Часть 2 (1/1)

Усио знает свое место на празднике жизни?— она увеселяет, она служит, она?— на сцене, в то время как покой?— на татами перед ней, за столами с изысканными блюдами. Так близко, но не дотянуться.Ее семья недавно взяла фамилию Кадзама?— два совсем простых иероглифа. Меняющиеся времена потребовали неизменных людей назвать себя по-новому, и они сделали это. Но им все еще оставалась та же угрюмая работа и тяжелая жизнь на задворках столицы. Усио изучала искусство танца, пения и игре на кото, но дни ее были душными и пасмурными. Старшие не выделяли ее среди других учениц, и тучи собирались над судьбой девушки.В ее существовании была только одна радость?— выступления в доме Мурасамэ, бывших феодалов, а ныне?— уважаемой семьи, которая, как и все, по мере сил подстраивалась под индустриальный мир Мэйдзи.Она надрывно дергала струны кото, вкладывая в эти плачущие и всхлипывающие звуки всю свою боль.?Ты?... Наставница грозно смотрит на нее. Играй аккуратнее!?Лучшее?… Кто-то одобрительно кивает.?Что?… Снова сбилась. Ей никогда не стать мастерицей. Беспокойная душа уводит ее все ближе к грозовым тучам.?У?…?Меня?…?Никогда?, ?не?, ?будет?.Усио знает свое место на празднике жизни.***Жесткая подставка под голову сегодня ночью особенно сильно впивается в шею и не дает заснуть. Даже глубокой ночью, когда она наконец может лечь на футон и забыть о своей несущейся в никуда жизни на несколько часов, к Усио не приходит успокоения.Сегодняшнее выступление напомнило ей весеннюю поездку в лихорадочную Йокогаму с ее иностранцами, торговцами и грустным кладбищем для умерших на чужбине. Жара, множество людей, ноги, подкосившиеся от одного взгляда прекрасной госпожи в богатом кимоно с лепестками сакуры. Эта девушка была воплощением весны, а весна шла с ней под руку, и обе они были одинаково прекрасны, как богини тех времен, когда не было ни людей, ни страны множества островов, ни любви.Усио в своей потрепанной белой юкате должна была передать в тот день посылку хозяйке другого чайного дома, но она застыла посреди улицы, забыв обо всем, глядя изумленными глазами на длинноволосую девушку. Изумление, удивление?— да, вот что она испытывала, когда смотрела, смотрела, смотрела на тонкие, но сильные кисти рук, на прямую фигуру в ярком кимоно, будто сошедшую с гравюр Эдо, на лицо, скромно опущенное вниз, но с вовсе не скромно горящими темными глазами.Через несколько секунд, показавшимися Усио часом, девушка уже, к ужасу проходящих мимо людей, непринужденно жала руку светловолосой веселой иностранке. Два мира?— тонкий, церемонный и не менее изысканный, но вечно ищущий и потому небрежный?— столкнулись в Йокогаме в тот день и в тот век.Кто-то грубо толкнул Усио, она отвлеклась, пытаясь удержать равновесие в хаотичном и огромном, как горный водопад, потоке людей?— и потеряла богиню новой эры из виду.Впрочем, нужно было торопиться?— уже скоро она побывает на первом важном задании, проведении праздника в доме Мурасамэ.