она, кстати, просыпается, — это уже новый голос. Какой-то женщины. Он сразу внушает доверие, но присутствует в нём некая скрытая, возможно, уже давно забытая, угроза.Пытаюсь навести на них сглаз. Ну, помолчат они или нет?!— А девчонка-то с характером, Сарданапал, — с добродушным хохотом ответил глубокий голос. – Пытается нас сглазить, а глаз-то не открывает, хитрая! Ну же, вставай давай!Ощущаю, как чьи-то руки осторожно берут меня за плечи и усаживают. Мы, похоже, всё ещё на том же ковре. С трудом открываю глаза и тут же закрываю лицо руками. Всё, что я успела заметить за пару мгновений, то, что мы находимся на каком-то лугу, и здесь три человека, не считая меня. Мужчина крепкого телосложения, видимо, обладатель того самого весёлого голоса и звучного хохота, сидит напротив меня и внимательно смотрит. По правую руку от него сидит женщина, похожая на цыганку, с золотой серьгой в ухе, похоже, именно она имеет чуть угрожающий голос,что-то есть в ней такое… настораживающее. А по левую руку от мужчины, который, судя по всему, у них главный (?уж не Древнир ли это?? — пронеслось у меня в голове), сидит Сарданапал, который, судя по всему, и усадил меня.

— Что это с ней? – слегка удивлённо спрашивает женщина. И вправду, зачем я это сделала?— По привычке, у неё был сглаз на лице, довольно сильный, — спокойно сообщает мой Спаси-тель. – Успокойся, я снял то проклятие, — он осторожно отводит руки от моего лица.— И чего ты такую красоту прячешь? – Древнир, а теперь я в этомуверена, улыбается мне. Слегка улыбаюсь в ответ.— Всё? Больше не боишься? Надо будет тебе зеркало дать, может, хоть тогда перестанешь бояться, — пробормотал Сарданапал, медленно отпуская мои руки.Ой-ёй! Голова закружится.— Ой, — только и успеваю сказать я. Последнее, что мне удаётся запомнить – как Древнир, мгновенно потерявший улыбку и ставший просто до неприличия серьёзным, подхватывает меня на руки. А дальше – тьма. Это состояние уже становится до боли привычным…— Ну, Сарданапал, наделал ты дел! А ещё мой лучший ученик! – Древнир, если я правильно узнала голос, хлопает рукой по столу. Ощущаю, как он осторожно берёт меня за подбородок и чуть поднимает его вверх. – И как ты представляешь её лечить? Она же жутко слаба! Зачем ты полетел с ней, когда знал, что она не готова.— Она справится. Я верю в неё, — мёртвый, какой-то безжизненный голос. С удивлением осо-знаю, что этот голос принадлежит моему Спасителю. И куда, спрашивается, делась вся его жиз-ненная энергия?— Сарданапал, не возлагай на неё много надежды, больнее только потом будет. Слишком много ей пришлось пережить за столь малый отрезок времени, — а это, похоже, говорит та женщина, похожая на цыганку.О чём это она?— Ты же не имеешь в виду, то…, — начал севшим голосом Сарданапал.— Она, скорее всего, не выживет, слишком велика нагрузка, — я внутренним зрением вижу, как она удручённо качает головой.— Ягге, твой вердикт окончателен? – холодный голос, такого я ещё не слышала. – Жаль, она больно красивая.— Ник, как ты можешь сейчас говорить о её красоте?! Ты неисправим, — мой Спаситель, судя по голосу, сломлен.— Ну и что? Эта, как её зовут, напомни-ка мне? – тьфу, этот тип определённо мне не нравится.— Её зовут Медузия, — это уже говорит Древнир. Интересно, откуда он узнал? Наверное, Сар-данапал рассказал.— Ме… как? Ещё раз, пожалуйста, — нет, этот человечица точно насмехается! Он нарвётся. Неужели так сложно запомнить? Ме-ду-зи-я, четыре слога, ударение на второй. Но, похоже, для него это слишком сложно.Люди начали расходиться. Только сейчас я понимаю, что… я умираю. Нет! Столько пережить, чтобы потом умереть вот так, на пороге новой жизни? Мой отец Зевс, я не могу посрамить его имени! Но… что я могу сделать? Лишь слушать. Я не могу даже пошевелиться.

