Та самая песня (1/1)

Слова ?Саразанмай? он помнит так же хорошо, как ?Каваусойю?. Ладно, вернее будет сказать – вспомнил не так давно, в дождливый день, когда вернулся с очередного техобслуживания с коробкой нингёяки. Дождь – это хорошо, воспоминания – тоже, а дальше маховик закрутился, и кто знает, сможет ли он выжить и вывести Рэо из-под удара.А пока двое капп идут по мосту к зомби и поют глупые слова старой песни, которую по приказу принца исполняли миллионы раз до них двоих и после них. Держаться за лапку Рэо прекрасно до боли в груди, но Мабу себя контролирует. Не дело – поддаваться эмоциям, когда освобождение так близко. Зомби из Мацуситы получился что надо – уродливая тварь на груде пакетов. Если некоторых жертв Мабу было откровенно жаль, например, беднягу мазохиста, который украл все мячи, то к этому он ничего не испытывает, кроме глухого раздражения. Просто сдохни, думает он, ты жил всё это время и не терзался угрызениями совести. Всего-то какой-то глупый коп, тьфу, да?Короткие тёмно-зелёные пальчики Рэо крепче сжимают его лапку, они хором выкрикивают ?Саразанмай!?, отталкиваются от моста и летят. Пластиковые пакеты взлетают, закрывая обзор, но Мабу и Рэо столько раз отбивались от каппа-зомби, им новый враг не помеха. Они влетают в тугую тёмную дырку, Мабу хватает ширикодаму. Она ледяная, хотя, может, то шалит его воображение.– Вряд ли там будут воспоминания, связанные с тобой, – говорит Рэо. – За ним такой хвост преступлений…– Как знать.Их окатывает брызгами, и река воспоминаний, грязных секретов и криминальных страстей несет их.…к ночи 31 марта 2008 года.– Эй, Мацу-кун, – шёпот ввинчивается в уши. – Прикончи его. Он видел, как мы грузили пакеты в машину. Это коп, он сейчас вызовет подмогу!Глазами Мацуситы Мабу видит растерянного себя. Точно, он полез за телефоном, чтобы вызвать Рэо и коллег из ближайшего кобана.– Настоящий мужик не парится и убивает всех, кто ему мешает, ты же настоящий мужик, Мацу-кун?Вопль ?Сдохни, мразь легавая!? раздается на всю улицу, старенькая ?раскладушка? падает на асфальт, Мабу не успевает отбить удар. Два резких тычка ножом, Мабу хватает ртом воздух, ставший вдруг вязким, небо взлетает, а он сам падает на дорогу. Подельник Мацуситы дрожащими пальцами отстегивает кобуру с его пояса и вертит револьвер в руках.– Возьмём с собой?– А что с этим? – В бардачке лежит пачка больших пакетов для мусора. Тащи сюда. Он и в самом деле был жив, когда его бросили в Сумиду.– Я не хотел, – воет зомби. – Я не хотел, но он нас спалил! А это было моё первое серьёзное задание! Он сам виноват!– Хотел, – безжалостно говорит Мабу. – И стянул мой бумажник, в котором были фотографии Рэо и Сары. Полное исчезновение из этого мира – достаточная кара за убийство невиновного.– Так и есть, – Рэо скалится.Огромный столб воды поднимается над Адзумабаши. И в нём – они с Рэо и принц.– Прежде, чем вы понесёте мне ширикодаму, – говорит Кэппи, – я сделаю то, ради чего мы это затеяли.В коротких лапках как будто из ниоткуда появляется скальпель, любит принц этот дешёвый выпендрёж. Мабу опускается на колени. Ширикодама в лапках мешает, но нести её должен тот, кто вырвал, без права передачи другому. Об этом он не подумал, ну что теперь поделаешь.Рэо становится сзади, держит его за плечи. – Это будет не больно? – дурацкий несвоевременный вопрос, голос напарника дрожит.– Смерть – это не больно, – философски отвечает принц. – Реакции тела вызывают боль, а сама смерть – нет, вам ли не знать, мои верные вассалы?Он крест-накрест вскрывает грудную клетку, вытягивает механическое сердце. Мелькают отвертки, зачем-то разводной ключ, увеличительное стекло и большой молоток. Мабу дрожит, больше не от боли, а от страха, что что-то пойдёт не так, и взрыв уничтожит его, Рэо и мост. Принца не жалко, эта тварь живуча как тараканы. Те, говорят, даже в эпицентре ядерного взрыва выживут.– Тшшш, – Рэо придерживает его уставшие лапки. – Скоро. Прости, что я не верил тебе. Прости, что не отомстил за тебя.– Я был счастлив, зная, что ты жив и когда-нибудь мы встретимся снова, – Мабу шумно сглатывает. – Принц обещал, что если я буду ждать тебя вечно, то связь не прервётся. В любом месте, в любом мире, навсегда с тех самых пор.Вместо ?ждать? он хотел сказать ?любить?, но это слово-детонатор. Поэтому он надеется, что Рэо поймёт.Но у Рэо всегда было туго с намёками, вот в чём беда.В мешанине кабелей сердце кажется слишком чужеродным. Цепкие белые пальцы так и мелькают, принц что-то отвинчивает, выбрасывает, затем поднимает механизм на вытянутых руках.