Чувствую, как чья-то рука осторожно касается моей щеки. Я бы вздрогнула, да не получается.— Нет… ты не можешь умереть… — кажется, это голос Сарданапала, но я уже не уверена – постепенно теряюслух. – Нет… знаешь…,= — далее слов я не смогла разобрать, понимаю смысл лишь последней фразы: — Ты согласна? – каким-то непостижимым образом он понимает, что я слышу его. Странно. Очень странно. Но разве сейчас это имеет значение? – Ладно, молчание – знак согласия, — усмехается мой Спаситель. А как я могу, интересно, тебе ответить? И тут… звуки пропадают. Беспроглядная тьма, в которой я растворяюсь, забываюсь. Что там ещё такое? Свет, очень яркий свет, ослепляющий меня. Хочу вернуться в тьму. Там легче. Наудачу пытаюсь сглазить. – Ну-ну, полегче, — я слышу усталый голос Сарданапала. Почему слышу? Я и вижу его прекрасно. Ему удалось!— Спасибо, — говорю, почти шепчу. Сил одновременно и нет, и они же переполняют меня, за-ставляют смеяться, поверить в них… и тут же исчезают. А потом вновь появляются. Замкнутый круг.— Тише-тише, — мой Спаситель тяжело дышит. Наверное, это заклинание отняло у него много сил. Он осторожно гладит меня по волосам. Обнимает. – Поспи, тебе нужно отдохнуть.Тебе не кажется, что я в последнее время только и делаю, что сплю? Тем не менее, как только он прижимает меня к себе, я тут же проваливаюсь куда-то.— Ужасно! Древнир, этот мальчишка использовал заклинание ?Expedire salute? (лат. – Спасти жизнь. Прим. авт.)! Он стал слишком самонадеянным! – женщина-цыганка недовольно покачает головой, но фразу произносит шёпотом, дабы не разбудить Сарданапала и Медузию, уснувших вместе на кровати.— Да, но безрассудство – одна из граней магии. Хотя он мог быть и более осторожным – если бы заклинание не получилось, они бы погибли оба. А знаешь, я буду очень удивлён, если они не полюбят друг друга, — таким же тихим голосом отвечает Древнир, взъерошивая волосы Сардана-палу.— Почему ты так в этом уверен? – Ягге скептически усмехается. – Они слишком разные.— Я чувствую это, они просто обязаны быть вместе. Тем более, ты же понимаешь, я не буду здесь вечно, вскоре мне придётся покинуть Тибидохс, и я намерен оставить главным Сарданапа-ла, а без близкого друга, которому можно безоговорочно доверять, он просто сойдёт с ума. Она будет дополнять его, а он – смягчать её характер.— Возможно, они и будут близки, но, чтобы полюбить, этого мало, — цыганка явно не собирается сдавать своих позиций.— Время покажет, — пожимает плечами Великий Маг.— Поспорим? – загораются азартным огнём глаза у отставной богини.— Давай.Тем временем Сарданапал начинает просыпаться.— Учитель, Ягге…— Ты понимаешь, что поступил слишком самонадеянно и заслужил наказание? – тут же потвердевшим голосом спрашивает Древнир.— Да…— Тогда слушай: твоим наказанием будет она, — он кивает на Медузию. – Ты станешь её наставником.— Учитель?— Сарданапал не верит. Он уже несколько лет назад закончил обучение и просил, чтобы ему дали ученика.— Да-да. И не отлынивай, понял? Я с тобой позже поговорю. А сейчас я исчезаю, не хочу защи-щаться от сглазов твоей ученицы, — Великий Маг чуть улыбается и быстрыми, лёгкими шагами выходит из комнаты.Я открыла глаза как раз в тот момент, когда за Древниром захлопнулась дверь. Вернее, от этого хлопка я и проснулась.— Доброе, а, кстати, что сейчас – утро, день, вечер?— Утро. Прошли сутки с твоего прилёта, и ты всё время провела без сознания. А сейчас выпей-ка этого, станет лучше, — женщина-цыганка подаёт мне какой-то отвар. Пахнет он довольно приятно, а вот на вкус — слишком кислый. Заставляю себя выпить пару глотков и отставляю стакан на тумбочку. А отвар и вправду помогает — становится легче дышать и в голове не такой туман.— Медузия, помнишь, я рассказывал тебе, что Тибидохс – это школа? – киваю в ответ. Помню, память после зелья проясняется. – Так вот, теперь я – твой наставник. – Не сказать, чтобы он был сильно рад. Ладно, как только он перестанет рябить у меня в глазах, нужно будет поговорить с ним поподробнее.— Сарданапал, выметайся. Ей нужно отдохнуть.Ягге чуть подталкивает моего Спасителя за плечи и тот выходит.Как я хочу, чтобы всё это оказалось сном. Какой хороший кошмар бы получился!Последующие дни ничем не отличались от первого: сон, зелье, пара фраз от Сарданапала и опять сон.

Наконец, я проснулась и почувствовала, что мне больше не нужен отвар, как выяснилось, из лимона с мятой. Осторожно, боясь головокружения, которое преследует меня после восстановления от раны, нанесённой Персеем, сажусь на кровати. Как оказалось, это светлое помещение с большими окнами и песчаного цвета стенами называется магпункт. Ветерок, пробравшийся через открытое окно, слегка колышет белые кружевныезанавески, играется с бумажками на столе Ягге, владелицы этого самого магпункта. Она оказалась вполне милой женщиной, с которой интересно разговаривать. Я поняла, что меня настораживало в её облике и голосе – Ягге была полубогиней, правда, она разорвала связи с прошлым. Сбрасываю одеяло – а я уже и забыла, во что была одета. Лёгкая льняная рубаха и плотные широкие штаны тёмно-коричневого цвета.

Интересно, что случилось с волосами? Змеи явно уже запутались. Неуверенно, маленькими шажками, подхожу к зеркалу. На меня глядит заспанное, немытое лицо. Как-то больше ничего и не бросается в глаза… Ура! Сарданапал не обманул, проклятье снято! Улыбаюсь. Поворачиваю голову и вижу кувшин с водой – видно, богиня всё ведала наперёд. Быстро умываюсь и медленно начинаю расчёсывать волосы, шипя от неудовольствия – всё-таки они сильно спутались. Сажусь на кровать и заплетаю змей в две косички, которые тут же распадаются. Ну что ж с ними делать!

Вновь подхожу к зеркалу и теперь разглядываю себя повнимательнее – женщина лет восем-надцати на вид (дам-с, внешность, конечно, очень обманчива), с тёмными волосами до плеч, которые, сколько бы я не пыталась их расчесать, мне назло извиваются и то и дело лезут в глаза, а глаза у меня, кстати, чёрные, хотя иногда бывают и посветлее, тогда они напоминают тёмный шоколад. Так смуглая кожа, волосы, брови, глаза, нос вроде ничего не изменилось. Хотя нет, губы стали другими. Если раньше они были пухлыми, то сейчас я сама не понимаю, зачем поджимаю их.Улыбаюсь своему отражению, и оно отвечает мне такой же улыбкой.Сажусь на кровать, и, прижав колени к груди, я массирую виски. Нужно обдумать, так много всего произошло: Персей, Сарданапал, Тибидохс, учебники… Учебники? Мой взгляд неосознанно натолкнулся на тумбочку, где не большой стопочкой расположилиськниги. Для того чтобы прочитать название учебника, нужно сильно склонить голову набок, и, когда я так делаю, я теряю равновесие и падаю на кровать, больно ударившись подбородком о колени. Ах, вот ты как?! А я всё равно прочитаю тебя, хочешь ты этого или нет, упрямая книженция! Чуть приподнимаюсь на руках и вижу надпись: ?Разведение, приручение и дрессировка хмырей: реальность или миф?? Тьфу! И из-за этого я мучилась?! Из-за какого-то жалкого хмыришки?! Вот уж точно, цель явно не оправдывает средства – в данном случае, мой подбородок, который всё ещё саднит. Потираю его и недовольно морщусь – хорошо хоть, никто не видел моего позора. Тьфу!