– Скажи Рэо то, что давно хочешь.– А мы не погибнем? – Мабу дрожит ещё сильнее и чудом удерживает ширикодаму.– Не сегодня. Не когда я рядом.Рэо насмешливо фыркает, но его горячие лапки сильнее подхватывают под локтями.– О чём этот чёртов принц болтает?– Я люблю тебя, Рэо, – почти шёпотом. – Я всегда любил только тебя. Я – твой Мабу.Он сжимается, боясь взрыва, но принц не солгал, ничего не происходит, никаких предупредительных щелчков. Сердце бьётся ровно и громко, пульсирует в руках Кэппи, как будто, так и надо.– Что?– Я люблю тебя, – он не добавляет ?идиот?, но громко думает. – Меня заставляли говорить слова ненависти. Я запретил себе чувствовать, чтобы не навредить тебе.– Ладно, вы поговорите об этом позже! – кричит принц и вкладывает сердце в его грудь, плюет на лапки, наспех мажет. – Вначале уход, потом лекарство*. Доведите это дело до конца!– Сара! – кричит Рэо.– Сара!И уже вместе:– Саразанмай!Они бегут по водному тоннелю, Мабу глотает ширикодаму, которая сначала обжигает горло и тяжело опускается в живот. Сейчас он покажет всё Рэо. Всё, и пусть тот не отводит глаза. Иногда боль связывает сильнее поцелуев.Ему нечего скрывать от того, кого он любит с детства, кого любил в двух мирах, уже много лет.– Смотри, пожалуйста, – просит он перед тем, как их поглощает река воспоминаний. Обычно говорят совсем другое, люди боятся открывать свои страсти и тайны. Ему-то терять нечего.Смотри, Рэо.– Чтобы твой партнёр остался жив, ты станешь моей куклой, послушной и исполнительной, – выдра нависает над больничной койкой, в палате становится темно и душно. – А теперь скажи, что ненавидишь Рэо.И по стуку гэта в коридоре Мабу понимает, что его уже начали использовать. Сердце механическое, но болит, как настоящее.– Ты не лгал ни единого дня! – Рэо, кажется, плачет. Но здесь слишком мокро, чтобы сказать наверняка.Мабу почти уверен, что следующим воспоминанием будет крыша госпиталя, но нет, это уже их кобан и насилие. Его берут грубо, как секс-куклу, хотя обычно владельцы своих как раз берегут, чтобы использовать снова и снова. А Рэо противно, он пьян, зол и хочет отомстить.– Не думал, что у тебя есть работающая дырка, бесполезная ты кукла. Зачем ты мне? Чтобы говорить две фразы в участке?– Мы связаны твоей страстью и моим механи… – он громко стонет от боли и не испытывает никакого возбуждения, только желание, чтобы это всё поскорее закончилось.– Прости меня за это, я не верил ни тебе, ни своему сердцу, а оно надеялось, что ты – мой Мабу, – теперь Рэо точно плачет. – Прости меня, Мабу!И куда же без принца. Даже в воспоминания влез. В парадном мундире, не сравнить с теперешним шариком на ножках, красивый и загадочный. – Запомни. Будет дождь. Ты узнаешь его по глазам и необычной смуглой коже.– Как его имя?– Если я расскажу тебе всё-всё, это уже не будет тайной, правда?Рэо протягивает руку, и они заканчивают с зомби. Не успевает их вопль ?Саразанмай!? отразиться эхом, как две каппы плюхаются на мост, а ширикодаму ловит принц и жадно заглатывает. В Токио стало на одного ублюдка меньше, а Мабу чувствует себя отомщенным, хотя и очень уставшим. В лапках Рэо ему спокойно и хорошо впервые за много-много месяцев.– Мабу, – голос напарника жалобный и ломкий, совсем как у того диковатого ребенка, которого Мабу встретил в дождливый день. Он снова хочет услышать, его бедный, растерянный Рэо так хочет доказательств. Я дам тебе их, думает Мабу. Я тебе всё дам, что попросишь. – Я люблю тебя, – повторяет он. – Всегда любил.– Звучит как музыка, – шепчет Рэо и касается клювом его клюва.Стыд-то какой, они никогда не целовались, будучи каппами. Принц, к счастью, валяется брюшком вверх, переваривая ширикодаму, поэтому не видит этого неловкого поцелуя и торопливых объятий.– Кстати, я забыл, – принц лениво шевелит лапками. – Блюдце.Он переворачивается, и вскоре перед ними лежит целое золотое блюдце. Удивительной редкости и силы вещь, с ума сойти.– Я хочу загадать, – начинает Рэо, но Мабу поднимает руку. – Не сейчас. Надо посоветоваться и обдумать.* * *Спустя полчаса Мабу дремлет под флегматичный хруст огурцов. Они с Рэо уже имеют обычный вид, грудь саднит, и на ней видны кривые шрамы – последствия операции. Хирург из его высочества так себе, но всё равно спасибо за избавление от взрывного механизма.Скоро рассветёт, и им придётся решать, на какой стороне дальше выступать в этой бесконечной войне. Но сейчас он дремлет, держась за смуглую тёплую руку, и улыбается, когда Рэо бормочет, что голоден как волк, как стая волков, дайте мне якисобы.*Японская пословица. 一に看病二に薬