А интересно, про что там? Да и Сарданапал говорил, что, если мне станет лучше, почитать учебники… ?Да, Медузия, ты, конечно, молодец! А постоянная-то какая!? Вздыхаю и берусь-таки за книгу. Кажется, я читаю её всего пару секунд, но, когда мой взгляд упал на часы, оказалось, что за книгой я провела никак не меньше полутора часов. ?Ты установила личный рекорд, Меди! Можешь собой гордиться!?, — мрачно усмехаюсь. Вообще-то, я терпеть не могу книги. Но магические книги гораздо интересней обычных, людских произведений! И вновь утыкаюсь в книгу.Через пару часов хлопнула дверь.— Привет, Медузия, — улыбается Сарданапал и садится на стул. – Вижу, тебе уже получше? – это, конечно, так незаметно – всего-то, что я сижу, причёсанная, умытая, и читаю книгу, а не лежу присмерти в каком-то полуживом состоянии! Ненавижу, когда говорят очевидные вещи, естественно, если эту очевидную вещь ляпнула не я.— Да уж представь себе, — он усмехается моим словам. Вот… — Ладно, а когда мы начнём обучение?— Когда тебе станет получше… — рассеяно отвечает Сарданапал. – Хотя, вижу, что тебе уже не так плохо. Но всё же недостаточно. Наверное, через пару дней. Может, послезавтра, — он явно думает о чём-то другом. Дам-с, ну, будем пользоваться моментом.— А чем мы будем заниматься?— Сперва будем изучать руны, но сначала нужно будет выбрать для тебя кольцо, — мой учитель блуждает взглядом по стене. Я не поняла, он что, к стенке обращается? Ну да, меня ж вообще не существует. Я ж так, плод воображения.— А пойдём, прогуляемся? Ягге разрешила, — ого! Наконец он до меня снизошёл! Я, оказывается, существую. Какое жестокое разочарование!— Ну, давай, — и вправду, сколько я здесь уже нахожусь, а, кроме комнаты магпункта, ничего толком и не видела.Сарданапал тут же оживляется, а из его кольца выстреливает искра, которая направляется ко мне. И как это называется? Мама, вернись, я всё прощу!— Ай! Что это? – я с сумасшедшим выражением лица соскакиваю с кровати, запутываюсь в одеяле и — что бы вы думали? – грохаюсь на пол с оглушительным визгом.— Медузия, ты меня оглушила! Я тебя переодеть хотел! – хохочет, сволочь. А мне не смешно. – Ладно, не обижайся, — с этими словами он подаёт мне руку. Демонстративно не замечаю её.— Обойдёшься, — поднимаюсь, потирая ушибленный локоть и… меня эта искра всё-таки догнала – я в платье.Тьфу ты! И с кем мы спорили про одежду, и он говорил, что не хочет со мнойпрепираться на эту тему? А ведь он и не препирался. Просто раз– и я в платье. А оно, кстати, довольно не плохое – изумрудно-белое, с корсетом, в котором переплетались причудливым узором чёрныенитки, оно было обшито прозрачными рюшами. Не сказать, конечно, что мне сильно нравится, но ходить, наверное, можно. Я сейчас не в том состоянии, чтобы бегать, да и заклинания-отвода не знаю…— Тебе нравится? – быстро спрашивает он. И откуда Сарданапал знает, что на неожиданные вопросы я всегда киваю? Хотя, в общем, это платье носить можно, если ничего другого под рукой не найдётся….— Тогда успокойся, и идём, — с этими словами он берёт меня за руку, а я, даже не успевшая ни-чего придумать в ответ, убираю свободной рукой волосы, которые, как назло, извивались под моей рукой. Вот твари! Ну ничего, я ещё с ними разберусь!Мы идём по тёмным коридорам, которые освящены большущими факелами, и весёлый треск огня провожает нас до самых ворот. Мы выходим через огромные дубовые двери…Да, Сарданапал выбрал очень удачное время для прогулки – мы вышли прямо посреди драки. Учитель, не растерявшись, отталкивает меня куда-то к стене, за свою спину, и тут же начинает орудовать кольцом, искры, в прямом смысле этого слова, так и летели из его кольца, подбивая то одну, то другую тварь.— Оставь её, помоги другим! Я позабочусь о твоей ученице, Сарданапал! – к нам подбегает ка-кой-то парень, на вид – лет двадцать семь с половиной. Ты думаешь, мой учитель тебе поверит? Оставит меня с тобой? Мне не верится.— Хорошо! Спасибо, Владимир, — он коротко кивает и оставляет меня. Ничего себя, наставни-чек! Оставил, да ещё и ни слова не сказал! И как он после этого зовётся?!— Привет! Стой за моей спиной. Если кто-то будет нападать или просто станет страшно – кричи и зови меня! Всё понятно? – нет, он за кого меня принимает? За сопливую дурочку, которая боится всего на свете? Не буду я тебя звать. Много чести.— Какая ты не разговорчивая, — он качает головой, и его чёрные волосы отливают алым. Кро-вью. – Будем, надеяться, что ты поняла, — вздыхает он и поворачивается ко мне спиной так, чтобы никто не мог меня увидеть. К сожалению, я тоже не могу ничего рассмотреть.

Я ожидала, что парень, как и мой учитель, начнёт выстреливать искрами, но он достаёт мечи и начинает орудовать ими. Меня мутит от этого зрелища, и я отворачиваюсь. Через пару минут такой же резни я слышу тихий стон, не задумываясь, поворачиваюсь и… Владимир, этот паренёк, оседает под напором нежити, в том, что это она, я не сомневалась – я же утром читала книгу про неё, родную. Он слегка присел, и пара хмырей посмотрели на меня – это было их главной ошиб-кой. Последней. Я приблизилась к Владимиру, и, положив руку ему на плечо, начала сверкать глазами – каменным статуям не было конца.— Спасибо, — он легонько отталкивает меня назад, чтобы случайно не задеть мечами, поскольку машет ими, как сумасшедший. Неплохо, кстати, машет – крови много, во всяком случае. Тьфу, одним словом! Но отворачиваться я боюсь.Проходит, наверное, несколько часов, после чего этот ад прекращается.Когда последний образец этих ?милых? существ сбегает с поля боя, Владимир тут же поворачивается ко мне и оседает на землю.— Ты как? Жива? – я не могу ответить. Сил нет. – Видимо, нет, — молчание. – Ау! Ты что, немая?

?Я не немая, но отвечать тебе не собираюсь? – Понятно. И за что ты так к людям??Ты хотя бы моё прошлое знаешь?? – Нет, не знаю.

Так, не понимаю. Я же ничего не говорила. – Угум. А я всё равно услышал. Ну, ты не немая, и это уже радует, — Владимир, казалось, за пару минут вновь набрался сил, как будто спал эти часы, а не дрался. – Спасибо, — он насмешливо кланяется и, встав, помогает мне подняться с земли, но которую я упала пару минут назад. – А теперь идём искать Сарданапала. – Он не спрашивает, а утверждает. Меня это жутко раздражает. – Идё-ё-ём, — протянул он.

И это ещё я нетерпеливая! Владимиру, видно, надоело: он потянул меня за руку и, когда я чуть не упала от резкости его движения, притянул к себе и поднял на руки. Нет, что это такое?— Ты что, совсем? – он ухмыляется моим словам. Я пытаюсь вырваться из его импровизированных объятий, но Владимир держит крепко. И ведь не ударить – сил не хватит.— О, ты заговорила! Какое счастье! Скажи ?агу?, малышка! – засюсюкал он. Мальчик, ты мне надоел! Со всей силы ударяю его по щеке, он от неожиданности разжимает руки, и я шлёпаюсь прямо на землю, которая заляпана кровью и вся размокшая. Особой брезгливостью я не отлича-юсь, да только вот платья жалко – оно всё теперь покрыто грязью, смешанной с кровью. Нарядик отличный. Прямо сейчас хоть на бал иди в таком. А ещё лучше – в прачечную, а там переодеться, наконец, в нормальную одежду. И плевать, кому что не нравится!— Ты! Идиот!— О, так вы уже знакомы? Медузия, что с твоим платьем? Ты сама не ранена?– к нам подходит Сарданапал. Ты не мог сделать этого пораньше, а?— Медузия… — ко мне подходит Владимир, извиняющиеся глядя мне в глаза. Он же знает, что это опасно. Смелый мальчик. – Прости. Но я заглажу свою вину, — и как, интересно, ты собираешься это делать? Из его кольца (надо же! Я даже не подозревала, что оно у него есть!) вылетает зелёная искра и направляется ко мне. На этот раз я не убегаю – не собирается же он меня поджарить? Хотя кто его знает? И всё же, я внешне спокойно стою и наблюдаю за полётом изумрудной точки – она подлетает к моему платью и… сначала мне показалось, что оно загорелось, но нет – это с юбки грязь исчезает и испаряется с помощью изумрудного сияния.Дождавшись, когда заклинание прекратится, Сарданапал произносит:— Идём в замок, если всё налажено?— А что это такое вообще было, и зачем ты пригласил меня гулять именно во время битвы? – эти вопросы не давали мне покоя, и я кладу руку ему на плечо.— Идёмте в замок! Медузия, тебе нужно будет познакомиться с остальными наставниками и их учениками, — он словно не замечает моего вопроса. Нет, ты всё равно ответишь! Тем временем Сарданапал осторожно снимает руку со своего плеча и таким образом держит меня.— Ответь на мои вопросы, — я говорю тихо, почти шепчу. Похоже, он собирается что-то сказать, но его останавливает Владимир, которого я готова за это убить.— Да, только ты поосторожнее – Ник о ней весь вчерашний вечер говорил и обещал покорить её. Правда, я так и не понял, чем – очаровательным голосом, который напоминает ножом по ржавчине, или деньгами, которыми, похоже, Медузия не интересуется. Не интересуешься ведь? – он презрительно поднимает тонкую бровь. Его зелёные глаза насмешливо блестят огнём. Похоже, Владимир не до конца успокоился после битвы. Мечи он уже куда-то дел, во всяком случае, видно их не было. И правильно. Чего зря зверьё распугивать?— К деньгам я отношусь спокойно. Знаешь, как-тожизнь на острове заставляет переоценить ценности. Всё, что было важным – деньги, признание в обществе, за годы одиночества становится совершенно незаметным, зато те вещи, на которые мне было плевать – любовь, семья, родной дом – всё это стало главным, но… я всё равно никогда этого не достигну. Характер больно неудачный для семейной жизни, — усмехаюсь. Пускай думают, что мне плевать. Хотя и больно, но… я всё равно ничего не смогу изменить. Поэтому быстро собрала себя из сиропа, в который ты превратилась, и пошла вперёд, гордо улыбаясь. Так ведь нужно, так ведь принято.И зачем я открылась? Вот ведь дурацкие быстро заданные вопросы, да ещё его глаза. Почему-то мне, тоже не лишённой гипнотического дара, глядя в них, не хочется лгать. Красивые глаза, но меня это не прельщает – подумаешь, есть и покрасивее.Возникла неловкая тишина.— Так мне кто-нибудь объяснит, что сейчас произошло? – в принципе, мне это уже не важно, просто нужно же как-то дать им понять, что тема ценностей – табу. Без меня её обсуждайте, мальчики!— Да ничего, в общем, не произошло. Просто нежить напала. Такие милые существа, я от них балдею, — первым очухивается Владимир, и вновь он говорит в эдакой непринуждённой манере выскочки-всезнайки-всеумельщка, да ещё и красавчика, который знает, что всем нравится. А вот мне он совершенно не притягателен. Наврятли я вообще влюблюсь в ближайшие пару десятилетий. В моих планах любовь – на последнем месте. А что на первом, я ещё сама не знаю.— Так что, идём в замок? – Сарданапал всё ещё держит меня заруку. А я и забыла. Он по-особому сверкает глазами и говорит: — Только с Ником ты поосторожнее, хорошо?— Я даже не знаю кто это, как можно меня о чем-то просить? – глупость какая. Тоже мне, за-щитник нашёлся. Разберусь как-нибудь, не маленькая же.Мы — не прошло и полугода – направляемся в замок. Идём по коридорам, и вновь факелы ве-село трещат нам в след.